XVIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2026

В последнее десятилетие мир стал свидетелем глобального сдвига в инвестировании, когда нефинансовые показатели, объединенные под аббревиатурой ESG (экологическое, социальное и корпоративное управление), перестали быть элементом корпоративной социальной ответственности и превратились в критически важный фактор стратегического управления и инвестиционной привлекательности. Этот тренд, зародившийся в рамках развитых рынков, сегодня с особой силой затрагивает развивающиеся экономики, для которых он представляет собой одновременно и вызов, и исторический шанс.В общем случае ESG-подход – это использование набора стандартов, на которые инвесторы опираются при рринятии решений об инвестировании [1]. ESG-подход предполагает оценку показателей активности компании по трем основным направлениям (группам рейтингов): экологическое («E» – environmental), социальное («S» – social), по вопросам корпоративного управления («G» – governance) [2]. Крупные российские компании, которые уже внедряют принципы ESG в свою деятельность планируют их активно развивать, надеясь на поддержку государства и стараясь соответствовать мировым трендам для привлечения потенциальных инвесторов [3] Развивающиеся рынки, в особенности страны БРИКС, характеризуются уникальным сочетанием динамичного экономического роста, масштабной индустриализации и наличием серьезных структурных проблем, таких как зависимость от сырьевых ресурсов, социальное неравенство, недостаточно прозрачные модели корпоративного управления и уязвимость перед климатическими изменениями. Именно эта двойственность делает интеграцию принципов устойчивого развития не просто модным трендом, а императивом выживания и конкурентоспособности. Для компаний из этих стран высокий ESG-рейтинг становится мощным инструментом управления рисками — будь то репутационные потери из-за экологических инцидентов, социальной напряженности или регуляторные санкции за несоблюдение растущих требований к раскрытию нефинансовой информации на основных рынках сбыта. Оценка успешности производственной деятельности промышленной и сервисных компанией является актуальным инструментом принятия решений для экономического и социального развития регионов. Современным методом такой оценки является построение рейтингов ESG, охватывающих широкий спектр экономической деятельности предприятий[4]

Особую остроту эта проблема приобретает в контексте привлечения капитала. Международные институциональные инвесторы, управляющие триллионами долларов, все чаще руководствуются принципами ответственного инвестирования (PRI), вводя жесткие ESG-фильтры для своих портфелей. Для компаний из стран БРИКС доступ к этому "дешевому" и долгосрочному капиталу напрямую зависит от их способности продемонстрировать соответствие мировым стандартам устойчивости. Эмпирические данные все чаще свидетельствуют о том, что компании с высокими ESG-показателями могут пользоваться "зеленой" премией при выпуске облигаций, получать более выгодные условия по кредитам от международных банков и привлекать стратегических инвесторов, ориентированных на долгосрочный горизонт инвестирования. Таким образом, ESG трансформируется из затратной статьи в стратегический актив, способный напрямую влиять на фундаментальные финансовые показатели, такие как средневзвешенная стоимость капитала и рентабельность. Внутри группы БРИКС российский кейс заслуживает отдельного внимания в свете кардинального изменения геополитической и макроэкономической конъюнктуры. Если до 2022 года российские компании, особенно экспортно-ориентированные, активно включались в глобальную ESG-повестку, стремясь соответствовать требованиям западных контрагентов и инвесторов, то после введения масштабных санкций и разрыва многих международных связей произошла существенная трансформация этого процесса. С одной стороны, стимулы для следования западным ESG-стандартам ослабли. С другой стороны, актуальность ESG никуда не исчезла, а приобрела новые формы. Фокус сместился в сторону восточных партнеров и стран глобального Юга, где запрос на устойчивое развитие также растет, хотя и может иметь свою специфику. Параллельно в России активно развивается национальная система ESG-стандартов и рейтингов, что создает уникальную естественную лабораторию для изучения того, как формируется и работает ESG-инфраструктура в условиях изоляции от западных систем. Это делает исследование российского опыта чрезвычайно ценным для понимания будущего ESG на развивающихся рынках.

Несмотря на растущий консенсус относительно важности ESG-повестки, ее конкретное финансово-экономическое влияние на компаниях развивающихся рынков остается областью интенсивных научных и практических дебатов. Центральная проблема данного исследования заключается в существенной неоднозначности и противоречивости эмпирических данных, касающихся прямого воздействия ESG-рейтингов на ключевые финансовые метрики. С одной стороны, логика устойчивого инвестирования предполагает существование так называемой «премии за устойчивость»: компании с высокими рейтингами должны быть менее рискованными, что, по идее, должно транслироваться в снижение стоимости привлекаемого капитала и улучшение долгосрочных финансовых результатов. С другой стороны, в условиях развивающихся экономик, к которым относятся страны БРИКС, эта логика сталкивается с целым рядом контраргументов. Существует обоснованное предположение, что значительные затраты, связанные с внедрением «зеленых» технологий, повышением прозрачности, улучшением социальных стандартов и реформированием корпоративного управления, могут в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе перевешивать выгоды, особенно если рынок капитала не готов адекватно оценить эти усилия. Таким образом, фундаментальный вопрос, на который необходимо ответить, формулируется следующим образом: является ли высокий ESG-рейтинг для компании на развивающемся рынке стратегическим активом, который генерирует ощутимые финансовые преимущества, или же это скорее бремя, дорогостоящая обуза, навязанная глобальными трендами и лишь отвлекающая ресурсы от операционной деятельности. Эта проблема усугубляется спецификой институциональной среды стран БРИКС. Слабость регуляторного давления, неразвитость местного «зеленого» финансирования и доминирование государственного влияния в ключевых секторах экономики могут создавать ситуацию, когда стимулы для реальной, а не декларативной, интеграции ESG-принципов оказываются ослабленными. В частности, остро стоит проблема «greenwashing» — практики создания иллюзии устойчивости без реальных изменений в бизнес-процессах. Если рынок не способен надежно отличить искренние ESG-усилия от имитации, то сам сигнальный эффект высокого рейтинга теряет свою ценность, и гипотеза о снижении стоимости капитала перестает работать.

Эмпирический ландшафт, посвященный взаимосвязи ESG и финансовых показателей, отличается крайней неоднородностью и сильно зависит от географического контекста, методологии и выбранных метрик. Обзор глобальных исследований и мета-анализов позволяет выявить скорее осторожно-оптимистичный, но далеко не однозначный консенсус. Крупные мета-анализы, обобщающие сотни отдельных исследований, часто указывают на слабоположительную или нейтральную связь между высокими ESG-характеристиками и финансовой результативностью. При этом важно отметить, что подавляющее большинство этих работ сфокусировано на компаниях из Северной Америки и Европы, где существуют зрелые институциональные механизмы, поддерживающие устойчивое развитие — строгое законодательство, активное гражданское общество и сформировавшийся спрос со стороны инвесторов. В этих условиях положительное влияние ESG, особенно его управленческой компоненты (G), на стоимость компании и ее устойчивость к кризисам подтверждается достаточно последовательно. Однако прямое влияние на рентабельность (ROA, ROE) часто остается статистически незначимым или очень незначительным, что позволяет критикам говорить об отсутствии прямого коммерческого эффекта. При переходе к контексту развивающихся рынков картина становится еще более сложной и фрагментированной. Отдельные исследования по странам Азии, например, Китаю или Индии, демонстрируют более выраженную положительную корреляцию между ESG и стоимостью акций, а также снижением волатильности. Объясняется это тем, что на этих рынках ESG выступает мощным сигналом качества менеджмента и долгосрочной жизнеспособности бизнеса в условиях высокой общей неопределенности. Исследования, посвященные латиноамериканским компаниям, часто подчеркивают ключевую роль социального компонента (S) в условиях значительного социального неравенства. Что же касается именно группы БРИКС как единого объекта анализа, то здесь наблюдается явный пробел. Существующие работы, как правило, либо рассматривают эти страны по отдельности, либо включают их в более широкую выборку «развивающихся рынков», нивелируя их уникальную институциональную специфику. Российский контекст до 2022 года только начинал активно изучаться, и появившиеся работы указывали на то, что рынок начинал постепенно учитывать ESG-факторы, в первую очередь в секторе крупнейших экспортно-ориентированных компаний, для которых доступ к международным рынкам капитала был критически важен. Однако в пост-2022 период актуальность этих исследований резко изменилась, и новейшие данные практически отсутствуют, что создает уникальное окно возможностей для анализа трансформации роли ESG в новых условиях. Таким образом, существующая литература оставляет без ответа ключевой вопрос: существует ли единообразный для всех стран БРИКС механизм влияния ESG-рейтингов на стоимость капитала и финансовые результаты, или же влияние каждого из компонентов E, S и G кардинально различается в зависимости от национальных экономических, политических и социальных реалий.

Для проведения эмпирического исследования был сформирован массив данных, включающий финансовые и нефинансовые показатели компаний из стран БРИКС за период 2020–2023 гг. Критерии формирования выборки и источники данных систематизированы в Таблице 1.

Таблица 1. Методология формирования выборки и источники данных

П
роведенное исследование позволило сделать ряд значимых выводов, подтверждающих гипотезу о существенном влиянии ESG-рейтингов на финансовые показатели компаний в странах БРИКС. Эмпирический анализ выявил статистически значимую отрицательную корреляцию между уровнем ESG-рейтинга и стоимостью капитала, что особенно ярко проявляется в отношении стоимости заемного финансирования. Компании с более высокими рейтингами устойчивости демонстрируют заметно более низкие процентные ставки по кредитам и успешнее размещают «зеленые» облигации, получая так называемую «зеленую» премию. Это подтверждает, что для международных и локальных инвесторов и кредиторов высокий ESG-рейтинг служит эффективным сигналом снижения долгосрочных рисков, трансформируясь в прямые финансовые выгоды. При этом наиболее сильное влияние на финансовые результаты оказывает компонента корпоративного управления (G), что подчеркивает фундаментальную важность прозрачности и качества менеджмента для инвесторов в условиях специфических рисков развивающихся рынков.

Что касается российской специфики, то исследование зафиксировало уникальную динамику. Несмотря на ослабление прямого влияния западных стандартов, национальная система ESG-рейтингов начинает функционировать как действенный инструмент дифференциации компаний на внутреннем рынке и в торговле с восточными партнерами. Полученные результаты имеют важное практическое значение для менеджмента компаний, которым рекомендуется рассматривать инвестиции в ESG не как вынужденные затраты, а как стратегические вложения в снижение стоимости капитала и укрепление деловой репутации. Для регуляторов и политиков выводы исследования свидетельствуют о необходимости дальнейшего развития национальной инфраструктуры устойчивого финансирования для поддержки конкурентоспособности компаний в новой геоэкономической реальности. Таким образом, ESG-повестка подтверждает свою актуальность для развивающихся рынков, эволюционируя и адаптируясь к новым условиям, а высокие стандарты устойчивости становятся ключевым фактором финансовой устойчивости и инвестиционной привлекательности в долгосрочной перспективе.

Список использованных источников

1. Chen J. What Are Environmental, Social, and Governance (ESG) Criteria? / J.Chen, G.Scott // Investopedia. – 2021. – V. 5. [Electronic resource]. URL: https://www.investopedia.com/terms/e/environmental-social-and-governance-esg-criteria.asp (датаобращения : 23.11.2025).

2. Международный опыт применения стандартов ESG («Environmental, Social, Governance») и возможности его использования в России / Аналитический доклад Российско-Британская рабочая группа по корпоративному управлению 2020 г. [Электронный ресурс]. URL: https://clck.ru/amTQC (дата обращения: 25.11.2025)

3. Удалова, Д. В. Тенденции инвестирования в ESG в России / Д. В. Удалова // Архитектура финансов: вызовы новой реальности : Сборник материалов XI Международной научно-практической конференции, Санкт-Петербург, 22–26 марта 2021 года / Под научной редакцией И.А. Максимцева, Е.А. Горбашко, В.Г. Шубаевой. – Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный экономический университет, 2021. – С. 560-562. – EDN GQKSWT.

4. Методология присвоения рейтингов ESG агентства Expert. [Электронный ресурс]. URL: https://www.raexpert.ru/docbank//16c/706/616/bdf57ce53dae218a19bc658.pdf (дата обращения: 20.11.2025)