XII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2020

В наше время цифровая экономика, или новая экономика раскрылась в полном свете. Статистические данные, которые, как мы увидим позже, содержат так много оговорок в отношении охвата масштабов оцифровки, по крайней мере, смогли четко определить «ядро» этого процесса, т. е. распространение информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), начиная с середины 1990-х гг. Однако по-прежнему существуют большие трудности в измерении полного охвата оцифровки, прежде всего потому, что ее часть выходит за рамки традиционных рыночных обменов и, следовательно, не отражается в традиционной статистике. В этой статье мы начнем с рассмотрения существующих мер, которые используются для построения этих статистических данных, прежде чем предложить некоторые примеры дополнительных мер. Если рассматривать эти меры в целом, то возникает видение экономики, которое, возможно, несколько отличается от того, к чему мы привыкли: мы несомненно сейчас живем в мире с большим ростом, меньшей инфляцией и большим благосостоянием.

Измерение "ядра": Цифровая экономика, в строгом смысле этого слова, составляет менее 10% от общей экономики

•В большинстве стран с современной национальной статистикой, начиная с середины 1990-х годов, произошло ускорение распространения ИКТ, составляющих технологическое ядро цифровой экономики.

•Наиболее амбициозные усилия по измерению на сегодняшний день были предприняты группой экономистов из Бюро экономического анализа (BEA) в США (Barefoot et al., 2018), который разработал спутниковый набор национальных счетов США, для измерения цифрового роста экономики. Его методологический подход, который, вероятно, предполагает, что другие статистические институты будут делать в будущем, заключается в следующем:

￭Они определяют цифровую экономику как такую, которая объединяет инфраструктуру ИКТ, для обмена цифровыми товарами и услугами (электронная торговля) .

￭Используя информацию из сферы предложения экономики, они используют 5000 категорий товаров и услуг и выбирают 200 видов товаров и услуг, которые они считают цифровыми.

￭Наконец, они определяют отрасли, которые производят эти 200 товаров и услуг и для каждого из этих типов отраслей они отделяют ту часть, которая является подлинно цифровой, от той, которая является обычной. Затем для каждого типа отрасли они оценивают добавленную стоимость и другие экономические показатели цифрового сегмента.

• В результате К. Босым и др. в 2018г. было выдвинуто 3 фактора:

￭Если суммировать цифровые сегменты из всех отраслей, которые предоставляют цифровые товары и услуги, и сравнить их с традиционными отраслями, они пришли к выводу, что в 2016 году цифровая экономика составляла 7% ВВП в США, опережая такие виды отраслей, как розничная торговля. Эта оценка согласуется с другой оценкой МВФ (2018 г.), в которой отмечается, что во многих странах виды цифровой отрасли составляет менее 10% от добавленной стоимости, дохода или общей занятости.

Цифровая экономика более динамична, чем традиционная: в период с 2006 по 2016 год она росла в среднем на 1,5% в год, в то время как цифровая экономика росла в среднем на 5,6%.

Цифровая экономика менее инфляционна, чем традиционная: в тот же период с 2006 по 2016 год цены на обычные товары и услуги росли в среднем на 1,5% в год, а цены на цифровые товары и услуги падали на 0,4% в год.

Если мы исправим недооценку цифровых товаров и услуг, рост ВВП может быть значительно выше, чем предполагают обычные оценки

• Эти цифры, и в частности вес цифровой отрасли в экономике в целом, могут показаться несколько разочаровывающими читателям, которые понимают, что цифровой мир пронизывает практически все сферы экономики и общества. Правда заключается в том, что, несмотря на то, что эти цифры обладают достоинством методологической строгости и, следовательно, способностью быть интегрированными в национальную систему учета без каких-либо проблем, они не решают две основные проблемы для адекватного измерения цифровой экономики:

￭Многие цифровые транзакции не имеют явной рыночной цены.

Электронные цифровые продукты и услуги подвержены быстрым изменениям в качестве и устареванию, что затрудняет правильный расчет цен (например, является ли первый смартфон, который не только стоит во много раз больше, чем любой ранее существующий мобильный телефон, но и имеет во много раз большую производительность, тем же продуктом, что и обычный мобильный телефон?).

• Для компенсации этих ограничений были предприняты попытки рассчитать дополнительные меры. На этом этапе давайте рассмотрим две альтернативы, которые стремятся монетизировать ту часть цифровой экономики, которая не имеет явной цены:

￭Первая альтернатива заключается в том, чтобы относиться к «бесплатным» товарам так же, как и к бесплатным общественным услугам, т. е. оценивать их по стоимости производства. Примером такого подхода является подход, используемый Накамурой, который оценивает производственные затраты на бесплатные цифровые медиа и другие подобные услуги на основе дохода, полученного от рекламы и маркетинга (идея заключается в том, что фактически существует сделка, в которой потребитель пользуется бесплатным цифровым товаром в обмен на потребление рекламы и маркетинговых материалов). Исходя из этого, данный подход предполагает, что ежегодный рост ВВП США в период 2005-2015 гг. был бы на 0,10 п. п. выше, чем обычная оценка.

￭Второй основной альтернативой является моделирование гипотетического рынка и использование его для определения стоимости определенных цифровых товаров. Этому подходу, который часто используется в экономике окружающей среды для оценки нематериальных благ, таких как ландшафт, следуют, в частности, Бринолфссон и соавторы (2018). Эти авторы провели различные эксперименты с выбором пользователей цифровых приложений, чтобы оценить, сколько они готовы заплатить за бесплатные услуги, которыми они пользуются, на основе ценности, которую они извлекают из использования таких приложений. Например, в случае Facebook было подсчитано, что она добавляла более 1 десятичного знака в год к росту ВВП в период с 2007 по 2013 год.

• Как можно видеть, эти цифры свидетельствуют о том, что недооценка цифровизации в ВВП может быть значительной, поскольку даже эти примеры, проведенные для конкретных цифровых товаров, указывают на значительное влияние.

Испания и Португалия добились прогресса в распространении оцифровки, но остаются на середине пути в Европейском рейтинге

• Среди подходов, направленных на дополнение традиционных мер, предпринимаются конкретные усилия по более точному приближению темпов распространения оцифровки с использованием новых показателей. Этот подход подчеркивает, например, работу, которая была проделана в ЕС с помощью так называемого индекса цифровой экономики и общества (DESI), который вычисляет меру распространения оцифровки, принимая во внимание пять факторов:

1) подключение (25% веса в общем индексе);

2) человеческий капитал (25%);

3) использование интернета (15%);

4) интеграция цифровых технологий (20%);

5) цифровые государственные услуги (15%).

Одним из главных достоинств DESI является то, что он позволяет нам приблизиться к Испании и Португалии, двум экономикам, где мало статистических данных по оцифровке.

• Хотя Дези охватывает лишь относительно короткий период времени (2014-2018 г.), тем не менее можно сделать некоторые первоначальные выводы:

￭В 2018 году положение Испании с точки зрения цифровой дистрибуции было немного выше среднего по ЕС, в то время как положение Португалии было немного ниже. В последние годы Испания имеет тенденцию подниматься в рейтинге, в то время как Португалия упала вниз.

￭Исходя из степени экономического развития Испании и Португалии, каков должен быть их уровень цифрового проникновения? Данные свидетельствуют о том, что и Испания, и Португалия имеют уровень оцифровки, который несколько выше, чем можно было бы ожидать для их уровня дохода. В любом случае обе страны значительно отстают от экономик, степень оцифровки которых значительно превышает уровень их относительного благосостояния, таких как скандинавские страны и Нидерланды.

￭Также важно определить относительные сильные и слабые стороны. Обе страны занимают более высокие позиции в рейтинге в области цифровых государственных услуг (Испания занимает четвертое место в ЕС, а Португалия-девятое), в то время как Испания также имеет хорошие результаты в области подключения, которая значительно улучшилась за последние четыре года. Самым слабым местом в экономике иберийских стран является человеческий капитал, хотя следует признать, что Португалия и Испания улучшили свои показатели в 2014 году.

В заключение: мы живем в мире более быстрого роста и более низкой инфляции, и в этом мире очень немногие отрасли не будут затронуты цифровыми сбоями

• Если бы показатели цифровых отраслей были более точными, то, вероятно, стало бы более ясно, что мы фактически находимся в экономике с эффективным ростом, который может быть выше, чем принято считать, который может работать с уровнями инфляции ниже опубликованных и который также может генерировать более высокое благосостояние среди потребителей, чем считалось ранее.

•В этой цифровой экономике взгляд, который мы имели всего четыре года назад, в котором мы различали: «чистые» отрасли (которые работают полностью в цифровом мире); «революционизированные» отрасли (чья цепочка создания стоимости претерпела полную трансформацию из-за оцифровки) и «традиционные» отрасли (чья цепочка создания стоимости не претерпела значительных разрушений), но потеряла большую часть своего значения.

1. К. Босой, Д. Кертис, А. В. Джолифф, Р. Дж Р. Омохундро (2018). "Определение и измерение цифровой экономики". Бюро экономического анализа министерства торговли США, Вашингтон, округ Колумбия, 15.

2. Вспомогательный набор национальных счетов используется для выделения конкретных областей или секторов и отражения в них всей соответствующей экономической информации.

3. МВФ (2018). "Измерение цифровой экономики". Отчет Персонала, Политические Документы, Апрель.

4. Л. И. Накамура, Ю. Сэмюэлс и Р. Х. Соловейчик (2017). "Измерение" Свободной "цифровой экономики в рамках счетов ВВП и производительности", рабочий документ № 17-37, Федеральный Резервный банк Филадельфии.

5. Е. Бринолфссон, В. Э. Диверт, Ф. Эггерс, К. Джей Фокс и А. Gannamaneni (2018). "Цифровая экономика, ВВП и благосостояние потребителей: теория и доказательства". Конференция ЭСКО по экономическим измерениям, Банк Англии.

6. Смотрите статью "Цифровая экономика: глобальная революция данных", в досье MR07/2015.

Код для цитирования: Скопировать