XIV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2022

Перевод философских текстов представляет собой труд уникальной сложности даже для профессионала. Философские концепции — это широкий набор во многом авторских понятий, которые не могут найти отражения в повседневном языке. Еще Аристотель сетовал на то, что его родной язык не имеет «удобных» слов для передачи некоторых понятий, и что, философу приходится заниматься самым настоящим словотворчеством.

Среди множества труднопереводимых авторов одним из лидеров негласно считается немецкий философ Мартин Хайдеггер. Кроме того, Мартин Хайдеггер – это имя, важное еще и для теории перевода благодаря герменевтическому направлению Ханса-Георга Гадамера. [1] Даже сама переводческая работа была не чужда философу, ведь он занимался толкованием философских учений античности и, следовательно, все того же Аристотеля. Именно из-за этих исследований Хайдеггер нашел особый способ выражения своей собственной мысли, граничащий с поэзией и философией, в точности как у античных авторов, которые порой были склонны и вовсе отождествлять в качестве равных обе формы.

Случай Хайдеггера уникален в исторической перспективе, поскольку в его философии открыто обсуждаются вопросы природы языка, но далеко не таким же образом, как в философских трудах его современников. Сравнение терминологии классических философов «лингвистического поворота» с терминологией Хайдеггера наверняка покажет, как по-разному можно подойти к ответам на одни и те же теоретические вопросы. Мы говорим «наверняка», потому что подобные сравнительные исследования не проводятся ввиду заведомой очевидности их результатов.

Интерес к философии Хайдеггера в высших научных кругах говорит нам о том, что феномен не исчерпан – у Хайдеггера есть такое знание о языке, к которому удалось приблизиться только ему и только в рамках собственного теоретического аппарата. На таком интересе сказалась и недоступность его текстов в СССР, несмотря на их популярность у интеллектуалов левого толка за границей. По сути, почти все переводы Хайдеггера принадлежат пост-советскому периоду нашей истории: «Этот философ был, грустно сказать, в 1974 году еще новинкой.» [2] Нас же Хайдеггер интересует как феномен переводческой практики, как некий «единоличный» миф о максимальном усложнении семантики и о непереводимости. Вопросы истинности его философских размышлений нас не касаются.

Итак, ключевым понятием всей теории Хайдеггера является «Dasein». Казалось бы, на фоне словоупотребления «Dasein» Кантом и Гегелем переводчик имеет прецедент, который, согласно можно оставить в своем переводе. Таким образом мы получаем первый вариант перевода – «наличное бытие». Далее, стоит обратить внимание на ряд однокоренных слов, применяемых Хайдеггером. Это «Zu-sein», «Weg-sein», «Mit-sein», просто «Sein» и даже словосочетание по типу «Sein des Dasein». [3] Здесь уже сложно продолжать логику, которая предписывала переводу «наличное бытие» соответствующее прилагательное, и приходится обратиться к калькированию. Так получается перевод «здесь-бытие» (Da – здесь, Sein - бытие).

Два шага в решении проблемы перевода понятия «Dasein», описанные выше, не так очевидны, поэтому и сейчас можно встретить другие переводы, например, транслитерационный «Дазайн». Хайдеггер, однако, понятием здесь-бытия не исчерпывается. Его труды содержат также рефлексию касательно немецкого неопределенно-личного местоимения «man», которое с его подачи приобретает артикль - «das Man»; множество других словообразований – Unverborgenheit («непотаенность»), Bodenlosigkeit (беспочвенность) и др. [4] Вспомним и название сборника «Holzwege», которое переводили на разные языки и как «Дороги, ведущие в никуда», и как «Лесовозные дороги», и, наконец, как «Дебри». Объяснение названия Хайдеггер давал только друзьям в личных беседах. В конце концов можно даже прийти к выводу, что перевод подобных терминов не обходится без надстройки собственной философской системы поверх оригинала Хайдеггера, в чем и обвиняют до сих пор самого известного переводчика трудов немецкого философа - В.В. Бибихина. Текст, который способен породить новый текст, задуманный изначально как перевод – безусловно является многозначным и точно не строго аналитическим, а значит он имеет потенциал преобразования языка, чего и добивался философ.

В целом, можно согласиться со следующими мыслями по этому поводу: «…поскольку сам Хайдеггер находил-ся и помещал-ся, грубо говоря, между метафизикой и феноменологией, […], то и переводчик, волей-неволей соответствуя делу Хайдеггера, оказывается в про-свете между этими крайностями, что дает ему маргинально-промежуточную волю обходиться так или сяк с родным языком — ломать его, гнуть, скручивать, членить, отчасти «изобретать» и т.п...». [5]

Список источников:

Гарбовский Н.К. «Теория перевода», М: издательство Московского Университета, 2007г, С. 23.

Бибихин В.В. Для служебного пользования СПб.: Наука, 2003. С.186.

http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000296/st002.shtml

https://e-notabene.ru/fr/article_16207.html

https://www.ruthenia.ru/logos/number/1999_03/1999_3_13.htm