XII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2020

«В спектакле Чернякова... отсутствует все то, что привычно связано с онегинской бутафорией, – пистолеты и утренний туман дуэли, сарафановые девушки в роще, поющие песенки, шикарные мазурки и даже сам знаменитый мсье Трике, куплеты которого во времена Чайковского стали едва ли не самой популярной оперной мелодией» [2].

ОпераП. И. Чайковского «Евгений Онегин» написана на либретто К. Шиловского, по одноименному роману в стихах А. С. Пушкина. Роскошный пример гармоничного сплетения пушкинской поэзии с великолепной музыкой, наполненной особым теплом и драматизмом. Композитор дал безупречную характеристику прекрасному образу Татьяны, подчеркнув в нем русские особенности.

Осенью 2006 года Большой театр открывает очередной театральный сезон. Однако типичной постановкой «Иван Сусанин» послевоенного образца, как это продолжалось многие годы, а премьерой: обновленной оперой «Евгения Онегина» П. И. Чайковского.

Смелый шаг, так как прежние попытки постановок русской оперы были не слишком плодотворны. Репутация «Онегина», как самой признанной и популярной оперы, ясно ведет к тому, что на нее придет подавляющее большинство зрителей. Наконец, сложность постановки затрудняло наличие в репертуаре традиционной версии Б. Покровского (1944 г.), на которой взрослели многие поколения поклонников жанра оперы и артистов театра.

«Он насытил оперу живыми токами драмы, превратив массовки в подробные и разнообразные характеры, разрушив разделение на солистов и статистов, выучив каждого из участников работы дышать единым чувством ансамбля» [2].

Совместное творение Пушкина и Чайковского, в силу своей необычности для русского искусства, было наделено особой национальной символикой. В опере мы встречаем романтический драматизм, пространство простых, но правдивых терзаний. Здесь встречаем по-детски наивный восторг столкновения с первым взрослым чувством, умение смело преодолевать превратности судьбы, представлениями о понятиях долга и чести. Особая роль в опере отводится переживаниям героев, не психологическое «копание» в них, а восторженное созерцание цельных и глубоко трагических образов. Оттого и сложность постановки «Евгения Онегина» – как при жизни Чайковском (не зря сам композитор так боялся в свое время отдавать оперу на профессиональную сцену), так и в начале XXI века.

Глубокая работа с певцом, с его личностью, душевными качествами – тяжелый труд, раскрывающий особенности в подходе постановки оперы, никакие сценические решения и внешние эффекты не способны прикрыть фальшь. Отметим еще одну важную сторону. При известной незамысловатости вокальных партий на главные роли необходимы исполнители с актерским опытом, обладающие способностью вырастить образы, которым бы зритель поверил. Все же неплохо бы, чтобы артисты были молоды, не на много старше персонажей, которых они играют.

По всем стилистическим приметам действие оперы возможно отнести в середину прошлого столетия. Выбор конкретного исторического периода далеко не случайно, ведь для современных зрителей это такая же временная дистанция, как времена Пушкина – для современников композитора. При этом неоправданно ассоциировать эту хронологию на отечественную историю с механическим переносом действия на 50-е годы – времена главенства партийной элиты. При такой банальной конкретизации, без усилия к обобщению представленных бытовых мелочей, постановка всемерно ускользает.

К основным сценографическим элементам, назовем даже сценическим лейтмотивом, относится большой обеденный стол. Его встречаем и в просторной, светлой комнате в доме Лариных; и в зале в доме Гремина со всем великолепием оттенков красного цвета и полномасштабной хрустальной люстрой. Таковой, разве что сервирован изысканнее и с посудой разбираются не горничные в серых платьицах, а официанты во фраках, наблюдаем мы – современники в петербургских картинах города.

В постановке Чернякова не ожидаемый аккомпанемент оркестра, а стук посуды становится основным фоном сценического действа, так как все самые личные моменты жизни героев непристойно публичны. Так известная фраза «И здесь мне скучно» произносится за обеденным столом, обращаясь к гостям. Гремин также рассказывает о своей любви к Татьяне всем собравшимся по ходу обеда. Татьяна о возникшем чувстве в первую очередь рассказывает мужу, таким образом позволяя ему подсматривать за их с Евгением объяснением. Онегин в финале оперы старается безуспешно застрелить себя, каждый раз делая осечку за осечкой, и не дожидаясь, пока Гремин уведет Татьяну прочь. Куплеты французика отошли к Ленскому: оскорбленный Евгением и Ольгой поэт надевает шутовской колпак и веселит почтенное общество буффонадой.

В первой картине Ольга с Татьяной поют их дуэт, пока за столом наслаждаются чаем по-летнему разомлевшие гости. Старшая Ларина угощает их пирогами: глуповатая немолодая дама, которая то смеется, упоминая свою молодость, то плачет, слушая, как гости поют хор «Болят мои скоры ноженьки». Именины Татьяны также разворачиваются вокруг того же стола. Наконец, назовем пиршество у Греминых – совсем вычурное, приправленное официантами и вечерними нарядами. Постукивание посудой сопровождает почти всю оперу: если не происходит очередного застолья, вокруг стола суетятся горничные, глуповатое усердие которых придает развертывающимся событиям какую-то особую остроту, прямолинейную и беззащитную.

То, что предложил Большой театр, в корне противоречит вышеизложенному взгляду на оперу. Спектакль качественно отрепетирован, везде чувствуется рука режиссера; в нем есть концепция и прорисовка образов; наконец, его просто интересно смотреть. При этом тяжело назвать получившуюся оперу «Евгением Онегиным». Сам дух спектакля во многом не совпадает с тем, что задумывалось авторами оперы изначально.

Постановка Чернякова повествует о весьма не приятном обществе: здесь много злых, безразличных, саркастичных людей. Гости на ларинском и петербургском балах отличаются лишь финансовым благополучием. В обоих случаях на сцене мы наблюдаем не представителей благородных кровей, дворян, а свору самодовольных, зажравшихся бездельников, которые постоянно пьянствуют, бьют посуду, не считаясь с возвышенной музыкой Чайковского. Образное наполнение героев, практически всех без исключения, значительно далеки от того, что мы привыкли видеть в классических постановках.

Более-менее узнаваемыми остаются Татьяна и Ленский – первая, как и положено, дикарка, здесь правда, с весьма неустойчивой психикой, так как легко переключается в состоянии транса; деревенский же поэт в своем романтическом пафосе наивен до глупости. Ольга – озлобленная, истеричная, вульгарная личность, не обращающая на своего жениха ни какого внимания, по крайней мере, до момента его убийства.

Постановки Чернякова часто в ущерб логической стройности повествования, ориентированы в первую очередь на визуальное восприятие. Все актерское искусство было направлено в этой опере на концентрацию эмоций, поэтому Татьяна билась в истерике, сметая предметы мебели, а позже в сцене письма в беспамятстве залезла на стол. В оперном спектакле лишь две декорации: песочных оттенков зала в доме Лариных для первых пяти картин, и обитый ярко красным бархатом салон для 2-х петербургских. Надо отметить, что визуальный ряд выстроен со знанием дела. Также стоит сказать о замечательно выстроенном свете, особенно удачную в сцене письма Татьяны – при всех новаторских изысканиях она смотрится на одном дыхании и не идет поперек музыки. Здесь игра света полностью отражает изменения в настроении главной героини, а сами собой раскрывающиеся окна в момент ее апогея органично подчеркивают свежесть и силу нового чувства, охватившего Татьяну.

К большому разочарованию много сцен оказались крайне антимузыкальными. Квинтэссенцией того явилась картина шесть: под музыку величественного полонеза наблюдаем за этим же обеденным столом светское общество, бегающих официантов, нелепого Евгения, не знающего куда деться, словом, все, что угодно, кроме непосредственно звучащего танца. Более того, бравурная музыка выступает лишним элементом: она лишь мешает разглядывать все затеи и сценические придумки. Аналогично нелепо выглядит картина ларинского бала, но в ней есть одна жемчужина: в финале к одинокому, всеми забытому, терпящему издевательские насмешки Ленскому подходит Татьяна и берет за руку – и лирическое чувство охватывает зрителя: вот две родственные души, вот, где действительно счастье было б так возможно!

Подводя итого, можно сделать несколько заключений. Репертуар Большого театра встал на путь переосмысления своего традиционного репертуара. Несомненно описываемая работа Чернякова стала одной из самых необычных и новаторских. В ней были пересмотрены герои, их поведение, как отражение скрытого музыкального содержания Чайковского, но так ли это? Я считаю, что каждый найдет что-то своё.

Список литературы

Должанский Р. Удвоение личностей. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2128004

Карась А. Я к Вам пишу, чего же боле? URL: https://rg.ru/2013/02/15/onegin.html

Матусевич А. Ужель та самая Татьяна? URL: https://www.belcanto.ru/06091101.html