XVII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2025

Введение

Регионы Крайнего Севера России [1] отличаются особенностями своего исторического развития. Во-первых, сложные природно-климатические условия, которые требовали от населения выдержки, стойкости и умения приспосабливаться к суровым условиям окружающей природы. Во-вторых, в этих регионах в разное время проживали и проживают представители значительной части малых коренных народов России, каждый со своими, сложившимися в веках укладом жизни и культурой: алеуты, алюторцы, ительмены, камчадалы, коряки, чукчи, эвены (ламуты), долганы, эвенки, юкагиры, манси, ненцы, ханты, селькупы и т.д. В Чукотском автономном округе проживали представители одного из самых малочисленных народа России – кереки, называющие сами себя «приморскими людьми».

Освоение Севера России является одним из ключевых моментов в истории нашей страны, имевшим глубокие последствия для ее развития. Сколько впечатляющих открытий, легенд, удивительных историй о загадочных землях и народах связано с открытием и исследованиями регионов Русского Крайнего Севера. В данной статье будут рассмотрены сухопутные и морские экспедиции к землям Крайнего Севера в период доиндустриальной России XV-XIX в., когда подобные путешествия были особенно опасными и требовали большой отваги и выдержки.

Исследования в доимперской России (XV-XVII вв.).

Интерес к северным землям у жителей Руси отмечался еще на раннем этапе государственности. Некоторые народы, населявшие территории по соседству со славянскими племенами, упоминались в «Повести временных лет: «меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра…», «…говорят на своих языках, они – от колена Иафета и живут в северных странах» [2, С. 58, 62]. Одними из первых направили свой взор на Север предприимчивые новгородские купцы, которые отправлялись в сторону Белого (Студеного) и Баренцева (Северного, Сиверского, Мурманского) морей, рассчитывая, как минимум, организовать торговлю с местными народами, промышлявшими рыбой, пушниной, охотой на морских животных, и, как максимум, включить эти земли в сферу своего влияния. Наиболее успешно продвигалось освоение Кольского полуострова. В XI-XII вв. новгородцы с теми же целями проникали в земли Югры, которые в XIII-XV вв. стали даже причислять к владениям Новгородской республики [3]. Отсюда везли, например, ценные меха. В летописях относительно начала XII в. упоминается: «…от Гюряты Роговича новгородца… Послал я отрока своего в Печору, … от них пошел в землю Югорскую… Югра же – это люди, говорящие немым языком, и соседят они с самоядью» [2, С. 237-238]. В другом сообщении упоминаются «чудеса» северных земель: «…живы еще старые мужи, которые ходили за Югру и за Самоядь и видели сами в северных странах: спадает туча и из той тучи выпадают белочки будто только родившиеся, и выросши расходятся по земле, а из другой тучи выпадают маленькие оленьцы, и вырастают и расходятся по земле» [2, С. 435]. Интерес к северным землям, подпитываемый подобными легендами о чудесах края, только возрастал. По данным более поздних источников, к середине XVI в. жители России имели уже достаточно сведений о географии, природных богатствах и населении Северного Урала и Сибири [3].

Начало организованных экспедиций на Север было положено в период Московского государства, в XV-XVI вв. В условиях доиндустриального общества осуществление экспедиций было не просто сложным, но рискованным мероприятием. Основными проблемами были отсутствие точных карт и подробной информации о территории, нравах народов, здесь обитавших, сама труднодоступность северных пространств. В экспедиционной кампании участвовали десятки и даже сотни человек, которым приходилось сталкиваться с невероятными трудностями: суровыми климатическими условиями, нехваткой воды и продовольствия, отсутствием специальных инструментов и т.п. Сложно переоценить всю масштабность вызова, брошенного судьбе и природе первопроходцами, которые отправлялись пешком по суше, преодолевая горы и заснеженные равнины, или морем – на парусных судах сквозь льды.

Московское государство было заинтересовано в укреплении своих границ на севере, получении выхода к северным морям, а также освоении природных богатств края и развитии торговли. Во второй половине XV в. в Югру по приказу Ивана III были организованы походы, положившие начало включению этих территорий в состав государства. В литературе отдельно отмечается значимость похода воевод Ф.С. Курбского и И.И. Салтыкова 1484 г., по итогам которого некоторые правители Югры и Сибири принесли присягу московскому государю [3]. Об особо важном значении присоединения новых территорий говорит тот факт, что они включаются в перечисление земель в наименовании титула правителя: «Божьей милостью великий господарь… царь всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Югорский, Вятский, Пермский, и иные» [4, С.7]. В 1499 г. под руководством воевод С.Ф. Курбского, П.Ф. Ушатого, В.И. Бражника состоялся еще один поход в Северо-Западную Сибирь. Большая часть похода пришлась на зимнее время, поэтому отличительной особенностью его была «лыжная рать»: войско, общей численностью около 4 тыс. человек, перемещалось в том числе на лыжах. Прошли почти 5 тыс. километров практически кольцевым маршрутом: от Северной Двины к Северному Уралу – т.н. «Каменному поясу», основав по пути в районе современного Нарьян-Мара крепость – впоследствии Пустоозерский острог, ставший первым заполярным городом в истории России и одним из главных форпостов в деле освоения Сибири и Севера, и далее, направляясь по горному проходу в район современного Салехарда. Пройдя по территории современного Ханты-Мансийского округа, к весне повернули обратно на Москву. Поход не только позволил исследовать местность и составить ее описание, но способствовал дальнейшему присоединению территорий: местные югорские и обдорские (северная окраина Западной Сибири, примыкающая к устью р. Обь) правители принесли клятву верности московскому государю. К концу XV в. русские первопроходцы положили начало освоению Западной Сибири, проникнув за Северный Урал, продвигаясь на Иртыш и Обь, а к концу XVI в. Сибирь, включая северные территории, Югру, стала частью Русского государства.

Одним из первых известных русских мореплавателей и землепроходцев являлся Семен Иванович Дежнев (XVII в.), исследовавший Якутию, фактически открывший для внутренней русской колонизации реки Колыму и Анадырь и первым обнаруживший пролив между Чукоткой и Аляской. Им оставлены записки о ходе путешествий, условиях местности, описываются природные богатства и возможности местных промыслов. Сообщал он в своих записках и о встреченных народах, упоминая: «неясачных людей ходынцов», «анаулских мужиков», «людей чуванзей… они, люди оленные». Вот как он описывает крайнюю восточную точку Чукотского полуострова, мыс, позже названный в его честь, «…Болшого каменного носу, а тот нос вышел в море гораздо далеко, а живут на нем люди чухчи добре много. Против того ж носу на островах живут люди, называют их зубатыми, потому что пронимают они сквозь губу по два зуба немалых костяных» [5]. Задачи первопроходцев были сложными: освоение новых земель и приведение их под контроль правительства, овладение местными промыслами для нужд казны, установление торговых связей. Опасность поджидала каждый день. Так, С.И. Дежнев сообщал, как их небольшой отряд в 25 человек «…идучи с Ковыми реки… на море рознесло без вести», и далее повествует: «…носило…по морю…всюда неволею, и выбросило на берег в передней конец за Анандырь реку. И пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы… до Анандыры реки ровно десять недель и попали на…реку внизу близко моря». Кроме сложностей самого пути, существовала еще и реальная угроза погибнуть от голода: «рыбы добыть не могли, лесу нет, и с голоду мы, бедные, врознь розбрелись» [5].

Исследования XVIII-XIX вв.

Особенно активизировалось освоение северных и восточных земель в XVIII в. Дело изучения окраин получает широкую государственную поддержку. Значение специальных исследований осознавалось на самом высоком уровне. Не случайно, великий русский ученый М.В. Ломоносов, сам активно занимавшийся изысканиями в области географии, климата и природы Арктики, в своем докладе цесаревичу Павлу Петровичу отмечал: «Северный океан есть пространное поле, где под вашего императорского высочества правлением усугубиться может российская слава, соединенная с беспримерною пользою, чрез изобретение восточно-северного мореплавания в Индию и Америку» [6, С.420]. Исследование северных территорий предстояло обширное: очевидной была необходимость картографирования, изучения природных богатств и возможностей для экономического развития, налаживания путей сообщения в отдаленных районах. Уже в XVIII в. стали издаваться первые атласы России. В предисловии к одному из изданий (1745 г.) подчеркивалось, что знание географии собственной страны необходимо, чтобы «правильно рассуждать, …где какую перемену к истинной пользе подданных учинить, где крепости строить, каналы рыть, фабрики, мануфактуры…заводить, и как разные земные произращения от одного места в другое наиспособнейше перевозить…» [7].

Широкую деятельность по изучению отдаленных районов страны развернул Петр I, сам являвший пример неутомимого деятеля, новатора. Он не только учредил Императорскую академию наук, что позволило поставить процесс изучения регионов на научную основу, но инициировал ряд экспедиций. Одним из ключевых направлений стало изучение северо-восточных территорий, поиск пролива между Азией (Евразией) и Америкой, установление морского пути к Тихому океану. Еще в 1714 г. русский морской агент в Лондоне Ф.С. Салтыков направил Петру I записку с предложениями нововведений, способствующих модернизации и «прибыточности» государства, подчеркивая перспективы поиска морского пути из Архангельска в Тихий океан. В 1719 г. Петр I направил двух выпускников геодезического класса Морской академии Ф.Ф. Лужина и И.М. Евреинова со специальным отрядом на Камчатку, с целью «описать тамошние места: сошлась ли Америка с Азиею, …и все на карте исправно поставить» [8, С.607]. Сопровождение и обеспечение осуществлялось на государственный счет, администрации Сибирской губернии было отдано распоряжение оказывать возможное вспомоществование. И хотя путешественникам не удалось обнаружить искомого пролива, они смогли составить карту очертаний берегов Камчатки, указать направление Курильской гряды. Также в отчете императору были представлен «Каталог координат городов и отдельных пунктов Сибири, Камчатки и Курильских островов» (геодезические данные) [11], ставший одним из источников-путеводителей последующих экспедиций. Стремящийся к созданию тихоокеанского флота, Петр I инициировал новые исследования Камчатки. Именно Первой Камчатской экспедиции (1725-1729 гг.) удалось обнаружить пролив между Азией и Северной Америкой, названный «Беренговым» по имени ее руководителя, выдающегося мореплавателя В. Беринга.

Цели исследований регионов в XVIII в. были обширными: изучение возможностей хозяйственного освоения, строительства городов и обустройства путей сообщений по воде и суше, организация обороны окраин, в том числе прибрежных территорий. В целом, Россия взяла вектор на всестороннее развитие регионов, включение территорий в единое социально-экономического пространство. При этом осознавалось преимущество опоры на достижения местного населения, уклада жизни, промыслов, традиций, выработанных с учетом конкретных условий местности. Поэтому особое внимание уделялось изучению жизни местного населения, установлению прочных контактов, старались не допускать конфликтов. Примечательны указания В. Беринга «комиссарам и управителям камчатских острогов о недопустимости несправедливого отношения к местному населению» от 1728 г. Сообщалось, что от местного населения стали поступать жалобы на действия некоторых представителей администрации, например, сверх установленного ясака у них пытались изъять из запасов «сладкую траву, ягоды и сарану, от чего им немалая тягость, и терпят голод». Имелись сведения и о своекорыстных действиях отдельных должностных лиц, взимавших с местных жителей «для своей бездельной корысти… сильно кухлянки» (национальная верхняя одежда), «сети и баты» (вид лодки), что наносило урон также и общим налоговым сборам. В предписании В. Беринга четко указывалось на недопустимость нарушений и лишних сборов, и обязательное наказание: «…ежели кто такие непотребные сборы и обиды чинить будет, …наказаны будут, как указы ее и.в. повелевают» [9, с. 68].

В 30-40-е гг. XVIII в. по проекту В. Беринга состоялась знаменитая Великая Северная экспедиция, представлявшая собой масштабные исследования огромной территории – Север России, Сибирь, Дальний Восток. Задачи были грандиозными, добиться «дабы та экспедиция действительно в пользу… и.в. и к славе Российской империи» [10, с. 1002.] послужила: силами нескольких отрядов по суше и морю исследовать местность, изучить природу и ресурсы края, собрать сведения о народах, составить карты и описания, рассмотреть наиболее удобные речные пути во внутренних районах, исследовать путь к Японии и т.п. В составе экспедиционных отрядов были военные и мореплаватели – сам В. Беринг, Д.Я. Лаптев, С.В. Муравьёв, А.И. Скуратов, И.М. Сухотин, В.В. Прончищев, А.И. Чирков и др. Входили в состав экспедиции и многие ученые, специалисты в области картографии и геодезии, ботаники и т.п. В рамках кампании было организовано несколько фактически самостоятельных экспедиционных отрядов: 5 вели работы на разных участках вдоль побережья Северного Ледовитого океана, от р. Печоры на восток; еще два – действовали на Дальнем Востоке. Также были организованы 2 сухопутных отряда для изучения внутренних районов Сибири. Один из них получил условное наименование «академический», т.к. в его составе были ученые Академии наук, например, профессор И.Г. Гмелин – естествоиспытатель, ботаник, этнограф, путешественник, профессор Г.Ф. Миллер – историк, историограф, действительный член Петербургской академии наук, С.П. Крашенинников – будущий ученый-ботаник, этнограф, географ, тогда студент университета, А.Д. Красильников – ученый-астроном, геодезист и др.

Путешествие по воде осуществлялось на парусно-гребных суднах – ботах (в том числе пакетботах) и кочах, что было, само по себе, вызовом суровым морям Северного Ледовитого океана, особенно в условиях сплошного льда, и бескрайним водам Тихого океана. Не менее сложными и опасными были сухопутные маршруты по территории Сибири. Не хватало продовольствия, случались поломки, приходилось переживать непогоды, возникали заболевания. Труднейшие условия неоднократно ставили путешественников на грань риска. Так, в ходе исследований акватории вдоль побережья Аляски и архипелага Алеутских островов из-за шторма на вынужденную зимовку остановился отряд В. Беринга, следовавший на пакетботе «Святой Петр». Почти дойдя до Камчатки, отряд высадился на острове, где многие, вследствие ран и вспыхнувшей цинги, погибли, в том числе сам командор. В его честь остров получил позднее наименование «Остров Беринга», а архипелаг, в состав которого он входил, стал называться Командорскими островами.

Не смотря на сложные погодные и природные условия, трудности прохождения малоизученной местности, экспедиция смогла получить грандиозные результаты, став одним из самых масштабных научных проектов своего времени. Она привела к значительным открытиям в географии, картографии, биологии, метеорологии, океанологии и гидрологии. Были составлены карты – «описи» арктического и восточного побережья, а также расположения островов, проведены геодезические и астрономические съемки местностей, составлены замечательные коллекции образцов минералов, флоры, фауны, был собран обширный этнографический материал. Экспедиция дала первые систематизированные сведения о природе и ресурсах Севера, Сибири и Дальнего Востока, что во многом способствовало активному экономическому освоению регионов в последующем. Произведено много замечательных открытий: исследованы крайние точки, например, отряд мореплавателя, офицера С.И. Челюскина сумел достичь самой северной точки Евразийского материка, названной впоследствии в его честь; исследованы обширнейшие земли в районах рек Оби, Енисея, Лены, Колымы, Анадыря и др. Были открыты и впоследствии нанесены на карту новые объекты – Аляска, Алеутские и Командорские острова, русские моряки побывали на Курильских островах. На Камчатке участниками экспедиционного отряда В. Беринга и А. Чиркова на берегу Авачинской бухты был построен острог, впоследствии ставший городом Петропавловском-Камчатским, ныне морской порт федерального значения, город воинской славы, получивший свое название от наименований двух кораблей «Светой Петр» и «Святой Павел», которые вели к дальним землям отважные путешественники.

Экспедиции первой половины XVIII в., безусловно, способствовали накоплению и систематизации знаний о регионах Русского Севера. В 1745 г. был издан «Атлас Российский», включающий 19 «специальных карт», в числе которых были достаточно подробные для своего времени карты: «Российская Лапландия» (в том числе описывались территории современных Мурманской и Архангельской областей, Республики Карелия, Белого и Баренцева моря), «Положение мест между городами: Архангельском, Санкт-Петербургом, и Вологдой», «Карта Мезенского и Пустозерского уездов с близлежащими островами и уездами» (в том числе описывались современный Ненецкий автономный округ, Республика Коми), «Части реки Печоры, Оби и Енисея вместе с их устьями в Северный океан впадающими», «Часть Ледяного моря с устьем реки Лены и северной частью Якуцкого уезда» (Красноярский край, Республика Саха (Якутия), море Лаптевых), «Часть Якуцкого уезда и большая часть Камчатки» (Республика Саха (Якутия), Хабаровский край, Магаданская область, Чукотский автономный округ, Камчатский край, Охотское море) [7].

В 70-х гг. XVIII в. Северный край Европейской России был обследован экспедицией академика, естествоиспытателя, путешественника И.И. Лепехина. Первоначально так называемая Оренбургская экспедиция имела целью дойти из Москвы через Оренбург до Тобольска, затем вернуться другой дорогой на Волгу. Остановились в Тюмени, однако дальше на восток отряд путешественника не двинулся, т.к. примерно в это же время через Тобольск и далее в Сибирь направлялась экспедиция П. Палласа, так что И.И. Лепехин принял решение развернуться и обратным путем дойти до Северного края Европейской России, через Архангельск, и по возможности обстоятельно изучить малообследованный по суше регион. Прибыв в конце лета в Архангельск, он отправился в путешествие по Белому морю с целью ознакомления с природными условиями и местным рыбным промыслом. Перезимовав в Архангельске, летом 1772 г. отправился в новый путь, ставя целью «объехать все берега Белого моря, стараясь не упустить ни одного …без осмотра» [14]. На баркасе отряд И. Лепехина исследовал достаточно обширную территорию: акваторию Двинской губы, дошли до Соловецких островов, прошли морем вдоль побережья Онежской губы, повернули и прошли вдоль Терского берега, к северо-востоку от Архангельска прошла через Мезенскую губу, вокруг полуострова Канина, побывав на мысе Микулкине (Микулкин Нос). Возвратились в сентябре 1772 г. в Архангельск по рекам Кулой, Пинега и Северной Двине. Таким образом были обследованы территории, относящиеся к современным Республике Карелии, Мурманской и Архангельской областям. Стоит отметить и вклад двух помощников И. Лепехина: студентов Н.Я. Озерецковского (в будущем ученый-естествоиспытатель, член Академии наук) и Т.С. Мальгина (в будущем коллежский асессор, член Академии наук). Последний санным путем должен был добраться до устья р. Печоры, до того самого Пустозерска – одного из первых русских городов в Арктике. По пути собирал сведения о местности, ископаемых, фауне. Н.Я. Озерецковский направился в другую сторону – к историческому центру Кольского полуострова – пос. Коле. Из этой поездки было привезено множество образцов «приморских птиц и рыб, …разных родов морских животных и растений», а также были собраны сведения об образе «жития и нравах живущих между Архангельском и Колою» [11] людей. В Петербург экспедиция вернулась в полном составе в декабре 1772 г., привезя с собой достаточно обширные ботанические и зоологические коллекции, описания флоры и фауны, собрание минералов, и редкие экземпляры – окаменелости, кости ископаемых животных. Экспедиция также внесла существенный вклад в развитие этнографии. Собранные сведения из путешествий отряда И.И. Лепехина были опубликованы в многотомном издании «Дневные записки путешествия доктора и Академии Наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства»; материалы поездки по северным землям содержатся в IV томе. «Дневные записки» – замечательнейший труд, содержащий разнообразные сведения о природе края, хозяйстве и образе жизни местного населения, раскрывающий уникальную, самобытную культуру региона. Как отмечалось в «Записках», «жители сей страны, по природному их остроумию, весьма замысловаты» [12, С.4], многие умельцы и умелицы не уступали в своем мастерстве иностранным специалистам. Подробно описываются местные промыслы «звериные, или рыбные, или сальные». Промыслы эти, сопряженные с «великими трудами», требовали особой сноровки, вырабатываемой у коренного населения поколениями. «Записки» свидетельствуют о неподдельном внимании к трудностям и достижениям местных жителей, являясь ярким свидетельством понимания важности региона для всей страны.

XIX-й век, в связи с разворачивающимся промышленным переворотом, достижениями науки, открывал новую страницу в деле освоения окраин, в том числе Крайнего Севера. Организуются новые масштабные экспедиции. Так, в 1820-24 гг. под руководством русских адмиралов, полярных исследователей П.Ф. Анжу и Ф.П. Врангеля (в последующем – один из основателей Русского географического общества) состоялась экспедиция по исследованию северо-восточного побережья Сибири с прилежащими островами и северных берегов Чукотки. По результатам экспедиции были изданы уточненные карты побережья Северного Ледовитого океана и островов, научные отчеты и отдельные труды. П.Ф. Анжу оставил, кроме того, первые научно-обоснованные описания льдов моря Лаптевых.

Получаемые в ходе экспедиций сведения качественно дополняли материалы картографии и гидрографии. Издавались уточненные карты, атласы. Помимо обобщающих, выпускались и специальные издания, посвященные конкретным районам. В 1826 г., например, был издан «Атлас Белого моря с прилежащими заливами Онежским и Кандалакшским», составленный генерал-лейтенантом, мореплавателем, ученым Л.И. Голенищевым-Кутузовым, – первый полный гидрографический атлас региона. Достаточно подробные описания-карты одной из главных рек Русского Севера – Северной Двины были изданы статистических отделом министерства путей сообщения в 1888 г. [13].

Важнейшее содействие делу освоения пространств России оказало открытие в 1845 г. Русского географического общества (далее – РГО), объединившего ученых, путешественников, меценатов, и просто неравнодушных к судьбе Отечества граждан. Общество действует и в настоящее время, выполняя, несомненно, выдающуюся миссию. Под его эгидой организовывались масштабные экспедиции, собирались сведения о народах России, издавались многочисленные и разнообразные научные труды. Помимо штаб-квартиры в Санкт-Петербурге, в разное время действовали региональные отделения общества, в том числе Западно-Сибирское в Омске, Восточно-Сибирское в Иркутске, Общество изучения Амурского края во Владивостоке и др. Печатались первые обобщающие этнографические карты. Например, в изданиях карт 1852 и 1875 г. [14, 15] содержались в том числе сведения о народах Русского Севера: Кольский полуостров – лопари; земли, примыкающие к Кандалакшскому и Онежскому заливам Белого моря – карелы; территория современного Ненецкого автономного округа и частично – Ямало-Ненецкого автономного округа – самоеды; районы Полярного Урала: в Предуралье (современная Республика Коми) – зыряне, горные местности и Зауралье – остяки (ханты) и вогулы (манси) [14]. Уточненные и более подробные сведения давали статистические обзоры; например, в «Этнографическом атласе Европейской России» (1848 г.), составленном членом РГО П. Кеппеном, содержались, помимо карт, таблицы с «Числительными показаниями об инородцах, обитающих в Европейской России». По данным на середину 30-х гг. XIX в. в Архангельской губернии проживали карелы (ок. 11 тыс.чел.), зыряне (коми) (ок. 7 тыс. чел.), самоеды (ок. 4,5 тыс.чел.), лопари (чуть более 2 тыс.чел.), немцы (450 чел.) и цыгане (25 чел.), в Олонецкой (современная Республика Карелия): карелы (ок. 44 тыс.чел.), чудь (ок. 8,5 тыс.чел.), и также немцы (120 чел.), и цыгане (ок. 140 чел.) [16].

Отдельно стоит отметить масштабное, своего рода энциклопедическое издание XIX в., богато снабженное иллюстрациями, статистическими данными, – «Живописная Россия: Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении» (1881-1901 гг.), под общей редакцией выдающегося русского ученого, путешественника, вице-председателя РГО П.П. Семенова-Тян-Шанского. Этот многотомный труд со всей очевидностью демонстрировал идею укрепления национального единства через познание самых разных уголков обширной территории страны. Информация о северо-восточных землях, часть которых относится к Крайнему Северу, содержится в 3-х томах: т.11 «Западная Сибирь», т.12, ч.1 «Восточные окраины России. Восточная Сибирь» и т.12, ч.2 «Восточные окраины России. Приморская и Амурская области».

Внимание к северным и северо-восточным территориям определялось также тем фактом, что для России было стратегически важно закрепиться на формирующемся Северном морском пути, поскольку повсеместно, в том числе за границей, возрастает интерес к идее использования северных морей для перевозки товаров, как более короткого пути из Европы в Азию. Первоочередными задачами были налаживание навигации, устройство путей сообщения, что было тесно связно с исследованием регионов по морю и суше. Эту идею всячески поддерживали общественные объединения, например, Императорское Общество для содействия русскому торговому мореходству (основано в Москве в 1873 г.), и частные лица, прежде всего, крупные купцы, промышленники, меценаты. Одним из сочувствующих делу освоения северных территорий был купец, золотопромышленник М.К. Сидоров, член многих передовых обществ, вкладывавший собственные средства в организацию исследований Русского Севера в естественно-научном и экономическом отношениях, а также публиковавший тематические труды: «Новый мореходный путь из Европы в Сибирь», «Проект о заселении Севера путем промышленности и торговли и о развитии внешней торговли Сибири», «О богатствах северных окраин Сибири и народах, там кочующих» и др. Примечательно, что в 1867 г. в своей квартире в Санкт-Петербурге М.К. Сидоров организовал первую частную выставку «предметов с Севера», где демонстрировал породы природных ископаемых и леса. С экспонатами он принимал участие во Всемирных выставках в Лондоне и Париже. Также являлся организатором «Северных вечеров для ознакомления деятелей по Северу между собой» в Санкт-Петербурге [17]. Он всячески поддерживал идеи экономического освоения Русского Севера, оказания вспомоществования коренным народам, недопущения укрепления здесь частного иностранного капитала.

Активную помощь делу освоения Севера оказывали другие члены «Общества для содействия русскому торговому мореходству», сибирские предприниматели, купцы, меценаты А.К. Трапезников, А.М. Сибиряков, В.Н. Собашников, И.В. Чернядев, которые в 70-х гг. XIX в. на собственные средства организовывали торговые экспедиции из Сибири в Европу через Обскую губу, как речным, так и морским путем, причем в качестве одного из судов использовался винтовой пароход. В Записках Западно-Сибирского отдела РГО был опубликован целый обзор проблем и перспектив налаживания морских пароходных перевозок Н.Н. Балкашина – чиновника, путешественника, писателя: «О пароходстве в Обской губе и о морской торговле Западной Сибири с Европой в 1877-1878 гг.» [18, 19].

Заключение

Таким образом, очевидно, что исследование регионов Крайнего Севера России имело стратегически важное значение как с целью социально-экономического освоения территорий, так и с целью укрепления границ государства и обеспечения национальных геополитических интересов. Несмотря на суровые природные условия и ограниченные, с учетом уровня научно-технического развития доиндустриального периода, навигационные и инструментальные возможности путешественники, мореплаватели, первопроходцы XV-XIX внесли неоценимый вклад в дело освоения территорий Крайнего Севера России. Особое значение имело освоение морского пути через Арктику. Важен тот факт, что в ходе путешествий и экспедиций формировались условия для взаимодействия и интеракции между народами центральной России и коренным местным населением, изучения и применения местных традиционных промыслов в целях последующего хозяйственного развития регионов. В целом, исследования XV-XIX вв. заложили представления об Арктике, Сибири и Дальнем Востоке, как о стратегически важных регионах, с учетом чего выстраивалась национальная политика и в последующие периоды.

Литература

1. Постановление Правительства РФ от 16 ноября 2021 г. № 1946 «Об утверждении перечня районов Крайнего Севера и местностей, приравненных к районам Крайнего Севера». [Электронный ресурс]. – URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/402969486/ (дата обращения: 10.02.2025)

2. Повесть временных лет. Отв. ред. Платонов О.А. – М.: Институт русской цивилизации, Родная страна, 2014. – 544 с.

3. Пузанов В.Д. Русские походы в Югру XI - XVI вв. // Вестник Угроведения. – 2014. – №3 (18). – С.161-164

4. Агоштон М. Титул правителя московского государства (1474-1533 гг.) // Вестник ВолГУ. Серия 4. – 2004. – Вып.9. – С. 6-15.

5. Записки русских путешественников XVI-XVII вв. [Электронный ресурс]. URL: https://www.booksite.ru/dejnev/07.html (дата обращения: 10.02.2025)

6. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. В 11 т. Т. VI. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. – 689 с.

7. Российский, состоящий из девятнадцати специальных карт, представляющих Всероссийскую империю с пограничными землями. С-Пб.: Императорская академия наук, 1745. [Электронный ресурс]. URL: https://geoportal.rgo.ru/record/6126 (дата обращения: 10.02.2025)

8. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 5: 1713-1719. – СПб.: Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. канцелярии, 1830. – 780 с.

9. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в.: Сб. документов. – М: Наука, 1984. – 320 с.

10. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 8. – СПб.: Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. канцелярии, 1830. – 1014 с.

11. Путешествие академика И. И. Лепехина по северу Европейской России в 1771 и 1772 гг. – [Электронный ресурс]. URL: https://vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1760-1780/Lepechin_I_I/pred4.htm (дата обращения: 10.02.2025)

12. Лепехин И.И. «Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1772 году». Ч.IV. – СПб.: Петербургская академия наук, 1805. – 458 с.

13 Подробные планы участка реки Северной Двины. – СПб.: Стат. отдел Министерства путей сообщения, 1888 г. [Электронный ресурс]. URL: https://geoportal.rgo.ru/record/14083 (дата обращения: 10.02.2025)

14. Этнографическая карта Европейской России. Сост. Петром Кеппеном. – СПб.: Русское геогр. о-во, 1852. – 1 к.

15. Этнографическая карта Европейской России, сост. по поручению Русского геогр. о-ва А. Ф. Риттих. – СПб.: Ильин, 1875. – 1 к.

16. Этнографический атлас Европейской России». Сост. Кеппен П. – СПб.: Импер. Санкт-Петербургская академия наук, Императорское Русское географическое общество, 1848. [Электронный ресурс]. URL: https://geoportal.rgo.ru/iipview/10793 (дата обращения: 10.02.2025)

17. Макеев А.В. М.К. Сидоров и выставочная деятельность. [Электронный ресурс]. URL: https://reosh.ru/m-k-sidorov-i-vystavochnaya-deyatelnost.html (дата обращения: 10.02.2025)

18. Записки Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. 1. – Омск: Тип. окруж. шт., 1879. – С.7-12

19. Записки Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. 2. – Омск: Тип. окруж. шт., 1880. – С. 2-18