XIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2021

В настоящее время термин «стресс» трактуется как универсальная неспецифическая реакция организма, направленная на повышение резистентности и возникающая в ответ на повреждение, на действие чрезвычайных раздражителей. Это реакция нейрогормональная, то есть протекает с участием эндокринной и нервной систем - регуляторных систем организма. Это реакция неспецифическая, так как повышение резистентности в ответ на повреждение происходит независимо от природы патогенного агента. Впервые в медицине термин «стресс» использовал канадский физиолог Г. Селье в 1936 году.

Со стороны нервной системы в большей степени имеет значение симпатический отдел вегетативной нервной системы. Активация симпатоадреналовой системы сопровождается выделением в кровь из мозгового вещества надпочечников катехоламинов. В свою очередь катехоламины оказывают на органы и ткани различные эффекты, направленные на увеличение мощности функционирования этих органов и тканей в ответ на повреждение. В частности, под влиянием катехоламинов происходит централизация кровотока, то есть перераспределение крови к жизненно-важным органам. Перераспределение крови осуществляется за счет спазма сосудов кожи и внутренних органов. Спазм сосудов является следствием воздействия катехоламинов на 1- адренорецепторы гладких миоцитов артериол. Таким образом, кровоток перераспределяется к мозгу и сердцу, но при этом страдают другие органы и ткани, в частности кожа.

Кожа человека представляет собой интеграцию функциональных элементов и играет существенную роль в гомеостазе организма в целом [1]. Кожа является механическим барьером для разного рода антигенов, принимает участие в обмене веществ, выполняет дыхательную функцию, а также терморегуляционную и выделительную. Нарушение нормального кровотока в коже неизбежно скажется на качестве ее трофики. Также изменение кровотока отразится на нарушении функций кожи.

В целом, за счет катехоламинов осуществляется мобилизация жизненных ресурсов, направленная на усиление мышечной и мозговой деятельности путем активации систем кровообращения и дыхания [2].

Все чрезвычайные раздражители, рефлекторно возбуждая кору и лимбико-ретикулярную систему, вызывают освобождение норадреналина клетками гипоталамуса, а норадреналин посредством адренореактивных рецепторов и структур ретикулярной формации воздействует на симпатические центры головного мозга, активируя тем самым симпатоадреналовую систему [3]. На фоне активации симпатической системы усиливается образование релизинг-факторов в гипоталамусе. Вследствие сосудистой связи гипоталамуса и гипофиза кортиколиберин достигает клеток передней доли гипофиза и стимулирует секрецию адренокортикотропного гормона (АКТГ), который, действуя на надпочечники, вызывает усиление выработки глюкокортикоидов и выброс их в кровь, способствуя повышению сопротивляемости организма чрезвычайным факторам. Глюкокортикоиды вовлечены в регуляцию широкого спектра функций поддержания гомеостаза, включая регуляцию энергетического обеспечения и модуляцию иммунного ответа [4]. При стрессе уровень кортизола может значительно измениться, также как и кривая суточных колебаний [5]. В норме уровень кортизола подвержен суточным колебаниям. Уровень этого гормона увеличивается во время сна, достигает максимума к моменту пробуждения, затем постепенно снижается. Как известно, глюкокортикоиды реализуют основные эффекты стресса. Эти гормоны оказываают влияние на обмен углеводов, жиров и белков, а также водно-электролитный обмен. Глюкокортикоиды оказывают влияние на различные органы и системы, ослабляют реакции воспаления и аллергии. В высокой концентрации оказывают ииунодепрессивное действие. Таким образом, гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система играет важную роль в реализации стресс-реакции.

Рецепторы АКТГ - это мембранные рецепторы, связанные с G-белком. АКТГ связывается со специфическими рецепторами, в результате чего активируется аденилатциклаза. Уровень цАМФ, таким образом, увеличивается. При участии цАМФ активируются ферменты синтеза глюкокортикоидов.

Рецептор глюкокортикоидов присутствует в ядерных клетках. В цитоплазме клетки - мишени рецептор находится в комплексе с молекулярными шаперонами (например, с белком теплового шока hsp90); при связывании кортизола с рецептором молекула шаперона отсоединяется, а комплекс «кортизол–рецептор» перемещается в ядро клетки-мишени [4]. Этот комплекс связывается с определенной областью ДНК, в результате чего активируются специфические гены. Содержание определенных белков изменяется.

Нарушения белкового метаболизма являются одной из важных составляющих ответной реакции организма на стрессовые воздействия [6]. Клетки эпидермиса и дермы, также как и другие клетки, реагируют на стресс увеличением выработки стрессорных белков (heat shock proteins, Hsp).

Глюкокортикоиды оказывают существенное влияние на обмен веществ, в частности на обмен белка. В коже под влиянием этих гормонов синтез белка снижается, а распад белка увеличивается. То есть в коже преобладают процессы катаболизма. Это может приводить к появлению участков атрофии и замедленному заживлению ран.

Также известно, что глюкокортикоиды тормозят рост и деление фибробластов, тормозят продукцию коллагена и гиалуроновой кислоты. Под их влиянием также снижается активность сальных желез. Все это может приводить к нарушению структуры кожи, к появлению морщин. Закупорка сальных желез возможна на фоне избыточной себопродукции, вызванной гиперпродукцией АКТГ и катехоламинов. Закупорка сальных желез может вызывать усиленный рост и размножение бактерий - Cutibacterium acnes, вызывающих одно из самых распространенных кожных заболеваний [7].

Глюкокортикоиды подавляют фазу анагена цикла роста волоса, вызывая нарушение отрастания волос, ведущее к облысению [4]. Фаза анагена - это период наиболее активного роста волос.

Влияние на липидный обмен в целом проявляется активацией липолиза. Но с другой стороны на фоне гипергликемии (влияние глюкокортикоидов на углеводный обмен) синтез жира повышается в области лица и туловища. При этом на коже возможно образование стрий. В большей степени появление стрий обусловлено снижением эластических свойств вследствие торможения роста и деления фибробластов.

Значительное увеличение кортизола может оказывать иммуносупрессивное влияние, которое включает подавление синтеза антител, угнетение фагоцитоза, секрецию цитокинов. В высоких концентрациях глюкокортикоиды могут приводить к инволюции лимфоидной ткани, подавлять образование Т-лимфоцитов. Отмечается снижение образования в частности Т-хелперов, которые принимают участие не только в клеточном, но и в гуморальном иммунном ответе. Следовательно, будет наблюдаться недостаточная выработка иимуноглобулинов. Нарушение адекватного иммунного ответа может приводить к распространенным инфекционным процессам, в том числе со стороны кожи.

Известно, что чрезмерная секреция глюкокортикоидов оказывает уже не адаптивное, а повреждающее действие. Глюкокортикоиды оказывают противовоспалительное действие. При избытке глюкокортикоидов происходит чрезмерное подавление воспалительного ответа как защитного механизма. Это также может приводить к рецидивирующим инфекционным процессам, в частности со стороны кожи.

В механизме развития многих заболеваний кожи большую роль играет нейрогенное воспаление. Как известно, иннервация кожи хорошо выражена. При атопическом дераматите отмечается гипериннервация кожи и дисбаланс выработки нейропептидов [8]. При стрессе повышается выработка нейропептидов. Нейропептиды и нейротрофины служат локальными стрессовыми факторами, опосредованно влияющими на нейрогенное воспаление. Фактор роста нервов (NGF) способствует вызванной стрессом кожной гипериннервации, тем самым оказывая влияние на развитие аллергического воспаления и стрессовую реакцию кожи.

Таким образом, важную роль играет выброс из нервных окончаний кожи нейропептидов. К нейропептидам относится субстанция Р.Субстанция Р участвует в механизме высвобождения гистамина из тучных клеток кожи [9]. В свою очередь гистамин способствует повышению проницаемости сосудистой стенки, расширению артериол и прекапилляров, увеличению секреции слизи. Так, например, при крапивнице эффекты гистамина проявляются в виде гиперемии и образования волдырей. Процесс сопровождается кожным зудом. При атопическом дерматите нейропептиды, воздействуя на тучные клетки, способствуют высвобождению медиаторов. Сосудистая реакция, опосредованная участием медиаторов нейрогенного воспаления, приводит к гиперемии, одной из характерных черт розацеа и эритемы [10]. Субстанция P также может стимулироватьвысвобождение различных цитокинов из моноцитов и Т-клеток, в том числе IL-1, IL-6 и IL-12, что приводит к пролиферации Т-клеток и развитию иммунного воспаления. Таким образом, субстанция Р является одним из основных медиаторов нейрогенного воспаления.

В развитие нейрогенного воспаления вовлечены также нейротрофины. К нейротрофинам относится фактор роста нервов (NGF), основным источником которого в коже являются кератиноциты. NGF способствует нейрогенному воспалению, стимулируя высвобождение цитокинов из тучных клеток кожи. В фибробластах NGF индуцирует пролиферацию, миграцию и дифференцировку в миофибробласты, которые могут играть жизненно важную роль в заживлении кожных ран [5].

Таким образом, тучные клетки кожи являются центральным звеном кожных стрессовых реакций. В коже они расположены вблизи нервных окончаний и кровеносных сосудов, где являются первой линией защиты врожденного иммунитета.

Под действием стрессовых факторов активируется перекисное окисление липидов (ПОЛ), нарушаются свободнорадикальные процессы. Речь идет о так называемом «оксидантном стрессе». Так, активация перекисного окисления липидов и изменения со стороны антиоксидантных ферментов наблюдаются на фоне витилиго. У пациентов с витилиго установлено также снижение активности супероксиддисмутазы (СОД) и каталазы [11]. Чрезмерно выраженное перекисное окисление липидов приводит к активации фосфолипазы А2, что ведет к высвобождению арахидоновой кислоты. Это обуславливает повышенный синтез активирующих воспалительные процессы медиаторов воспаления - простагландинов, тромбоксанов и лейкотриенов, образующихся из арахидоновой кислоты.

При длительном действии стрессора или при воздействии мощного стрессора стадия резистентности может перейти в стадию истощения [2]. При этом истощаются запасы катехоламинов и формируется кортикостероидная недостаточность. Неадекватность реакции на стрессовые ситуации приводит к гипофункции надпочечников, которые снижают выброс «адаптивных гормонов», то есть в таких случаях происходит снижение функции стресс-реализующей системы, поэтому не происходит адаптации, а сразу возникает «стадия истощения» [1]. Так, снижение активности гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы на фоне атопического дерматита будет приводить к снижению противовоспалительного эффекта глюкокортикоидов. Полагают, что снижение способности гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы продуцировать необходимое при стрессе количество кортикостероидов у страдающих атопическим дерматитом пациентов приводит к нарушению механизмов функционирования иммунной системы и способствует развитию кожной воспалительной реакции [12]. Истощение симпатической нервной системы вследствие продолжительного перенапряжения организма вызывает снижение уровня катехоламинов, регулирующих содержание цАМФ и соотвественно пролиферацию клеток, что может способствовать обострению псориаза [13].

При стрессе понижается бактерицидная активность нейтрофильных лейкоцитов, что приводит к нарушению их фагоцитарной функции [1]. Нарушение фагоцитоза может стать причиной развития рецидивирующих инфекций. Патогенные микроорганизмы, которым в условиях отсутствия стресса, кожа способна сопротивляться, начинают оказывать свое влияние на состояние кожных покровов.К ним относятся условно-патогенные грибы рода Malassezia – возбудители себорейного дерматита, а также присутствующая на коже большинства здоровых людей Cutibacterium acnes – возбудитель акне.

Анализ современных литературных данных о проблеме влияния стресса на кожу позволяет сделать вывод, что одними из наиболее значимых факторов, приводящих к развитию и возникновению рецидивов хронических кожных заболеваний, снижению адаптационных и стресс-протективных возможностей кожи, являются постоянное психоэмоциональное напряжение и хронические стрессы. Особенно зависимыми от стрессового фактора являются такие заболевания кожи, как акне, себорейный и атопический дерматиты, псориаз, розацеа, экзема и витилиго. Также результатом длительного влияния стресса является повышенная сухость и чувствительность кожи, ускорение ее старения, развитие воспалительных реакций и активация условно-патогенной флоры. Избыточное количество глюкокортикоидов при стрессе снижает продукцию коллагена и гиалуроновой кислоты. Кроме этого, высокие концентрации этих гормонов тормозят рост и деление фибробластов. В случае развития стадии истощения стресса формируется недостаточность катехоламинов и кортикостероидов, что также оказывает неблагоприятное влияние на состояние кожи и способствует обострению кожных заболеваний. Высокие концентрации глюкокортикоидов способствуют инволюции лимфоидной ткани, нарушают адекватный иммунный ответ, что способствует развитию инфекционных процессов, в том числе и со стороны кожи.

Список литературы:

1. Апчел А. В. Клинико-иммунологические подходы коррекции адаптационных возможностей у военнослужащих с хроническими дерматозами: дис. … д-ра мед. наук – СПб.: ВМедА, 2017. – 295 c.

2. Черешнев В. А., Шилов Ю. И., Черешнева М. В., Самоделкин Е. И., Гаврилова Т. В., Гусев Е. Ю., Гуляева И. Л. Экспериментальные модели в патологии: учебник - Перм.гос. ун-т. - Пермь, 2011. - 267 с.

3. Виру А. А. Механизм общей адаптации // Успехи физиол. наук. – 1980. – Т. 11, № 4. – С. 27–46.

4. Доровских В. А., Баталова Т. А., Сергиевич А. А., Уразова Г. Е. Глюкокортикоиды: от теории к практике: учебное пособие. - Благовещенск, 2006. - 77 с.

5. Chen Y., Lyga J. Brain-skin connection: stress, inflammation and skin aging // Inflamm Allergy Drug Targets – 2014 – №13 (3): P. 177-190

6. Жигулина В. В. Влияние стресса на кожу и развитие кожных заболеваний (обзор литературы) // Верхневолжский медицинский журнал. – 2014. Т. 12, № 3. С. 31-34.

7. Brüggemann H., Henne A., Hoster Fr., Liesegang H., Wiezer A. The Complete Genome Sequence of Propionibacterium Acnes, a Commensal of Human Skin // Science. — 2004. — P. 671—673.

8. Мирзоян В. Л., Разнатовский К. И., Монахов К. Н. Атопический дерматит. Алгоритмы диагностики и лечения: учебное пособие. — СПб.: Изд-во СЗГМУ им. И. И. Мечникова, 2018. — С. 20

9. Орлова Е. А., Молотилов Б. А. Нейропептиды и «Нейрогенное воспаление» в патогенезе крапивницы // Практическая медицина. – 2011 – №51 – С. 99

10. Buddenkotte J., Steinhoff M. Recent advances in understanding and managing rosacea // F1000Research 2018 – №7: F1000 Faculty Rev-1885.

11. Блюмина В. А., Хаирова О. А. Современные представления о роли оксидативного стресса в процессе меланогенеза и возможности восстановления антиоксидантного баланса с помощью препаратов супероксиддисмутазы на примере Дисмутина (DISMUTIN-J PF) // Эффективная фармакотерапия – 2013 – №25 – С. 14-18.

12. Buske-Kirschbaum A., Jobst S., Wustmans A. Attenuated free cortisol response to psychological stress in children with atopic dermatitis // Psychosom. Med. – 1997. – № 59. – P. 419–426.

13. Козин В. М. Псориаз (Вопросы патогенеза, клиники, терапии): Монография - Витебск: ВГМУ, 2007. – 227 с.

14. Smith S. M., Vale W. W. The role of the hypothalamic-pituitary-adrenal axis in neuroendocrine responses to stress // Dialogues Clin Neurosci – 2006 – 8 (4): P. 383–395.

15. Хныченко Л. К., Сапронов Н. С. Стресс и его роль в развитии патологических процессов // Обзоры по клин., фармакол. и лек. терапии. – 2003. – Т. 2, № 3. – С. 2–15.

Код для цитирования: Скопировать