XII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2020

Оценка структурных изменений на рынке труда в России.

Российский рынок труда в своей эволюции прошел через несколько различных этапов, границы между которыми определялись радикальными сдвигами в преобладавшем макроэкономическом контексте. Первый (1991–1998 гг.) стал отражением глубокой трансформационной рецессии, которая растянулась почти на целое десятилетие и сопровождалась сокращением занятости, ростом открытой безработицы, снижением продолжительности рабочего времени и резким падением реальной заработной платы. Второй (1999–2008 гг.) был связан с энергичным посттрансформационным подъемом, когда ситуация на рынке труда стала быстро улучшаться. Третий начался с глубоким экономическим кризисом, разразившимся во второй половине 2008 г., и длился до нового кризиса 2015 года. С этого момента начинается новый — четвертый — этап, конечные результаты которого еще не вполне ясны. Несмотря на то, что каждый из этих этапов имел свою макроэкономическую и политико-экономическую специфику, анализ показывает общие черты в функционировании рынка труда на протяжении всего постсоветского периода.

В России сложилась специфическая конфигурация институтов рынка труда, которая обеспечивает поддержание высоких уровней занятости и низких — безработицы. Ее ядро составляют институты, регулирующие и тормозящие количественную адаптацию, и институты, обеспечивающие гибкость заработной платы. В первом случае это нормы трудового законодательства, которые определяют издержки увольнений, во втором — минимальная заработная плата, пособия по безработице и двухъярусное строение заработной платы, которое предполагает наличие значительной переменной части, привязанной к результатам экономической деятельности предприятий или к финансовым ресурсам бюджетов. Эти институты являются комплементарными по отношению друг к другу и помогают хеджировать разнообразные шоки, внешние по отношению к рынку труда. В отличие от целого ряда стран с развитой рыночной экономикой профсоюзы и система коллективно-договорного регулирования в России не играют какой-либо существенной роли.

Результаты функционирования рынка труда — высокая занятость и низкая безработица — во многом определяются его институциональным устройством. Среди институтов рынка труда ключевое значение имеют следующие: минимальная заработная плата; пособия по безработице; трудовое законодательство, регулирующее, в том числе, вопросы найма и увольнения; правила и процедуры формирования заработной платы (охват профсоюзами и распространенность переговорного процесса, привязка заработной платы к стажу или результатам деятельности); эффективность инфорсмента (суды и трудовые инспекции).

Как было показано в ряде исследований, эти институты комплементарны по отношению друг к другу и их действующая конфигурация обеспечивает системное функционирование «российской модели рынка труда» — адаптацию к внешним шокам через цену труда, а не через его количество. Они же влияют на динамику рабочих мест и рабочей силы, неравенство в заработках и инвестиции в переобучение.

Степень «жесткости–гибкости» занятости, то есть возможности ее быстрой количественной подстройки при структурных или конъюнктурных флуктуациях спроса на труд, определяется нормами трудового законодательства (Трудового кодекса) и полнотой их соблюдения. Нормы, предусматривающие значительные издержки работодателя при увольнениях по собственному желанию и ограничивающие использование нестандартных трудовых отношений (срочные трудовые договора, заемный труд), тормозят скорость подстройки и поддерживают стабильность занятости. Трудовое законодательство в России по этим критериям остается жестким и способствует тому, чтобы численность занятых менялась плавно и инерционно. Конечно, его влияние на занятость также опосредуется степенью соблюдения этих норм — инфорсмента. Одной из характеристик последнего является распространенность неформальных и нерегулируемых трудовых отношений.

Поскольку МРОТ не учитывает неоднородность региональных рынков труда, при его централизованном определении необходимо учитывать состояние экономики в экономически наиболее слабых (имеющих самую низкую заработную плату) регионах страны. Если в Москве (в конце 2016 г.) отношение МРОТа (на тот момент — 7500 руб.) к средней зарплате составляло 11%, в Санкт-Петербурге — 15%, то в Дагестане — около 38% и в Ал11 Более корректным является отношение МЗП к медианной заработной плате, но за неимением этого показателя мы используем среднюю. Поскольку МРОТ не учитывает неоднородность региональных рынков труда, при его централизованном определении необходимо учитывать состояние экономики в экономически наиболее слабых (имеющих самую низкую заработную плату) регионах страны. «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения» 19 тайском крае — 36%. При этом для России в целом оно равнялось примерно 20%. Необходимость учета такой неоднородности ограничивает возможности централизованного повышения показателей нижнего порога зарплаты. Однако в этом случае подавляющая часть региональных рынков труда остается нечувствительной к МЗП (и пособиям по безработице — см ниже) и регулирующая роль этих инструментов фактически обнуляется. В противном случае — при ориентации на медианные или средние по экономическим показателям регионы — экономикам аутсайдеров может быть нанесен непоправимый ущерб, проявляющийся в массовой ликвидации формальных рабочих мест.

Для учета особенностей региональных рынков труда в 2007 г. были введены поправки в Трудовой Кодекс, предусматривающие установление минимальных региональных заработных плат (РМЗП). Их значения не могут быть ниже установленного МРОТа. Процедуры, порядок их установления и степень инфорсмента варьируют по регионам12. В целом этот институт оказался востребованным — в настоящее время в 62 субъектах РФ установлены РМЗП, еще 9 регионов имели опыт установления РМЗП в прежние годы. Введенная система является более гибкой, так как позволяет учитывать межрегиональные различия в уровне цен, качестве жизни и состоянии региональных финансов. В то же время из-за слабости региональных бюджетов проявилась тенденция к установлению РМЗП исключительно для работников внебюджетного сектора, что создает предпосылки для усиления дифференциации заработных плат между работающими в бюджетном и небюджетном секторах. Среди негативных последствий реформы минимальной оплаты труда можно выделить то, что введение РМЗП не привело к выравниванию зарплатных гарантий между регионами, а наоборот способствовало усилению их вариации.

Большинство из тех, кто удовлетворяет критерию по продолжительности работы, получают пособия по безработице в максимальном размере, остальные — в минимальном. При этом величина пособия по безработице является крайне низкой — даже максимальный размер пособия значительно ниже прожиточного минимума трудоспособного населения14. Ее среднее значение не дотягивает до 3000 рублей, то есть находится на уровне 8%. Низкий размер пособий не может обеспечить удовлетворение минимальных потребностей человека в период поиска работы. Пособие по безработице играет роль социального пособия по бедности, выплачиваемого из средств федерального бюджета.

Региональная дифференциация пособий по безработице в существующей системе ограничена использованием районных коэффициентов. Минимальный и максимальный размер пособия умножаются на величину районного коэффициента, действующий на соответствующей территории. Отдельные регионы идут на дополнительную поддержку безработных за счет средств региональных бюджетов. Так, например, в Москве предусмотрена доплата всем безработным к назначенному пособию по безработице в размере минимальной величины пособия по безработице (850 рублей) и компенсация расходов за пользование услугами городского общественного транспорта. Однако в условиях дефицитности региональных бюджетов дополнительные меры поддержки безработных доступны лишь небольшому числу благополучных регионов.

При установлении ПБ на низком уровне индивиды, потерявшие работу и не имеющие альтернативных доходов, не имеют стимулов (и возможностей) для длительного поиска, а вынуждены возвращаться в занятость без промедления, соглашаясь на ту работу, что доступна, и за низкую оплату. Низкий уровень МЗП способствует сохранению низкооплачиваемых рабочих мест (в левой части распределения). Это позволяет сдерживать рост безработицы и поддерживать высокий уровень занятости, но ценой экспансии низкооплачиваемых рабочих мест. Значительная доля таких рабочих мест относится к неформальному сектору. Тем самым эти два института — МЗП и ПБ — поощряют неформальный сектор как адаптационный буфер. Однако в условиях дефицитности региональных бюджетов дополнительные меры поддержки безработных доступны лишь небольшому числу благополучных регионов. Бюджетная модель поддержки безработных не в состоянии обеспечить связь между прошлыми заработками человека и размером пособия.

Влияние такой системы институтов на результативность рынка труда зависит от полноты инфорсмента, который обеспечивается профсоюзами, судами и трудовыми инспекциями. Слабость и селективность этих институтов делает инфорсмент неполным и избирательным, позволяя фирмам и работодателям использовать образующиеся ниши и адаптироваться количественно, а не только через цену. Такая системная институциональная конфигурация также учитывает риски внешней среды.

Численность рабочей силы в возрасте 15 лет и старше в октябре 2019 года, по данным Росстата, составила 75 559 тыс. человек, в том числе 72 083 тыс. человек (95,4% рабочей силы) были заняты экономической деятельностью и 3 476 тыс. человек (4,6%) не имели доходного занятия, но активно его искали (в соответствии с методологией Международной организации труда они классифицируются как безработные).

По сравнению с сентябрём 2019 года численность занятого населения в возрасте 15 лет и старше снизилась на 124 тыс. человек или на 0,2% (в сентябре 2019 года численность занятого населения составляла 72 207 тыс. человек). Численность безработных в возрасте 15 лет и старше увеличилась на 105 тыс. человек или на 3,1% (в сентябре 2019 года численность безработных составляла 3 371 тыс. человек).

По сравнению с октябрём 2018 года численность занятого населения в возрасте 15 лет и старше снизилась на 419 тыс. человек или на 0,6% (в октябре 2018 года численность занятого населения составляла 72 502 тыс. человек), численность безработных в возрасте 15 лет и старше снизилась на 135 тыс. человек или на 3,7% (в октябре 2018 года численность безработных составляла 3 611 тыс. человек).

Уровень безработицы населения в возрасте 15 лет и старше составил в октябре 2019 года 4,6% от численности рабочей силы и увеличился на 0,1 п.п. по сравнению с сентябрём 2019 года. По сравнению с октябрём 2018 года уровень безработицы снизился на 0,1 п.п.

Самый низкий уровень безработицы, определенный в соответствии с критериями МОТ, отмечается в Центральном федеральном округе (2,8% от численности рабочей силы), самый высокий – в Северо-Кавказском федеральном округе (10,6%).

Среди субъектов Российской Федерации самый низкий уровень безработицы отмечен в г. Санкт-Петербурге (1,4% от численности рабочей силы), г. Москве (1,5%), Ямало-Ненецком автономном округе (1,7%), Ханты-Мансийском автономном округе (2,6%), Московской области (2,7%), Новгородской области (3,0%), Республике Татарстан (3,1%), Удмуртской Республике (3,3%), Камчатском крае (3,3%), Рязанской области (3,4%).

Самый высокий уровень безработицы отмечен в Республике Ингушетия (26,8% от численности рабочей силы), Республике Тыва (13,8%), Чеченской Республике (13,5%), Республике Северная Осетия-Алания (12,9%), Республике Дагестан (11,9%), Республике Алтай (10,9%), Карачаево-Черкесской Республике (10,1%), Кабардино-Балкарской Республике (9,9%), Республике Калмыкия (9,3%), Забайкальском крае (9,1%).

Численность безработных граждан, состоящих на регистрационном учете в органах службы занятости, на конец октября 2019 года составила 645,39 тыс. человек. По сравнению с сентябрём 2019 года численность безработных граждан, зарегистрированных в органах службы занятости, снизилась на 20,31 тыс. человек или на 3,1% (в сентябре 2019 года на регистрационном учете состояло 665,70 тыс. человек). По сравнению с октябрём 2018 года численность безработных граждан, зарегистрированных в органах службы занятости, увеличилась на 13,95 тыс. человек или на 2,2% (в октябре 2018 года на регистрационном учете состояло 631,44 тыс. человек).

Численность безработных граждан, зарегистрированных в органах службы занятости, возросла[1] по сравнению с октябрём 2018 года в 44 субъектах Российской Федерации. Наиболее существенный рост отмечен в Новосибирской области (23,2%), Костромской области (22,2%), Удмуртской Республике (20,3%), Московской области (19,4%), Республике Крым (19,3%), г. Санкт-Петербурге (18,5%), Краснодарском крае (18,1%), Ленинградской области (18,0%), Приморском крае (16,4%), Новгородской области (15,7%).

Снижение численности безработных граждан, зарегистрированных в органах службы занятости, по сравнению с октябрём 2018 года отмечено в 39 субъектах Российской Федерации. Наиболее существенным оно было в Забайкальском крае (20,9%), Ненецком автономном округе (20,5%), Псковской области (15,0%), Томской области (14,9%), Республике Алтай (14,9%), Республике Дагестан (12,9%), Республике Северная Осетия-Алания (12,6%), Кабардино-Балкарской Республике (11,9%), Белгородской области (11,1%), Республике Калмыкия (9,6%).

Не изменилась численность безработных, зарегистрированных в органах службы занятости, в 2 субъектах Российской Федерации: Республике Башкортостан, г. Севастополе.

Уровень регистрируемой безработицы в целом по Российской Федерации на конец октября 2019 года составил 0,86% от численности рабочей силы в возрасте 15-72 лет (в октябре 2018 года — 0,83%).

В 43 субъектах Российской Федерации уровень регистрируемой безработицы на конец октября 2019 года был ниже среднероссийского уровня. Наиболее низкий уровень регистрируемой безработицы отмечался в г. Севастополе (0,20%), Липецкой области (0,34%), Ленинградской области (0,36%), Калужской области (0,38%), г. Москве (0,38%), Нижегородской области (0,38%), Сахалинской области (0,39%), г. Санкт-Петербурге (0,40%), Ханты-Мансийском автономном округе (0,41%), Ульяновской области (0,41%).

Самый высокий уровень регистрируемой безработицы отмечался в Республике Ингушетия (8,81%), Чеченской Республике (8,03%), Республике Тыва (4,39%), Амурской области (1,99%), Республике Северная Осетия-Алания (1,98%), Республике Карелия (1,79%), Чукотском автономном округе (1,78%), Республике Алтай (1,76%), Ненецком автономном округе (1,55%), Республике Саха (Якутия) (1,54%).

Количество свободных рабочих мест и вакантных должностей, заявленных работодателями в органы службы занятости, уменьшилось с 1 663,72 тыс. единиц на конец октября 2018 года до 1 651,01 тыс. единиц на конец октября 2019 года (на 12,71 тыс. единиц или на 0,8%).

Коэффициент напряженности (численность незанятых граждан, состоящих на регистрационном учете в органах службы занятости, в расчёте на 100 вакансий, заявленных работодателями в органы службы занятости) в целом по Российской Федерации не изменился и составляет 47 человек на 100 вакансий в конце октября 2019 года.

В ряде субъектов Российской Федерации коэффициент напряженности превышает среднероссийский уровень в несколько раз. Наиболее напряженная ситуация на рынке труда отмечается в Республике Ингушетия, где коэффициент напряженности составил 10 787 человек на 100 вакансий, Чеченской Республике (2 872), Республике Дагестан (2 076), Республике Северная Осетия-Алания (503).

Кроме того, напряженная ситуация на рынке труда наблюдается в Республике Тыва (427), Кабардино-Балкарской Республике (161), Карачаево-Черкесской Республике (152), Республике Алтай (145), Оренбургской области (144), Республике Карелия (129).

Самый низкий коэффициент напряженности отмечается на рынке труда Еврейской автономной области (9), Амурской области (13), Сахалинской области (15), Приморского края (16), Белгородской области (20), Красноярского края (20), Тульской области (20), г. Севастополя (21), Ленинградской области (22), Ямало-Ненецкого автономного округа (22).

Код для цитирования: Скопировать