XI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2019

Все варианты прогностической деятельности в отношении суицидального феномена в обществе требуют обязательного рассмотрения и оценки на предмет эффективности суицидогенных детерминант, в той или иной мере прямо или опосредованно генерирующих самоубийство. При этом прогнос­тическая значимость их влияния на суицид может быть как условной, так и облигатной.

Специалисты выделяют разные детерминанты суицидального риска.

А.Ф.Кони считал, что наступление суицида опре­деляют: пол, возраст, время года и дня, местность, вероиспове­дание, национальность и профессия [6].

У современных авторов список суицидальных детерминант расширяется. Б.А.Войцехович и А.Н.Редько среди ведущих детерминант суицидального риска называют пол, возраст, семейное положение, социальную изоляцию и дезор­ганизацию личности, урбанизацию, экономический спад, алкоголизм, нарушения физического и психического здоровья, сезонность, потерю родителей в детстве, стратовую принадлежность [7].

Суицид-способствующие детерминанты, свойственные не толь­ко индивидууму, отдельной социальной группе, но и всей популяции в целом, ряд авторов (Нечипоренко В.В., Положий Б.С., Попов Ю. В., и др.) с известной долей условности подразделяют на следующие факторы:

1) биологические;

2) политико-социально-экономические;

3) криминологические;

4) психологические;

5) социальные;

6) естественно-природные.

Специальных исследований, направленных на изучение факторов суицидального риска не проводилось. При этом в научной и практической литературе имеются работы различных авторов, где изучались отдельные причины возникновения подобных рисков [22], [24], [25].

Рассмотрим исследования детерминант риска суицида, прежде всего в интересующей нас подростковой среде.

1. Раса.

Интересно, что еще в XIX в. итальянский психиатр и криминалист Ч. Ломброзо считал, что раса играет определенную роль, как в происхождении, так и в форме проявления психи­ческого расстройства. Учитывая высокую степень связи между психиатрической патологией и самоубийством, имеет смысл оз­накомиться с отдельными его наблюдениями [18].

В современной суицидологии этот фактор среди прогностических признаков не представлен.

2. Пол.

А.Г­.Амбрумова и В.А.Тихоненко утверждали отсутствие существенных различий по полу в отношении показателя случаев покуше­ний на самоубийство. Возможно незначительное превышение показателей суицида у мужчин по сравнению с женщинами [4].

С.Г. Смидович утверждает, что женщины всех возрастных групп пытаются покончить с собой чаще, чем мужчины, однако завершенных попыток у мужчин больше в 3 раза [31].

Н.В.Конончук при исследовании половых отличий суицидального поведе­ния у 130 подростков 15-18 лет с пограничными нервно-психическими расстройства­ми установил значительное превалирование среди девочек-суицидентов лиц с аффективными попытками, а среди мальчиков - истинных суицидентов [14].

3. Возраст.

Подростковый возраст вполне можно назвать критическим по отношению к проявлениям аутоагрессии, как, впрочем, и гетероагрессии, приобщению к алкоголю и наркотикам. Аутоагрессия в этом возрасте, как считает Жезлова Л.Я., "дает возможность утвердиться в собственной воле и в 87% случаев имеет доказующий характер" [10].

Исследования А.Г.Амбрумовой, Е.М.Врно, Л.Э.Комаровой доказывают, что в этом возрастном периоде очень трудно разграничить истинное и демонстративно-шантажное суицидальное поведение. Подростки в условиях воздействия различных ситуационных факторов неодинаковой по силе значимости обнаруживают высокую степень готовности к принятию суицидального решения [1].

4. Патологическое состояние здоровья.

Важным прогностическим значением в от­ношении самоубийств обладает такой фактор, как неблагополу­чие со стороны соматического и/или психического здоровья.

А. Г. Амбрумова, Е. М. Вроно, Л. Э. Комарова, анализируя склонность к девиациям (в том числе и суицидальным) у подростков позиционируют, что в первую очередь предпосылками является тот или иной «дефект почвы»: органическое поражение ЦНС, приведшее к отклонениям в психическом развитии, нарушениям в функционировании нервных и психических процессов и т.д. Таким детям необходимо особое внимание со стороны родителей и воспитателей. Патологическая органическая основа индивида способствует формированию деструктивных интересов и установок, интенсивных защитных эмоциональных реакций. Такие дети растут раздражительными, конфликтными, утомляемыми, склонными к алкоголизации и наркомании [1].

A. Apter считает, что для подросткового суицида характерны соче­тания: шизофрении, депрессии и злоупотребления психоактивны­ми веществами; злоупотребления психоактивными веществами, расстройств поведения и депрессии; аффективного расстройства, расстройств пищевого поведения и тревожных расстройств; аф­фективного расстройства, расстройства личности (параноидное и шизоидное) и диссоциативных расстройств (восприятия, сознания, па­мяти, идентификации) [37].

Серьезные характерологические изменения имеют место и в случае акцентуаций характера у подростков, «семена дурных средовых воздействий упали на подходящую для них эндогенно подготовленную почву». Исследования А.Е.Личко выявили следующие тенденции суицидального поведения у подростков с акцентуациями. Демонстративное суицидальное поведение наблюдается у детей истероидного, истеродно-неустойчивого и гипертимно-истероидного типов (50%), эпилептоидного и эпилептоидно-истероидного типа (32%); 18% составляли подростки других типов акцентуаций. Аффективный тип суицидального поведения характерен для подростков с лабильным и лабильно-истероидным типами (37%), истероидном типе акцентуаций (23%), конформно-неустойчивом и сенситивном типах (18%) и эпилептоидном (4%). Истинные суициды чаще всего встречаются при циклоидном и сенситивном типе акцентуаций. У циклоидных подростков суицид возможен в субдепрессивной фазе. Суицидные попытки совершаются обычно в стрессовой ситуации на высоте аффекта, когда самолюбие подростка уязвлено публично, его не покидают мысли о собственной неполно­ценности, непригодности, безволии. Подростка охватывает отчаяние, и он неосознанно или недостаточно осознанно идет к суициду [16], [17].

А.Г. Амбрумова и В.А. Тихоненко считают, что наиболее вероятными факторам суицидального риска являются эпилептоидная и циклоидная акцентуации характера [4].

А.А. Пичиков в своем исследовании выявил гендерные различия в суицидально опасных акцентуациях характера. Автор считает, что наиболее часто встречаются истероидный, эпилептоидный, циклоидный, сенситивный и эмоционально-лабильный типы. При этом у девушек отмечается преобладание эмоционально-лабильного типа акцентуации характера. У юношей же чаще встречается эпилептоидный тип [23].

Есть данные о влиянии соматической патологии на суицидальный риск у подростков. В исследовании Г.Г. Кошелевой, О.Ю. Ширяева, А.Ф. Неретиной, проведенном на базе Городской детской клинической больницы г. Воронежа, были проанализированы 132 случая отравления подросков, совершенных с суицидальными целями. В результате оказалось, что соматическая патология присутствовала у 37,5% подростков. Были выявлены соматические патологии: ВСД - 51.9%, резидуально-органическое поражение ЦНС - 22%, гипоталамический синдром - 11,1%, а также патология дыхательной системы (хронический бронхит (14,8%)) и желудочно-кишечного тракта (ДЖВП (29,6%), гастродуоденит (22%), рефлюкс-эзофагит (7,4%)) [15].

5. Физиологическое состояние организма.

Этот параметр, действующий не постоянно, а лишь в опреде­ленные периоды жизни человека, отражает те изменения, кото­рые наступают во время протекания обычных физиологических процессов - менструация, беременность, послеродовый период, климакс. Уже само их перечисление говорит о принадлежности этого фактора лицам женского пола. Так, из руководства по психиатрии Э.Блейлера, известно, что самоубийства среди женщин "поразительно часто" совершаются в менструаль­ный период[6].

6. Умышленное употребление различных психоактивных средств (алкоголя, наркотиков, токсикоманических и лекарствен­ных веществ).

Значительная часть всех завершенных (их можно назвать полноценными) самоубийств связана с употреблением суицидентами алкоголя, наркотиков, лекарственных и токсикоманичес­ких средств.

По результатам исследования А.А. Пичикова у мальчиков – подростков, совершивших попытку суицида, табакокурение присутствует в 51,7% и многократное употребление алкоголя – в 24,7% [23].

У подростка, пристрастившегося к алкоголю, наркотикам и курению наблюдается не только резкое ухудшение здоровья, но и личностные изменения:

- выраженная агрессивность и конфликтность;

- слабость волевых личностных свойств;

- несформированность самосознания;

-проблемы в постановке жизненных целей (часто – полный отказ от перспектив развития);

- негативное отношение к друзьям и родителям;

- высокая тревожность, постоянно негативное эмоциональное состояние, суицидальные мысли [30].

7. Исследователи отмечают факт неблагоприятного влияния на суицидальную ситуацию в стране и отдель­ных ее регионах нестабильной политической обстановки и экономических отношений.

В работе Е.В. Молчановой и Е.Н. Базаровой анализируется взаимосвязь риска суицида и социально-экономических условий жизни (на примере Республики Карелия). Авторы делают вывод, что низкий уровень экономического достатка в сочетании с социальными факторами (семейные проблемы, скудность личностных интересов) формируют аффективный симптомокомплекс: тревогу и депрессию. Тревога и депрессия резко снижают ценность жизни и приводят к суицидальным мыслям и попыткам. Что касается такого острого социального явления как безрабо­тица, то ее влияние на суицид нельзя признать ни прямым, ни однозначным. Да, известны случаи самоубийств в связи с потерей работы, но они единичны и не позволяют считать их характерными для данного аутодеструктивного явления [20].

8. Семейные факторы: конфликты в семье, развод, жестокое обращение родителей с ребенком, безнадзорность и отвержение согласно исследованиям играют ведущую роль в риске суицида у подростков.

Анализируя биографию подростков совершивших суицидальную попытку, А.Г. Амбрумова с сотрудниками делают выводы о том, что подавляющее число детей воспитывалось одним из родителей (как правило матерью). В некоторых семьях присутствовали: низкий уровень материального благополучия, безнадзорность, алкоголизм и преступное поведение родителей. 67% родителей подростков, совершивших суицидальную попытку, поставлен диагноз – хронический алкоголизм, 13% родителей были лишены родительских прав, 15% родителей находились в местах лишения свободы [1].

Банников Г.С. с соавторами в своем исследовании отмечает, что фактором риска суицида в возрасте 6-14 лет может быть потеря одного из родителей, суицидальные попытки родственников, деструктивное (алкоголь, наркотики) и асоциальное поведение родителей [5].

J. Bowlby, изучавший проблемы деструктивного родительского поведения выделяет его типы:

1) родители отвергают ребенка, не удовлетворяя его базовые потребности в защите и любви;

2) родители манипулируют ребенком, разрешая собственные супружеские конфликты;

3) постоянные угрозы покинуть семью, «разлюбить ребенка», отдать его в приют в случае неповиновения или плохого поведения;

4) разговоры о том, что ребенок виноват в болезни, смерти одного из родителей или своим поведением способствовал разводу родителей;

5) отсутствие в окружении ребенка человека, который мог бы заменить отсутствующего родителя (отца или мать), понимал и помогал ребенку [38].

9. Отношение к религии.

Сегодня, как известно, Россия еще переживает и период восстановления своей утраченной религиозности. Однако религия для сегодняшней России все еще остается чем-то вроде модного увлечения. Например, многие граждане, носящие на шее крестик - символ принадлежности христианской вере, не посещают Храм, не придерживаются христианских традиций. Большинство специалистов в области суицидологии счита­ют верующих людей самыми защищенными от любых проявле­ний саморазрушительного поведения, а религиозную кару - од­ним из наиболее эффективных средств в борьбе за жизнь. В связи с этим И.Б. Бойко справедливо полагает, что религия вправе претендовать на роль своеобразного антисуицидального фактора [6].

Однако анализ работ, проведенный в параграфе 1.2. выявляет и негативные влияния религиозного фактора на риск суицида у подростков. Л.В. Романов и Л.Г. Трунов отмечают, что в сложный постперестроечный период Россию наводнили деструктивные религиозные секты и подростки самостоятельно или под влиянием родителей втягиваются в деятельность этих сект. Последствия пребывания в деструктивной секте – риск потери физического и психического здоровья, суицидальные намерения [27],[33].

10. Психологические.

Сам факт постоянного присутствия в любом обществе опреде­ленного процента людей с различной степенью выраженности тенденций витального и антивитального уров­ней говорит о существовании психологической предрасположенности к суициду. Ознакомление с данными психологического ха­рактера, полученными отечественными и зарубежными иссле­дователями в отношении самоубийц позволяет пред­ставить себе все сложности диагностики суицидаль­ного поведения и подтвердить неоднородность изучаемой группы "самоубийцы" в обществе.

Например, Говорин  Н.В., Сахаров А.В. у всех изученных суицидентов (100 человек, совершивших попытку самоубийства в прошлом) выявили эмоциональную вяз­кость, обидчивость, раздражительность, высокую степень конфликтности [9].

В.Фокс выделяет особый тип суицид-опасных людей - "ходячие бомбы", у которых агрессивность и подавленная враждебность, возникшие еще в детстве, сочетались с тревожностью. По мнению этого известного американ­ского криминолога, депрессию следует рассматривать как состояние подавленной враждебности, поглощающее агрессивную активность и становящееся, таким образом, "субститутом опасного поведения" [34].

А.Г. Амбрумова, А.М. Полевой позиционируют определенный набор характе­рологических особенностей личности у совершивших суицидальные попытки: сниженная толерантность к эмоциональным нагрузкам, заниженная, завышенная или лабильная самооценка, утрата или снижение ценности жизни, слабость лично­стной психологической защиты, проблемы в коммуникативной сфере [2].

А.Г. Амбрумова и А.Р. Ратинов при проведении сравнительного психоло­гического исследования агрессивного и аутоагрессивного типов личности установи­ли, что насильственных преступников отличает выраженная экстрапунитивность, тогда как суициденты интрапунитивны и более склонны к переживанию чувства вины. А.Г.Амбрумова считает, что между аутоагрессивными и агрессивными тенденциями личности имеется генетическая связь, что, в свою очередь, позволя­ет объяснить происхождение определенной части самоубийств. Свое мнение она обосновывает, во-первых, тем, что "рядом независимых друг от друга исследований обнаружен повышенный уровень агрессивности у некоторых категорий лиц, склон­ных к самоубийству". А во-вторых, успешным лечением французскими психотерапевтами суицидальных больных путем привития им "групповой социальной агрессивности". Данная точка зрения соответствует гипотезе "клапанного" вза­имодействия агрессивных и аутоагрессивных тенденций личнос­ти или "сохранения количества агрессивности", согласно которой о данных личностных качествах следует говорить как о единых, различающихся лишь своей направленностью [3].

По мнению D.Lester, на суицидальность в большей степени влияют сле­дующие личностные черты: чувство собственной неполноценности, слаборазвитое мышление и неумение решать собственные проблемы [39].

Э.А.Чомарян в своем исследовании суицидальных тенденций у подростков с пограничными расстройствами наблюдал склонность к тревожной мнительности и заниженную самооценку [36].

K.Ozsvath считает, что суицидальному поведению способствуют: нарушенная ранняя социализация, эмоциональное отвержение в семье, низкая толерантность к стрессу, фрустрация, страх, сниженный контроль аффективных реакций, недостаточно развитое чувство собственного достоинства, слабые защитные механизмы личности, эгоцентризм, асоциальность [40].

А. Е. Сергиенко считает, что склонные к самоубийству подростки, обладают незрелостью личности, несформированным контролем эмоциональных состояний, агрессивностью и импульсивностью или слабой личностной идентификацией, необходимой для осмысленности собственного существования и чувства собственного достоинства [29].

О. Ю. Степанченко в диссертационном исследовании, проведенном на базе "Областного центра медицинской психологии" делает следующие выводы:

1. У практически здоровых лиц и больных алкоголизмом в характеристиках личности выявлены высокий уровень тревожности и психической ригидности.

2. Выявлены следующие половозрастные особенности ригидности и тревожности: уровень психической ригидности и тревожности выше у женщин, чем у мужчин.

3. Параметры психической ригидности значительно выше у суицидентов "больных алкоголизмом", чем суицидентов "практически психически здоровых". Параметры тревожности у них приблизительно равны.

Попов Ю. В., Бруг А.В. анализирует факты повторного совершения суицидальных попыток, считают их результатом сформировавшегося стереотипа копинг-стратегий решения определенных стрессовых ситуаций, требующего длительной и глубокой коррекции [25].

Другой моделью, объясняющей частые повторные попытки суицида, является знаменитый «эффект Зейгарник». Согласно этой модели незавершен­ное намерение заставляет человека в кризисных ситуациях вновь и вновь возвращаться к попыткам уйти из жизни [12].

А.Б. Холмогорова и Н.Г. Гаранян доказывают в своем исследовании связи перфекционизма и суицидального риска. Перфекционизм характеризуется следующими проблемными моментами: завышенный уровень притязаний (постановка целей, не соответствующих возможностям индивида), «черно-белая оценка» результатов своей деятельности, фиксациия на неудачах и игнорирование своих достижений, постоянное сравнение себя с другими людьми, постоянная тревожность по поводу того, что ты не справишься, завышенные требования к другим людям. Перфекционизму сопутствуют перегрузки и переутомления, многочисленные конфликты с другими людьми, проблемы в установлении близких и дружеских отношений [8].

Безусловно, особое беспокойство вызывает у исследователей одиночество подростков. Одиночество может привести подростка к негативным социально-психологическим явлениям: ухода от социальной активности, асоциальное и антисоциальное поведе­ние, суицидальное поведение. И.С. Кон утверждал, что чувство одиночества в подростковом возрасте - это нормальное явление, которое обусловлено возрастными трудностями становления личности и является следствием рождения внутренней жизни, следствие второго (личностного) рождения. По мнению И.С. Кона, осознание своей уникальности и неразвитость навыков самоанализа и интимно-личностного общения порождает характерное для подросткового периода острое чувство одиночества. Подростковый возраст представляет собой период стабилизации и усложнения иерархии самооценок, в свою очередь отсутствие стабилизации образа «Я», неадекватный уровень самооценки, нереализованная претензия на самостоятельность приводят к возникновению глубокого переживания одиночества [13].

Е.Н. Ткач считает, что на возникновение одиночества могут повлиять переезд на новое место жительства, смерть близкого человека, развод родителей, нахождение в больнице на стационарном лечении, поездка в детский лагерь, санаторий, смена школы, класса, разрыв дружеских отношений. Субъективное ощущение одиночества часто возникает у подростка на фоне нереализованной основной потребности подросткового периода - интимно-личностного общения со сверстниками. Переживанию подросткового одиночества могут способствовать неполнота семьи, алкоголизм и криминальное или аморальное поведение родителей, материальное неблагополучие семьи, чрезмерная профессиональная занятость родителей, дисгармоничные взаимоотношения в семье, отвержение ребенка родителями в раннем возрасте. Необходимо понимать, что во внешне благополучной семье подросток может переживать глубокое внутреннее одиночество, в силу того, что «старые» отношения с взрослыми становятся неприемлемыми для подростков. Конфликт подросткового возраста во многом объясняется неумением или нежеланием взрослых менять свое отношение к ребенку, расширять его права, зону его активности [32].

По данным В.В.Нечипоренко наибольшую значимость для прогнозирования суицидальной опасности у подростков представляют следующие факторы (пе­речислены в порядке убывания меры информативности):

1) восприимчивость, впечатлительность:

2) гипореактивный эмоциональный фон в период конфликтов,

3) низкий уровень самооценки;

4) стремление к уединению, замкнутость;

5) уход от неблагоприятных ("нагрузочных") ситуаций;

6) примитивность, незрелость суждений;

7) переживание физического отставания;

8) снижение толерантности к фрустрациям;

9) субъективное ощущение одиночества, отвержение от социального окружения;

10) затруднения в перестройке ценностных ориентаций [22].

11. Социально-ситуативные.

Анализ обращений подростков, поступающих психологам Детского телефона доверия в исследовании А.Н. Моховикова выявил следующие социально-ситуативные причины суицидального риска:

- конфликтные отношения с родителями, учителями, сверстниками;

- крушение любовных отношений, беременность;

- неспособность справиться с трудностями учебной программы;

- боязнь ответственности за совершенные противоправные действия;

- развод или уход одного из родителей из семьи;

- самоубийство близких или популярных людей и т.д. [22].

Ф. Райс считает, что частыми причинами конфликтов подростка с членами семьи являются: успеваемость в школе, круг друзей и начало романтических отношений, частые продолжительные встречи с друзьями, увлечения подростка, взгляды подростка на окружающую действительность и его убеждения, время отхода ко сну, внешний вид, домашние обязанности. Ссоры с родителями становятся постоянными при демонстративном проявлении неуважения, игнорировании требований родителей, ссорах с родственниками: сестрами, братьями, бабушками и дедушками. Причинами постоянных ссор с родителями может быть психологическая несовместимость подростка с одним из родителей [26].

Подростковый возраст – это период активного социального развития подростка, особенно в группе сверстников. В конфликтных ситуациях формируется более зрелый взгляд на мужские и женские роли, собственный статус в группе, умение разрешать сложные жизненные ситуации. По данным исследований Ф. Райс, постоянно конфликтуют со сверстниками 7,5% подростков, иногда — 31%. У мальчиков причинами конфликтов является в основном борьба за лидерство, за дружеские отношения с кем-то из класса, за успехи в интеллектуальном и физическом развитии. У девочек — за внимание противоположного пола [26].

По новым образовательным стандартам школьная программа становится сложнее и насыщеннее, проверка знаний старшеклассников проводится в рамках текущих экзаменов и Итоговой Государственной Аттестации. ИГА, проводимая в форме ОГЭ и ЕГЭ, как считают психологи, является источником повышенного стресса для детей. На экзамене подросток должен за ограниченное количество времени решить задания, оформить их без ошибок. Результаты этих экзаменов являются безальтернативным «пропуском» при поступлении в учреждения среднего и высшего образования. В результате М.Ю.Чибисова и др. выделяют у подростков «группы риска», детей нуждающихся в специальной психологической поддержке в процессе подготовки к экзаменам: тревожные, неуверенные, перфекционисты, астеничные дети и т.д. [35].

Могут возникать и другие социально-ситуативные причины риска подросткового суицида: крушение любовных отношений, боязнь последствий противоправных действий, семейная ситуация, самоубийство близких и популярных людей.

А.А. Пичиков в своем диссертационном исследовании выявил гендерные различия в социально-ситуативных причинах суицидальных попыток подростков. На суицид девочек-подростков в большей степени влияет конфликт в неблагополучном семейном окружении. У отношений мальчиков-подростков чаще - нарушение взаимоотношений со сверстниками в референтной среде [23].

12. Погода относится к числу тех суицидогенных факторов, с которыми обязательно следует считаться при проведении про­гностической оценки суицидальной ситуации.

Ю.Г.Забусов при сопоставлении данных, отра­жающих ежедневную динамику законченных самоубийств с со­ответствующими изменениями некоторых внешних факторов (ко­лебания суточной температуры, влажность воздуха, суммарная солнечная радиация, магнитные бури и другими), пришли к мне­нию, что на частоту самоубийств в обществе оказывает свое вли­яние и общая радиация солнца. Свой вывод они подкрепляли ссылками на большую суицидальную активность населения в "светлые" (апрель-июль) месяцы. Самыми опасными в суицидальном смысле месяцами являются май, июль и октябрь. В какой-то мере это наблюдение можно объяснить развитием депрессив­ных проявлений (также отличающихся определенной сезоннос­тью) у части суицидентов. [11].

Таким образом, значимыми психологическими детерминантами суицидального риска специалисты называют: депрессивность, тревожность, агрессивность и конфликтность, неадекватную самооценку, перфекционизм, сниженную толерантность к стрессам и фрустрациям, субъективное ощущение одиночества, психическую ригидность.

Анализ обращений подростков, поступающих психологам детского телефона доверия, выявил следующие социально-ситуативные причины суицидального риска: конфликтные отношения с родителями, учителями, сверстниками; крушение любовных отношений, беременность; неспособность справиться с трудностями учебной программы; боязнь ответственности за совершенные противоправные действия; развод или уход одного из родителей из семьи; самоубийство близких или популярных людей и т.д.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ:

Амбрумова А.Г., Врно Е.М., Комарова Л.Э. Суицидальное поведение в ряду других девиаций подростков // Комплексные исследования в суидологии. Сб. научных трудов, М.: Изд-во Московского НИИ психиатрии МЗ РСФСР, 1986.- с.52-64.

Амбрумова А.Г., Полевой А.М. Неотложная психотерапевтическая помощь. - М. 1986. - 26с.

Амбрумова Г. А., Ратинов А. Р. Мультдисциплинарное исследование агрессивного и аутоагрессивного типа личности // Комплексные исследования в суицидологии: Сборник научных трудов. - М., 1986. - с. 26 - 44.

Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А. Суицид как феномен социально-психологической дезадаптации личности // Актуальные проблемы суицидологии. - М., 1978. - с. 6-28.

Банников Г.С. Павлова Т.С. Кошкин К.А. Летова А.В. Потенциальные и актуальные факторы риска развития суицидального поведения подростков // Научно-практический журнал Суицидология Том 6, 2015. № 4 (21) – С. 21-32.

Бойко И. Б. Самоубийство и его предупреждение. – Рязань: Стиль, 1997. – 304с.

Войцехович Б.А., Редько A.H. Некоторые параллели в динамике общей смертности, травматизма и самоубийств // Советское здравоохранение.- 1991, -№ 8. - С.31-34.

Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б., Юдеева Т.Ю. Перфекционизм, депрессия и тревога // Московский психотерапевтический журнал, 2001. - № 4.- с. 18-48.

Говорин Н.В., Сахаров А.В. Суицидальное поведение: типология и факторная обусловленность.- Чита: Иван Федоров, 2008.- 178с.

Жезлова Л.Я. К вопросу о самоубийствах у детей и подростков // Актуальные проблемы суицидологии: Сб. статей / отв. Ред. А.А. Портнов. - М., 1978. - с. 35-37.

Забусов Ю.Г., Спиридонов В.А., Трофимов A.M., Гнеденков Л.Н. Оценка влияния факторов внешней среды на частоту завершенных суицидов с помощью информационной системы (МОС)//Влияние солнечной активности, климата, погоды на здоровье человека и вопросы метеопрофилактики. T.1. Те-з.докл.Респ.на уч.-практ.конф. Казань, 1988. С.49-50.

Зейгарник Б.В. Патопсихология: Учеб. пособ. для студ. высш. учеб. завед.- 5-е изд. стер. – М.:»Академия», 2007. – 208с.

Кон И.С. Психология ранней юности. – М.: Просвещение, 1989. – 255с.

Конончук H.B. О патоморфозе суицидального поведения//4 Соловецкий общ.-полит. форум: "Человек и общество, психическое здоровье и экология культуры. Тез. докл. межд. Науч. конф. Архангельск-Соловки, 1992. - С.27-29.

Кошелева Г.Г., Ширяева О.Ю., Неретина А.Ф. Анализ соматической патологии у суицидентов // Суицидология, 2011, №3, с. 39-41.

Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков// Общая психология. Сборник текстов/ Под общ. ред. В.В. Петухова М.: Изд-во МГУ, 1998. с. 62-77.

Личко А.Е. Подростковая психиатрия (Руководство для врачей) – Изд. 2-е доп. и перераб. – Л.: «Медицина», 1985. – 416с.

Ломброзо. Ч. Преступление; Новейшие успехи науки о преступнике; Анархисты. - М.: ИНФРА-М, 2004 - 313 с.

Миронова О. И. Методологические подходы и принципы изучения вынужденных контактов в межличностном взаимодействии//Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: сб. науч. тр. VIII Междунар. науч.-практ. конф. -Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. -С. 231-233.

Молчанова Е.В., Базарова Е.Н. Влияние социально-экономических факторов на суицидальное поведение //Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. - №4 (16) 2011, с.86-96.

Моховиков А.Н. Телефонное консультирование. – М.: Смысл, 2001. – 494 с.

Нечипоренко В.В. Некоторые аспекты суицидального поведения у акцентуированных личностей в юношеском возрасте. Саморазрушающее поведение у подростков. // Сб. науч. трудов.- Л., 1991. - с. 36-40.

Пичиков А.А. Половые различия суицидального поведения у подростков (клиника, диагностика, профилактика рецидивов). Авторефф. диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук, - СПб., 2015.-28с.

Положий Б.С. Интегративная модель суицидального поведения // Российский психиатрический журнал. - 2010. - № 4. - С. 55-63.

Попов Ю. В., Бруг А.. В. Аддиктивное суицидальное поведение у подростков// Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. Бехтерева. – 2005. - №1. – с. 24-26.

Райс Ф. Психология подросткового и юношеского возраста – СПб.: Питер, 2000 - 624с.

Романов Л. В. Психологические причины вовлечения в деструктивные культы // Журнал практического психолога. 2000. № 1-2, с. 35-39.

Самооценка и уверенное поведение: учебное пособие / А.М. Корягин, Н.Ю. Бариева и др. -3-е изд.стер – М.: «Академия», 2016. – 160с.

Сергиенко Е. А. Суицидальное поведение подростков // Психология подростка: полное руководство / под ред. А. А. Реана. — СПб.: Прайм-Еврознак, 2003. - С. 321-327.

Сирота Н.А, Ялтонский В.М. Профилактика наркомании и алкоголизма: Учебное пособие. — М.: Академия, 2003. — 176 с.

Смидович С.Г. Самоубийства в зеркале статистики// Социологические исследования. 1990. N4. С.74-79.

Ткач Е.Н. Личностные детерминанты одиночества современных подростков: учеб. пособие / Е.Н. Ткач. – Хабаровск: Изд-во Тихоокеан. Гос. Ун-та, 2017. – 104с.

Трунов Д. Г. Родители, дети и религиозные организации // Журнал практического психолога. 1996, № 4, с. 60-65.

Фокс В. Введение в криминологию. - М.: Прогресс, 1980. - 312с.

Чибисова М.Ю. Психологическая подготовка к ЕГЭ. Работа с учащимися, педагогами, родителями - М.: Генезис, 2009 - 184с.

Чомарян Э.А. Диагностика суицидального поведения у подростков с пограничными расстройствами// Вопросы ранней диагностики психических заболеваний. Сб. науч. трудов МНИИ психиатрии. - М., 1982. С.50-53.

Apter A. Suicide in all continents in the young / A. Apter, C. Bursztein, J. Bertolote, A. Fleischman, D. Wasserman // Oxford Textbook on Suicidology and Suicide Prevention. A global Perspective / Edited by D. Wasserman, C. Wasserman. – NY: Oxford University Press, 2009. - Р. 621-628.

Bowlby, J. The making and breaking of affectional bonds / J. Bowlby // Tavistock.—L., 1979.

Lester, D. (1992-1993). The stigma against dying and suicidal patients: a replication of Richard Kalish’s study twenty-five years later. Omega, 26, 71-75.

Nissen G. Depression in childhood and abolescence. Triangle, 1982, vol. 21, N 2/3, p. 77—83.

Код для цитирования: Скопировать