XIV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2022

 

Актуальность изучения темы личностных ресурсов психологической защиты девушек, переживших бытовое насилие, обусловлена кардинальными изменениями в социально-экономической жизни современного российского общества: изменением общепринятых норм и ценностей и усилением насильственных форм взаимодействия, в частности, в семье. Только по последним данным официальной статистики, насилие над детьми совершается в каждой четвертой российской семье. Более половины бытовых преступлений совершается в присутствии детей; около трех миллионов детей и подростков избиваются родителями; ежегодно более 50 тысяч детей убегают из дома, спасаясь от жестокого обращения; от 2 до 3 тысяч детей ежегодно кончают жизнь самоубийством [11]. В то же время, достоверной статистики по другим видам насилия в отношении детей по разным причинам не существует.

Семейное насилие определяется как все акты физического, сексуального, психологического или экономического насилия, которые могут быть совершены одним членом семьи против другого и происходят неоднократно [5]. По отношению к детям выделяют физическое насилие с причинением ребенку различных повреждений разной степени тяжести; сексуальное, которое характеризуется вовлечением ребенка в сексуальную деятельность со взрослыми; эмоциональное или психологическое насилие, которое характеризуется многократными унижениями, оскорблениями, угрозами и т. д.; игнорирование потребностей ребенка, с отсутствием базового ухода и заботы, что приводит к нарушению его эмоционального состояния, здоровья и другим неблагоприятным последствиям. При этом домашнее насилие как все акты физического, сексуального, психологического или экономического насилия, как правило, совершается одним членом семьи против другого неоднократно

К сожалению, приходится признать, что тема насилия в России до сих пор является табуированной в обществе, а поведение агрессора воспринимается как образец человеческих взаимоотношений. Многие не знакомы с понятием насилия, с другим обращением к себе, не способны критически отнестись к ситуации, сравнить и оценить обстановку в их семье с другими семьями, даже не осознают, что над ними издеваются. В результате многолетних угроз, материальной зависимости и эмоциональной привязанности к своим насильникам жертвы насилия предпочитают молчать о своем пережитом негативном опыте, редко обращаются в правоохранительные органы за помощью, что пагубно влияет на самовосприятие и самопринятие жертвы, отношение и доверие к миру.

Переживания насилия особенно в детстве носят отсроченный характер и проявляются в нарушении здоровья и эмоциональных состояний с усилением чувства тревоги, страха, гнева или депрессии, увеличении вероятности задержки развития, в различных агрессивных формах поведения, подростковом алкоголизме, наркомании, ранних сексуальных отношениях и преступности, снижении самооценки, деперсонализации и другие психических расстройствах [5; 9]. С другой стороны, можно предположить, что люди, пережившие насилие в детстве, имеют отличные ресурсы для поддержания психологической защиты от тех, кто не подвергался насилию раньше.

На современном этапе развития науки изучение феномена психологической защищенности осуществляется в рамках одноименной концепции и адаптационного потенциала личности И. А.  Баевой [1], а также с позиций психологической защиты отдельных социальных групп и личности от негативных воздействий в различных ситуациях. Известно, что под психологической защищенностью понимается эмоционально-положительное состояние человека, основанное на осознании личностью стабильной возможности удовлетворения своих базовых потребностей, или результат функционирования ресурсов личности, а именно использование человеком личностных и социальных ресурсов, помогающих справиться с различными трудными жизненными ситуациями [8]. В свою очередь, под ресурсами личности понимаются внутренние и внешние переменные, способствующие психологической устойчивости в стрессогенных ситуациях [2].

В рамках данного исследования мы изучали именно те ресурсы личности, способствующие успешному преодолению трудной ситуации и связанные с психологической защищенностью от насилия, пережитого в детстве. При этом, известны защитные и развивающие личностные ресурсы. Защитные ресурсы проявляются только в ситуации особой опасности и представлены высоким уровнем доверия к себе в различных сферах, эффективными копинг-стратегиями, интернальным локусом контроля и знаниями о насилии и методах совладания с ним. Развивающие - способствуют преодолению в любой трудной жизненной ситуации. Таковыми являются доверие к себе, умение нравиться представителям противоположного пола, ответственность, жизнестойкость и мотивация к успеху [8].

Актуальность данного исследования возрастает применительно к молодым женщинам в периоде ранней взрослости, подвергшимся различным видам домашнего насилия в детстве, поскольку известно, что именно девочки и девушки разных возрастов чаще всего подвергаются различным видам семейного насилия. Кроме того, женщины, пережившие в детстве опыт насилия, имеют значительные трудности при создании собственной семьи, чаще становятся жертвами насилия повторно, но уже со стороны супруга или других родственников [6; 9].

В соответствии с этим, цель нашего исследования состояла в выявлении личностных ресурсов девушек, переживших домашнее насилие в детстве. В качестве объекта исследования выступили девушки в возрасте 19–24 лет, которые в детстве испытали и не испытали семейное насилие. Предмет исследования - структура личностных ресурсов психологической защищенности у девушек, перенесших семейное насилия в детстве.

Основная гипотеза исследования заключалась в том, что личностные ресурсы психологической защищенности девушек, перенесших семейное насилие в детстве, являются многокомпонентным образованием, структурными элементами которого являются высокие уровни защищенности личности от психологического насилия, жизнестойкости, "источника" смысла жизни (развивающие ресурсы), доверие к другим и эффективные копинг-стратегии (защитные ресурсы). В качестве частных гипотез выступили предположения о том, что: девушки, перенесшие и не перенесшие семейное насилие в детстве, обладают разными индивидуально-психологическими особенностями, которые находят выражение в имеющихся у них ресурсах, обеспечивающих психологическую защищенность; существуют отличия в личностных ресурсах у девушек, перенесших и не перенесших семейное насилие в детстве.

Исследование проводилось на базе одного из вузов Архангельской области. Выборку исследования составляют 102 девушки в возрасте 18–25 лет, преимущественно девушки-студентки различных высших учебных заведений Архангельской, Вологодской, Ленинградской и Московской областей, из числа которых 22 девушки подверглись насилию только со стороны незнакомых людей, одноклассников, учителей и в дальнейшей выборке не участвовали. Таким образом, окончательная выборка нашего исследования представлена в количестве 80 девушек, 40 из которых имели опыт семейного насилия в детстве и 40 - не имели.

Для выявления факта насилия в детском опыте использовалисьадаптированная методика «Ретроспективный опросник наличия фактов насилия в детстве» (IKAST-retrospective). С целью определения негативного влияния пережитых фактов насилия в детстве - шкала «Реализованная виктимность» методики «Склонность к виктимному поведению» О.О. Андрониковой. Для определения уровня психологической защищенности - шкала «Защищенность личности от психологического насилия» методики «Психологическая диагностика безопасности образовательной среды» И.А. Баевой. Для изучения личностных ресурсов психологической защищенности - опросник копинг-стратегий Р. Лазаруса и С. Фолкмана в адаптации Т. Л. Крюковой и тест жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой, тест смысложизненных ориентаций Д. А. Леонтьева и рефлексивный опросник уровня доверия к другим Т.П. Скрипкиной.

Установлено, что на первом месте с точки зрения наибольшей частоты встречаемости у девушек, подвергшихся семейному насилию в детстве, находится физическое насилие со стороны матери (40%), отца (26,67%), брата/двоюродного брата (20%) и других родственников (13,33%). На втором месте по частоте встречаемости выявлено эмоциональное или психологическое семейное насилие в детстве со стороны бабушки (43%), отца (32%), матери (22%) и других родственников (3%). На третьем месте по частоте встречаемости находится сексуальное насилие со стороны отца/отчима (36%), дяди или другого родственника (33%).

Анализ данных по методики «Склонность к виктимному поведению» О. О. Андрониковой (шкале «Реализованной виктимности») показал, что у 65% девушек, переживших семейное насилие в детстве, показатели по большей части ниже нормы. Это говорит о том, что они нечасто попадают в критические ситуации и стремятся вообще избегать ситуации конфликта. При этом, все-таки у 18% испытуемых были выявлены показатели выше нормы, а значит они достаточно часто попадают в неприятные или даже опасные для их здоровья и жизни ситуации и имеют стремление к агрессивному, необдуманному действию спонтанного характера. B то время, как у 90% девушек, не имеющих опыт семейного насилия в детстве, показатели ниже нормы, а у 10% испытуемых - в норме.

Результаты анализа полученных данных по методике «Психологическая диагностика безопасности образовательной среды» И. А. Баевой (шкала «Защищенность личности от психологического насилия») показали, что у 50% девушек, перенесших семейное насилие в детстве, выявлен высокий уровень защищенности личности от психологического насилия; у 40% респонденток - средний уровень, у 10% - низкий уровень. B то же время, у 57% девушек, не подвергавшихся семейному насилию в детстве, выявлен высокий уровень защищенности, у 43% - средний уровень, а низкий уровень отсутствует. Таким образом, можно сделать вывод, что семейное насилие в детстве мало влияет на уровень защищенности от психологического насилия в дальнейшей жизни.

Анализ полученных данных по опроснику «Копинг-стратегий» Р. Лазаруса и С. Фолкман в адаптации Т. Л. Крюковой позволил выявить у более половины девушек, подвергшихся к семейному насилию в детстве, высокие уровни таких копинг-стратегий, как поиск социальной поддержки (67%), планирование решения проблемы (57%), самоконтроль (55%), положительная переоценка (52%), дистанцирование (52%), принятие ответственности (52%). Для более половины данной группы испытуемых характерны средние уровни выраженности конфронтационного копинга (60%) и бегства-избегания (55%); для менее половины - дистанцирование (45%), самоконтроль (45%), поиск социальной поддержки (33%), принятие ответственности (28%), планирование решения проблемы. Низкие уровни выраженности выявлены у таких копинг-стратегий, как принятия ответственности (20%), дистанцирование (3%), бегство-избегание (3%), планирование решения проблемы (3%).

В то же время, только для половины девушек, не подвергшихся семейному насилию в детстве, характерны высокие уровни только двух копинг-стратегий - принятие ответственности (50%) и положительная переоценка (50%). Для менее половины - средние уровни таких копинг-стратегий, как положительная переоценка (47%), планирование решения проблемы (47%), конфронтационный копинг (45%), поиск социальной поддержки (45%), бегство-избегание (45%), принятие ответственности (42%), дистанцирование (38%).

Как можно убедиться, общими копинг-стратегиями для обеих групп испытуемых являются положительная переоценка и планирование решения проблемы. Кроме того, перенесенное в детстве семейное насилие в дальнейшем выражается у девушек в доминировании конфронтационного копинга, дистанцирования, самоконтроля и бегства-избегания.

Наглядно полученные результаты по опроснику «Копинг-стратегий» Р. Лазаруса и С. Фолкман в адаптации Т. Л. Крюковой (таблица 1).

Копинг-стратегии	Девушки, перенесшие семейное насилие в детстве (в %)			Девушки, не имевшие опыта семейного насилия в детстве (в %)
	Высокий	Средний	Низкий	Высокий	Средний	Низкий
Конфронтационный копинг	40	60	-	5	45	50
Дистанцирование	52	45	3	17	38	45
Самоконтроль	55	45	-	20	40	40
Поиск социальной поддержки	67	33	-	35	45	20
Принятие ответственности	52	28	20	50	42	8
Бегство-избегание	42	55	3	35	45	20
Планирование решения проблемы	57	40	3	45	47	8
Положительная переоценка	52	45	3	50	47	3

Таблица 1 – Результаты по опроснику «Копинг-стратегий» Р. Лазаруса и С. Фолкман в адаптации Т. Л. Крюковой

Анализ полученных данных по тесту жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой показал, что для большинства девушек, подвергшихся семейному насилию в детстве, характерны низкий и средний уровни по шкалам контроля (28% и 65%), вовлеченности (50% и 48%). По данным шкалам только единицы продемонстрировали высокие уровни (7% и 2%). При этом, по шкале принятия риска 3% респондентов продемонстрировали низкий уровень, 52% - средний и 45% - высокий уровни. В свою очередь, по шкалам контроля, вовлеченности и принятия риска девушек, не имеющих опыта семейного насилия в детстве, отнесено к низкому уровню 23%, 27% и 23%; к среднему – 32%, 34% и 55%, а к высокому – 45%, 34% и 55%.

Наглядно полученные результаты по тесту жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой (таблица 2).

Шкалы	Девушки, перенесшие семейное насилие в детстве (в %)			Девушки, не имевшие опыта семейного насилия в детстве (в %)
	Высокий	Средний	Низкий	Высокий	Средний	Низкий
Общий уровень жизнестойкости	12	58	30	40	37	23
Вовлеченность	2	48	50	39	34	27
Контроль	7	65	28	45	32	23
Принятие риска	45	52	3	22	55	23

Таблица 2 – Результаты по тесту жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой

Таким образом, девушки, подвергшиеся семейному насилию в детстве, отличаются внутренним напряжением в некоторых стрессовых ситуациях, предположительно связанных с какими-либо видами насилия; готовностью действовать в отсутствии надежных гарантий успеха на свой страх и риск, стремясь к базовому чувству комфорта и безопасности, которых им не хватало в своей собственной семье; способностью приспосабливаться к негативной семейной ситуации и использовать знания, полученные в результате пережитого негативного опыта; чувством отвергнутости, ощущением себя «вне» жизни и выраженной убежденностью в том, что борьба может каким-либо образом повлиять на результат происходящего.

Анализ полученных данных по тесту смысложизненных ориентаций Д. А. Леонтьева показал, что девушки, подвергавшиеся насилия в детстве имеют неявную выраженность наличия цели в будущем, неудовлетворенность жизнью, не принятие процессов в ней происходящих как эмоционально-насыщенных, интересных и наполненных смыслом, негативную оценку пройденного промежутка жизни, убеждение в возможности контролировать свою жизнь и повышенный уровень самостоятельности, высокие уровни локуса контроля-жизнь и выраженности смысложизненных ориентаций.

Наглядно полученные результаты по тесту смысложизненных ориентаций (методика СЖО), Д. А. Леонтьева (таблица 3).

Шкалы смысложизненных ориентаций	Девушки, перенесшие семейное насилие в детстве (в %)			Девушки, не имевшие опыта семейного насилия в детстве (в %)
	Высокий	Средний	Низкий	Высокий	Средний	Низкий
Цели в жизни	25	47	28	40	40	20
Процесс жизни	12	58	30	27	55	18
Результат жизни	15	55	30	40	50	10
Локус контроль-Жизнь	32	53	15	7	53	40
Локус контроля-Я	32	55	13	7	55	38
Общий уровень	75	20	5	47	30	23

Таблица 3 – Результаты по тесту смысложизненных ориентаций (методика СЖО), Д. А. Леонтьева

Рефлексивный опросник уровня доверия к другим Т.П. Скрипкиной показал, что у девушек, перенесших насилие в детстве, снижен уровень доверия к родителям и родным в целом. 5% девушек продемонстрировали высокий уровень доверия к отцу, 8% к матери, 5% высокий уровень доверия по отношению к другим родственникам. При этом, у них повышен уровень доверия к лучшим друзьям (17%), но снижен уровень доверия к партнеру (7%).

У 9% девушек, у которых не было семейного насилия в детстве, выявлен высокий уровень доверия к отцу, 8% высокий уровень доверия к матери и 7% к родственникам в целом.

С помощью критерия U. Манна-Уитни, было выявлено наибольшее влияние фактора насилия на такие личностные ресурсы психологической защищенности, как уровень склонности к виктимному поведению; копинг-стратегии (конфронтация, дистанцирование, самоконтроль, поиск социальной поддержки, бегство-избегание); общий уровень жизнестойкости, а так же такие ее компоненты как вовлеченность, контроль, принятие риска; общий уровень выраженности смысложизненных ориентаций, и его составляющие, такие как результат жизни, локус-контроля-Я, локус контроля-жизнь.

Таким образом, нами подтверждена основная гипотеза о том, чтоличностные ресурсы психологической защищенности девушек, перенесших семейное насилие в детстве, являются многокомпонентным образованием, структурными элементами которого являются высокие уровни защищенности личности от психологического насилия, жизнестойкости, "источника" смысла жизни (развивающие ресурсы), доверие к другим и эффективные копинг-стратегии (защитные ресурсы). Частные гипотезы о том, что девушки обеих групп обладают разнообразными индивидуально-психологическими особенностями, которые находят выражение в имеющихся у них ресурсах, обеспечивающих психологическую защищенность, и о том, что существуют отличия в их личностных ресурсах так же нашли свое подтверждение.

Библиографический список

Баева А.А. Ресурсы психологической защищенности и факторы сопротивляемости насилию в онтогенезе [Электронный ресурс] // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. - 2013. - №155. - Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/resursy-psihologicheskoy-zaschischennosti-i-faktory-soprotivlyaemosti-nasiliyu-v-ontogeneze (дата обращения: 16.04.2020).

Боголюбова О.Н. Субъективная картина будущего и дезадаптация у людей, переживших насилие в детстве: дис. … канд. психол. наук: 19.02.14 / О.Н. Боголюбова. – СПб., 2016. – 221 с.

Васильева А. Корни насилия // Женщина плюс. 2000. - №1. - С. 98-113.

Гуггенбюль А. Зловещее очарование насилия. – М.: Когито-Центр, 2016. - С. 34-38.

Волкова Е.Н. Проблема насилия над детьми: поиски и решения – Μ.: Флинта, 2017. – 240 с.

Даренских Светлана Сергеевна Семейное насилие в отношении женщин [электронный ресурс] // Известия АлтГУ. 2013. №2 (78). - Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/semeynoe-nasilie-v-otnoshenii-zhenschin (дата обращения: 14.04.2021). – Загл. с экрана.

Ениколопов С.Н. Психологические проблемы семейного насилия [электронный ресурс]. // Тезисы Второй Всероссийской научной конференции «Психологические проблемы современной российской семьи». - 2005. - №2 - Режим доступа: http://flogiston.ru/news/conference/family_problems (дата обращения: 15.04.2021). – Загл. с экрана.

Кондакова И. В. личностные ресурсы психологической защищенности взрослых, переживших насилие в детстве: автореф. дисс. канд. психол. наук. - СПб., 2012. - 23 с.

Орлов А.Б. Психологическое насилие в семье — определение, аспекты, основные направления оказания психологической помощи // Психолог в детском саду. - 2000. – №2-3. –С. 182-187.

Семья Г. В. Основы психологической защищенности детей, оставшихся без попечения родителей: автореф. дисс. д-ра психол. наук. – М., 2004. – 60 с.

Статистические данные Главного информационного центра МВД России за 2008–2018 гг. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://sartraccc.sgap.ru (дата обращения 11.04.2020 г.). – Загл. с экрана.

Код для цитирования: Скопировать