XII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2020

Проблема квалификации преступных деяний давно является камнем преткновения в уголовно-правовой практике. Сущность проблемы имеет различные аспекты, одним из которых является вопрос об исключении института неоднократности из уголовного законодательства.

8 декабря 2003 г. Федеральным Законом № 162 было исключено положение о неоднократности из Общей части (ст. 16) и статей Особенной части УК РФ¹. Однако по сей день продолжаются многочисленные дискуссии относительно сложившегося уголовно-правового подхода к квалификации повторяющихся преступлений и степени общественной опасности лиц, совершивших несколько преступных деяний.

В конечном итоге результатом преобразования стало установление единого института множественности преступлений в виде совокупности и рецидива. Однако он существует лишь в теоретической форме – закрепление его в УК РФ не нашло отражения, но фактическое его существование имеет место в лексическом обороте. Множественность представляет собой сложную форму общественно-правовых (именно общественно-правовых, поскольку в этих отношениях можно выделить условно два последовательно переходящих друг в друга этапа: от социально значимого деяния к установлению правовой связи и ответственности) отношений, связанных с совершением более одного преступления. Совокупность и рецидив раскрываются в статьях Уголовного Кодекса – ст. ст. 17 и 18 соответственно.

По поводу института множественности в теории уголовного права существуют различные позиции: П.С. Дагель², К.А. Панько³ к формам также причисляют повторность преступлений, совокупность преступлений и рецидив; В.Н. Кудрявцев отмечает еще и неоднократность⁴. Многие из теоретиков указывали на значительные недоработки в законодательстве, связанные именно с формами множественности. Интересна и достаточно аргументирована по этому поводу позиция С. Ф. Милюкова в работе «Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа».

Наличие неоднократности обосновывалось несколькими аспектами. С одной стороны, это была качественная характеристика личности – степень его опасности для общества, а также количественная сторона деяний, совершаемых более одного раза. С другой неоднократность выступала в качестве отягчающего обстоятельства, при наличии которого размер наказания увеличивался. Так, А. М. Евстигнеев считает, что неоднократность можно рассматривать как способ эффективной оценки преступных деяний по критерию множественности, а именно в части совершения одним и тем же лицом тождественных преступлений⁵. Думаем, что само понятие «неоднократность» может существовать и по сей день в качестве особой характеристики лица, опасного для общества и как наиболее подверженного к повторению преступного деяния. Это можно рассмотреть на примере двух элементов: общественного и волевого, о чем еще ранее говорил Н. С. Таганцев⁶. Общественный аспект характеризует внешнюю сторону преступления, то есть изменение во внешнем мире, связанное с усилением страха и недоверия у других людей, а волевой – внутренний критерий: каждое совершаемое преступление вносит значительное отклонение во внутреннем мире человека, в мышлении человека подобные деяния становятся допустимыми, возникает привыкание. И именно этот смысл может выражать характеристика преступления как неоднократного.

Здесь можно говорить о связи, как первого, так и последующих преступных деяний – каждое предыдущее может рассматриваться как составная часть последующего, поскольку на психологическом уровне в сознании человека откладывается возможность и безнаказанность совершения последующего преступления. Думается, что в таком смысле неоднократность могла бы быть обобщающей характеристикой, как рецидива, так и просто повторных преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено.

Однако подобное понимание неоднократности довольно абстрактно и носит, скорее, социально значимый характер. Применив положения ст. 16 УК РФ до ее редакции к ситуационным моделям реальной жизни, мы можем определить роль этого института в уголовно-правовой квалификации. Неоднократность до декабря 2003 г. понималась как «совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи настоящего Кодекса», т.е. она характеризовала повторное совершение преступного деяния, признаки которого содержатся в части одной статьи. Ситуация, когда лицо совершало преступление, подлежащее квалификации по двум разным статьям, рассматривалась в качестве совокупности либо на неоднократность преступления должно быть указано в соответствующих частях статьи.

Проблему квалификации при неоднократности рассматривали многие юристы – С. Ф. Милюков, Э. Ф. Побегайло, Д. А. Пархоменко и др. Последний, в свою очередь, ставит вопрос следующим образом: кто заслуживает большего наказания – лицо, совершившее два умышленных преступления и не осужденное ни за одно из них, или же совершившее два неосторожных преступления, за одно из которых было осуждено? Вопрос выходит, скорее, риторическим, поскольку точного ответа так на него и нет; по мнению Пархоменко, он «как бы уходит на второй план»⁷.

Обратим внимание на вполне реальную ситуацию, которую предлагает С. Ф. Милюков⁸. По Уголовному Кодексу в его редакции до внесения изменений от 8.12.2003 г., лицо, совершившее три разбойных нападения, могло быть приговорено к лишению свободы сроком до 12 лет в соответствии с п. «б» ч. 2 ст. 162 УК РФ по неоднократности совершаемого преступления. Однако ответственность за совершение кражи, грабежа и разбоя будет куда больше по сравнению с первым случаем – лишение свободы на срок до 20 лет по меркам законодательства до 2003 г. Сами по себе две совокупности преступлений не могут оцениваться как равнозначные по степени общественной опасности – очевидно, что трехкратный разбой представляет большую опасность для общества, нежели поочередно совершенные кража, грабеж и разбой⁹. Это действительно была одна из основных проблем квалификации преступлений при существовании неоднократности. Разительное несоответствие мер наказания со степенью общественной опасности преступлений может негативно сказаться на представлениях граждан о правосудии и справедливости. С другой стороны, стоит отметить, что у судов сохранялась возможность самостоятельно варьировать срок лишения свободы, и это, возможно, представляется определенной гарантией самостоятельности судей в принятии решения по конкретному делу. Однако максимальный предел наказания не позволял опасным преступлениям иметь более суровое наказание. В данной ситуации решение проблемы виделось в упразднении института неоднократности, этого же придерживался и Милюков.

Основной проблемой в квалификации неоднократных преступлений является пропорциональное несоответствие количества преступлений размеру наказания, так как законодательно установлен максимальный срок лишения свободы для преступлений небольшой, средней категории тяжести, а также тяжких и особо тяжких преступлений - не более половины максимального срока наиболее строгого наказания, предусмотренного за преступление, входящее в совокупность.

Остановимся подробнее на квалификации преступлений по ст. 158 УК РФ с учетом бывшей статьи о неоднократности и существующего законодательства. Например, человек, совершивший две кражи неоднократно, нес уголовную ответственность по той же норме уголовного закона, что и тот, кто совершил 30 неквалифицированных хищений чужого имущества. На сегодняшний день эти действия будут рассматриваться по совокупности, и в каждом из этих случаев срок лишения свободы будет различен, вследствие чего налицо будет различие в оценке общественной опасности двух лиц. Из простого примера мы видим, как на практике мог бы нарушаться принцип справедливости, поскольку степень общественной опасности каждого из деяний, совершенных указанными нами лицами не сопоставимы по своей сути.

Смоделируем ситуацию: предположим, человек совершил несколько краж в крупном размере. Его действия будут квалифицированы по ч. 3 ст. 158 УК РФ (совершенные неоднократно), максимально возможный срок наказания – 6 лет лишения свободы со штрафом либо без такового. Или, предположим, человек совершает кражу с группой лиц по предварительному сговору, а затем обычную кражу. Размер наказания в последнем случае будет гораздо больше – срок лишения свободы составит по уголовному законодательству в редакции до 2003 г. до 7 лет лишения свободы, хотя это совсем не соответствует принципу справедливости и не учитывает общественную опасность каждого из совершенных преступлений

Многие ученые отмечали, что несправедливое назначение наказания проявлялось и в совершении деяния по ч. 2 ст. 158 и неоконченного преступления – покушении на кражу ч. 3 ст. 30, в таком случае наказание было бы гораздо выше, чем за совершение двух квалифицированных краж, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 158. Однако очевидно, что недоведение действий до конца, пусть и по не зависящим от преступника обстоятельствам, несет в себе меньшую общественную опасность, нежели два оконченных преступления¹⁰.

В современной редакции Уголовного Кодекса рассмотренные выше действия лица будут оцениваться по совокупности преступлений. Другая сторона медали – сокращение максимального срока лишения свободы за совокупность преступлений в целом, т.е. он не может превышать более половины срока от наказания за самое тяжкое из совокупности всех преступных деяний (ст. 69 УК РФ в ред. ФЗ от 07.12.2011 N 420-ФЗ ¹¹). Однако в период существования института неоднократности положения статьи 69 УК РФ предусматривали максимальный размер наказания по совокупности не больше максимального размера самого тяжкого наказания по совокупности. Таким образом, мы можем проследить тенденцию к либерализации уголовно-правовых мер ответственности.

Потеряв свою уголовно-правовую значимость, институт неоднократности все же сохраняется в тексте УК РФ как отголосок давно забытой характеристики повторности действий. Статьи 151.1, 154, 157, 171.4, 180 и др. УК РФ сохраняют понятие «неоднократность» в привычном его смысле. В таком случае слово связано с административной преюдицией. Многие преступления являются результатом неоднократного совершения административных проступков. В ст. 151.1 УК РФ есть указание на то, что уголовное значение неоднократные действия приобретают уже в период, когда лицо подвергнуто административному наказанию за аналогичные же действия. В целом, это касается не только ст. 151.1, это характерно и для остальных преступлений, связанных с первоначальным привлечением к административной ответственности.

Однако сразу же возникает вопрос: с какой целью законодатель решил оставить неоднократность? Постепенно в текст УК РФ вносились поправки, вводилось понятие «систематичность» при сохранении неоднократности – оба термина можно рассматривать, с одной стороны, в качестве взаимозаменяемых слов, но с другой, они имеют ряд существенных этимологических отличий. Стоит обратить внимание на принципиальные аспекты этих двух понятий – внутренняя связь и направленность совершаемых действий. Систематичность предполагает некий объект единственной целью совершаемых преступных действий, они имеют единую цель и представляют собой однородные повторяющиеся действия как, например, истязание (ст. 117 УК РФ) – ярким примером может послужить приговор № 2-12/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 2-12/2019. Было выявлено, что подсудимый длительное время, в определенный период, наносил побои, неоднократно бил ладонью, кулаком и коленом по лицу потерпевшую, наносил ей неоднократно удары ремнем по туловищу, кирзовым сапогом по голове, деревянной палкой по спине, подсудимый унижал, делал это систематически. Действия обвиняемого суд квалифицировал по ч.1 ст.117 УК РФ, так как он совершил истязание, то есть причинение физических и психических страданий путём систематического нанесения побоев, обращая внимание на то, что это не повлекло последствий, указанных в статьях 111 и 112 УК РФ. Именно цель, единство умысла всех действий и периодичность совершаемых действий отличают систематичность от неоднократности.

С течением времени институт неоднократности оказался ненужным, поскольку при квалификации возникали трудности в его применении. Таким образом, поменялась юридическая оценка повторных преступлений.

При вопросе о возможности существования данного института в настоящее время можно высказать следующее мнение. Его существование может быть вполне логичным и обоснованным, если законодатель несколько ограничит предыдущий смысл понятия и вернет его в качестве отягчающего обстоятельства, оставив тем самым прямое указание на социально-правовую значимость действий преступника.

И многие ученые высказывались лишь за подробное описание неоднократности в Уголовном Кодексе, а не за исключение, обосновывая свою позицию тем, что разнообразие форм преступных действий позволяет так или иначе правильно оценить деяния. Чем больше форм, тем больше взаимоисключающих вариантов квалификации, что позволило бы избежать юридических ошибок. Думается, что второй вариант менее рационален, так как с большим количеством форма множественности возникает необходимость в их конкретизации и последующем дополнении законодательства. К тому же, зачастую преступления, подходящие под неоднократность, можно рассматривать по совокупности.

Изменения, внесенные ФЗ № 162, устранили квалификационные проблемы, но вместе с тем пропала и должная юридическая оценка неоднократных деяний. Несомненно, изменение редакции ст. 16 УК РФ стало важным событием в уголовно-правовой науке и практике, само понятие, тем не менее, продолжило свое существование, ведь сложившиеся за несколько десятилетий правосознание поменять довольно сложно. Практическое значение рассмотренного нами изменения норм УК РФ представляется крайне важным, поскольку оно устранило значительные препятствия в уголовно-правовой квалификации.

Список использованной литературы:

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 27.12.2019);

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. N 63-ФЗ (ред. от 04.07.2003 N 94-Ф3);

Федеральный закон от 08.12.2003 N 162-ФЗ (ред. от 07.12.2011) "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации";

Федеральный закон от 07.12.2011 N 420-ФЗ (ред. от 03.07.2016) "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации";

Дагель П. С. Множественность преступлений. – Владивосток, 1969.

Евстигнеев А. М. Повторность и неоднократность. В чем различия.// Человек: преступление и наказание. – № 1. – 2012.

Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972.

Милюков, С. Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. – Электронный ресурс [дата выхода 10.01.2020 г.]: http://xn--80aatn3b3a4e.xn--p1ai/book/4329/188049/%8F.html

Панько К. А. Вопросы общей теории рецидива в советском уголовном праве. – Воронеж, 1988.

Пархоменко Д. А. Отражение неоднократной преступной деятельности в данных статистики.//Закон и право. – С. 94. - № 1. – 2019 г.

Прыгунова Е. В. Проблемы квалификации неоднократных хищений в истории российского уголовного права.//Вестник Марийского государственного университета. – 2016 г.

Таганцев Н. С. О повторности преступлений. – СПб., 1867.

Код для цитирования: Скопировать