XV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2023

WolfWarrior и WolfWarriorII - китайские боевики, в которых рассказывается об агентах китайских сил специальных операций. Они подняли национальную гордость и патриотизм среди китайских зрителей.

”Дипломатия воинов-волков", названная в честь этих фильмов, описывает наступательные действия китайских дипломатов для защиты национальных интересов Китая, часто конфронтационными способами. 20 марта Чжао написал в твиттере, что “если кто-то утверждает, что китайский экспорт токсичен, тогда прекратите носить маски и защитные халаты китайского производства”. Он предложил еще один твит от 12 марта о том, что "возможно, (армия) США принесла эпидемию в Ухань”.

Почему Китай прибегает к ”дипломатии волка-воина"? Стал ли этот агрессивный стиль новой нормой? Во-первых, это изменение не произошло внезапно. С 2010 года, когда ВВП Китая обогнал ВВП Японии и стал вторым по величине в мире, китайцы стали более уверенными, а внешняя политика Китая стала более напористой. Поскольку Коммунистическая партия продолжает продвигать “четыре уверенности” — в избранном нами пути, в нашей политической системе, в наших руководящих теориях и в нашей культуре — национализм находится на подъеме. ”Дипломатия волка-воина" является продолжением растущего национализма.

В последние годы председатель Си Цзиньпин несколько раз выступал за “боевой дух”, будь то в беседах с солдатами или партийными чиновниками. Это, по-видимому, подняло моральный дух китайских чиновников и дипломатов и способствовало более напористому стилю.

“Дипломатия Волка-воина” проявляется не только в воинственных словах, но и в агрессивных действиях. Например, в начале апреля корабль китайской береговой охраны предположительно потопил вьетнамский рыболовный траулер недалеко от Парасельских островов. Когда Вьетнам выразил протест, министерство иностранных дел Китая в ответ заявило, что претензии Вьетнама на этот район являются “незаконными”. Затем, 19 апреля, Министерство природных ресурсов и Министерство гражданских дел Китая совместно объявили о присвоении наименований 80 островам, рифам, подводным горам, отмелям и хребтам в Южно-Китайском море, что вызвало гневные протесты со стороны других заявителей. В последний раз Китай называл острова и другие географические объекты в Южно-Китайском море в 1983 году.

Во-вторых, по мере того, как Китай становится все более могущественным, некоторые другие страны все чаще рассматривают его развитие как угрозу своим национальным интересам. Эти страны, как правило, не готовы или не желают принять подъем Китая. Многие китайцы считают, что западные СМИ изображают Китай крайне предвзято, часто с идеологическими и расистскими оттенками. Дипломатия воинов-волков является частью усилий китайского правительства “рассказать историю Китая”. Последнее дипломатическое наступление также является частью официальных усилий по позиционированию Китая как великой державы, ведущей глобальную борьбу с COVID-19.

Имидж Китая пострадал во время кризиса из-за неумелого обращения со вспышкой на ранней стадии. Многие обвиняют Китай в том, что он изначально скрывал передачу вируса от человека к человеку и не делился полной информацией с международным сообществом.

С точки зрения Китая, дипломатия волка-воина является прямым ответом на "несправедливые” подходы других стран, особенно США, к Китаю и китайскому народу. Например, ранее в этом году Соединенные Штаты и Китай были вовлечены в гонку за высылку журналистов, начавшуюся после публикации статьи под названием "Китай - настоящий больной человек Азии” в The  WallStreetJournal. Когда WSJ отказалась извиниться, Китай выслал трех своих журналистов. Вскоре после этого Государственный департамент США объявил пять китайских СМИ "иностранными агентами”, потребовав от них зарегистрировать персонал и имущество в правительстве США и сократить число работающих там китайских граждан. В отместку Китай выслал еще больше американских журналистов.

Заявление Чжао о том, что коронавирус, возможно, был занесен в Ухань американскими военными, было ответом на то, что американские политики назвали его "китайским вирусом". Ястребы в администрации Трампа, в частности госсекретарь Майк Помпео, продолжают использовать термин ”уханьский вирус" вопреки руководящим принципам Всемирной организации здравоохранения, чтобы переложить всю ответственность на Китай.

В-третьих, так же, как китайское общество стало более разнообразным, китайские дипломаты не монолитны. В китайском внешнеполитическом истеблишменте нет единого мнения о том, желательна ли конфронтационная дипломатия, и не все китайские дипломаты являются воинами-волками.

Традиционно настроенные китайские дипломаты, в том числе давно работающий послом в Вашингтоне Цуй Тянькай, попытались подавить боевой порыв и отверг теорию Чжао об американских военных как “безумную”. Другой дипломат-ветеран, Фу Ин, сказал, что китайские дипломаты должны поддерживать “дух смирения и терпимости, а также придерживаться принципов общения, обучения и открытости".

Слишком рано говорить о том, является ли ”дипломатия волка-воина" кульминацией переходного периода китайской дипломатии. Поскольку Китай сталкивается с растущей внешней критикой и требованиями о возмещении ущерба из-за коронавируса, не исключено, что китайские лидеры могут обуздать конфронтационную дипломатию, чтобы создать условия, способствующие внутреннему восстановлению.

Фактически, дипломатия волка-воина уже наносит ущерб внешней политике Китая, поскольку она вызвала противодействие, такое как призывы Австралии к независимому расследованию происхождения коронавируса. Мягкая сила Китая в глобальном масштабе слаба; воинственный подход еще больше повредит имиджу Китая в мире. Согласно опросам Pew, опубликованным 21 апреля, 66 процентов американцев говорят, что они негативно относятся к Китаю, что является самым негативным рейтингом с 2005 года.

По мере того, как американское общественное мнение о Китае и Си Цзиньпине становится все более негативным, растет и общественное мнение Китая об Америке. Профессор Ван Цзиси из Пекинского университета в недавнем выступлении отметил, что отношение китайского правительства, аналитических центров, средств массовой информации и общественного мнения к США сильно изменилось за период COVID-19. Тем не менее, никто не видит конца информационной войне и дипломатической битве. То, что Америка назвала и пристыдила Китай, а также ответ Китая "око за око" очень затруднили столь необходимое сотрудничество в борьбе с коронавирусом.

Китай и Соединенные Штаты вовлечены в дипломатическую борьбу и обвиняют друг друга, когда они должны работать вместе. Крайне важно, чтобы они преуменьшили свои разногласия.

Как нация, гордящаяся своей славной древней цивилизацией, Китай должен оставаться скромным, доброжелательным и великодушным. Он также должен с самого начала признать свое неудачное обращение с коронавирусом и привлечь к ответственности соответствующих должностных лиц. Китайскому правительству следует усовершенствовать механизм, который поощряет, а не препятствует местным должностным лицам сообщать о таких предупреждениях в области общественного здравоохранения.

Из-за политических, идеологических и культурных различий подозрения Запада в отношении китайского правительства и беспокойство по поводу подъема Китая не исчезнут в ближайшее время, а пандемия COVID-19 усугубила такое недоверие и опасения. Более сильный Китай должен быть более уверенным и восприимчивым к конструктивной критике. Достижение баланса между твердой защитой национальных интересов и усилением мягкой силы является серьезной проблемой для китайской дипломатии сегодня.

Список литературы:

Бажанов, Е.П. Китай и внешний мир / Е.П. Бажанов. – М.: Международные отношения, 1990. – 352 с.

Ван, Ци Многосторонняя дипломатия станет нормой / Ван Ци. – М.: Наука, 2012. – 89 с.

Козыкина, Н.В. Особенности дипломатии современного Китая / Н.В. Козыкина. – Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2017. – 148 с.

Лексютина, Я.В. США и Китай: линии соперничества и противоречий / Я.В. Лексютина. – СПб.: СПбГУ, 2011. – 230 с.

Мардашев, А.А. Становление китайской экономической дипломатии / А.А. Мардашев. – М.: Наука, 2010. – 198 с.

Код для цитирования: Скопировать