XIV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2022

Актуальность темы исследования обусловлена возрастающим интересом лингвистов и общества к вопросам психологического воздействия дискурса. Своевременность изучения указанной проблемы подтверждает следующая цитата: «25 ноября 2017 года был принят закон № 327-ФЗ, вводящий понятие СМИ-иноагента» [6]. «Минюст может признать иноагентом любое иностранное СМИ, получающее финансирование или имущество от иностранных органов или граждан непосредственно, или через российские юридические лица» [5]. Под выражением «иностранное СМИ» подразумевается иностранный источник сообщения, передаваемого по каналам массовой информации. В приведенном высказывании допускается смешение понятий канала массовой информации, сообщения и источника сообщения. В рамках анализа СМИ такое якобы упрощающее наше понимание неразличение заведомо может ставить исследователя в невыгодное положение и свести попытки систематического анализа к анализу только одного какого-либо наиболее очевидного аспекта.Если строго следовать терминологии, то, в целом, можно выделить очень ограниченное количество СМИ – телевидение, радио и Интернет (не считая тех, что стали архаичными и более не используются). Все они характеризуются особыми видами техники, требуемой для распространения информации, и разными свойствами каналов передачи. Парадоксально то, что воздух, по которому мы передаем информацию акустически одновременно во всех доступных направлениях, не считается носителем/каналом массовой информации, будучи самым очевидным, самым «натуральным» примером из повседневного опыта. Очевидно, что этот факт исходит из исследовательской практики. Данной средой невозможно управлять, в отличие от технических носителей, которые подходят для исчисления. Поэтому словосочетание «устные СМИ» кажется бессмысленным, хотя аспект устной речи практически всегда присутствует, например, на телевидении. Подобное рассуждение должно привести к вопросу: насколько далеко можно зайти, размышляя о средствах массовой информации? Останется ли что-то от наших первичных убеждений, и не попадем ли мы в совершенно другую научную область, когда всерьез задумаемся о методе?

Приняв во внимание небольшую путаницу понятий и оставив в стороне технические вопросы, попытаемся доказать, что носители массовой информации – это не только «пустые» технические средства (к ним прибавляется сопутствующая информация о применении, о правильном прочтении передаваемых сигналов), а особое письмо. Технические средства являются не дискурсивными, они не участвуют в образовании смысла и структуры высказывания. Доказательство этому возьмем из практики: подавляющее большинство стран не запрещает каналы массовой информации в целом, а только определенные источники сообщений. После неудачной или излишне провокативной передачи все телевидение не будет отключено, но передача будет снята с эфира – ведь нельзя «винить» технику, она как бы выключена из причинно-следственной связи относительно описанной неудачи. Только когда запрещается одно или несколько СМИ (пример: гипотетическое полное отключение страны от сети Интернет), можно говорить и о технике как о дискурсивно значимом средстве. Примеров тому в наше время крайне мало. Мы не уверены, что можем высказать аналогичное предположение в ситуациях, когда СМИ, наоборот, впервые вводятся на какой-либо территории, как это было, например, в Бутане [6].

После определения значимости технических средств, перейдем к следующей ступени анализа, а именно, к анализу уровня языковых средств массовой информации. Такие средства образуют «прослойку» в триаде «технические средства – языковые средства – высказывание», посредством самих себя связывая непосредственный техно-медиум с высказыванием. Эти средства кодификации информации имплицитны, они обуславливают высказывание и вместе с ним создают сообщение. В паре же с техническими средствами языковые средства создают «информационный поток» – чистые знаки без синтаксиса значимого предложения. Такой знак, например, находится на нулевой степени высказывания – это телевизионный шум. С информационными потоками работают художники видео-арта [1].

По нашему мнению, полное отождествление СМИ с сообщением кажется невозможным. Как можно отождествить телевизор (газетный лист, радиостанцию) как техническое средство, и то, что с помощью этого средства передают? Позволительна ли здесь простая метонимия? За пределами теории, в рамках которой мы можем настаивать на выделении описанной триады, составляющие триады всегда сопряжены и полностью зависят друг от друга. Невозможно говорить о телепередаче, которая не передается по каналам телевидения, так же как нельзя ничего сказать и о телевидении, которое ничего не транслирует. Как было доказано ранее, с технической стороны исследователю нечего анализировать – технические носители не могут интерпретировать информацию, они являются «сквозными» средствами. Настоящими дискурсивно значимыми средствами являются структуры языка. Технические средства массовой информации являются дискурсивно не значимыми, в отличие от языковых средств массовой информации и высказываний. Подобное разделение только кажется очевидным, на самом деле оно таит в себе нюансы, которые очень легко проигнорировать при недостаточном внимании. Так, исследователи в основном занимаются изучением высказываний (но не сообщений) и, таким образом, попадают в «ловушку» критики содержания. Ловушка работает следующим образом:

1. Любой такой анализ сводится к анализу потенциально бесконечного количества высказываний.

2. Анализ раскрывает связи высказывания и референта, но не высказывания и импликации/интенции, ведь для последнего требуется выделение уровня средств языковой массовой информации.

3. Следовательно, невольно приходится отвечать на вопросы о природе языкового акта: об условиях честности, проблемах иллокуции, статусе утверждения, недостатке точности в любых оценках фактов и высказываний и так далее [4].

Критика содержания рождает сопровождающий дискурс, зависимый от постоянных изменений изначального дискурса. Теория, которая неспособна выявить алгоритмы, становится функцией от объекта исследования – буквально летописью высказываний. В попытках ответить на вызовы этого подхода исследователи по сути сдаются и объявляют о своей ангажированности в том или ином вопросе, чтобы защищать свои теоретические позиции. Безусловно, анализ высказывания – ведущее направление в дисциплине дискурс-анализа [3], и нельзя недооценивать его значимость для теории. Примем во внимание более ограниченную область анализа, чтобы не сталкиваться с вышеописанными сложностями, но ответить на базовые вопросы о структуре, образующей совместно с высказыванием, сообщение. Если бы мы предлагали теорию для информационных потоков, то она являлась бы семиотической, но, поскольку нас больше интересует сообщение, то теория становится лингвистической.

Итак, языковые средства массовой информации представляют собой структуры обращения (сигнализации) к массовому реципиенту, которые могут, как подлежать распознаванию реципиента, так и не подлежать. Это мотивы и правила, выраженные в языковой и просто знаковой формах. Это, например, правила последовательности чтения, телевизионные склейки речей, эллиптические заголовки, логические последовательности или ошибки. Если согласиться с тем, что сообщение в СМИ – это речевой акт, то возникает вопрос о мотивации субъекта, который держит речь [4]. Наша базовая интуиция состоит в том, что средство массовой информации существует как особый вид письма [2] такого мотивированного субъекта безотносительно к содержанию. Следовательно, особый интерес представляет богатство форм экспликации намерений в языковой среде. Возможно, что здесь представляет интерес и исторический контекст, ведь очевидно, что смена форматов распространения массовой информации диктует и смену содержания. Эта смена также указывает на то, что форма распространения массовой информации постоянно развивается в ходе скрытых от нас процессов, зачастую не без определенного вида лоббирования чьих-либо интересов. Нельзя, тем не менее, настаивать на идее о потенциальной полной зависимости СМИ от ситуации на каком бы то ни было рынке или внутри какой-либо властной группы. Максимальный уровень организованности для таких институций – это картельные сговоры и монопольные объединения [6]. Современная ситуация на рынке СМИ показывает, однако, что механизмы конкуренции работают вполне надежно – значит в глобальном масштабе нам не грозит тотальный захват СМИ какой-либо властной группой. Поэтому можно заключить, что современные СМИ находятся в достаточно свободном состоянии, пригодном для анализа.

Дискурс СМИ является особым видом письма. Большое количество исследовательской критики строится исключительно на том предположении, что СМИ якобы врут нам и искажают факты реального мира и их «нормальную» интерпретацию – так образуется ловушка критики содержания. Цель исследователя СМИ состоит не том, чтобы выявить «нормальную» интерпретацию и отбросить все искажающие интерпретации, но в том, чтобы на уровне структуры указать на то «слабое» место в публичной речи, где в принципе и появляется возможность интерпретации.

Следующая интуиция исследования данного вопроса состоит в том, что создание текста СМИ – это традиционная практика, которая аккумулирует все доступные возможности создать точки интерпретации в естественном языке, что под силу только коллективному «творчеству» и сотням лет прогресса журналистской деятельности. Признаем тот факт, что СМИ – не единственная структура, способная к подобным преобразованиям речи. Позволим себе использовать такие методы анализа, которые можно было бы назвать экономическими, и эти методы сходны с теоретическими интуициями в рамках такой экономической теории как, например, маржинализм [6]. Следовательно, нас интересует наиболее продвинутое «предприятие» среди всех прочих, так вышло чисто исторически, что таким «предприятием» является СМИ. В дальнейшем следует обратиться к объекту исследования и показать генезис речевого акта в СМИ и его особенности в свете вышеописанной теории.

Список литературы

Деникин А.А. Vидео Арт/ Видеохудожники. – М.: Videoart Digital std., 2013.

Деррида Ж. Письмо и различие. – СПБ: Академический проект, 2000.

Йоргенсен М.В., Филлипс Л.Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод. – М.: Изд-во «Гуманитарный центр», 2008.

Сёрл Дж. Философия языка. – М: Едиториал URSS, 2010.

[Интернет-источник] https://rg.ru/2017/11/25/fz327-site-dok.html

[Интернет-источник] https://ru.wikipedia.org/wiki/