VII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2015

На протяжении всей истории Китая поэзия занимала особое место. В императорском Китае поэтами могли становиться только образованные мужчины, прошедшие строгий экзамен на получение чиновничьей должности. Сочинением стихотворений прославились многие китайские императоры; чиновники, написавшие прекрасный стих, могли получить не только славу, но и повышение по службе. Правила стихосложения и поэтические традиции оставались практически неизменными вплоть до начала XX века.

Точкой отсчета современной китайской поэзии можно считать движение 4 мая 1919 года – выступление китайской молодежи, вылившееся в антифеодальное демократическое движение всего китайского народа, которое оказало влияние на все сферы жизни китайского общества, а особенно – на литературу. Это движение привело к тому, что вместо устаревшего и зачастую непонятного для простого народа языка вэньянь поэзия стала создаваться на разговорном языке байхуа. Появилось большое количество поэтов, в том числе и женщин. Под лозунгом «создания поэзии массового характера» поэты начали ездить по стране, выступать с декламациями своих стихотворений, ликвидировать практически всеобщую неграмотность населения [8, с. 285].

Существует большое количество научной литературы, посвященной проблеме перевода классической китайской поэзии. Выдающийся отечественный синолог, академик В.М. Алексеев и его ученик, профессор Л.З. Эйдлин сформулировали ряд принципов, которых придерживаются переводчики классической китайской поэзии.

Современная китайская поэзия, напротив, изучена и переведена недостаточно полно. Одним из немногих отечественных синологов, которые посвятили себя переводу современной китайской поэзии, является профессор Л.Е. Черкасский. Он не только переводил произведения китайских поэтов-современников, но и тесно общался с ними. В связи с большим жанровым и стилистическим разнообразием современной китайской поэзии, выбор решения на перевод зависит в первую очередь от самого переводчика. Одни переводчики стараются сохранить манеру и стиль автора, другие – сделать перевод понятным для русского читателя. Например, китайское поэтическое произведение 20-21 века, написанное верлибром – стихом со свободной рифмой – в русском переводе может быть как с рифмой, так и без нее.

Рассмотрим стихотворение представителя направления «творчества интеллигенции» Вана Цзясиня (род. 1957 г.) под названием «送儿子到美国» Sòng érzi dào měiguó (Провожаю сына в Америку), написанное в 1996 году, и его перевод на русский язык, сделав подстрочный перевод.

送儿子到美国

从中国东海岸,到美国西海岸

cóng zhōngguó dōng hǎi'àn, dào měiguó xīhǎi'àn

中间隔着一片梦幻的海洋;

zhōng jiàn gézhe yīpiàn mènghuàn de hǎiyáng;

是什么在揪住我的心?儿子

shì shénme zài jiū zhù wǒ de xīn? Érzi

知道飞机的轮子

zhīdào fēijī de lúnzi

轻巧地落在旧金山海湾机场。

qīngqiǎo de luò zài jiùjīnshān hǎiwān jīchǎng.

分不清是阳光还是雪光,远山发蓝,

Fēnbùqīng shì yángguāng háishì xuě guāng, yuǎn shān fā lán,

衣领内仍留着一片北中国的寒霜;

yī lǐng nèi réng liúzhe yīpiàn běi zhōngguó de hán shuāng;

孩子,别一直揪住我的手,

háizi, bié yīzhí jiū zhù wǒ de shǒu,

在这迷宫闪耀的转机大厅,

zài zhè mígōng shǎnyào de zhuǎnjī dàtīng,

你会找到你的通道。

nǐ huì zhǎodào nǐ de tōngdào.

茫茫时空已使一只小鸟晕眩

Mángmáng shíkōng yǐ shǐ yī zhǐ xiǎo niǎo yūn xuàn

接下来会是什么?儿子,系好你的

jiē xiàlái huì shì shénme? Érzi, jì hǎo nǐ de

李宁牌球鞋。让我们再见

lǐníng pái qiúxié. Ràng wǒmen zàijiàn

让我在每一首诗中为你祝福;从此

ràng wǒ zài měi yī shǒu shī zhōng wèi nǐ zhùfú; cóngcǐ

从你到我隔开一片梦幻的海洋。

cóng nǐ dào wǒ gé kāi yīpiàn mènghuàn de hǎiyáng.

Подстрочный перевод

От восточного берега Китая до западного берега Америки

Между собой их разделяет туманный океан

Что схватило мое сердце? Сын,

Знай: колеса самолета

Легко приземлятся в аэропорту залива Сан-Франциско.

Не различить свет солнца от отблесков снега, вдалеке синеют горы,

Под воротником еще остался снег северного Китая;

Сын, не держи меня все время за руку,

В сверкающем лабиринте залов аэропорта

Ты можешь отыскать свой путь.

От необозримых просторов у птички закружилась голова

Что может произойти после? Сын, завяжи шнурки

На своих кроссовках Li-Ning. Позволь попрощаемся.

Позволь в каждом своем стихе желать тебе счастья; с этого момента

От меня до тебя, разделенные туманным океаном.

Перевод И. Ермаковой

Провожаю сына в Америку

Бескрайний и призрачный. Тяжкие волны катая

на запад — печалью на сердце — от края Китая

восточный лежит океан. Расставанье так близко.

Взревет самолет и, легко высоту набирая,

опустит колеса в аэропорту Сан-Франциско.

Далекие горы сверкают. Снег больно искрится —

в китайском снегу твоя куртка. Пора торопиться.

Не стоит цепляться, сынок, отпусти мою руку.

И где в этом мире обманчивом, сложном граница?

Ты сам в нем сумеешь

свой путь отыскать сквозь разлуку.

Увидимся снова? В глазах твоих страх и смятенье.

На кедах шнурки завяжу твоих. Надо прощаться.

Позволь мне желать тебе в каждом стихотворении

Победы, мой мальчик отважный.

Победы и счастья [1, с. 159].

Сравнивая оригинал и перевод, мы сразу можем заметить несоответствие как по форме, так и по содержанию. Стихотворение написано верлибром, но в переводе мы видим рифму (впрочем, довольно свободную). Вместо трех разделенных строф по пять строк в каждой текст перевода состоит из 16 строк. Не соблюден рефрен оригинала (повтор второй и последней строки). Переводчик использовала прием перестановки (изменения порядка следования языковых элементов в тексте перевода).

Что касается перевода самих иероглифов, то в целом все образы переданы, хоть и в другой форме. Эпитет梦幻的mènghuàn de переведен как «бескрайний и призрачный», хотя у этого слова множество разнообразных значений: мечты, грёзы, видения; сновидение, воображаемый, мнимый, иллюзорный, фантастический [3].

В первой строфе в оригинале отец чувствует тревогу на сердце (Что схватило мое сердце?), в переводе этим чувством наделяется океан. Из-за синтаксической вставки и инверсии подлежащего первое предложение перевода выглядит довольно громоздким.

Во второй строфе переводчик осуществила прием добавления (снег больно искрится). В оригинале акцент в 6-7 строке сделан на противопоставлении жаркого солнца Сан-Франциско и холодного снега Северного Китая. Несмотря на невзгоды (холод) в своей стране, от любви к ней невозможно избавиться, она всегда будет «под воротником», то есть в сердце. Здесь можно провести параллель с есенинскими строками «Я скажу: не надо рая! Дайте Родину мою!».

Сложное слово转机zhuǎnjī во второй строфе имеет как прямое, так и переносное значение – 1) место пересадки самолета, 2) переломный момент, поворотный пункт [3]. Переводчицей был выбран второй вариант, что не передает игру слов оригинала, но сохраняет образ неизведанного пути. Лабиринт в оригинале заменен на границу, грань. Полностью передан смысл оригинала о том, что не стоит все время держаться родителей, нужно не бояться начинать жить самому.

Третья строфа в переводе начинается с вопроса героя-отца к герою-сыну. И «страх и смятенье» можно расценивать в данной ситуации и как боязнь неизвестности, и как нежелание сына видеться с отцом вновь. В оригинале такого двоякого понимания нет. Птенец, маленькая птичка символизирует юность и незрелость героя-сына, у которого еще и шнурки развязались. То, что переводчица опустила название фирмы кроссовок, представляется нам удачным, поскольку оно не несет информативной или эмоциональной значимости для русского читателя. Фирма Ли-нин является одной из популярных марок спортивной одежды и обуви в Китае, основана она китайским гимнастом Ли Нином.

Из-за того, что в китайском языке отсутствует изменение глагола по лицам, предложение系好你的李宁牌球鞋 jì hǎo nǐde lǐníng pái qiúxié можно перевести побудительным «Завяжи шнурки на кроссовках» и повествовательным предложением с опущением подлежащего «Завяжу шнурки на кроссовках». Первый вариант подчеркивает, что сыну пора становится самостоятельным, второй – передает заботу отца о сыне, то, что он для отца всегда будет ребенком. Нам кажется, что именно первый вариант более предпочтительный (поскольку эллипсис подлежащего в побудительном предложении встречается чаще, чем опущение его в повествовательном предложении).

Наконец, в переводе последних строк появляется слово «победа», причем дважды, хотя в оригинале его нет, как и эпитета «отважный». Однако именно последние строки являются наиболее эмоциональными и образными в переводе, лучше всего передают заботу отца о сыне и в то же время его веру в то, что тот «найдет свой путь» в своей новой жизни.

Таким образом, данный перевод содержит большое количество опущений, замен и добавлений, но выполняет главную функцию – доносит до читателя чувства автора.

Русские переводчики зачастую в своих переводах китайской поэзии используют больше эмоционально окрашенных слов, частиц и пунктуационных знаков. Это связано с тем, что в китайском произведении поэт, как бы сильно не переживал, все равно остается чуть-чуть в стороне. Это можно заменить и в данном стихотворении, где автор, говоря о себе и своих чувствах, практически не использует личное местоимение «я».

Китайская поэзия на современном ее этапе представляет собой многообразие поэтических направлений, стилей и форм. Китайские поэты переосмыслили поэтическую традицию классической китайской поэзии, приобщились к опыту западной литературы и, в конце концов, нашли свой собственный путь. Несмотря на то, что большинство китайских поэтических произведений 20-21 века написаны верлибром, они не лишены мелодики и ритма. Одни поэты пишут на литературной форме языка, другие придерживаются мнения о том, что современная поэзия может быть только на современной разговорной форме языка.

Русскому переводчику, столкнувшемуся с этим многообразием, нелегко сделать такой перевод, который бы и передал смысл произведения, и манеру его автора. Поэтому одни переводчики стараются сделать текст перевода более эмоциональным, добавляют в него дополнительные краски и грани, а другие предпочитают оставаться в стиле оригинала. По мнению Казаковой Т.А. и других литературоведов и теоретиков перевода, ни одна из стратегий перевода не может считаться неправильной. Каждый новый перевод не отменяет предыдущий, а по-своему интерпретирует оригинал, позволяет изучить его с другой стороны. Чем больше существует переводов одного и того же текста, тем больше вероятность полного раскрытия смысла оригинала [6, С. 125].

Литература

1. Азиатская медь: Антология современной китайской поэзии / Сост. Лю Вэнь-фэй. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2007. – 256 с.

2. Алексеев В.М. Китайская литература: Избранные труды. – М.: «Наука», 1978. – 580 с.

3. Большой русско-китайский словарь [Электронный ресурс]. URL: http://bkrs.info/, доступ свободный.

4. Городецкая О.М. Поэтика иероглифа (размышления переводчика) // Восток. – 2002. – №. 6. – С. 5-24.

5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Избранные статьи / Под ред. Л.В. Беловинского. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. – 700 с.

6. Казакова Т. А. Художественный перевод: в поисках истины. – Изд-во С.-Петербургского университета, 2006. – 224 с.;

7. Протасова Н.В. Идейно-тематическое содержание лирики Ван Цзясиня (конец ХХ в.) // Вестник Бурятского государственного университета. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2010. - Вып. 10: Филология. – С. 232-236.

8. Путинцева А.А. Особенности перевода китайской современной поэзии на русский язык // Россия, Запад и Восток: диалог культур: сб. статей Первой Международной молодежной научно-практической конференции. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2014. – С. 285-288.

9. 诗歌库 [Электронный ресурс]. URL: http://www.shigeku.com/, доступ свободный.

Код для цитирования: Скопировать