XIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2021

Введение. Войско Древней Руси – вооружённые силы Киевской Руси (с кон. IX в.) и русских княжеств домонгольского периода (до сер. XIII в.). Как и вооружённые силы раннесредневековых славян V–VIII вв., решали задачи борьбы с кочевниками степей Северного Причерноморья и Византийской империей, но принципиально отличались новой системой снабжения (с 1-й пол. IX в.) и проникновением в социальную верхушку восточнославянского общества варяжской военной знати в кон. IX в. Войско Древней Руси также использовалось князьями династии Рюриковичей для внутриполитической борьбы на Руси.

Предыстория. Под 375 г. упоминается одно из первых военных столкновений древних славян. Антский старейшина Бож и вместе с ним 70 старейшин были убиты готами.

После упадка гуннской империи к кон. V в., с началом Средневековья в Европе, славяне возвращаются на историческую арену. В VI–VII вв. происходит активная славянская колонизация Балканского полуострова, которым владела Византия – мощнейшее государство VI в., сокрушившее королевства вандалов в Северной Африке, остготов в Италии и вестготов в Испании и вновь превратившее Средиземное море в Римское озеро. Многократно при прямых столкновениях с византийцами славянские войска одерживали победы. В частности, в 551 г. славяне разбили византийскую конницу и взяли в плен её начальника Асбада, что указывает на наличие конницы у славян, и взяли г. Топер, ложным отступлением выманив его гарнизон на удаление от крепости и устроив засаду. В 597 г. при осаде г. Фессалоника славяне применяли камнемётные машины, "черепахи", железные тараны и крючья. В VII в. славяне успешно действовали на море против Византии (осада Солуни в 610 г., десант на о. Крит в 623 г., десант под стенами Константинополя в 626 г.).

В следующий период, связанный с господством в степях тюрко-болгар, славяне оказываются отрезанными от византийских границ, но в IX в. происходят два события, непосредственно хронологически предшествовавшие эпохе Киевской Руси – русско-византийская война 830 г. и русско-византийская война 860 г. Обе экспедиции были морскими.

Организация войска. IX–XI вв. С расширением в 1-й пол. IX в. влияния киевских князей на племенные союзы древлян, дреговичей, кривичей и северян, налаживания системы сбора (проводился силами 100–200 воинов) и экспорта полюдья киевские князья начинают располагать средствами для содержания многочисленного войска в постоянной боеготовности, что требовалось для борьбы с кочевниками. Также войско могло долго держаться под знамёнами, совершая многолетние походы, что требовалось для отстаивания интересов внешней торговли на Чёрном и Каспийском морях.

Ядро войска составляла княжеская дружина, появившаяся ещё в эпоху военной демократии. В её число входили воины-профессионалы. О численности старших дружинников (без учёта их собственных дружинников и слуг) можно судить по более поздним данным (Новгородская республика – 300 «золотых поясов»; Куликовская битва – более 500 погибших). Более многочисленную молодшую дружину составляли гриди (телохранители князя – численность находящихся в замке киевского князя «богатырей» Ибн-Фадлан определяет в 400 чел. под 922 г.), отроки (военные слуги), детские (дети старших дружинников). Однако дружина была немногочисленна и вряд ли превосходила 2000 человек [1].

Более многочисленной частью войска было ополчение – вои. На рубеже IX–X веков ополчение было племенным. Данные археологии свидетельствуют об имущественном расслоении у восточных славян на рубеже VIII–IX вв. и появлении тысяч усадеб-хором местной знати, в то время как дань рассчитывалась пропорционально дворам независимо от достатка из владельцев (однако, по одной из версий происхождения боярства, местная знать была прообразом старшей дружины). С середины IX века, когда княгиня Ольга организовала сбор дани на русском Севере через систему погостов (позже видим в Новгороде киевского наместника, переправляющего 2/3 новгородских даней в Киев), племенные ополчения утрачивают своё значение.

Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов построенных им на границе со степью крепостей носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.

С XI в. старшая дружина начинает играть ключевую роль на вече. Напротив, в более многочисленной части веча – в молодших – историки видят не младшую дружину князя, а народное ополчение города (купцы, ремесленники). Что касается сельского народного ополчения, то, по различным версиям, смерды участвовали в походах в качестве обслуги обоза, поставляли лошадей для городского ополчения (А.Е. Пресняков) либо сами служили в коннице (Б.А. Рыбаков).

В войнах Древней Руси определённое участие принимали наёмные войска. Первоначально это были варяги, что связано с дружескими отношениями между Русью и Скандинавией. Они участвовали не только в качестве наёмников. Варяги встречаются и в числе ближайших сподвижников первых киевских князей. В некоторых походах X века русские князья нанимали печенегов и венгров. Позднее, в период феодальной раздробленности, в междоусобных войнах также нередко участвовали наёмники. Среди народов, входивших в число наёмников, помимо варягов и печенегов были половцы, венгры, западные и южные славяне, финно-угры и прибалты, немцы и некоторые другие. Все они вооружались в своём стиле [2].

Общая численность войска могла быть более 10 000 человек [1].

XII–XIII вв. В XII в. после потери Русью городов Саркел на Дону и Тмутараканского княжества, после удачи первого крестового похода торговые пути, связывающие Ближний Восток с Западной Европой, переориентируются на новые маршруты: средиземноморский и волжский. Историки отмечают трансформацию структуры русского войска. На место старшей и младшей дружине приходят княжеский двор – прообраз постоянного войска и полк – феодальное ополчение бояр-землевладельцев, значение веча падает (кроме Новгорода; в Ростове боярство разгромлено князьями в 1175 г.).

По мере обособления земель-княжений под более устойчивой княжеской властью эта последняя не только усиливалась, но и приобретала местный, территориальный характер. Административная, организующая деятельность её не могла не наложить руку на строй военных сил, притом так, что дружинные войска становятся местными, а городские – княжьими. И судьбы слова "дружина" своими колебаниями свидетельствуют об этом сближении элементов, бывших разнородными. Князья начинают говорить о городовых полках как о "своих" полках, а дружиной называть отряды, составленные из местного населения, не отождествляя их со свою личною дружиной – двором. Понятие о княжой дружине сильно расширилось к кон. XII в. Оно объемлет влиятельные верхи общества и всю военную силу княжения. Дружина разделилась на княжой двор и боярство, крупное и рядовое [10].

Уже применительно к домонгольскому периоду известно (для новгородского войска) о двух способах комплектования – один воин на коне и в доспехе полном (конно и оружно) с 4 или с 10 сох в зависимости от степени опасности (т.е. численность войска, собираемого с одной территории, могла отличаться в 2,5 раза; возможно, по этой причине некоторые князья, пытавшиеся отстоять свою независимость, могли почти на равных сопротивляться соединённым силам почти всех остальных княжеств, а также существуют примеры столкновений русских сил с противником, уже одержавшим над ними победу в первой битве: победа на Снове после поражения на Альте, поражение у Желани после поражения на Стугне, поражение на Сити после поражения у Коломны). Несмотря на то, что основным типом феодального земельного владения до кон. XV в. была вотчина (т.е. наследственное безусловное земельное владение), боярство обязано было службой князю. Например, в 1210-х гг. во время борьбы галичан с венграми основное русское войско дважды направлялось против бояр, опоздавших на общий сбор.

Киевские и черниговские князья в XII–XIII вв. использовали соответственно Чёрных клобуков и ковуев: печенегов, торков и берендеев, изгнанных из степей половцами и поселёнными на южнорусских границах. Особенностью этих войск была постоянная боеготовность, что было необходимо для оперативного реагирования на мелкие половецкие набеги.

Рода войск. В средневековой Руси существовало три типа войск – пехота, конница и флот. Сначала коней начали использовать в качестве средства передвижения, сражались же спешенными. Летописец говорит о Святославе и его войске:

Ходя воз по себе не возяше, ни котла; ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли, или говядину, на углях испек ядяще, ни шатра имяша, но подклад постлав и седло в головах, такоже и прочие вои его вел бяху [9].

Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 г. указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.

Однако профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство [8]. Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 г. Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р. Судомирь, на которой разбил Брячислава Полоцкого, за неделю, то есть средняя скорость составила 110–115 км в сутки. В XI в. конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы [4].

Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны [4]. Пример киевского восстания 1068 г. показывает, что и городское ополчение было конным.

В течение всего домонгольского периода пехота играла свою роль во всех военных действиях. Она не только участвовала во взятии городов и проводила инженерные и транспортные работы, но и прикрывала тыл, совершала диверсионные вылазки, а также вместе с конницей участвовала в битвах. Например, в XII в. у городских укреплений распространён смешанный бой с участием и пехоты, и конницы. Чёткого разделения по вооружению не было, и каждый использовал то, что ему было удобней и что он мог себе позволить. Поэтому у каждого было несколько типов оружия. Однако в зависимости от этого различались и задачи, выполняемые ими. Так, в пехоте, как и в коннице, можно выделить тяжеловооружённых копейщиков, помимо копья вооружённых сулицами, боевым топором, булавой, щитом, иногда – мечом и доспехами, и легковооружённых лучников, снабжённых луком и стрелами, боевым топором или железной булавой, и, очевидно, без защитного вооружения.

Под 1185 г. на юге впервые (и в 1242 г. на севере в последний раз) упоминаются стрелки как отдельный род войск и отдельная тактическая единица. Кавалерия начинает специализироваться на прямом ударе холодным оружием и начинает в этом смысле напоминать средневековую западноевропейскую кавалерию. Тяжеловооружённые копейщики были вооружёны копьём (или двумя), саблей или мечом, сулицами или луком со стрелами, кистенём, булавой, реже – боевым топориком. Они были полностью одоспешены, включая щит. В 1185 г. во время похода на половцев сам князь Игорь, а вместе с ним и дружинники, не желая прорываться из окружения в конном строю и тем самым бросать на произвол судьбы чёрных людей, спешиваются и предпринимают попытку прорыва в пешем строю. Далее указывается любопытная подробность: князь после получения раны продолжил движение на коне. В результате многократного разгрома монголами и ордынцами северо-восточных русских городов и установления контроля над волжским торговым путём во 2-й пол. XIII в. происходит регресс и обратная унификация русских войск.

Флот у восточных славян зародился в IV–VI вв. и был связан с борьбой против Византии. Это был речной парусно-гребной флот, применимый для мореходства. С IX века на Руси существовали флотилии из нескольких сотен судов. Они предназначались для использования в качестве транспорта. Однако морские сражения также имели место. Основным судном была ладья, перевозившая около 50 человек и иногда вооружённая тараном и метательными машинами [1]. В период борьбы за киевское княжение в сер. XII в. Изяславом Мстиславичем были использованы ладьи со второй достроенной над гребцами палубой, на которой располагались лучники.

Тактика. Первоначально, когда конница была незначительна, основным боевым порядком пехоты была «стена». По фронту она составляла ок. 300 м и в глубину достигала 10–12 шеренг. Воины передних рядов имели хорошее защитное вооружение. Иногда с флангов такое построение прикрывала конница. Иногда войско выстраивалось таранящим клином. Такая тактика имела ряд недостатков в борьбе с сильной конницей, главные из них: недостаточная маневренность, уязвимость тыла и флангов. В генеральном сражении с византийцами под Адрианополем в 970 г. более слабые фланги (венгры и печенеги) попали в засаду и потерпели поражение, но главные русско-болгарские силы продолжили пробиваться по центру и смогли решить исход битвы в свою пользу.

В XI–XII вв. происходит разделение войска на полки. В XI в. основным боевым порядком становится «полчный ряд», который состоял из центра и флангов. Как правило, пехота находилась в центре. Это построение увеличивало подвижность войска [8]. В 1023 г. в битве у Листвена одно русское построение с центром (племенное ополчение) и двумя мощными флангами (дружина) одержало победу над другим русским простым построением в один полк.

Уже в 1036 г. в решающем сражении с печенегами русское войско делилось на три полка, имевщими однородную структуру, по территориальному признаку.

В 1068 г. на р. Снове 3-тысячное войско Святослава Ярославича Черниговского одержало победу над 12-тысячным половецким войском. Во время походов на половцев в киевское правление Святополка Изяславича и Владимира Мономаха русские войска неоднократно сражались в окружении по причине многократного численного превосходства противника, что не мешало им одерживать победы.

Русская конница была однородной, разные тактические задачи (разведка, встречный удар, преследование) выполняли части с одинаковым способом комплектования и одинаковой организационной структурой. К кон. XII в. к делению на три полка по фронту добавилось деление на четыре полка в глубину.

Для управления войска использовались стяги, служившие для всех ориентиром. Также применялись музыкальные инструменты [8].

Вооружение. У восточноевропейских народов, как и у народов Западной Европы, одним из основных видов клинкового оружия являлся меч, используемый феодальной знатью. Условно они подразделяются на две основные группы – каролингские и романские. Мечи каролингского типа относятся к периоду IX – 1-й пол. XI в. Находки подобных мечей, а обнаружено их в общей сложности немногим более 100 экземпляров, сконцентрированы в нескольких регионах Древней Руси: в Юго-Восточном Приладожье, в некоторых районах Смоленщины, Ярославля, Новгорода, Чернигова, Киева, в Днепре у острова Хортица, но встречаются и в других областях. Как правило, клинок состоял из стальных лезвий, наваренных на металлическую основу. Эта основа чаще была железной, но не всегда. Она могла состоять, например, из трёх стальных пластин; из двух стальных пластин на железной сердцевине; быть цельностальной; из двух дамаскированных пластин на железной сердцевине. Встречались и дешёвые цельножелезные цементированные мечи. В среднем их длина составляла ок. 95 см, а масса достигала 1,5 кг. Рукоять состояла из перекрестья, навершия и стержня, по конструкции которых можно классифицировать находки. Мечей XI–XIII вв. найдено ок. 75. Это связано с тем, что постепенно их перестали класть в захоронения. Они стали меньше предшествующих мечей: средняя длина до 86 см и масса ок. 1 кг. Становится уже дол. Упрощается и технология. Вместе с тем известны и тяжёлые мечи, до 2 кг и 120 см. В целом, мечи, используемые на Руси, особо не отличаются от бытовавших в других странах Европы. К тому же выделяются напротив лёгкие и более удобные для конного боя мечи. Если мечи были, в основном, рубящим оружием, то в XIII в. важным становится колющее действие. Мечи импортировались из Западной Европы, а точнее – из Каролингской империи. Однако многие рукояти к ним делались на Руси.

Существовало и местное производство самих клинков, однако оно было крайне незначительно. Известно два артефакта с русскими подписями. Первый – меч из Фощеватой (близ Миргорода), датируемый 1000–1050 гг., на доле которого дамаскированной проволокой наведена кириллическая надпись – с одной стороны «коваль», с другой – «Людоша» (эта надпись нечёткая, есть и другие варианты, в частности «Людота»). Общая длина меча – 85,7 см, клинок 67,9 см, его ширина 4,9–3,8 см. Бронзовая рукоять выполнена в скандинавско-прибалтийском стиле. Второй меч был найден в Киевском уезде, датируемый сер. X в. Сохранился он плохо, только обломок клинка 28 см и шириной 5,3 см и перекрестье рукояти длиной 9,3 см. Перекрестье украшено медной и серебряной проволочной инкрустацией. С одной стороны клинка – кириллическая надпись «Слав», полностью не сохранившаяся по причине сломанного меча, она представляла собой имя кузнеца-изготовителя (как и Людоша). С другой стороны – неизвестные, загадочные символы. Есть ещё несколько мечей, рассматриваемых, как, возможно, древнерусского производства. Однако их число по сравнению с импортом крайне мало, почему – неизвестно. Мечи типа А-местный производились в одном из ремесленных центров Древней Руси

С X в. русскими воинами начинает применяться сабля [9], заимствованная вместе с самим своим названием из хазаро-мадьярского комплекса вооружения. Этим оружием, очевидно, пользовались преимущественно конные воины, причём более распространена была на юге и юго-востоке. На X–XIII вв. на Руси найдено ок. 150 сабель, что немногим меньше, чем мечей. О месте производства сабель судить трудно – существовал как импорт, так и местное производство; что из этого превосходило – сказать нельзя. Сабли знатных людей украшались золотом, серебром, чернью. В X в. сабли еще малочисленны – на древнерусских памятниках этого времени найдено всего 7 сабель и их фрагментов [8]; в XI–XIII вв. сабли проникают на север Руси. Однако меч, всё же, остаётся более важным оружием. В целом, сабли Восточной Европы и соседей были похожи. Поначалу их длина достигала 1 метра, кривизна 3–4,5 см. В XII–XIII вв. длина сабель увеличивается на 10–17 см, кривизна достигает 4,5–5,5 и даже 7 см. Ширина в среднем составляла 3–3,8 см, однако иногда достигала 4,4 см. Так что сабли, в отличие от мечей, становились более массивными. Активно модифицировалась конструкция рукояти, существовало несколько её русских типов. Технология изготовления сабельных клинков изучена хуже. Чаще они были цельностальными. С XII в. их ковали из заготовок из науглероженного железа, после чего проводили многократную закалку по особо сложной технологии, в результате чего получалось изделие с требуемой разнородностью – наиболее твёрдым было лезвие [4]. Вместе с тем, и до этого, производили немонолитные клинки. В одном случае их сваривали из двух полос – к стальной полосе с лезвием приваривали железную полосу, образующую тупьё. В другом лезвие из стали, обычно, высокоуглеродистой, вваривали в полосу, которая иногда уже состояла из железной и малоуглеродистой стальной полос.

Весьма распространенным оружием был топор. На территории Древней Руси их найдено ок. 1600. Они применялись славянами издревле, а, как оружие, письменными источниками упоминаются ещё в VIII в. Вопреки распространенному мнению, тяжелые рабочие топоры, предназначенные для рубки леса и обработки древесины, в бою не применялись, ввиду их большого размера и чрезмерной тяжести. Можно выделить три группы:

- специальные боевые топорики-молотки, с украшениями, характерные по конструкции и небольшие по размеру.

- боевые топоры – универсальные инструменты похода и боя – напоминали производственные топоры, но были меньше их.

- небольшие узколезвийные топорики с вырезным обухом и верхними и нижними щекавицами – исключительно военного назначения. Применялись до XII в.

- топоры с оттянутым вниз полотном, двумя парами боковых щекавиц и удлинённым вырезным обухом; были наиболее массовым типом. Возможно, имеют русское происхождение, распространились в конце X века; в XII–XIII вв. их конструкция упростилась за счёт замены щекавиц на мысовидные выступы с тыльной стороны обуха.

- бородовидные топоры с вырезом, опущенным лезвием, прямой верхней гранью и боковыми щекавицами с нижней стороны обуха. Имеют североевропейское происхождение. Применялись с X по XII в. До XIII в. применялись также похожие топоры с двумя парами щекавиц, а в XIII – вовсе без них.

- норманнские секиры с широким лезвием.

- узколезвийные топоры, с боковыми щекавицами, праобразцы которых в Восточной Европе относятся к 1-й пол. I тысячелетия н.э. Они более свойственны финно-уграм, чем славянам, и имеют, преимущественно, бытовое назначение – число боевых среди них крайне мало.

- широколезвийные секиры, хоть и встречались, но редко, и отмечены в XI в. Они являются предшественниками бердышей.

- рабочие топоры, более тяжелые и массивные, на войне, вероятно, применялись редко.

Боевые топоры от общего числа составляют более 570. Обычные размеры топоров первых двух групп: длина лезвия 9–15 см, ширина до 10–12 см, диаметр обушного отверстия 2–3 см, вес до 450 г (топориков-чеканов – 200–350 г). Рабочие топоры заметно крупнее: длина от 15 до 22 см (чаще 17–18 см), ширина лезвия 9–14 см, диаметр втулки 3–4,5 см, вес обычно 600–800 г. Топорики-чеканы отличались тем, что с обуха были снабжены небольшим молотком. Они пришли с юго-востока, а число находок – чуть менее 100. Они отличались треугольным, реже – трапецевидным лезвием. Возможно, русское происхождение имеют наиболее массовые топоры с боковыми щекавицами, а зачастую и оттянутым вниз лезвием, и удлинённым вырезным обухом. Применялись также секиры северного типа, со скруглённым лезвием. В общем, арсенал используемых топоров был очень разнообразен. Топоры делались из стали, и нередко отличались наварным лезвием. Длина рукояти в среднем составляла ок. 80 см.

Булавы появляются ещё в древности, распространение их в русском войске в XI в. – результат юго-восточного влияния. Железных и бронзовых наверший древнерусских булав найдено более 100. Их собирательное древнерусское название – кий (по-польски и украински так до сих пор называется палка, особенно увесистая).

К числу древнейших русских находок относятся железные навершия (реже – бронзовые) в форме куба с четырьмя крестообразно расположенными массивными шипами. Они датируются ещё IX–XI вв.

Немногим позднее появляется их упрощённая форма – куба со срезанными углами. Роль шипов играли пирамидальные выступы. Такие булавы были наиболее распространены в XII–XIII вв. (почти половина находок), применялись и простым населением, включая крестьян. Вес наверший составлял 100–350 г.

Иногда встречались булавы-клевцы. Они были такой же формы, как предыдущие, но с одной стороны снабжались клювовидным выступом.

В XII–XIII вв. распространяются бронзовые, залитые свинцом булавы сложных форм с 4–5 пирамидальными шипами. Иногда они золотились. Масса их наверший составляла 200–300 г.

Распространяются и бронзовые навершия с 4 большими и 8 малыми шипами такого же веса, иногда с декоративными выпуклостями вокруг шипов. Это был второй по распространённости тип – более четверти находок.

Помимо булав с шипами, применялись булавы с шаровидными навершиями, чаще железные, а также многолопастные булавы. Их вес был 150–180 грамм.

С XIII в. начинается использование шестопёров.

Булавы были более распространены на юге Руси, особенно в Киеве, чем на севере. Они были оружием как конницы, так и пехоты. Длина рукояти в среднем была не менее 50–60 см. В пехоте применялись и палицы, дубины, ослопы.

Кистень – легкое (100–250 г) и подвижное оружие, позволяющее нанести ловкий и внезапный удар в самой гуще тесной схватки. На Русь кистени пришли в X веке, как и булавы, из областей кочевого Востока и удерживались в снаряжении войска вплоть до кон. XVII в. Кистень, как и нож, был и мужским, и женским оружием, и применялся как простым народом, так и князьями. Причём они были распространены и на юге, и на севере Руси. На период до XIII в. найдено ок. 130 ударных грузов. Поначалу преобладали костяные, но вскоре они практически полностью были вытеснены металлическими. Они были сделаны из железа, бронзы (нередко налитой свинцом) или меди. Отличались разнообразием форм.

Костяные грузы, обычно вырезанные из рога лося, были сферической или яйцевидной формы, массой 100–250 г. Они составляют ок. 28% находок и бытуют до XIII в., но уже после XI в. встречаются редко.

Шаровидные или грушевидные металлические гири нередко снабжались выступами для усиления поражающего действия. Они делались из железа, или из бронзы, иногда заливались свинцом. Гладкие и гранёные гири датируются 2-й пол. X–XIII вв. Их вес колебался от 63 до 268 г. С XII в. появляются грузы с горошковидными выпуклостями, массой 120–235 г. Иногда же сферические гири делался с валиками, в том числе спиральными. Всего этот тип составляет около 36% находок, то есть он был основным, а число гирь с выпуклостями и без них примерно равно.

Грушевидные уплощённые, отлитые из бронзы и залитые свинцом, украшались чернью. Они найдены только на юге, в основном, в Киевской области. Они имели вес 200–300 г и датируются XII–XIII вв., составляя до 16% находок. Близкими являются круглые, уплощённые гири, которые появились немногим раньше и были менее распространены.

Существовали и более сложные формы, но встречались они редко.

Ударный груз в виде железного (реже медного) куба со срезанными углами, на каждую грань которого напаян крупный шарик – такие производились на Руси в XII–XIII вв., и составляют всего лишь 5%. Их вес составлял ок. 200 г.

Бронзовый груз с 5 массивными и 8 малыми шипами – такие похожи на 12-шипные булавы, но отличаются шаровидными окончаниями больших шипов.

Железные биконические грузы – их нижняя часть представляет собой полусферу, а верхняя – конус с вогнутыми образующими.

Лук со стрелами, важнейшее оружие, которое широко употреблялось на Руси. Практически все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки. Если наконечников стрел найдено несколько тысяч, то арбалетных болтов лишь ок. 50. В основном применялись качественные сложные луки. Обычно они состояли из двух плеч, прикреплённых к рукояти. Плечи склеивались из разных пород дерева, обычно из берёзы и можжевельника, склеенные чрезвычайно вязким рыбьим клеем. Их длина обычно была более метра, а форма близка к М-образной, с плавными перегибами. Довольно широко применялись и более сложные луки, одним из элементов которых были костяные накладки, иногда и китовый ус. Самострелы были известны на Руси по крайней мере с XII века, но широкого боевого применения не получили, так как не выдерживали конкуренции с мощным сложным луком ни по эффективности стрельбы, ни по скорострельности. Их луковища иногда делали, как и луки, композитными. XIII веком датируется поясной крюк для натягивания тетивы арбалета из Изяславля. Диск из Вщижа, ранее ошибочно [15, р. 691, 692, 864; ср. 14] принятый за шестерню механизма натяжения арбалета, в действительности использовался для нанесения узоров на глиняную посуду. Тетивы обычно изготавливались из хорошего шёлка или сухожилий и отлично подходили для влажного и прохладного климата. Иногда тетивы изготавливали из "кишечной струны" – особым образом обработанных кишок животных. Были и тетивы из сыромятной кожи, должным образом обработанная, такая тетива позволяла стрелять из лука и во влажную погоду. Для стрельбы из луков использовались различные стрелы – бронебойные, срезни, томары и другие. Вопреки распространенному мнению, зажигательные стрелы почти не применялись. Средняя длина стрел составляла 75–90 см. Перьев на стрелах бывало от двух до шести. Лучшими считались перья орла, грифа, сокола и морских птиц, однако в зависимости от доступности применялись и другие - от кукушечьих до лебединых, причём у одних птиц брали хвостовые перья, у других – из крыла. Подавляющее большинство наконечников были черешковыми, однако были и втульчатые. Они делались из железа или стали и были разнообразной формы. Трёхлопастные и плоские широкие наконечники применяли против бездоспешных противников; двушипные застревали в теле и осложняли рану(однако они были очень редки); срезни отличались широким режущим наконечником и включали много разновидностей; шиловидные пробивали кольчуги, а гранёные и долотовидные –– пластинчатый доспех; применялись и стрелы с тупым наконечником – т.н. "томары стрельные" – на охоте за пушным зверем. Арбалетные болты отличались меньшей длиной и более тяжёлым наконечником.

Копья также были древним и распространённым оружием. Сведения об их военном использовании относятся ещё к VI в. Их существовало несколько видов, а наконечников найдено ок. 800. Маленькие метательные дротики – сулицы, использовались и для нанесения колющих повреждений. Можно выделить следующие типы наконечников копий:

- ланцетовидное, ромбическое в сечении перо, плавно переходящее во втулку. Связаны с северным (скандинавским) влиянием. X–XI вв.

- ромбическое, с гранью на лезвии. Встречались очень редко. IX–XI вв.

- широкое удлинённо-треугольное перо, в сечении ромбическое или заострённо-овальное; массивная втулка. Очень распространённый тип. Форма наконечника в данных пределах была различной, и иногда он был довольно широкий, а иногда – наоборот, и подобное копьё напоминало пику (со временем преобладают именно узкие наконечники).

- перо продолговато-яйцевидной формы со скруглёнными плечиками, плавно переходящими в невысокую втулку.

- перо лавролистной формы. Сюда входят рогатины – массивные копья, вес которой составлял 700–1000 г (при весе обычного копья 200–400 г). Распространяются с XII в.

- перо в виде четырёхгранного стержня, в сечении ромбического, квадратного, или, реже, в виде равноконечного креста. С воронковидной втулкой. Это были пики. До XI–XII вв. они были вторым по распространённости, после удлинённо-треугольного типа, а затем превзошли его. Древнейшие находки относят к VIII в.

- вытянуто-треугольный наконечник с черешком. Появляются ок. VI в., в XI в. выходят из употребления.

- копья с двушипным пером (гарпуны), два острия были направлены назад, чтобы обеспечить застревание наконечника в теле. Скорее всего, предназначались для охоты.

- копья с ножевидным наконечником. Встречались довольно редко.

Хотя наконечники копий нередко ковались цельностальными (изредка цельножелезными), часто встречались и более технологичные образцы. Так, применялись наконечники из железной основы, на которую наварены стальные лезвия; а также копья с многослойным пером, вваренным во втулку; реже – цементированные наконечники.

Если у ранних славян, по сообщениям греков, не было доспехов, то к VIII–IX вв. относится распространение кольчуг. Они делались из колец, сделанных из железной проволоки, которые в поперечнике достигали 7–9 и 13–14 мм, а по толщине – 1,5–2 мм. Половина колец сваривалась, а другая – склёпывалась при плетении (1 к 4). Всего же их уходило не менее 20 000. Позднее встречались кольчуги с вплетёнными для украшения медными кольцами. Размер колец уменьшается до 6–8 и 10–13 мм. Встречались и плетения, где все кольца были склёпаны. Древнерусские кольчуги, в среднем, в длину были 60–70 см, в ширину (в поясе) ок. 50 см или больше, с короткими рукавами порядка 25 см и с разрезным воротом. В кон. XII – нач. XIII в. появляются кольчуги из плоских колец – их диаметр 13–16 мм при ширине проволоки 2–4 мм и толщине 0,6–0,8 мм. Эти кольца сплющивались с помощью штампа. Такая форма увеличивала площадь прикрытия при том же весе доспеха. В XIII в. происходило общеевропейское утяжеление доспехов, и на Руси появляются кольчуги длиной до колен. Однако кольчужные плетения использовались и для других целей – примерно тогда же появляются кольчужные чулки (нагавицы). А большинство шлемов снабжалось бармицей. Кольчуги на Руси были очень распространены и применялись не только дружиной, но и незнатными воинами [4].

Помимо кольчуг, применялись ламеллярные доспехи. Их появление относится к IX–X в. Такой доспех делался из железных пластин формы, близкой к прямоугольной, с несколькими отверстиями по краям. Через эти отверстия все пластины соединялись ремешками. В среднем, длина каждой пластины составляла 8–10 см, а ширина – 1,5–3,5 см. На доспех их уходило более 500. Ламелляр имел вид рубахи длиной до бёдер, с расширяющимся книзу подолом, иногда – с рукавами. По данным археологии, в IX–XIII веках на 4 кольчуги приходился 1 ламелляр, при этом на севере (особенно в Новгороде, Пскове, Минске) пластинчатые доспехи были более распространены. А позднее они даже вытесняют кольчуги. Имеются сведения и об их экспорте. Применялись также чешуйчатые доспехи, представляющие собой пластины размером 6 на 4–6 см, укреплённые за верхний край к кожаной или матерчатой основе. Существовали и бригантины. Для защиты рук с кон. XII – нач. XIII в. используются створчатые наручи. А в кон. XIII в. появляются ранние зерцала – круглые бляхи, одеваемые поверх доспехов [4].

Шлемы, по данным археологии, в широкое употребление входят с X в., причём археологических находок шлемов (как и кольчуг) на Русь больше, чем на какую-либо другую страну Европы. Поначалу это были конические шлемы норманнского типа, имеющие вовсе не норманнское происхождение, а пришедшие в Европу из Азии. Данный тип не получил на Руси широкого распространения и был вытеснен сфероконическими шлемами, которые появились примерно тогда же. Это были шлемы черниговского типа, склёпанные из четырёх частей железа, и, зачастую, богато украшенные. Встречались и другие виды сфероконических шлемов. С XII в. на Руси появляются высокие шеломы со шпилем и наносником, и вскоре становятся наиболее распространённым типом шлема, сохраняя первенство несколько веков. Это связано с тем, что сфероконическая форма лучше всего подходит для защиты от ударов сверху, что важно в районах конно-сабельного боя. Во 2-й пол. XII в. появляются шлемы с полумаской – они богато украшались и были принадлежностью знатных воинов. А вот использование личин ничем не подтверждено, поэтому, если оно и было, то лишь в единичных случаях. Бытовали западные шлемы полусферической формы, но также были редки [4].

Крупногабаритные щиты были защитным вооружением ещё древних славян, однако их конструкция неизвестна. В X в. же были распространены круглые плоские деревянные, обтянутые кожей щиты с железным умбоном. С нач. XI в. распространяются миндалевидные щиты, удобные для всадников. А с сер. XIII в. они начинают превращаться в треугольные [4].

В сер. XIII в. галицко-волынское войско имело конские доспехи, названные летописцем татарскими (личина и кожаная попона), что совпадает с описанием Плано Карпини монгольского конского доспеха.

В Древней Руси существовало применение метательных машин. Самое раннее сообщение о их применении славянами относится к кон. VI в. – в описании осады Солуни в 597 г. В греческом источнике они описываются так: «Они же были четырёхугольные на широких основаниях, заканчивающиеся более узкой верхней частью, на которой имелись барабаны очень толстые, с железными краями, и в них были вбиты деревянные брусья (как балки в большом доме), имеющие пращи (сфендоны), поднимая которые бросали камни и большие, и многочисленные, так что ни земля не могла выносить их попаданий, ни человеческие сооружения. Но к тому же только три из четырёх сторон баллисты были обнесены досками, так что находящиеся внутри были обеспечены от попадания стрел, пущенных со стен» [13, с. 98]. Во время осады Константинополя в 626 г. славяно-аварским войском осадная техника состояла из 12 обитых медью передвижных башен, несколько таранов, «черепах» и метательных машин, покрытых кожей. Причём изготовляли и обслуживали машины преимущественно славянские отряды [15]. Упоминаются стреломётные и камнемётные машины и при осаде Константинополя в 814 г. славяно-болгарским войском [16, р. 617]. Во времена Древней Руси применение метательных машин как византийцами, так и славянами, отмечает Лев Диакон, говоря о походах Святослава Игоревича. Сообщение из Иоакимовской летописи о применении двух пороков новгородцами против Добрыни, собиравшегося их окрестить, скорее, носит легендарный характер. К кон. X в. русские прекращают набеги на Византию, и изменение тактики привело к снижению использовании осадных орудий. Теперь осаждаемый город берут либо длительной блокадой, либо внезапным захватом; участь города чаще всего решалась в результате сражения возле него, а потом основным видом боевых действий было полевое сражение. Снова метательные орудия используются в 1146 г. войсками Всеволода Ольговича при безуспешной осаде Звенигорода. В 1152 г. при штурме Новгорода-Северского камнями из пороков разрушили стену и взяли острог, после чего борьба закончилась миром. В Ипатьевской летописи отмечается, что половцы начальством под начальством Кончака пошли на Русь, при них был исламский мастер, обслуживающий мощные самострелы, для натяжения которых требовалось 8 (либо 50) человек и «живой огонь». Но половцы были разбиты и машины попали к русским. Шереширы (от перс. тир-и-черх), упоминаемые в Слове о полку Игореве – возможно, есть зажигательные снаряды, которые метались из подобных самострелов [6, с. 298]. Сохранились и стрелы для них. Такая стрела была в виде железного стержня длиной 170 см с заострённым концом и хвостовым оперением в виде 3 железных лопастей, весом 2 кг. В 1219 г. русские применяли большие камнемётные и огнемётные самострелы при штурме болгарского города Ошеля. В данном случае русская осадная техника складывалась под западноазиатским влиянием. В 1234 г. порок был использован в полевом междоусобном бою, который окончился миром. В XIII в. растёт использование метательных машин. Большое значение здесь сыграло нашествие монголов, которые при взятии русских городов использовали лучшую технику того времени. Однако метательные орудия использовались и русскими, например, при обороне Чернигова и Холма. Активно они использовались и в войнах с польско-венгерскими захватчиками, например, в битве под Ярославом в 1245 г. Применяли метательные машины и новгородцы при взятиях крепостей в Прибалтике [5].

Основным типом русских метательных машин были не станковые самострелы, а различные рычажно пращевые машины. Наиболее простой тип – патерелла, которая метала камни, приложенные к длинному плечу рычага, когда за которкое плечо тянули люди. Для ядер 2–3 кг было достаточно 8 человек, а для ядер в несколько десятков килограмм – до 100 и больше. Более совершенной и распространённой машиной был манджаник, называвшийся на Руси пороком. В них вместо тяги, создаваемой людьми, использовался подвижный противовес. Все эти машины были недолговечны, за их ремонтом и изготовлением следили «порочные» мастера. В кон. XIV в. появляется огнестрельное оружие, но осадные машины всё ещё сохраняют боевое значение до XV в. [3; 5].

Список использованных источников.

1. Большая Советская Энциклопедия: ст. «Русская армия», «Дружина (отряд воинов)», «Русский военно-морской флот» [Текст] / гл. ред. О.Ю. Шмидт, [1-е изд.]. Т. 1-65 + т. СССР. – М.: Сов. энциклопедия, 1926–1947.

2. Карамзин, Н.М. История государства Российского: в 12 томах. – СПб.: Тип. Н. Греча, 1816–1829.

3. Кирпичников, А.Н. Военное дело на Руси в XIII–XV вв. – М., 1976.

4. Кирпичников, А.Н. Древнерусское оружие. – М., 1971.

5. Кирпичников, А.Н., Метательная артиллерия древней Руси (Из истории средневекового оружия VI–XV вв.). – М., 1958.

6. Мелиоранский, П.М. Турецкие элементы в «Слове о полку Игореве». – СПб., 1902, кн. 2.

7. Нестеров, Ф.Ф. Связь времён (рец. д-р ист. наук, проф. Каргалов В.В.). – М.: Молодая гвардия, 1984.

8. Перхавко, В.Б. Воители Руси [Текст]: IX–XIII вв. / А.Б. Перхавко, Ю.В. Сухарев. – М.: Вече, 2006 (Тула: Тульская типография). – 445 с.

9. Повесть временных лет: произведения древнерусской литературы: / в пер. Д.С. Лихачева. – СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2020. – 379 с.

10. Пресняков, А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. – М.: Наука, 1993.

11. Разин, Е.А. История военного искусства, в 3-х т. – СПб.: Полигон, 1999.

12. Рыбаков, Б.А. Рождение Руси [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://lib.ru/HISTORY/RYBAKOW_B_A/russ.txt, свободный.

13. Сборник документов по социально-экономической истории Византии. – М., 1951.

14. Тевяшов, E.E. Осада Константинополя аварами и славянами в 626 г. ЖМНП, новая серия т. LII. – 1914. – № 8. – С. 227–235.

15. М. Jahns. Handbuch einer Geschichte des Kriegswesens, Leipzig, 1880.

16. Scriptor incertis. De Leone Bardae. Bonn, 1842.

17. Symeon Magister. De Leone Armenio. Bonn, 1838.

Код для цитирования: Скопировать