XIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2021

Эстетическое осмысление и утилитарное сопровождение архитектурного сооружения берут начало со времен Древнего мира. Тесный контакт архитектуры и окружающего ландшафта оправдан необходимостью диалога между человеком и природой как его эволюционной средой. Связь является результатом художественных приемов и (или) обусловлена полезностью. Процесс строительства является непрерывным на протяжении тысячелетий, ибо человек терпит нужду в помещении, будь оно жилого, культового, фортификационного, сельскохозяйственного или других назначений, посему становится возможным проследить связь, возникающую между зодчеством и природным ландшафтом.

Сегодня в контексте динамичного развития городов возникает запрос на «симбиоз» человечества с природой для формирования эффективной эксплуатируемой среды. В ходе авторского анализа было выявлено, что одна из задач современного ландшафтного проектировщика — это внедрение архитектуры в естественную среду за счет ландшафтно-ориентировочного планирования. Работа нацелена на изучение вопросов о возможных диалогах между архитектурой и ландшафтом; исследование подобных связей дает возможность возвращения общества к исторической модели отношения к природе, призывающей к тонкому взаимодействию с ней.

Взаимообусловленность в пространстве и времени архитектурных творений человека и природной составляющей многогранна, ибо связь между этими компонентами включает понятие каузальности и корреляционную зависимость. В редких случаях, в результате связи архитектуры и ландшафта, производным является отношение без влияния друг на друга, но чаще, на выходе мы получаем их взаимодействие или симбиоз, апогей которого в создании чего-то нового.

В период формирования протогородов зависимость ландшафта от человека отсутствует, но антропогенное влияние имеет место быть. Природа (наличие мягкого климата, пресной воды, плодородных почв, внешних укрытий, природных материалов для создания орудий) есть причина очагов оседлости, следствием которых является развитие городищ и городов. В дальнейшем, каузальная (причинная) связь может быть представлена вписыванием в ландшафт градостроительного или архитектурного объекта. Причиной является связь ландшафта и объекта непосредственно, но следствие этого может носить характер оборонительный, бытовой, религиозно-философский, научный и другой. Примером могут служить объекты древних цивилизаций. Одной из них является значительная цивилизация Древнего мира, существующая на северо-востоке Африки — Древний Египет.

По словам Геродота, Египет — дар Нила. Именно расположение великой реки являлось первопричиной заселения людьми черной земли (Кемета), следствие этого есть сложившийся быт, практицизм и великий культ. Следует задуматься о влиянии ландшафта на традицию в целом. То есть уже ландшафтом предопределена культура народа, художественный образ архитектуры и паркостроения напрямую зависит от местоположения — это есть, так называемый, географический детерминизм. Пустынная местность обуславливала желание и нужду египтян в образе райского сада.

Помимо этого, древнеегипетская цивилизация воспринимала архитектуру как ориентир на небесное святилище, что свидетельствует о высокой значимости культа и науки. Например, главный храм, посвященный культу Амона-Ра в Карнаке, был направлен своей продольной осью на ущелье, в которое почти вертикально спускалось солнце в день летнего солнцестояния (рисунок 1). Луксорский храм был визуально связан с храмом Амона, он был направлен на яркую звезду Капелла из созвездия Ауриги; колоссы Мемнона являлись пропилеями для наблюдения восхода солнца в день зимнего солнцестояния [1].

Р
ис.1. Визуальные связи Фиванских храмах, ориентированные на небесные святилища [1].

Не только Древний Египет известен глубокой связью архитектурных и градостроительных образований с ландшафтом. Например, размещение Микенских городов, как правило, было близ скалистых холмов, следствием чего являлась безопасность города от внезапных нападений. При этом, выбирая место для городов, греки равно относились к вопросам утилитаризма и эстетики. Холмы и скалы являлись некими композиционными вертикалями, где в случаях Египта и Двуречья эту роль выполняла архитектура — пирамиды, зиккураты [1]. Происходит композиционная смена ролей от антрогоненной к естественной доминанте за счет смены природной среды. Также для столицы Микенского царства было характерно расположение прототипа храма (мегарона) на холме, дабы показать его значимость. Для города Селинунт периода Архаики была важна эстетическая составляющая панорамных разверток на море, а реки использовались в качестве торговых связей (рисунок 2). Казалось бы Гипподамова система греческих городов, например, Милета, является чуждой понятию вписанности в ландшафт, но при этом стены городских укреплений следовали рельефу (рисунок 3). Города Римской империи, также имея регулярную планировку были связаны с естественным ландшафтом извилистым контуром своих границ, шедших за рельефом (например, город Дура-Эвропос, город Гераса (рисунок 4)).

Р
ис.2. Схематический план города Селинунт, где 1 - северные ворота акрополя; 2 - храм А; 3 - храм В; 4 - храм С; 5 - храм D; 6 - храм E(R); 7 - храм F (S); 8 - храм G (Т), посвященный Аполлону; 9 - остатки городских стен. Строительство храмов в акрополе относится к VI в. до н. э.; планировка акрополя - к концу V в. до н. э.; храмы 6, 7 и 8 возведены позднее; буквами в скобках указаны старые обозначения храмов [1].

Р
ис.3. Схематический план генерального ансамбля Милета, где 1 - булевтерий; 2 - гимнасий; 3 - северная агора; 4 - Дельфиний (священный участок Аполлона Делъфиния); 5 - театр; 6 - стадион на 14 400 мест; 7 - предполагаемый гимнасий [1].

Р
ис.4. Генеральный план города Гераса (по раскопкам). Вид на колоннаду овального форума. Архитектурный расцвет Герасы относится ко времени правления Траяна и Адриана (первая половина II в. н. э.) [1].

Традиция связи архитектуры с естественной окружающей средой существует на протяжении веков, причем причинная обусловленность расположения архитектуры в зависимости от ландшафта во многом схожа для разных мировых культур, но следствия этой связи абсолютно различны. Надо понимать, что в рамках исследования рассмотрены системы внутри градостроительной единицы, а внешние факторы являются причинами. Так, для городища Тушемля на Смоленщине, представленного пятью рядами валов с верхней плоскостью, занятой религиозной площадкой и домами, ландшафт — причина для создания поселения, следствие которого, по большей части, является фортификационным (рисунок 5). Замечаем, что следствие отождествляется с функцией.

Рис.5. Реконструкция сооружений верхнего слоя городища Тушемля (по П.Н. Третьякову).

С течением времени становится заметным некий переход от общего к частному, где градостроительная идея взаимодействия с природой, применяется более локально и становится элементом архитектурно-ландшафтной композиции на объектах садово-паркового искусства. Для культуры России связь между ландшафтом и архитектурой на исторических объектах имеет большое значение; понимание и восприятие архитектурного процесса ансамблей и усадеб значимо для истории, развития народного образования, патриотического, идейно-нравственного и эстетического воспитания страны.

Многие творцы слова в своих произведениях воспевали русские приусадебные сады. Так, например, Г.Р. Державин писал об усадьбе Грузины:

«О, как пленительно, умно там, мило всё,

Где естества красы художеством сугубы...» [2].

Главным образом, внимание поэта было обращено на ансамбль, синтезирующий произведение архитектуры и садово-паркового искусства, на гармоничное подчинение архитектуры ландшафту, что, зачастую, являлось основным приемом русских провинциальных усадеб. Таким образом, каузальность антропогенных и естественных компонентов в пространстве порождает ансамблевость.

Наряду с литератором Державиным, внимание к русским усадьбам уделяли и Н.М. Карамзин, в основном ориентируясь на градоэкологическое расположение территории усадьбы в системе населенного пункта и его экологического каркаса, и теоретики в области садово-паркового искусства — А.Т. Болотов, Н.А. Львов, Н.П. Осипов. То есть индивидуальный облик доминантного сооружения достигается путем его внедрения в ландшафт, построения ландшафтных ориентиров, видов и перспектив, которые в последствии становятся символами данной территории. Так, основной фактор, влияющий на устройство приусадебного сада по Болотову — это определение художественного образа в зависимости от местоположения, основу сада теоретик видит в его «натуральности». Согласно высказываниям Львова, элементы регулярной планировки должны применяться в логической форме, то есть должны быть непосредственно связаны с окружением (подчинены климатическим условиям, рельефу, существующим насаждениям и т.п.) [2].

При этом, внешнее великолепие русских усадебных комплексов, играющее большую роль для дворцово-парковых ансамблей, уходило на задний план, в первую очередь, ценилась внутренняя уникальность бытования, о которой в 1910 году повествовал Н.Н. Врангель в работе «Старые усадьбы : Очерки русского искусства и быта». Имения приобрели хозяйственно-экономическое начало, культура не определялась размерами дворца, а нецелесообразное французское заимствование отсутствовало, о котором также писал Болотов, как о недопустимости использования в условиях русской усадьбы чужих образцов [2]. Из чего явствует, что особенность паркостроения XVIII-XIX веков заключается в утилитаризме; в состав классической барской усадьбы обычно входили главный дом, несколько флигелей, пристройки для прислуги, и что важно — конюшни, ангары, мельницы, скотные дворы, теплицы, огороды и плодовые сады, занимающие большие площади приусадебного парка. Это напоминает возврат к древнерусским традициям, где сочетались эстетические и практические начала.

Особым пластом архитектурного наследия России являются провинциальные усадьбы уникального мира исторической окраины русского этнического ареала — Поветлужья Нижегородской области. Поветлужские усадебные сады и парки уникальны за счет планировочной структуры, живописных ориентиров и панорам — это богатейший материал для исследования в области русского наследия, а также потенциальный рекреационный, неиспользуемый в должной мере, резерв для развития туризма и отдыха. К сожалению, многие из них в удручающем состоянии.

В ходе работы рассмотрена связь архитектуры и ландшафта конкретного усадебного комплекса — усадьбы Левашовых, расположенной в деревне Галибиха Воскресенского района, поскольку данный объект является объектом исследования выпускной квалификационной работы автора (рисунок 6). Расположение главного усадебного дома Левашовых, ныне музейного, построенного первым — в начале XIX века, было предопределено ландшафтом — равнинный рельеф (тип рельефа на территории в целом относительно сложный, так как присутствуют участки с котловинами, тальвегами и оврагами), удаленность от главных входов и границ территории, закрытость места плотными насаждениями с преобладанием липы — всё это свидетельствует о значимости интимного образа усадьбы. Разнообразие пейзажных картин достигается путем открывающихся со склона панорам на Ветлугу, ее пойменных лугов и живописностью очертания берегов со сменой древесно-кустарниковых пород. Ветлуга, в принципе, оказала значимое влияние на общую композицию усадьбы — ведь главная ось, сформированная рядовой постройкой домов является параллельной берегу реки. Замысловатая резьба русского деревянного зодчества благотворно синергирует на фоне таежного леса. Все эти факторы в едином рассмотрении являются основой для получения композиционного и утилитарно-бытового синтеза между архитектурой и природой, вершина которого — единый ансамбль.

Рис.6. Один из вариантов исторической планировки усадьбы Левашовых в Галибихе (по Баулиной)

Каузальная связь творений человека и ландшафта, корреспондентна понятию подчиненности, но существует ли обратная зависимость ландшафта от человека? Казалось бы, она могла быть явной в работе с культурными ландшафтами. Культурный ландшафт — это результат сотворчества человека и природы, природно-культурный комплекс, обладающий структурной, морфологической и функциональной целостностью [3]. Работа с основополагающими категориями наследия предполагает их специфическое исследование как теоретическое, так и практическое и обеспечение соответствующей защиты с учетом историко-культурного и экологического приоритета. Действо человека является нужным для ландшафта, но отчасти понятие «культурный ландшафт» синомично понятию «антропогенный ландшафт», возможно, потребность ландшафта в человеке происходит только в случае, когда сам человек касается этого естественного компонента.

Архитектура, созданная в тесной связи с ландшафтом, исключает нелогичность своего образа. Издавна традиции, философские и религиозные воззрения диктовались условиями ландшафтов, наглядными примерами являются рассмотренные раннее градостроительные системы. Анализ возможной композиционной и (или) практической взаимообусловленности в пространстве, базирующийся на теоретическом и практическом опыте исторических объектов дает возможность к восприятию процесса диалога антропогенного и естественного. Рецепция архитектуры через призму ландшафта различных исторических эпох — от Древнего Египта до расцвета русской усадьбы — помогает глубже понять закономерности развития связи.

В дальнейшем намечено продолжить изучение обширной темы связи и влияния ландшафта на культуру. Путь грамотного взаимодействия архитектуры и ландшафта, философия единения с природной средой позволяет вернуть человеку утерянные связи с окружающим миром природы.

Литература

1. Бунин А.В., Саваренская Т.Ф. История градостроительного искусства. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма. Том первый – М.: Стройиздат, 1979 — 496 с.: ил.

2. Щукина Е.П. Подмосковные усадебные сады и парки конца XVIII века/ Ю.А. Веденин; под редакцией. — М.: Институт Наследия, 2007. — 384 с.: ил.

3. Культурный ландшафт как объект наследия. Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. — М.: Институт Наследия; СПБ.: Дмитрий Буланин, 2004. — 620 с.: ил.