XII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2020

Введение

Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Положения, касающиеся прав и свобод человека, находят отражение во многих международных актах, таких как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года. Так и Конституция Российской Федерации гарантирует каждому право на свободу и личную неприкосновенность. Также права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием(ст.18).

Одной из задач Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) является охрана прав и свобод человека и гражданина, реализация которой осуществляется посредством закрепления в Особенной части запретов на совершение определенных деяний, нарушающих права и свободы человека, а также установления санкций в случае их совершения.

Актуальность данного исследования заключается в противоречивом толковании понятия похищения человека в УК РФ, так как диспозиция статьи 126 УК РФ является простой, то есть не содержит раскрывающих преступление признаков, а лишь представляет собой название самого деяния. Толкование похищения человека, данное Пленумом Верховного Суда, в свою очередь также является спорным и дискуссионным. В то же время при применении уголовного закона нередко возникают затруднения при отграничении похищения человека от смежных составов, таких как незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ), захват заложника (ст.206 УК РФ). Примечание к статье 126 УК РФ предусматривает особый вид освобождения от уголовной ответственности, который также имеет дискуссионный характер.

Объектом курсовой работы являются общественные отношения, связанные с похищением человека и смежными составами.

Предметом курсовой работы являются положения международных актов и российского уголовного законодательства, а также правоприменительная практика российских судов.

Основной целью курсовой работы является изучение теоретических и практических вопросов, связанных с уголовно-правовой характеристикой похищения человека, освобождения от уголовной ответственности, а также отграничения от смежных составов.

В соответствии с целью были сформулированы следующие задачи:

- определить понятие похищения;

- проанализировать практику российских судов;

- раскрыть элементы состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ;

- установить критерии отграничения похищения человека от смежных составов;

- выделить основные правоприменительные проблемы применения статьей 126, 127 и 206 УК РФ.

Глава 1. Состав похищения человека.

. Понятие похищения человека.

В доктрине уголовного права отсутствует единое мнение касательно понятия похищения человека. Президиум Верховного суда РФ в своих постановлениях указывает, что по смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, его перемещение с последующим удержанием против его воли в другом месте⁰. Е.В. Авдеева, соглашаясь с данной позицией Верховного Суда РФ, под похищением понимает тайный или открытый захват (завладение) человека с последующим перемещением его с постоянного или временного места нахождения в другое место и удержанием в неволе.⁰

Однако не все ученые придерживаются позиции Верховного суда в определении понятия похищения человека. Например, Г.В. Тарасенко определяет похищение как умышленное противоправное завладение человеком путем его захвата, дальнейшее перемещение его в пространстве и удержание помимо его воли в определенном месте, совершенное с применением насилия или угрозы его применения либо путем обмана⁰. Так, Галина Владимировна, выводя свое определение похищения, добавляет в качестве обязательного признака способ его совершения – применение насилия или угрозы его применения либо путем обмана. Л.В. Иногамова-Хегай не выделяет три основных элемента похищения – захват, перемещение, удержание, - так как, по ее мнению, захват и перемещение невозможно осуществить без удерживания человека⁰. Данная позиция сходна с позицией Верховного суда, данной при разъяснении порядка применения п. «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ, о том, что «удержание» выделяется не в качестве обязательного действия, свойственного похищению, а в качестве цели, которую преследует похититель⁰. Однако, мы считаем, что если захват человека осуществляется путем обмана, то данному действию не может быть свойственно удержание, оно начинается позже.

Представляется интересным противоречие в позициях Президиума Верховного Суда и Судебной коллегии по уголовным делам о выделении удержания в качестве цели, которую преследует похититель. Одним из возможных вариантов объяснения данного противоречия может являться двухлетняя разница в принятии решений по соответствующим делам и изменении позиции судей Верховного Суда РФ по рассматриваемому вопросу. Однако, что в 2000 году⁰, что в 2016 году Президиум ВС придерживается одной формулировки похищения, не выделяя удержание в качестве цели перемещения и захвата.

Для оценки данных учеными определений похищения человека обратимся к судебной практике. Так, Приговором № 1-278/2018 от 5 июня 2018 г. по делу № 1-278/2018 Кировский районный суд г. Астрахани был осужден Кошелев Д.С. за совершения преступления, предусмотренного ч.1 ст.126 УК РФ. Преступление было совершено им при следующих обстоятельствах: 23.07.18г подсудимый приехал к дому потерпевшей, где, увидев ее с другим мужчиной, схватил ее за волосы и начал наносить удары по ногам. Затем он потащил ее к своей машине, насильно усадил на пассажирское сидение и заблокировал двери, таким образом удерживая ее в машине и лишая свободы передвижения. Действуя с целью перемещения потерпевшей, Кошелев выдвинулся к гаражному кооперативу, где стал удерживать потерпевшую в автомобиле. После того, как подсудимый уснул, потерпевшая разблокировала двери и сбежала⁰.

Из приведенного примера следует, что захват и перемещение, как самостоятельные действия, совершаемые в процессе похищения человека, включают в свое содержание также и удержание, в связи с чем представляется нецелесообразным выделение удержания, как одного из обязательных элементов похищения. Более того, момент окончания похищения определен началом перемещения похищенного, и, следовательно, исходя из позиций ученых о том, что похищение состоит из трех обязательных действий – захвата, перемещения и удержания – моментом окончания преступления должно признаваться удержание потерпевшего в неволе в месте, куда он был перемещен, а в случае пресечения преступления в момент перемещения похищенного, деяние надлежит квалифицировать как неоконченное похищение. Таким образом, последующее удержание находится за рамками состава и не является обязательным действием. Является верным утверждение Т.Ю. Орешкиной о том, что удержание похищенного осуществляется на уже на стадии оконченного преступления⁰.

Завладение (захват) человека является начальной стадией похищения и может выражаться в двух формах: тайной и открытой. В целях толкования данных форм представляется возможным провести аналогию с определениями тайного и открытого хищений чужого имущества, данных в Постановлении Пленума Верховного суда от 27 декабря 2002 г. №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»⁰. Таким образом, под тайным завладением (захватом) человека следует понимать действия лица, совершившего незаконное изъятие человека из места его постоянного или временного пребывания в отсутствие посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно от них. Примером может являться захват человека путем обмана.

Под открытым завладением (захватом) человека следует понимать такой захват, который совершается на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет. Анализ судебной практики показывает, что большинство похищений совершается в тайной форме.

Вторым обязательным действием принято считать перемещение человека из места его постоянного или временного пребывания в другое место. При этом не имеет значения каким образом было осуществлено перемещение. В доктрине уголовного права существует мнение, что нельзя считать похищением перемещение виновным человека в пределах одного помещения, так как не меняется микросоциальная среда похищенного лица. Согласие потерпевшего на его изъятие и перемещение в другое место, о чем не знают заинтересованные в его освобождении лица, исключает уголовную ответственность по ст.126 УК РФ.

Состав преступления является формальным, похищение считается оконченным после захвата и начала перемещения. Таким образом, нельзя выделить удержание как третье обязательное действие, поскольку оно не влияет на момент окончания преступления. Удержание следует определять в виде цели совершения двух обязательных действий: захвата и перемещения. Само по себе удержание фактически означает лишение лица свободы на более или менее длительное время.

О.А. Михаль и Ю.А. Власов, давая определение похищения человека, касательно перемещения и удержания отмечали, что место, в которое лицо перемещают должно быть отличным от обычного его местопребывания, неизвестным его родственникам, друзьям, коллегам⁰. Данная позиция не может считаться верной, так как в таком случае, если место удержания известно друзьям, родственникам, то деяние не образует состава преступления. Место удержания, способ перемещения и длительность удержания не влияют на квалификацию преступления. Особо следует отметить, что похищение детей родителями или близкими родственниками не образует состава преступления, если похищение было осуществлено в интересах ребенка. При этом представляется интересной норма Уголовного кодекса Литовской Республики, согласно которой уголовную ответственность несут отец, мать или близкий родственник, похитивший малолетнего своего ребенка или малолетнего ребенка своих близких родственников из детского учреждения либо у лица, у которого ребенок законно проживал⁰.

Пленум Верховного Суда РФ в п.2 своего постановления от 24.12.2019 N 58 "О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми" указывает, что по смыслу уголовного закона под похищением человека следует понимать его незаконные захват, перемещение и последующее удержание в целях совершения другого преступления либо по иным мотивам, которые для квалификации содеянного значения не имеют.⁰ Указание на цель совершения другого преступления противоречит п.10 разъяснений, согласно которому если захват и перемещение человека были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на его убийство, содеянное квалифицируется по соответствующей части статьи 105 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 126 УК РФ не требует.

В свою очередь нецелесообразно было и указание в толковании похищения на иные мотивы, так как любой человеческой деятельностью руководят мотивы. При этом в постановлении указывается, что эти мотивы не должны иметь значения для квалификации содеянного. На квалификацию влияет только указанный в п. «з» квалифицирующий признак «из корыстных побуждений». Следовательно, под иными мотивами понимаются все остальные возможные мотивы, что лишает смысла указание на них при определении похищения.

Исходя из толкования Пленума похищение заключается не в трех обязательных последовательных элементах, а является деянием с альтернативными действиями в зависимости от способа совершения похищения. Объективная сторона похищения состоит в захвате и перемещении, которые должны быть направлены на удержание и будет являться оконченным с захвата и начала перемещения. Цель удержания хотя прямо и не указана, однако ее наличие можно вывести из п.10 Постановления. Иные элементы будут являться содержанием похищения в ситуации, когда перемещение было выполнено самим потерпевшим под влиянием обмана или при злоупотреблении доверием в зависимости от того, в какой момент началось ограничение свободы потерпевшего. В одном случае для признания преступления оконченным необходимо перемещение лица под влиянием обмана, захвата данного лица и начала принудительного перемещения, в другом же достаточно перемещения под влиянием обмана и начала его удержания, если лицо более не перемещалось.

Таким образом, понятие похищения в Российской Федерации однозначно не урегулировано. Ведущиеся в доктрине уголовного права многочисленные дискуссии не способствуют разрешению споров, касательно определения похищения, а разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в отношении понятия похищения человека едва ли способствуют формированию единообразной судебной практики.

1.2. Субъективные признаки состава.

С субъективной стороны похищение характеризуется прямым умыслом, то есть лицо осознает, что совершает общественно-опасное деяние в виде захвата человека и перемещении его в другое место против его воли и желает совершения этих действий. Мотивы совершаемого преступления могут быть любыми, так как являются факультативными признаками субъективной стороны, за исключением мотива, указанного в п. «з» ч.2 ст.126 УК РФ. Наиболее распространенным мотивом похищения человека является корысть, поэтому законодатель закрепил корыстные побуждения в квалифицированном составе (см. п.1.3). Помимо корысти в качестве мотива может выступать месть, ревность, хулиганские побуждения, понуждение к вступлению в брак. Однако эти мотивы законодатель не выделает отдельно и поэтому они охватываются ч.1 ст.126 УК РФ при отсутствии иных квалифицированных или особо квалифицированных признаков.

Для похищения человека характерно наличие цели – удержание похищенного. Данное положение подтверждается имеющейся судебной практикой.

Так, Верховный Суд Республики Татарстан в ходе судебного заседания по делу № 2-28/2017 установил: Чекменев Д.С. и Чершинцев М.Ю. с целью обнаружения О. выманили его сожительницу Д. из дома и стали требовать сообщить о местонахождении О., угрожая применением насилия. Затем насильно затолкнули Д. на заднее сидение автомашины, в которой уже находились Сафин Р.И. за рулем и Маслов С.А., сами сели с обеих сторон Д. не давая ей выйти из автомашины, тем самым незаконно лишив ее свободы. Д. была вынуждена сообщить местонахождение О., опасаясь за свое здоровье. После этого виновные лица, продолжая незаконно удерживать Д., поехали по указанному ей адресу, откуда забрали О. После посещения лесопосадки возле жилого комплекса, они направились к дому М.1, где и отпустили Д.

Переквалифицируя действия всех подсудимых со статьи 126 УК РФ на статью 127 УК РФ, суд исходит из того, что по смыслу закона, под похищением человека понимается его захват и перемещение в другое место в целях дальнейшего удержания в неволе.

Вместе с тем, в суде было установлено и доказано, что действия всех подсудимых, связанных с ограничением свободы Д. и ее перемещением в течение менее одного дня, были направлены на достижение только одной совместной цели –установление местонахождения другого лица – О., что ими и было достигнуто. Анализ всех действий подсудимых свидетельствует о том, что какой-либо цели, направленной на удержание в неволи Д. они не преследовали.

Об этом свидетельствует и тот факт, что сразу же после достижения своей цели по установлению местонахождения О. Д. была ими отпущена.

Вместе с тем, судом установлено, что Д. против ее воли и согласия, была незаконно лишена свободы передвижения и выбора места нахождения в течение определенного времени.⁰

На данных основаниях действия всех подсудимых суд переквалифицировал на п. «а» ч. 2 ст. 127 УК РФ

В случае, если похищение было совершено с целью совершения убийства, то действия лица (лиц) следует квалифицировать по соответствующему деянию без совокупности со ст.126 УК РФ. Данное теоретическое положение обосновывается отсутствием специальной цели, присущей похищению, - удержания. В таком случае похищение выступает только как способ осуществления другого преступления. Данное утверждение подтверждается позицией Пленума Верховного Суда РФ, содержащейся в п. 10 Постановления от 24.12.2019г №58, согласно которой в случаях, когда захват и перемещение человека были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на его убийство, содеянное квалифицируется по соответствующей части статьи 105 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 126 УК РФ не требует. Если умысел на совершение убийства в отношении похищенного лица возникает у виновного в ходе перемещения или удержания потерпевшего, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 126 и 105 УК РФ.

Так, например, Приговором Московского областного суда (Московская область) № 2-63/2014 от 22 декабря 2014 г. по делу № 2-63/2014 были осуждены Хомутов и Михайлов за совершение преступления, предусмотренного п. «ж», ч. 2 ст. 105 УК РФ. Вердиктом коллегии присяжных заседателей было установлено, что к ранее знакомым подсудимым обратился М. с просьбой о подыскании соучастников и похищении Рябова Д.Н. с целью последующего лишения его жизни. В установленный день, действуя согласно установленному плану, дождавшись около школы, когда Рябов проводит детей и сядет в машину, подсудимые преградили машиной выезд. После неудачной попытки Рябова скрыться, его догнали и, надев на голову свитер, втолкнули в салон автомобиля. Хомутов, Михайлов и другие лица вывели Рябова на правый берег реки Клязьмы, где убили Рябова, а его тело скинули в реку.

Таким образом, установленные вердиктом фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что действия подсудимых Хомутова и Михайлова по захвату потерпевшего и перемещению его в другое место были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на его убийство, в связи с чем эти действия охватываются составом убийства и не образуют дополнительно состава преступления, предусмотренного ст.126 УК РФ.⁰

Если похищение было совершено с целью удержания, но в результате каких-либо обстоятельств в процессе выполнения объективной стороны была умышленно причинена смерть похищенному или другим людям, то это дает основание для квалификации деяния по совокупности п. «в» ч.2 ст.105 и ст. 126 УК РФ.

В науке уголовного права существует дискуссия относительно квалификации убийства, сопряженного с другими преступлениями, в частности, с разбоем, вымогательством, бандитизмом (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), а также с похищением человека (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Существует две основные позиции ученых. Первая позиция заключается в признании такого преступления как единого, составного убийства, поэтому квалификация необходима только по конкретному пункту ч.2 ст. 105 УК РФ. При этом квалификация такого деяния по совокупности преступлений нарушает принцип справедливости, закрепленный в ч.2 ст. 6 УК РФ, согласно которому никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Представители второй группы ученых, в частности, Ш. Салихов, считают, что квалифицирующие признаки убийства характеризуют тот или иной элемент состава именно убийства. Одно преступление не может быть квалифицирующим признаком другого. Оно влечет более строгое наказание лишь путем применения нормы о совокупности.⁰ Данной позиции придерживается ВС РФ, давая разъяснение по применению п. «в» ч.2 ст. 105 УК РФ и указывая на необходимость квалификации деяния по совокупности со ст. 126 УК РФ.

Следовательно, убийство, сопряженное с похищением, подлежит квалификации по совокупности со ст. 126 УК РФ, если в процессе похищения виновное лицо умышленно причинило смерть не только самому похищенному, но и другим лицам, в связи с похищением человека.

Субъект данного преступления является общим: вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 14 лет.

Таким образом, субъективная сторона похищения характеризуется исключительно прямым умыслом, мотивы могут быть любыми. Для похищения также характерна цель – удержание, в отсутствие которой деяние квалифицируется как незаконное лишение свободы. В силу высокой степени общественной опасности законодатель снизил возраст привлечения к уголовной ответственности по данному преступлению до 14 лет.

1.3. Квалифицирующие признаки похищения человека.

Часть 2 ст.126 УК РФ предусматривает семь квалифицирующих признаков похищения человека, характеризующих субъективную сторону, качества и количество потерпевших, способ совершения преступления, наличие соучастия.

Следует отметить, что данные признаки были выделены законодателем в силу того, что их наличие увеличивает степень общественной опасности деяния.

Похищение человека, совершенное группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч.2). Согласно ч.2 ст. 35 преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Таким образом, в совершении преступления должно участвовать два и более соисполнителя, выполняющих объективную сторону или ее часть, то есть непосредственно принимать участие в захвате или перемещении. В случае, если лицо принимало участие только в последующем удержании похищенного, то его действия не охватываются ст. 126 УК РФ, а в его действиях имеются признаки состава, предусмотренного ст. 127 УК РФ. Следовательно, такое лице не будет входить в группу лиц по предварительному сговору, а будет нести ответственность самостоятельно по ч.1 ст. 127 УК РФ при отсутствии квалифицирующих признаков (пример из практики см. §2.1.). Также необходимо установить наличие сговора до начала выполнения объективной стороны. В случае если в преступлении участвовал один исполнитель, а другое лицо выступало в качестве организатора, то квалификация по данному пункту недопустима.

Например, Приговором № 1-552/2018 от 30 июля 2018 г. по делу № 1-552/2018 Советским районным судом г. Махачкалы был осужден Джабраилов за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст.126 УК РФ. Данное преступление было совершено следующим образом: после сговора на совместное совершение преступления Джабраилов, М., и другие лица решили реализовать свой план. В определенный день М., увидев проходивших по двору Магомедову и ее двоюродную сестру Гаджиеву, схватил Магомедову и попытался насильно затолкать ее в салон автомобиля, под управлением другого лица. В это же время к ним подбежал другое лицо участник преступления, и согласно отведенной ему роли оттолкнул препятствовавшей похищению Гаджиеву и помог иному лицу, в насильственном захвате и помещению Магомедовой, в ходе которого последней причинены телесные повреждения, которые не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья и расцениваются как побои.⁰

Похищение человека с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п. «в» ч. 2). Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002г №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности⁰. Причинение тяжкого вреда здоровью дополнительной квалификации не требует, так как уже охватывается санкцией ч.2 ст.126 УК РФ. Угроза же применения насилия может выражаться в демонстрации оружия, иных предметов, быть заключена в письменную или устную форму. При похищении человека насилие или угроза его применения могут осуществляться как в отношении похищаемого лица, так и в отношении иных лиц, в том числе близких родственников, с целью устранения препятствий захвату, перемещению или удержанию потерпевшего.

Так, например, приговором Чернянского районного суда Белгородской области № 1-28/2018 от 4 июля 2018 г. по делу № 1-28/2018 был осужден Простаков Д.А. за совершение преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст.126 УК РФ. Преступление было совершено при следующих обстоятельствах: в начале февраля 2018 года Простакову Д.А. от его знакомого стало известно о том, что последний в конце января 2018 года потерял принадлежащий ему мобильный телефон, после чего, с его счета были списаны денежные средства.

16.02.2018 года около 14 часов Простаков Д.А. решил наказать лицо, похитившее денежные средства его знакомого. Предполагая, что потерпевший похитил принадлежащий его знакомому мобильный телефон, находясь в состоянии алкогольного опьянения, прибыл на автомобиле к дому, где находился потерпевший. Проследовав в помещение, Простаков Д.А. испытывая личную неприязнь к потерпевшему, действуя с прямым умыслом, незаконно захватил потерпевшего, против его воли с целью последующего перемещения и удержания в другом месте. Для подавления воли Простаков Д.А. нанес потерпевшему не менее одного удара кулаком в лицо, причинив ему телесные повреждения, повлекшие причинение легкого вреда его здоровью, после чего поместил потерпевшего в багажник автомобиля и незаконно переместил на территорию своего домовладения, где затем незаконно поместил в помещение подвала, расположенного на территории указанного домовладения, закрыв на навесной замок, и незаконно удерживал его до 16 часов 16.02.2018 года до освобождения сотрудниками полиции.⁰

Похищение человека с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «г» ч.2). Оружие – это устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов⁰. Данный признак раскрывается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27.12.2002 N 29. Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, следует понимать следует понимать их умышленное использование лицом как для физического воздействия на потерпевшего, так и для психического воздействия на него в виде угрозы применения насилия, опасного для жизни или здоровья.⁰. Предметами, используемыми в качестве оружия, могут быть любые объекты материального мира, способные причинить вред здоровью или жизни человека (перочинный или кухонный нож, топор и т.п.), а также иные предметы, применение которых создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего, например, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные раздражающими веществами. Представляется интересным положение ППВС о том, что, исходя из фактических обстоятельств, по данному пункту можно квалифицировать использование животных, которые представляют опасность для жизни или здоровья человека. По аналогии постановления Пленума ВС применение в ходе совершения похищения незаряженного, неисправного, непригодного оружия (например, учебного) либо декоративного, сувенирного оружия, оружия-игрушки и т.п. дает основание для квалификации⁰ по п. «г» ч. 2 ст.126 УК РФ.

Похищение человека в отношении заведомо несовершеннолетнего (п. «д» ч. 2). Несовершеннолетним является лицо, не достигшее возраста 18 лет. Заведомость предполагает, что виновное лицо до начала выполнения объективной стороны достоверно знало о несовершеннолетнем возрасте потерпевшего. В данном случае недопустимо применение аналогии Постановления Пленума Верховного Суда от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации", в связи с отличием квалифицирующего признака. П. «а» ч.3 ст.131 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за изнасилование несовершеннолетней при отсутствии признака заведомости, в связи с чем Пленум ВС отмечает, что квалификация преступления по этому признаку возможна лишь в случаях, когда виновное лицо знало или допускало, что потерпевшим является лицо, не достигшее восемнадцати лет. Таким образом, знание о несовершеннолетнем возрасте похищенного должно быть достоверным, источник осведомленности может быть любым. Виновное лицо может получить информацию от самого потерпевшего, от близких к нему лиц или от других лиц, которые в силу своего статуса осведомлены о возрасте потерпевшего.

Например, приговором Хасавюртовского городского суда № 1-132/2018 от 3 мая 2018 г. по делу № 1-132/2018 была осуждена Х.А. за совершение преступления, предусмотренного п. «д» ч.2 ст.126 УК РФ. Преступление было совершено при следующих обстоятельствах: Х.А., увидев несовершеннолетнюю Гиёеву Ф.Б. 2012 года рождения, просившую милостыню, показав последней денежные средства в размере 50 рублей заманила ее в район торгового комплекса «Пассаж». Продолжая свой преступный умысел на похищение ребенка, возле магазина «Пассаж», учитывая несовершеннолетний возраст Гиёевой Ф.Б., ее физическое и психологическое развитие, Х.А. купила ей питьевой напиток и булочку, после посадила в автомашину такси неустановленного образца, чтоб отвести ее домой. В автомашине такси Х.А. сказала своей знакомой, что она оставит ее себе, так как у нее нет детей, на воспитание, и покупая ей по дороге игрушки и чистую одежду, она отвезла ее к себе домой, где и удерживала.⁰

Похищение человека, совершенное в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «е» ч.2). При квалификации по данному пункту необходимо установить наличие беременности у похищенной и достоверной информации о ней у виновного лица. Источниками информации могут быть близкие лица, врачи или сама потерпевшая.

В науке уголовного права дискуссионным является вопрос о квалификации деяния при наличии фактической ошибки, когда виновный, похищая женщину, ошибочно полагает, что она беременна. Существует четыре подхода к квалификации данного деяния⁰.

Согласно первой позиции квалифицировать действия виновного при наличии такой ошибки следует как оконченный состав квалифицированного похищения – по направленности умысла, т.е. п. «е» ч.2 ст. 126 УК РФ.

Вторая позиция заключается в том, что совершение преступления при ошибочном предположении лица о наличии квалифицирующих преступление обстоятельств следует рассматривать как покушение на совершение квалифицированного преступления, т.е. ч.3 ст. 30 п. «е» ч.2 ст. 126 УК РФ.

Сторонники третьей позиции рекомендуют подобные ситуации квалифицировать как оконченное преступление без отягчающих обстоятельств и как покушение на аналогичное преступление при отягчающих обстоятельствах, т.е. ч.1 ст.1 ст. 126 и п. «е» ч.2 ст. 126 УК РФ.

Представители четвертого подхода утверждают, что заблуждение лица относительно факта беременности потерпевшей следует толковать в его пользу, и предлагают квалифицировать действия виновного по ч.1 ст. 126 УК РФ.⁰

Наиболее предпочтительной из вышеизложенных позиций является предложение квалифицировать деяние, совершенное с фактической ошибкой, как покушение на квалифицированное похищение. Под покушением на преступление понимается умышленное действие (бездействие) лица, непосредственно направленное на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. В данной ситуации лицо, имея умысел на похищение беременной женщины, не довело преступление до конца как раз из-за обстоятельств, на которые не мог повлиять.

Похищение, совершенное в отношении двух или более лиц (п. «ж» ч.2). По данному пункту подлежит квалификации как последовательное похищение двух и более лиц, так и одномоментное. При этом единый умысел на совершение двух и более похищений не имеет значения для квалификации.

Похищение человека, совершенное из корыстных побуждений (п. «з» ч.2). Под корыстными побуждениями принято понимать желание приобрести материальную выгоду для себя или иных лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавление от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).⁰ Возможна квалификация по данному пункту и похищения, совершенного по найму, то есть обусловленного получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Если похищение сопряжено с требованиями о передаче имущества, денег, иных материальных ценностей, то действия виновного квалифицируются по совокупности со ст. 163 УК РФ.

Таким образом, были рассмотрены квалифицирующие признаки похищения человека и приведены примеры из судебной практики. Исходя из анализа судебной практики по ч.2 ст.126 УК РФ можно сделать вывод, что наиболее распространенными квалифицирующими признаками являются п. «а» - группой лиц по предварительному сговору; п. «в» - с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; и п. «з» - из корыстных побуждений.

1.4. Особо квалифицирующие признаки похищения человека.

Часть 3 ст. 126 УК РФ закрепляет два особо квалифицирующих признака похищения человека.

Похищение человека, совершенное организованной группой (п. «а» ч.3). согласно ч.3 ст.35 УК РФ организованная группа – это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства. Действия всех участников организованной группы независимо от выполняемых ими ролей квалифицируется по п. «а» ч.3 ст.126 УК РФ без ссылки на ст.33 УК РФ.

Так, Приговором Хабаровского краевого суда № 2-29/2017 от 4 декабря 2017 г. по делу № 2-29/2017 был осужден Шевяков Ф.А. за совершение преступлений, предусмотренных п. «а» ч.3 ст. 126, пп. «а» «б» ч. 3 ст. 163, пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Было установлено, не позднее марта 2016 года другое лицо (уголовное дело о нём выделено в отдельное производство в связи с розыском) (далее условно М.), осведомленное о финансовой обеспеченности родителей потерпевшего, из корыстных побуждений решило получить от них денежные средства путем похищения их единственного сына с последующим вымогательством за его освобождение денег, и для реализации задуманного создать организованную группу. М., имея авторитет среди лиц криминальной направленности, при планировании состава участников организованной группы, решило привлечь к совершению преступления ФИО3 (осужден по данному делу приговором Хабаровского краевого суда от 1 августа 2017 года), находящегося с ним в дружеских, доверительных отношениях. Так как для похищения и последующего удержания было необходимо применение физической силы, М. было принято решение привлечь в организованную группу иных лиц с целью облегчения совершения преступлений. После создания организованной группы между ее участниками были распределены роли:

М. осуществлял общее руководство организованной группой, планировало предстоящее преступление, материально обеспечивало участников организованной группы для подготовки предстоящих преступлений;

ФИО3, как участник организованной группы, подчинялся и выполнял указания М., подыскивал из числа своих знакомых и друзей непосредственных исполнителей преступлений, принимал решения о приеме в состав организованной группы новых участников, распределял между ними роли, информировал М. о подготовке и результатах совершения преступлений, соблюдал меры конспирации, непосредственно должен был осуществить похищение, подготовить средства для ведения переговоров с родителями потерпевшего за освобождение;

Шевяков Ф.А., как участник организованной группы, подчинялся и выполнял указания участника организованной группы ФИО3, соблюдал меры конспирации, непосредственно должен был осуществить похищение, вести переговоры о передаче денежных средств с родителями потерпевшего за освобождение.

Реализуя задуманный план на похищение потерпевшего, действуя в составе организованной группы, 10 января 2017 года не позднее 23 часов 30 минут, Шевяков Ф.А. и ФИО3 встретились с целью похищения ФИО1, и на автомобиле проехали к Комсомольской площади в г. Хабаровске, где увидели автомобиль потерпевшего. ФИО3 подошел к автомобилю потерпевшего и попросил сопроводить его до гаража, чтобы поставить автомобиль, а затем отвезти его домой. Получив согласие, ФИО3 и Шевяков Ф.А. на том же автомобиле проехали к гаражу по указанному адресу в сопровождении обманутого таким образом ФИО1. ФИО3 в соответствии с разработанным планом попросил ФИО1 выйти из своего автомобиля, чтобы помочь закрыть ворота гаража, что тот и сделал.

Шевяков Ф.А. подошел к стоявшим около гаража ФИО3 и ФИО1, и в соответствии с разработанным планом и своей ролью, применил насилие опасное для жизни и здоровья и лишил потерпевшего возможности оказать сопротивление.

Таким образом Шевяков Ф.А. совместно и согласовано с ФИО3, действуя в составе организованной группы, умышленно похитили потерпевшего: захватили ФИО1 и волоком переместили против его воли и желания с улицы в погреб того же гаража, предварительно зафиксировав ему руки за спиной наручниками, закрыли ворота гаража, воспрепятствовали ФИО1 свободно оставить новое место, и, лишая ФИО1 свободы вопреки его воле, удерживали в погребе до 17 часов 25 минут 11 января 2017 года⁰.

Похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия (п. «в» ч. 3). По данному пункту подлежит квалификации похищение, когда в результате выбора способа перемещения или условий содержания в неволе по неосторожности наступила смерть потерпевшего. Дополнительная квалификация по ст. 109 УК РФ не требуется. Преступление с двумя формами вины – умышленное отношение виновного по отношению к похищению и неосторожное к смерти.

Иные тяжкие последствия – оценочное понятие, рассматривается судом отдельно в каждом случае. Под иными тяжкими последствиями можно понимать психическое заболевание потерпевшего, его самоубийство, смерть близких лиц, связанная с похищением, выкидыш у похищенной женщины и т.д. Необходимо установление причинно-следственной связи между совершенным деянием и наступившими последствиями.

Так, например, Приговором Саратовского областного суда № 2-16/2017 от 27 декабря 2017 г. по делу № 2-16/2017 Руденко С.С. и Киреев И.Н. были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренными п. «в» ч. 3 ст. 126, п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ и др.

Подсудимые Руденко С.С. и Киреев И.Н., против воли У. незаконно проникли в его квартиру в квартиру, он находился, и, действуя группой лиц по предварительному сговору, произвели открытый захват У., помимо его воли и согласия вывели на улицу, посадили в неустановленное транспортное средство и переместили в квартиру, где стали также насильно удерживать. Действуя группой лиц по предварительному сговору, в процессе требования денежных средств от У. в размере 80-ти тысяч рублей, желая подавить его волю к сопротивлению, имеющимися при себе деревянными битами, применяя насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, умышленно нанесли потерпевшему несколько ударов. После этого подсудимые Руденко С.С. и Киреев И.Н. потребовали от У. передачи им права собственности на его квартиру. Подсудимые заставили У. подписать составленный ими фиктивный, без передачи денежных средств, договор купли-продажи, удостоверяющий якобы факт продажи У. Руденко С.С. квартиры, а также заявление о переходе права собственности от У. к Руденко С.С. В результате преступных вышеописанных действий, совершенных подсудимыми Руденко С.С. и Киреевым И.Н. наступили тяжкие последствия, поскольку потерпевший У остался без жилья и ему был причинен материальный ущерб в сумме 1818785 рублей, то есть в особо крупном размере.⁰

Таким образом, в данном параграфе были рассмотрены особо квалифицирующие признаки похищения, приведены примеры из судебной практики.

1.5. Особый вид освобождения от уголовной ответственности.

Примечание к ст.126 УК РФ содержит специальный вид освобождения от уголовной ответственности. Он подлежит реализации при наличии одновременно следующих условий: во-первых, лицо должно добровольно освободить похищенного; во-вторых, в его действиях не должно содержаться признаков иного состава преступления; в-третьих, применение данной нормы допускается до выполнения требований, выдвинутых похитителем.

Приговором Хабезского районного суда Карачаево-Черкесской Республики № 1-46/2017 от 2 ноября 2017 г. по делу № 1-46/2017 были освобождены Чуков А.М., Аджиев С.И. и Кипкеев М.А. от уголовной ответственности по п.п. «а, в, г» ч. 2 ст. 126 УК РФ на основании примечания к статье 126 УК РФ, и они же осуждены за преступление, предусмотренное п.п. "г, д, е" ч.2 ст. 117 УК РФ и Тубуев за совершение преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, п. «г, д, е» ч. 2 ст.117 УК РФ.

Чуков А.М. вступил в преступный сговор с Аджиевым С.И. и Тебуевым А.Х., чтобы похитить Тукова А.М., с целью получения от него признания в совершении кражи лошадей, принадлежащих Аджиеву С.И. и Чукову А.М. В своих показаниях Чуков утверждал, что у него имелись все основания подозревать, что именно Т. украл лошадей. После всех событий, которые происходили в частном доме, Чуков, уезжая, договорился с Аджиевым С.И., что независимо от того, признается Т.А.М.. в краже их лошадей или нет, на следующий день они его отпустят добровольно, что впоследствии Аджиевым С.И. было и сделано.

Стороной обвинения не представлено доказательств, опровергающих утверждения подсудимых о том, что ими согласованно было принято решение об освобождении потерпевшего, и тот был добровольно освобожден до встречи с сотрудниками полиции. Напротив, исследованные судом доказательства свидетельствует о добровольном освобождении похищенного.

По смыслу закона инициатор освобождения (сами виновные, потерпевший, правоохранительные органы и т.д.), равно как и мотивы добровольного освобождения похищенного (жалось и сострадание к потерпевшему, страх перед разоблачением и т.д.) могут быть любыми и не влияют на решение вопроса об освобождении от ответственности.

Однако, если, имея реальную возможность незаконно удерживать потерпевшего, виновный его отпускает (добровольно освобождает), но в его действиях содержится состав иного преступления (истязания), то он должен нести ответственность за преступления, сопряженные с похищением, а не за похищение.⁰

При определении добровольности в каждом конкретном случае следует исходить из ряда характеризующих ее признаков. Первым признаком или условием считается наличие объективной и субъективной возможности для виновного лица продолжать удерживать потерпевшего. Вторым – освобождение похищенного до выполнения им требований похитителя либо до выдвижения этих требований.

Под добровольным освобождением похищенного человека по смыслу закона понимается такое освобождение, которое не обусловлено невозможностью удерживать похищенного либо выполнением или обещанием выполнить условия, явившиеся целью похищения⁰.

Является дискуссионным вопрос о третьем признаке – сроке удержания похищенного в неволе. Само примечание не содержит указание о сроке удержания, в течение которого необходимо освободить похищенного для освобождения от уголовной ответственности. Однако более короткий срок удержания может свидетельствовать о меньшей степени опасности, исходящей от виновного лица, и о признании деяния малозначительным. В то время как продолжительное похищение может указывать на определенные антисоциальные качества виновного и большую опасность для похищенного.

Разъясняя данный вид освобождения от уголовной ответственности Пленум указывает, что добровольным следует признавать такое освобождение похищенного человека, при котором виновное лицо осознавало, что у него имелась реальная возможность удерживать потерпевшего, но оно освободило его, в том числе передало родственникам, представителям власти, указало им на место нахождения похищенного лица, откуда его можно освободить.

По смыслу уголовного закона добровольное освобождение похищенного человека не освобождает виновное лицо от уголовной ответственности за иные незаконные действия, в том числе за деяния, совершенные в ходе похищения человека, если они содержат состав самостоятельного преступления (например, умышленного причинения вреда здоровью, незаконного оборота оружия).

Исходя из отсутствия в данном разъяснении указания на срок, в течение которого похищенный должен удерживаться в неволе, можно сделать вывод о том, что данное обстоятельство не влияет на возможность освобождения от уголовной ответственности по примечанию к ст. 126 УК РФ.

В отличие от российского уголовного законодательства, Уголовный кодекс Германии не предусматривает освобождение от уголовной ответственности в случае добровольного освобождения, только возможность смягчения наказания, если исполнитель, отказавшись от своей цели, отпускает похищенного. Если этот результат наступает без участия лица, совершившего деяние, то достаточно его настойчивых усилий для достижения результата.⁰ Данная норма является оценочной и настойчивые усилия рассматриваются применительно к каждому случаю отдельно.

Уголовный кодекс Франции так же предусматривает смягчение наказания, но не освобождение от ответственности, и устанавливает срок, в течение которого действует «льготный режим осуждения». Так, согласно статьи 224-1, если задержанное или незаконно лишенное свободы лицо добровольно освобождается до наступления семи полных суток со дня фактического захвата, виновный наказывается пятью годами тюремного заключения и штрафом в размере 500 000 франков (вместо двадцати лет уголовного заключения), за исключением случаев, когда потерпевшему было причинено увечье или он получил хроническое заболевание, вызванное умышленно или ставшее результатом либо условий содержания, либо лишения пищи или ухода (в таком случае наказывается тридцатью годами).⁰

Таким образом, можно сделать вывод о том, что российский законодатель более лоялен по отношению к виновным в похищении, в то время как законодатели иностранных государств предусматривают лишь смягчение наказания в случае добровольного освобождения похищенного. Представляется целесообразным для единообразия российской судебной практики и толкования нормы об освобождении от уголовной ответственности по примеру Франции ввести указание на срок, в течение которого допускается применение специального вида освобождения от уголовной ответственности.

Глава 2. Отграничение от смежных составов.

2.1. Отграничение от незаконного лишения свободы (ст. 127 УК РФ).

По объективной стороне похищение имеет сходство с незаконным лишением свободы и этим обусловлена необходимость выделения критериев для отграничения этих двух составов друг от друга. В судебной практике встречаются ситуации, когда правильная квалификация деяния дается Верховным Судом РФ в надзорном порядке.

Для правильной квалификации деяния необходимо достоверно установить объективную сторону, выполняемую каждым лицом, состоящим в группе, заранее договорившейся на совершение преступления. Для квалификации деяния по ст. 126 УК РФ необходимо выполнение двух обязательных действий – захвата и перемещения. Участие только лишь в удержании не образует состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ.

Президиум ВС РФ рассмотрел надзорное представление заместителя Генерального Прокурора РФ Кехлерова С.Г. на приговор Алтайского краевого суда от 20 ноября 2003 года, в котором был поставлен вопрос об изменении приговора и кассационного определения в отношении Т. и Е., переквалификации действий Т. со ст. 126 ч. 2 п. п. "а", "ж" УК РФ на ст. 127 ч. 2 п. п. "а", "ж" УК РФ, Е. со ст. 126 ч. 3 п. "в" УК РФ на ст. 127 ч. 3 УК РФ и снижении им срока наказания.

Президиум ВС РФ нашел надзорное представление частично обоснованным и подлежащим удовлетворению в части. Действия осужденных необоснованно квалифицированы как похищение человека, совершенное по предварительному сговору группой лиц в отношении двух лиц, а Е. и с применением насилия, опасного для жизни, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, поскольку они не принимали участия в захвате С.Д. и К.О. в кафе и перемещении их в коттедж Т.Б. и в известность о совершении преступления их поставили уже после того, как потерпевшие были привезены в коттедж.

Таким образом, Т. и Е. в сговоре на похищение С.Д. и К.О. не состояли и участие в их похищении не принимали, а потому не могут нести ответственности за похищение потерпевших.

Их действия надлежит квалифицировать как незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением.⁰

При квалификации преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору, по смыслу закона следует установить соисполнительство, то есть выполнение каждым лицом в составе группы полностью или частично объективной стороны. В рассматриваемом примере можно выделить две группы лиц. Первая группа была образована, когда у Т.Б. возник умысел на похищение К.О. и С.Д., о чем он сообщил И.В. и К.В и они согласились. Вторая группа образовалась, когда по приезде в коттедж Т.Б. вступил в преступный сговор с Т. и Е. с целью последующего удержания уже похищенных С.Д. и К.О., помимо их воли, в своем доме. Так как удержание похищенного не входит в объективную сторону похищения, то суд первой инстанции неверно квалифицировал действия Т. и Е., так как они не выполняли действий, связанных с похищением.

Следует отметить, что позиция Верховного Суда, а также некоторых других судов касательно выделения удержания в качестве цели похищения с 2004 года не изменилась, что было проиллюстрировано в главе 1 данной курсовой работы (см. §1.1 и §1.2).

Отграничение похищения от незаконного лишения свободы необходимо проводить по элементам составов преступлений.

Объект преступления – это общественные отношения, на которое посягает виновное лицо, совершая преступление. В силу того, что похищение человека и незаконное лишение свободы находятся в одной главе УК РФ – преступления против свободы, чести и достоинства личности, отграничение по данному элементу не представляется возможным, так как объект является единым – физическая свобода конкретного лица. В качестве дополнительного объекта можно выделять жизнь и здоровье человека.

Объективная сторона – это внешнее выражение деяния. Как рассматривалось выше, объективную сторону похищения человека составляет открытый или тайный захват человека из места его пребывания, перемещение в иное место с целью дальнейшего его удержания. Именно объективная сторона деяния является основным критерием для разграничения данных преступлений. Пленум Верховного Суда указывает, что в отличие от похищения человека при незаконном лишении свободы, предусмотренном статьей 127 УК РФ, потерпевший остается в месте его нахождения, но ограничивается в передвижении без законных на то оснований (например, виновное лицо закрывает потерпевшего в доме, квартире или ином помещении, где он находится, связывает его или иным образом лишает возможности покинуть какое-либо место). Соответственно, в объективную сторону незаконного лишения свободы не входят предшествующие удержанию действия, направленные на захват и перемещение. Также и удержание не является целью, а представляет собой основное действие объективной стороны.

Субъективная сторона как похищения человека, так и незаконного лишения свободы характеризуется виной в форме прямого умысла, то есть лицо осознает противоправность и общественную опасность своих действий и желает выполнения этих действий.

Субъект – физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Субъектом похищения в силу указания ст.20 УК РФ может быть лицо, достигшее возраста 14 лет. Также следует отметить определенную группу лиц, которые не могут являться субъектом данного преступления – родители, усыновители, близкие родственники, похитившие ребенка при условии действия в его интересе, а не из корыстных побуждений. Субъект незаконного лишения свободы – физическое лицо, достигшее 16 лет. Вместе с тем отграничивать рассматриваемые преступления по данному критерию нельзя, так как он указывает лишь на возраст привлечения к уголовной ответственности, но не на само деяние.

Представляет сложность квалификация незаконного лишения свободы, когда за ним следует похищение удерживаемого человека. Наиболее распространенной точкой зрения является мнение о поглощении состава незаконного лишения свободы похищением человека, которая подтверждается разъяснениями Пленума ВС РФ о том, что в случае, когда виновное лицо, первоначально незаконно лишившее человека свободы, в дальнейшем переместило потерпевшего в другое место, содеянное квалифицируется по соответствующей части статьи 126 УК РФ без дополнительной квалификации по статье 127 УК РФ.

Действия виновного лица, совершенные в процессе похищения человека и состоящие в незаконном ограничении свободы потерпевшего при его перемещении и (или) удержании в другом месте, полностью охватываются составом преступления, предусмотренного статьей 126 УК РФ, и дополнительной квалификации по статье 127 УК РФ не требуют.

Таким образом, отграничение похищения человека от незаконного лишения свободы происходит только по одному элементу состава преступления – непосредственно самой объективной стороне.

2.2. Отграничение от захвата заложника (ст.206 УК РФ).

Захват заложника – преступление международного характера, предусмотренное Конвенцией о борьбе с захватом заложников от 17 декабря 1979 г. Отграничение похищения человека от захвата заложника имеет большое значение для правильной квалификации совершенного деяния.

В первую очередь необходимо отметить отличие в объекте в данных преступлениях. Основной объект захвата заложника – общественная безопасность, что определяется нахождением состава в главе 24 УК РФ. Захват заложника посягает на общественную безопасность в силу того, что заложником может быть любое лицо, которое находилось рядом с преступником в данный момент, в то время как при похищении интерес для виновного лица представляет конкретный человек. Свобода человека и неприкосновенность личности, в отличие от похищения человека, выступает только в качестве дополнительного объекта.

Объективная сторона захвата заложника заключается в неправомерном физическом ограничении свободы человека, при котором его последующее возвращение к свободе ставится в зависимость от выполнения требований субъекта, обращенных к государству, организации, физическим и юридическим лицам. Захват может осуществляться открыто или тайно, без насилия или с насилием, не опасным (ч. 1 ст. 206 УК РФ) либо опасным (ч. 2 ст. 206 УК РФ) для жизни или здоровья. Действия, указанные в диспозиции (захват или удержание), являются альтернативными, достаточно выполнения только одного из них для признания преступления оконченным. Характерным признаком захвата является то, что чаще всего место нахождения заложника известно, но ему не позволяют его покинуть. Объективная сторона похищения заключается в захвате и перемещении с целью удержания. Также необходимо обратить внимание на момент признания преступления оконченным. Состав захвата заложника формальный, деяние признается оконченным с момента фактического завладения человеком или с момента совершения действий по удержанию независимо от его продолжительности. Похищение – с момента захвата и начала перемещения.

Так, например, Приговором Хабаровского краевого суда № 2-53/2013 от 30 апреля 2013 г. по делу № 2-53/2013 был осужден Шимелин А.В. за совершение преступления, предусмотренного пп. «г», «ж» ч.2 ст.206 УК РФ. Шимелин А.В., умышленно, с применением предмета, используемого в качестве оружия, совершил удержание в качестве заложников ФИО1 и ФИО2. В осуществление преступного умысла, направленного на удержание заложников, Шимелин А.В., находясь в квартире, запер входную дверь изнутри, после чего сообщил ФИО1 и ФИО2 о том, что захватил их в заложники до тех пор, пока их не освободят сотрудники ОМОНа. После этого Шимелин А.В. по сотовому телефону ФИО2 сообщил в дежурную часть УМВД России по городу Хабаровску о захвате и удержании им заложников ФИО1 и ФИО2, выдвинув требование как условие освобождения заложников приезд к квартире, в которой он находился, бойцов ОМОН УМВД России по Хабаровскому краю и оперуполномоченного отделения уголовного розыска отдела полиции № УМВД России по городу Хабаровску. После прибытия к квартире должностных лиц УМВД России по Хабаровскому краю, Шимелин А.В. добровольно освободить заложников не пожелал, и вновь потребовал вызова к нему оперуполномоченного отделения уголовного розыска отдела полиции № УМВД России по городу Хабаровску и бойцов ОМОНа как условия освобождения заложников. В результате проведённых мероприятий по захвату Шимелин был задержан сотрудниками специального отряда быстрого реагирования УМВД России по Хабаровскому краю, с последующим освобождением заложников ФИО1 и ФИО2.⁰

Из приведенного примера судебной практики следует, что, действительно, местонахождение заложников чаще всего известно, в данном случае, виновное лицо само сообщило в правоохранительные органы место удержания. Объективная сторона заключается в удержании потерпевших, которому предшествует захват.

Субъективная сторона как похищения человека, так и захвата заложника характеризуется прямым умыслом. Обязательным признаком субъективной стороны захвата заложника является цель – понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, в то время как похищение имеет своей целью удержание.

В правоприменительной практике нередко возникают проблемы разграничения похищения человека из корыстных побуждений (п. "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ) и захвата заложника по этим же мотивам (п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ). Следует отметить, что при похищении человека требования о передаче имущества, денег, иных ценностей направлены либо с самому похищенному, либо к его близким. При захвате субъекты, которым направлены требования перечислены в диспозиции – государство, организации, граждане.

Субъект в обоих преступлениях общий – физическое вменяемое лицо, достигшее 14 лет.

Таким образом, нормы ст. 126 и ст. 206 УК РФ представляются конкурирующими, состав похищения человека является общим по отношению к захвату заложника. Были выделены основные критерии разграничения похищения человека и захвата заложника: основной и дополнительные объекты, объективная сторона, момент окончания, различные цели, являющиеся обязательными признаками субъективной стороны составов преступлений.

Заключение.

В ходе выполнения курсовой работы были выявлены правоприменительные проблемы, связанные с правильной квалификацией смежных составов преступлений, исходя из фактически выполняемой преступником объективной стороны.

Был проанализирован Уголовный кодекс РФ, рассмотрена практика российских судов.

В курсовой работе были рассмотрены проблемы определения понятия похищения человека, выявлена сложность и актуальность рассматриваемой темы. Сделан вывод об отсутствии законодательного закрепления понятия похищения человека в уголовном законе и наличия противоречия в практике судей Верховного Суда РФ. При применении нормы статьи 126 УК РФ правоприменителю следует руководствоваться Постановлением Пленума Верховного Суда РФ, где даются разъяснения по основным вопросам правоприменения ст.126 УК РФ, однако и они не могут служить цели единообразия судебной практики.

Были проанализированы основной, квалифицированный и особо квалифицированный составы похищения, даны разъяснения квалифицирующим признакам, приведены примеры из практики.

Дискуссионным являлся вопрос о специальном виде освобождения от уголовной ответственности, предусмотренном в примечании к ст. 126 УК РФ. Выделяется два основных условия признания добровольным освобождение лица – возможность удерживать похищенного и освобождение до выдвижения требований. Было предложено для единообразия правоприменительной практики законодательно закрепить срок, в течение которого допускается применение специального вида освобождения от уголовной ответственности. Однако Пленум Верховного Суда в разъяснении применения данного специального вида освобождения от уголовной ответственности ограничился первыми двумя условиями, оставив срок возможного удержания за рамками разъяснений.

Глава 2 данной курсовой работы посвящена отграничению похищения человека от смежных составов и выделению критериев отграничения. Общим критерием отграничения похищения человека от незаконного лишения свободы и захвата заложника является объективная сторона, которая, являясь схожей, между тем имеет существенные отличия. Незаконное лишение свободы не предполагает перемещения человека в пространстве, может предшествовать похищению и являться его составной частью. Захват заложника – специальная норма по отношению к похищению человека и характеризуется большей степенью общественной опасности. Отграничение проводится по ряду критериев: объект, объективная сторона, цель.

Данная тема является сложной и дискуссионной в науке уголовного права из-за отсутствия законодательной определенности в отношении составов, предусмотренных статьями 126, 127 и 206 УК РФ. И пока такая определенность отсутствует, решение рассмотренных правоприменительных проблем будет являться одной из приоритетных задач как в доктрине уголовного права, так и в практике российских судов. При том, что на данный момент действует Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 N 58 "О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми" предполагаем, что задача создания единообразной судебной практики по ст. 126 УК РФ еще долго не будет решена.

Список использованных источников.

Нормативные правовые акты:

Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993.

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ // "Собрание законодательства РФ", 17.06.1996, N 25, ст. 2954.

Федеральный закон от 13.12.1996 N 150-ФЗ "Об оружии"// "Собрание законодательства РФ", 16.12.1996, N 51, ст. 5681.

Уголовный кодекс Германии от 15 мая 1871// https://constitutions.ru/?p=5854&page=6

Уголовный кодекс Франции от 22 июня 1992 года // https://constitutions.ru/?p=5859

Уголовный кодекс Литовской Республики : Утвержден 26 сентября 2000 года законом № VIII-1968. // http://www.law.edu.ru

Основная и специальная литература:

Авдеев В.А, Авдеева Е.В. Проблемы квалификации похищения человека и незаконного лишения свободы // //Российский судья. -2013. - № 4. - С. 26 – 28.

Авдеева Е. В. Уголовно-правовая охрана свободы личности в Российской Федерации : моногр. Иркутск : Изд-во БГУ, 2015. 164 с.

Андрушко П.А., Арямнов А.А., Бабий Н.А. [и др.] Преступления против личности в уголовном праве Беларуси, России и Украины /; отв. ред. А.И. Чучаев - Москва : Проспект, 2014. - 680 с.

Вострикова Д. Д. Проблемы квалификации убийств, сопряженных с дру-гим преступлением // Новый юридический вестник. — 2017. — №2. — С. 44-47.

Краев Д.Ю. Квалификация похищения человека с целью его последующего убийства // Законность — 2011. — № 4. — С. 60 - 65.

Кудрявцев В.Л. Захват заложника: состав и разграничение с иными смежными составами преступлений // Евразийский юридический журнал. 2012. № 8 (51). С. 113-118.

Михаль, О. А., Власов, Ю. А Некоторые аспекты объективного состава похищения человека //Современное право. -2013. - № 4. - С. 118 – 123.

Орешкина Т.Ю. Похищение человека и незаконное лишение свободы: вопросы квалификации // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы Седьмой Международной науч.-практич. конференции 28-29 января 2010 года. М. 2010. С.307.

Петров П.К. Квалификация действий соучастников при похищении человека // Вестник ЮУрГУ. Серия: Право. 2012. №20 (279). С. 60-62.

Салихов, Ш. Убийство, сопряженное с разбоем: одно преступление или совокупность? / Ш. Салихов // Законность. — 2005. — № 2. — С. 23–25.

Спиридонова Л.Э. Уголовно-правовое значение фактической ошибки в личности потерпевшего при квалификации преступлений против жизни // КриминалистЪ. 2012. №2(11). С. 58-66

Тарасенко Г. В. К вопросу об уголовной ответственности за незаконное лишение свободы и похищение человека // Общество и право. 2014. № 3 (49). С. 107-109.

Уголовное право РФ. Особенная часть: Учебник / Л.В.Иногамова-Хегай и др.; Под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 352 с.

Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / под ред. А.В. Бриллиантова. – 2-е изд., перераб. И доп. – Москва : Проспект, 2017. – 1184 с.

Материалы судебной практики:

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1"О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)"// "Российская газета", N 24, 09.02.1999.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 (ред. от 16.05.2017) "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое"// "Российская газета", N 9, 18.01.2003

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений" // "Российская газета", N 260, 21.11.2007

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 N 58 "О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми"

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 15.09.2004 N 533п2004пр// СПС «КонсультантПлюс»

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 02.11.2016 N 124-П16 // СПС «КонсультантПлюс»

Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 03.04.2014 г. по делу № 78-АПУ14-14сп. // СПС «КонсультантПлюс».

Приговор Хабаровского краевого суда № 2-53/2013 от 30 апреля 2013 г. по делу № 2-53/2013 // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор Московского областного суда (Московская область) № 2-63/2014 от 22 декабря 2014 г. по делу № 2-63/2014 // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор Верховного Суда Республики Татарстан № 2-28/2017 от 12 октября 2017 г. по делу № 2-28/2017 // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор Хабезского районного суда Карачаево-Черкесской Республики № 1-46/2017 от 2 ноября 2017 г. по делу № 1-46/2017 // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор Хабаровского краевого суда № 2-29/2017 от 4 декабря 2017 г. по делу № 2-29/2017 // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор Саратовского областного суда № 2-16/2017 от 27 декабря 2017 г. по делу № 2-16/2017// СПС «КонсультантПлюс»

Приговор Хасавюртовского городского суда № 1-132/2018 от 3 мая 2018 г. по делу № 1-132/2018 // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор № 1-278/2018 от 5 июня 2018 г. по делу № 1-278/2018 Кировского районного суд г. Астрахани // СПС «КонсультантПлюс»

Приговор № 1-28/2018 от 4 июля 2018 г. по делу № 1-28/2018 Чернянский районный суд Белгородской области// СПС «КонсультантПлюс».

Приговор № 1-552/2018 от 30 июля 2018 г. по делу № 1-552/2018 Советский районный суд г. Махачкала // СПС «КонсультантПлюс»

Код для цитирования: Скопировать