XI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2019

Стиль модерн в православной архитектуре, «прозвучавший» в России сквозь призму древнерусской самобытности, подарил русскому искусству как выдающиеся произведения религиозной живописи, так и неповторимые архитектурные шедевры. Например, Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской обители милосердия и Храм Спаса Нерукотворного в Абрамцеве, которые воплотили собою художественное и духовное наследие конца ХIХ – начала ХХ столетия. До сих пор эти храмы согревают страждущие души своим тихим, тёплым и проницательным молитвенным духом, являясь важнейшим духовным ориентиром для русского общества как в смутное время революций и войн, так и в наше время.

Творчество Михаила Васильевича Нестерова неразрывно связано с модерном, который сильно повлиял не только на архитектуру, но и на церковную живопись начала ХХ века. В своих фресках в Покровском соборе Марфо-Мариинской Обители милосердия художник поставил перед собой сложную задачу – с одной стороны сохранить иконописные каноны, с другой угодить желанию великой княгини Елизаветы Фёдоровны, и «вписать» фрески в архитектуру собора, сохраняя свой узнаваемый «нестеровский» стиль. И как показало время – ему это удалось. Покровский собор, созданный по проекту архитектора А.В. Щусева, был выполнен в духе новгородско-псковской архитектуры ХII-ХVI веков. Эклектика допетровского стиля, элементы владимиро-суздальского храмового зодчества (в белокаменной резьбе) помогли «сымитировать более поздние наслоения, иными словами – патину времени»¹. И, безусловно, настенная живопись М.В. Нестерова способствовала тому, что Покровский собор стал, без преувеличения, лучшим храмовым пространством эпохи модерна в России.

Ещё один очень камерный, являющийся безусловной жемчужиной русского модерна, неоспоримо повлиявший на развитие данного стиля в России, памятник архитектуры – Храм Спаса Нерукотворного в Абрамцеве. Спроектированный по мотивам новгородской церкви Спаса на Нередице ХII века², храм наполнен духом русского модерна, «псевдорусского» стиля, а иконы кисти В.Д. Поленова, В.М. Васнецова, И.Е. Репина привнесли свежую красоту и необыкновенную силу русского духа в эту маленькую, но удивительную церковь. Всё дышало «религией прекрасного»³, где «традиционная религиозность соединилась с культом искусства и красоты».⁴

Несмотря на то, что церкви в Обители и Абрамцеве были построены с разницей почти в 30 лет – по своему внешнему оформлению и внутреннему убранству они являются детищем одной эпохи, одной «главы» русского храмового строительства. Данные архитектурные шедевры напоминают постройки северного зодчества Древней Руси, и такие элементы, как белокаменная резьба, темные главы, образ Спаса и звонница над главным входом, сохраняя в себе эту древнюю основу, смогли освежить белокаменные постройки неповторимостью русского модерна.

В плане пятикупольный Храм Покрова Пресвятой Богородицы представляет латинский крест с развитой осью запад-восток за счёт размещения трапезной, которая планировалась и как аудитория, предназначенная для нравственно-религиозных бесед, лекций, диспутов. Над центральной частью храма возвышается одна большая глава, две меньших главы – над звонницами и малая глава над ризницей. Центральный купол доминирует, черный монашеский цвет купола напоминает, что это храм в монастыре, где есть место как делам милосердия, так и духовному молитвенному подвигу. Издалека Покровский собор похож на крупный корабль - Корабль Спасения. Цитируя Прп. Паисия Святогорца можно определить Церковь как корабль, который движется по единственно верному пути, и чтобы спастись – надо быть внутри него. Покровский собор, способный вместить значительное количество человек, воплощает в себе образ корабля спасения. Белоснежный, как Покров Пресвятой Богородицы, храм воплотил в себе смысл создания Марфо-Мариинской Обители – стал пристанищем и утешением для страждущих душ.

Церковь же Спаса Нерукотворного в Абрамцеве имеет в плане квадратную форму с тремя полуциркульными апсидами и часовней. Она одноглавая, но с маленькой главкой над звонницей и расписной вытянутой главой у пристроенной часовни. По краям стен находятся контрфорсы. Благодаря выделенным вертикальным ритмам на боковых фасадах и пропорциональному соотношению ширины и высоты стен церкви, она не лишена общего стремления вверх. В.М. Васнецову удалось в своих эскизах поэтически интерпретируя древнее зодчество, усилить в абрамцевской церкви легкость, камерность, «одновременно насыщая её духом сказочности».⁵

Внешне храмы имеют как схожие черты, так и значительные различия. Самое весомое – масштаб построек. А также их планы – храм Покрова Пресвятой Богородицы вытянут по оси с запада на восток, а храм Спаса Нерукотворного имеет простую квадратную форму. Но черные главы без выраженной вертикальной доминанты, покоящиеся на барабанах двух построек, дарят храмам особое, неоспоримое сходство.

Белоснежные стены Покровского собора Марфо-Мариинской Обители украшают барельефы с изображениями Распятия, Серафимов, Храма Гроба Господня, крестообразная форма на абсиде также содержит рельефные изображения религиозной тематики. Множество орнаментов украшают как стены, так и валик, обрамляющий портал собора. Белокаменная резьба храма Спаса Нерукотворного в Абрамцеве, созвучна образцам новгородского зодчества, с её изображениями в так называемом «зверином стиле» и симметричной композицией, однако, дополнение в виде эмалевых изразцов оживляет белые стены, создаётся чувство, будто храм – это часть леса, и цветы растут прямо на барабане и оплетают часовню, пристроенную к храму, ярким и нежным глазурованным орнаментом. Образ Спаса работы В.Д. Поленова над порталом собора, выполненный на двух керамических пластинах, удивительно созвучен образу Спаса Нерукотворного М.В. Нестерова, панно с изображением которого было исполнено и установлено в 1911 году на западном фасаде храма Обители. Трёхчастные апсиды и узкие окошки обоих храмов, являются некой национальной матрицей, демонстрирующей преемственность традиций православного зодчества и имеющей новое прочтение в контексте времени.

Колористическая гамма эмалевых элементов храма в Абрамцеве делает его более «живым» и созвучным самой русской природе, а тёплый, песчаный оттенок скульптурных изображений на строгом фасаде храма Покрова Пресвятой Богородицы органично «вписывает» внешний облик храма в архитектуру «старой» Москвы.

Ведущим мотивом резьбы двух архитектурных шедевров является растительный орнамент, тем не менее, количество удивительных зооморфных и орнитоморфных изображений не могут остаться незамеченными. Например, на стенах Покровского Собора Марфо-Мариинской Обители можно обнаружить множество различных резных орнитоморфных изображений, в том числе и мифологической птицы Алконост. Две стены северного притвора Покровского собора сплошь украшены резьбой с изображениями жертвенника с херувимами, архангелов, животных, птиц, растений, деревьев – символами Апокалипсиса.⁶ Растительные мотивы резьбы на стенах собора Обители напоминают сплетённую виноградную лозу, и «обвивают» собор, оживляя его внешний декор. Крест – является смысловой доминантой в орнаментальных резных композициях Покровского собора, как напоминание о Жертве Спасителя.

Зооморфные резные изображения между окошками на южной стене Храма Спаса Нерукотворного в Абрамцеве символизируют евангелистов: лев – Марка, орёл – Иоанна, на северной стене присутствуют изображения мифологических птиц и Георгия Победоносца, поражающего змея. Зооморфный орнамент тесно взаимодействует с растительным, уже менее реалистичным, чем в Покровском соборе Марфо-Мариинской Обители, так как здесь ведущую роль играют аналогичные кельтским орнаментальные мотивы, образующие более структурированный орнамент.На пристроенной к храму часовне в кокошнике присутствует изображение хризмы, являющейся частью резьбы в виде стилизованных полевых цветов. Характерные для новгородского архитектурного зодчества виды орнаментально-декоративной кирпичной кладки - бегунецы, поребрики и производные от них обрамляют барабан, присутствуют по всему периметру верхней части стен церкви, а также украшают арку на южной стене. В храме Покрова Пресвятой Богородицы присутствуют лишь элементы поребрика, чаще одиночные, иногда сдвоенные, но не образующие ряд повторяющихся элементов.

Анализируя характерные особенности орнаментального оформления соборов, следует упомянуть и о концептуальных расхождениях в решении убранства порталов. Почти живые белокаменные растения в валике Покровского собора, удивительные виноградные лозы, «рожденные» модерном, вносят некую рафинированную ноту городской эстетики в его облик, тогда как симметрично переплетённая, напоминающая мотивы кельтских орнаментов резьба храма в Абрамцеве архетипична, волнует первообразами, знаковой истинностью, являя собой некий манифест национальным корням. Белокаменные скульптурные композиции внешнего облика храмов имеют визуальные и семантические отличия, и, тем не менее, они коррелируют, придавая внешнему облику соборов единое звучание, настроенное в унисон русской душе.

Внутреннее убранство Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской Обители украшено не только живописью М. В. Нестерова, но и орнаментальными полосами, сплошными росписями колонн и белокаменной резьбой. Цветочный орнамент как бы «произрастает» из стен белоснежного собора. Орнаментальные полоски с повторяющимися раппортами обрамляют как края многочисленных арок, так и живописные композиции М.В. Нестерова. Они наполняют храм живым цветением, непрестанным дыханием живого и прекрасного. Две композиции на южной и восточной стенах храма перекликаются со сложным белокаменным орнаментом, также растительного происхождения. Над белокаменной резьбой в Покровском соборе работали: С.Т. Коненков и Н.Я. Тамонькин. М. В. Нестеров в воспоминаниях писал: «Я лишь давал мотивы орнаментов, преимущественно взятых из русской флоры. В них входили излюбленные мною деревья, цветы, растения: береза, рябина, ель».⁷ В трапезной части храма на парусах окон - райские птицы кисти А.А. Лакова. Его же изображения крупных декоративных цветов на желтом фоне можно увидеть на четырех широких колоннах в главной части храма. Все орнаментальные росписи, в том числе и росписи растительных мотивов, а также изображения Креста – имеют схожую колористическую гамму, и прекрасно дополняют друг друга. На западной стене трапезной орнамент выполнен по залитому фону: полуколонны украшены виноградными лозами с фиолетовыми виноградными гроздями, ниши в стене имеют зелёный фон и украшены цветами. На восточной стене храма, над иконостасом – шестикрылые Серафимы в окружении цветущих ветвей и мандариновых деревьев, а напротив них, на западной стене – симметричные и тоненькие деревца – сосна и берёзка, ветви которой переплетаются в очаровательном ритме, образуя орнамент, напоминая нам о райском Древе Жизни. В центре западной стены четверика, напротив конхи – образ Богородицы «Знамение» М.В. Нестерова в ветвях красной рябины. Выше, к куполу, взгляду встречаются две надписи на восточном и западной выступе: «Блажени чистии сердцем» (Мф.5:8)⁸ и «Блажени нищии духом» (Мф.5:3)⁹ Этот призыв перекликается с изображением креста в розовом кустарнике – символе любви, и дальше, всё выше к барабану, растительные изображения становятся плотнее и уже больше напоминают витиеватую резьбу фасада храма. Над алтарём – изображение Небес с парящим Ангелом. На южной и северной стене – небольшие таблички с узорами, а под ними слова Христа: «Будите милосерды, как и Отец ваш милосерд», (Лк.6:36)¹⁰ «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так, как мир даёт, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается». (Ин.14:27)¹¹ Цветочные росписи совершенно не спорят с крупными цветовыми пятнами «нестеровских» композиций, «наполняя» храм ароматами свежих цветов и ягод. Общая колористическая гамма настенных росписей и орнаментов – белая с синим, дарует человеку чувство смирения. Здесь человек «согревается любовью к Богу, людям, природе, исполняется радостной надежды победить всё злое, даже самую смерть, и всё это чувствует, оживотворяясь силой Духа Святаго».¹²

Арки, будто огромные ленты, то перетекают одна в другую, то пересекают друг друга перпендикулярно, то возносятся от одной стены к другой – всё это превращает каменные стены в невесомый и парящий небесный свод. Органично в среду архитектурной «живописи» А. В. Щусева удалось вписать свои полотна М.В. Нестерову. В купольном пространстве над храмом – изображение Святой Троицы под названием «Отечество»: благословляющие Бог Отец и Отрок Христос, а перед ними Святой Дух в виде Голубя с распростёртыми крыльями, обнимающего весь мир. Там, среди курящегося фимиама в живописных парусах – изображения символов четырёх евангелистов. Чуть ниже, уже в настоящих парусах – снова изображения четырёх символов, а также и самих святых апостолов. Посредствам каноничного расположения настенных изображений, М.В. Нестерову удалось достичь этого духовного перехода от «мира дольнего» к «миру горнему». С высоты купола, из Царства, которому «не будет конца»¹³ через евангелистов, через Слово, которое есть – Бог, через Благую Весть – Евангелие, к нам спускается Христос. И вот мы видим это Великое Событие – Благовещение, когда по великой милости Бога и по смирению Пречистой Девы, которая сказала: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему». (Лк.1:38)¹⁴ Спаситель Духом Святым сошёл в непорочное чрево Пресвятой Девы. Эта Святая Сцена изображена на пилонах, разделяющих иконостас. Бесплотны изображения Архангела, сходящего из облака на цветущий луг, с цветком лилии в руках – Благой Вестью, и Марии, смиренно и безропотно внимавшей речам Архангела Гавриила и склонившей свою главу перед Духом Святым – Голубем, от которого исходят Благодатные Лучи. Здесь М.В. Нестеров в качестве фона оставляет белый цвет, за Марией располагает апельсиновое дерево, а под ногами тот же цветущий луг и облако, единые для Нее и Архангела. Иконостас невысок, и благодаря этому, нашему взору открывается конха с изображением типичной для среднерусских икон композицией, изображающую Богоматерь с покровом в руках на фоне храма. Художник работает на основе традиционной иконографии, вписывая Богородицу с Покровом в форму остроконечной мандорлы, но ограниченная широкой лентой геометрического орнамента, живопись приобретает пронзительно русское звучание, подчиняя своему ритму окружающее пространство. Пречестной Её Покров простирается над всеми присутствующими в храме людьми, Она покрывает Им скорби русского народа, а взор Её устремлён к Богу, в Небеса. За нею – храм, погружённый в предрассветную дымку, освещаемый ярко-красным лучом восходящего солнца. И тут мы видим М.В. Нестерова – пейзажиста. Дыхание природы, которое является лейтмотивом почти всех его живописных произведений, незримо присутствует и в росписях Обители. Чуть ниже, в абсиде, после тонкой полоски облаков и орнамента – «Литургия Ангелов», поистине выдающееся произведение автора. Здесь, на запрестольной стене, в месте совершения главного Таинства Церкви, Христос изображен как главный, вечный Первосвященник, который на каждой Божественной Литургии приносит Великую Жертву Своему Отцу за людские грехи. И все грехи мира лежат на Нём, Он каждый раз приносит в Жертву Себя. И пусть «Литургия Ангелов» не так хорошо видна прихожанам, но когда Царские Врата открываются, а в особенности, когда люди подходят к Святой Чаше – их взору открывается Христос в архиерейском облачении с поднятыми в благословении руками и с великой скорбью в бледном Лике. Вокруг Спасителя – сонмы ангелов, спешащих служить Христу, Его Милости, вместе с Ним приносить Жертву за весь род людской. В этой настенной композиции мы видим образ Спасителя в окружении ангелов с рипидами, с Чашею, с Плащаницею и дискосом, у Его ног – Херувим. Ангел с кадилом в ярко-синем облачении, множество ангелов со свечами – бесплотные силы небесные, которые на каждой Литургии сходят с Небес ради спасения человека.

И вот, выходя из Алтаря в главный храм, мы снова видим Христа, Он всё ближе становится к нам – вот Он уже воплотился и пришёл на землю, в дом Марфы и Марии. На северной стене храма М.В. Нестеров расположил, вполне отвечающую эстетике модерна, композицию, изображающую сидящего в правой её части Христа, внимающую Его святым речам Марию у ног его, и Марфу, несущую поднос с яствами. В центре – цветущее дерево, подобно Древу жизни райского сада, в котором пребывают праведные души, контрастирует розовыми цветками с серой стеной дома. В левой части композиции – дорога и пейзаж Вифании. Как писал в воспоминаниях Михаил Васильевич: «Композиция картины «Христос у Марфы и Марии» меня не удовлетворяла, но я надеялся выиграть в красках, вложить в картину живое лирическое чувство».¹⁵

На южной стене – триптих «Воскресение Христово». Вот жёны-мироносицы идут без страха ко Гробу, и перед их взором восстаёт Ангел в белоснежных одеждах, с бесстрастным ликом и рукой, указующей на вертоград. Белизна и праздничность одежд Ангела меркнет перед его речами: «Не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь – Он воскрес, как сказал». (Матф.28:5-6)¹⁶ И вот, первой, кому явился Иисус, стала Мария Магдалина. На правой части триптиха – она, не узнавшая своего Учителя, а принявшая Его за садовника, стоит на коленях пред ним, моля отдать ей тело Христа. Но вот слышится тихий голос «Марие!»¹⁷ и с великой радостью и трепетом в ответ слышится: «Раввуни!»¹⁸ Тихие предрассветные часы очень чувствуются в нежных красках, в мерцании нескольких гаснущих звезд, в просыпающихся горах и всё тех же деревьях, в белоснежных цветах у ног Ангела и в насыщенно-красных у ног Христа.

Благодаря применению М.В. Нестеровым по совету А.В. Щусева технологии живописи при помощи жидкого стекла (способ А. Кейма)¹⁹, мы и по сей день можем любоваться насыщенностью колорита в работах мастера. В композициях на южной и северной стене главного храма прослеживается влияние поездки М.В. Нестерова в Италию, которую он посетил с целью сбора необходимого для его задумки материала. Этюды, написанные им на острове Капри, привнесли в данные композиции мотивы южных гор, камней и деревьев. Эта живопись относительно свободна от принятой православной иконографии и наполнена очень личным, «нестеровским» восприятием библейских персонажей.

На восточной стене трапезной, в настенной композиции длиной в пятнадцать аршин, М.В. Нестеров изобразил Христа уже не в евангельских сюжетах, а в Святой Руси, которая всем своим сердцем тянется к Тому, у Кого может найти утешение мятущаяся русская душа. «Путь ко Христу» – одно из главных произведений М.В. Нестерова, воплотившее в себе веру и душу народа, его покаяние и стремление ко Христу, которое всегда мечтал изобразить в своих полотнах великий русский живописец. В живописи трапезной Храма Покрова Пресвятой Богородицы автору это удалось. Он изобразил простой русский народ, оцепеневший в безмолвном стремлении к Спасителю, сошедшего к каждому для того, чтобы утешить и позвать за Собой. Мастер воплощает в образах богомольцев весь русский народ: здесь и городская девушка, и ученик с ученицей, и монах, и раненый воин, и больные, и сестры милосердия. В «Пути ко Христу» заключается вся высшая цель служения Марфо-Мариинской Обители Милосердия – сестры милосердия несут и ведут чад к Своему Небесному Отцу. Как тонок вечерний пейзаж, как свеж ветер, как нежна берёзовая роща, птичка на веточке – все эти элементы русского реалистического пейзажа непревзойденно виртуозно коррелируют с религиозным наполнением сюжета и внутренним состоянием души каждого из персонажей. «Усиление роли пейзажа и пространственной глубины композиции – вот то новое, «своё», что привносит художник в Покровский храм».²⁰

Церковь в Абрамцеве украшена яркими цельными росписями откосов окон, будто наличниками. На северной и южной стенах, в парусах над каждым из окон присутствует изображение шестикрылого Серафима выполненного по эскизам сына С.И. Мамонтова – Андрея. В парусе северного окна каждая пара крыльев имеет свою колористическую гамму – красные крылья пылают словно «Неопалимая Купина»²¹. Оконные откосы сине-зелёного цвета украшены сказочными цветами самых разнообразных и красочных оттенков. Выполненные в колорите модерна росписи окон созвучны печи, украшенной Михаилом Александровичем Врубелем и росписям окошка, ведущего в часовню. После смерти сына Мамонтовых, молодого художника Андрея Мамонтова, по проекту В.М. Васнецова над могилой юноши была возведена часовня, в украшении которой активно использовались цветные изразцы, выполненные по рисункам А.С. Мамонтова. «Церковь и часовня, относящиеся к типу храма-памятника, построенные на переломе стилевых эпох – историзма, в варианте «русского стиля», и модерна – воспринимаются как единое целое».²² Из храма в часовню ведёт маленькое окошко, оставленное по просьбе жены мецената, которая украсила его росписями по одному из эскизов своего скончавшегося сына. Колорит росписей по эскизам А.С. Мамонтова поддерживают голубые клиросы с цветами, ягодами и бабочками, расписанные В. М. Васнецовым.

Внутреннее убранство соборов – красочные росписи, евангельские сюжеты, орнаментальное богатство, образы – почти не имеют аналогов в русском монументальном искусстве. Формат монументальных росписей Покровского храма Марфо-Мариинской Обители разительно отличается от миниатюрных, но не менее красочных росписей церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцеве. Стены храмов белые, без сплошной росписи.

В отличие от красочных и сделанных по цветному фону росписей храма Спаса Нерукотворного, росписи Покровского храма имеют голубовато-зеленоватый оттенок. Храм в Абрамцеве более самобытный, сказочный, а храм Обители милосердия являет собой дом глубокой и тихой молитвы, где росписи тактичны и осторожны, не отвлекая нас, сосредотачивают, «собирают», обращают к сути. Не обрамленная рамами, плавно вписывающаяся в белоснежную стену, великая живопись определяет в Обители свое великое предназначение – обретение Бога в душе и мыслях.

«Иконостас Покровского храма можно признать наиболее цельным и органичным итогом творческого союза Щусева и Нестерова»²³. При написании иконостасных образов М.В. Нестеров взял за основу Новгородские образа: «Ярое Око» для Спаса Вседержителя, «Умиление» для Богоматери, редкий образ «Святых жен» послужил образцом для «Марфы и Марии». Иконостас в Покровском соборе низкий, состоит из одного ряда икон – благодаря этому подкупольное пространство значительно увеличивается и взору открывается росписи в конхе и абсиде. Помимо местного ряда икон М.В. Нестеров и А.В. Щусев спроектировали и воплотили навершие Царских Врат, украшенное басмою с изображением Деисуса, воплощая тем самым второй, Деисусный чин иконостаса, и крест над изображением Иисуса Христа, которым и заканчивается иконостас.

Образа местного ряда наполнены тихим созерцанием всех молящихся. Лик Спасителя серьёзен, наполнен тихим и всеобъемлющем вздохом милости к каждому созданию, в руках раскрытое Евангелие, строки из которого призывают нас не судить, а помнить, что «Не судите по наружности, но судите судом праведным».²⁴ «А если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня»²⁵. Глава Пречистой Девы склонилась к Младенцу, Божия Матерь предчувствует страшные страдания, которые понесёт Её Святое Дитя за род человеческий, и Младенец знает Её сердечную скорбь, тянется к Матери, заглядывает с любовью к Ней в очи, нежно целует Её, утешая, гладя по щеке ручкой. Тем самым подтверждая, что не оставит Её одну и в час Своих Крестных Страданий. На местной иконе с изображением святых жен – Марфы и Марии, чьё духовное и действенное житие стало основой для уклада жизни Обители милосердия, мы видим спокойные и благословенные лики, трепещущие от внутренней радости – ведь Сам Господь был у них в доме и говорил им об Истине. Заботливый лик Божией Матери – образ Покрова Пресвятой Богородицы, простерший Свой Омофор над всей русской Церковью, оберегая и сохраняя её от врагов, как этого мира, так и мира духовного, освящает нас смиренным и кротким взглядом Той, через Которую Сам Спаситель пришёл в мир. Тут и Архангелы – всегда на страже закона Христова и готовые помощники в исполнении этого закона.

По рисункам А.В. Щусева из серебряной басмы Ф.Я. Мишуковым был оформлен иконостас, а также деревянные резные двери, клиросы и подсвечники, выполненные М.В. Ружейниковым. А.В. Щусев в своих эскизах к проекту иконостаса намеренно идет к асимметрии, задавая разные габаритные размеры икон. Выбитые на басме «живые» растительные орнаменты словно «вписывают» иконостас во всё внутреннее убранство храма, продлевая «цветущие» стены храма и покрывая этим «вечным цветением» иконостас. На Царских вратах, как и полагается по канону, изображен сюжет Благовещения, а под ним – четверо евангелистов с символами. Сцена Благовещения разбита на два изображения – на левой створке – Архангел Гавриил возвещает Марии Великую Весть, в руках у него скипетр и свиток; на второй створке – Пресвятая Дева Мария с благоговением и смирением склонившая голову перед великими речами Архангела. В руках у Неё раскрытая книга, позади – стена галилейского дома. Изображения четырёх евангелистов имеют ярко выраженные индивидуальные черты. М.В. Нестеров вводит на задний план незамысловатый пейзаж с апельсиновыми деревьями и горками, тем самым создавая пространство в изображениях. В этих образах начинает проявляться индивидуальность творчества М.В. Нестерова: «Фоны не представляют собой твердой, непроницаемой «стены».²⁶

Подчинение желанию А.В. Щусева, стилизовать образы под древнерусский новгородский стиль, началось в мозаиках на фасадах собора и продолжилось в работе над иконостасом. В настенных росписях М.В. Нестеров «отстоял» свою манеру письма и тем самым создал произведения, которые стали вершиной как его личного творчества так и высшим достижением русского монументального искусства того времени.

Ключевым в интерьере церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцеве является резной деревянный иконостас, выполненный по эскизам В.Д. Поленова. В качестве прообраза Царских врат и иконостаса в Абрамцевской церкви художник использовал памятники северной архитектуры – иконостас ХV века новгородской церкви Спаса на Нередице и иконостас XVII века ростовской церкви Иоанна Богослова на Ишне. «Разные по времени, манере исполнения и тематике образы художник умело объединил в ассиметричную композицию. (…) ассиметричны его орнаменты, рисунки икон и хоругвей, рамки киотов, они даже выходят за границы вертикальных членений первого яруса иконостаса (в особенности, киот Спаса Нерукотворного Репина)».²⁷ Иконостас ассиметричен, резные узоры, украшающие тябло и киоты икон, направляют взгляд от иконы к иконе. Иконостас сложен и богат на изящные, но мелкие элементы. Образы иконостаса, разные по времени создания, манере исполнения и тематике, можно разделить на две группы: древнерусском стиле, полностью отвечающие канонам, выполненные художниками абрамцевского кружка, вид и стиль которых уникален как для того времени, так и для современной церковной живописи.

Иконы первого яруса иконостаса – «Богоматерь с Младенцем» В.М. Васнецова, «Спас Нерукотворный» И.Е. Репина, сцена «Благовещения» на Царских вратах В.Д. Поленова – занимают места, согласно канону. Формат и расположение остальных икон местного ряда определяют их особое смысловое значение в убранстве церкви, например, образы Преподобного Сергия Радонежского В.М. Васнецова и Святителя Николая Чудотворца Н.В. Неврева. Второй ярус иконостаса в левой его части включает двенадцать праздничных икон работы мстёрских мастеров. Над иконой Богородицы и Спаса Нерукотворного первого ряда – образ Богоматери «Всех скорбящих Радость» и «Воскресение Христово» того же времени; Над Царскими Вратами – Св.Всеволод и Св.Александра выполненные маслом на дереве в маленьких, но искусно украшенных растительным орнаментом киотах, а также в напоминающем луковичную главу киоте «Тайная вечеря» – кисти В.Д. Поленова. Уникальными по своему местонахождению и стилистике являются иконы правой части второго яруса – образа святых, связанных с русской историей, работы художников абрамцевского кружка. Напоминающая религиозную живопись итальянского Возрождения с её драматичностью и реалистичностью – икона «Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья» результат совместного труда В.А. и И.Е. Репиных. Продолжают ряд святых просветители славян святые Кирилл и Мефодий, равноапостольная княгиня Ольга, первый русский иконописец Алипий, Нестор-летописец кисти В.Д. Поленова написанные маслом на меди, а также святитель московский Алексий и креститель Руси святой князь Владимир, выполненные В.М. Васнецовым. В каждом образе – характерные черты и приметы русского модерна, они выходят за рамки живописных принципов традиционных иконописных школ, они реальны и близки для русского человека конца XIX – начала ХХ века, они близки нам и сейчас.

Бестелесный, но такой реальный, «присутственный» образ Христа в иконе «Спас Нерукотворный» кисти И.Е. Репина одаривает своим «тихим милосердием». Богоматерь с младенцем В.М. Васнецова, написанная на меди, «парит» над всем миром, Она спешит на помощь ко всем, к кому маленький Спаситель-Христос простирает свои руки. На создание образов иконостаса В.Д. Поленова вдохновило путешествие в Палестину. Особенно ярко это влияние выражено в «Благовещении» на Царских Вратах, где происходящее Великое Событие происходит в обычной комнате иудейского дома, где Архангел Гавриил кажется совсем реальным – только свечение нимба и крылья выдают его неземное происхождение, а Мария – обычная иудейская жена, но лишь смирение перед величием Вести, принесённой ей Архангелом, выдаёт Её богоизбранность. Тайная Вечеря Василия Дмитриевича – это малая картина, где живость композиции, цветового и тонового решения сильно отошла от канонического изображения Святого Причащения Апостолов. Изображения русских святых кисти В.Д. Поленова наполнены индивидуальными чертами и атрибутикой, фон непрозрачен и однотонен.

На фоне древнерусских соборов В.М. Васнецов располагает образы святых правителей – князя Владимира и митрополита Алексия. А образ Преподобного Сергия Радонежского отражает в себе всю любовь художников абрамцевского кружка к Покровителю тех чудных мест, где великие русские живописцы писали свои лучшие работы. Так, фон в произведении М.В. Нестерова «Видение отроку Варфоломею» был увиден им именно с террасы дома абрамцевской усадьбы, а одиноко стоящую берёзку на своей картине Михаил Васильевич заимствовал именно с иконы В.М. Васнецова, где она имеет символ исторического радонежского пейзажа. В.С. Мамонтов писал об образе Сергия Радонежского, что это «отражение духа в человеческом образе».²⁸ Образ Святителя Николая Чудотворца – одного из самых почитаемых русским народом святых, работы Н.В. Неврева поражает напряженным взглядом направленным вглубь души, созерцающей Своего Создателя, и несущей долг проповедника Слова Божия. В руке св. Николая Евангелие, правая рука застыла в жесте благословения. Образ «Св. Федор с сыновьями Константином и Давидом» Е.Д. Поленовой на правой стене храма наполнен смиренными взглядами святых князей, которые всем своим сердцем, полным чистоты и доброты, старались помочь своей родной земле.

Плащаница, созданная В.М. Васнецовым, является ещё одним знаковым элементом внутреннего убранства Церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцеве. На ней Иисус Христос возлежит в гробу, над ним парят два ангела, крыло правого ангела почти касается ног Иисуса Христа, их лики полны печали, а от Небесного Голубя, символа Святого Духа, исходит луч Славы. На кайме вышит текст тропаря Великой Субботы, в углах – Херувимы. У подножия гроба цветы – символы «рая на земле», а колокольчик с опущенной головкой – ещё один «оплакиватель» великой скорби. Доминирующий красный цвет фона, как свет зарева, заката земной жизни Богочеловека, усиливает общее напряжение и драматизм. Плащаницу начала вышивать еще В. С. Мамонтова, но вследствие своей ранней кончины, работу заканчивала Е.А. Прахова.

Иконостасы храмов Спаса Нерукотворного в Абрамцеве и Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской Обители удивляют своей целостностью. И мы можем смело утверждать, что «В Абрамцевской церкви иконы достигают особой силы эмоционального воздействия на зрителя и благодаря орнаменту». ²⁹ В Храме Покрова иконостас является не только объединяющим элементом творческого союза двух гениев – М.В. Нестерова и А.В. Щусева, но и переходом от «неоновгородского» стиля архитектуры к стенным росписям, выполненным в ведущем стиле того времени – модерне. Также объединяющим элементом двух иконостасов стал сам способ написания икон. Большинство их было написано на меди маслом, согласно способу, зародившемуся ещё в XVII веке. Эта живопись по металлу предавала некое внутреннее свечение образам, что делало их более одухотворёнными, неземными, воздушными, нивелируя «светскую» манеру их написания.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской обители милосердия и храм Спаса Нерукотворного в Абрамцеве – два выдающихся произведения монументального искусства эпохи модерна, безусловно, имеют некоторое визуальное сходство, и, тем не менее, существует ряд принципиальных различий. В части единства визуального и концептуального ряда мы можем привести четкое попадание зодчих в архетип северного храмового зодчества. Это удалось как в белокаменной резьбе, так и в тёмных главах – доминирующем цветовом акценте обоих храмов. Белоснежный облик, образ Спаса и звонница над главным входом также являются объединяющими элементами. Внутреннее убранство храмов, росписи стен, орнаменты – всё вторит самому значению данных построек. Храм Марфо-Мариинской обители милосердия полон молитвенного духа, а храм в Абрамцеве насыщен художественным замыслом сказочного исполнения, в нём меньше тишины, но больше звучащей любви к древнерусской культуре и истории. Особенно ярко эта любовь воплотилась в образах иконостаса, своими живописными приемами напоминающую больше светскую, нежели религиозную живопись. В храме Покрова Пресвятой Богородицы образы иконостаса одухотворены, а настенные росписи М.В. Нестерова особенно подчеркивают уникальность собора. М.В. Нестеров, В.М. Васнецов и В.Д. Поленов в иконописных образах видели не только новые, живописные формы, но и помещали эти образы в среду природных пейзажей, играющих одну из главных ролей в этих новых, по-настоящему преемственных композициях, которые, казалось, были предопределены выдающимися достижениями данного жанра и исполнительского мастерства в русском искусстве.

Множество выдающихся храмов было построено в последние годы существования Российской империи, но лишь два белоснежных, словно крылья Ангела, Дома Божия наиболее ярко смогли сформировать и воплотить в себе целое направление в русском искусстве – храмовую архитектуру модерна. Сложно представить этот стиль в русской культуре без Храма Марфо-Мариинской обители милосердия и Церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцеве. Предпосылки возникновения этих архитектурных шедевров различны, но, безусловно, возведению храма всегда предшествует пламенное и искреннее мановение души верующего человека. Покровский собор был возведён по указу Великой Княгини Елизаветы Федоровны, любившей русское искусство, и стал центром не только архитектурного ансамбля, но и духовной жизни Обители, где «Милосердия двери» отверзаются всем. Храм же Спаса Нерукотворного в Абрамцеве стал воплощением всего абрамцевского уклада жизни, творческих опытов и царившей там атмосферы непрестанного труда и полёта фантазии.

В воплощенных творческих задумках создателей двух храмов – архитекторов и художников, пронзительно сильно чувствуется великая любовь творческой интеллигенции конца XIX века к русской культуре, к русским корням, к национальной «самости»… Удивительное, уникальное по своей сути явление взаимопроникновения и взаимообогащения русской национальной культуры и эстетики европейского модерна нашли свое отражение в работах выдающихся русских мастеров, внесших неоценимый вклад как в русскую православную культуру в частности, так и в мировое искусство в целом.

Тезаурус

Абсида - алтарный выступ, как бы пристроенный к храму, чаще всего полукруглый, но встречается и многоугольный; перекрытый полукуполом (конхой). Внутри абсиды помещался алтарь.

Алконст – в русском искусстве и легендах райская птица с головой и руками девы.

Алтарь - (от лат. «alta ara» – высокий жертвенник) – главная часть христианского храма в его восточной части. В православном храме отделяется алтарной перегородкой или иконостасом. В алтаре размещался престол – возвышение для совершения главного христианского таинства – евхаристии.

Барабан - цилиндрическая или многогранная верхняя часть храма, над которой надстраивается купол, завершающийся крестом.

Бегунец - вид орнаментально-декоративной кирпичной кладки, образующий на поверхности стены ряд треугольных углублений, обращенных вершинами попеременно верх и вниз. Для этого ряд кирпичей ставится наклонно на ребро.

Вертоград (устар.) - сад или виноградник.

Глава - купол с барабаном и крестом, увенчивающий храмовое здание.

Деисус - (греч. - моление) - икона, с изображенными на ней Спасителем - посредине, Богородицей и Иоанном Предтечей - по сторонам. Помещается во втором ряду иконостаса над Царскими вратами.

Дискос - (греч. δίσκος, «круглое блюдо») — в Православной церкви и в Католических церквях византийского обряда один из литургических сосудов.

Иконостас - установленная иконами преграда, отделяющая алтарь от остального пространства православного храма.

Кадило - металлическая чаша на цепочках, в которую на раскаленные угли кладут ладан; во время богослужения кадило раскачивают и встряхивают, распространяя благовония.

Киот - (греч. – ковчег) – деревянный украшенный шкафчик (часто створчатый) или остекленный ящик для икон.

Клирос - место для певчих в церкви на возвышении перед иконостасом, с правой и левой стороны от Царских Врат.

Кокошник - полукруглый или килевидный наружный декоративный элемент в виде ложной закомары.

Контрофорс - вертикальный массивный выступ стены, укрепляющий основную несущую конструкцию.

Конха - полукупол над абсидой, нишей. Часто выполнялся в виде раковины.

Нимб - сияние вокруг головы – знак в виде диска или световых лучей как символ духовной славы.

Мандорла - условное изображение сияния в виде эллипса (миндалевидной формы), в которое помещают изображение Христа, реже – Богоматери.

Парус - элемент купольной конструкции в форме сферического треугольника. На паруса опирается основной купол.

Плащаница - полотнище с изображением Христа во гробе, после снятия с креста.

Поребрик – декоративная полоса из кирпичей, поставленных на ребро под углом к поверхности фасада. Имеет форму пилы.

Портал - декоративно оформленный дверной проем здания.

Рипида - тип опахала в виде металлического или деревянного круга, редко ромбической формы или звезды на длинной рукояти.

Тябло - горизонтально расположенный (закрепленный) брус, на который ставятся иконы в тябловом иконостасе.

Фимиам - благовонный дым, образующийся при сгорании ладана.

Хризма – монограмма имени Христа, которая состоит из двух начальных греческих букв имени— Χ и Ρ, скрещённых между собой.

Царские Врата - врата, находящиеся посредине иконостаса и ведущие к престолу.

Список использованной литературы:

Белоглазова, Н.М. Абрамцево / Н.М. Белоглазова; ред. Д.М. Ладыгина; худ. ред. Э.В. Якубенко; тех. ред. В.В. Горшкова. – М.: «Советская Россия», 1981 г.

Евангелие. – М.: Благовест, 2012. – 608 с.

Климов, П.Ю. Михаил Нестеров / П.Ю. Климов. – Спб.: Золотой век, 2008. – 470 с.

Михаил Нестеров. В поисках своей России. К 150-летию со дня рождения / ответ. ред. Л.И. Иовлева; науч. ред. Г.С. Чурак, И.В. Шуманова; авторы статей О.Д. Атрощенко, А.В. Бубчикова, А.П. Гусарова, Е.Н. Журавлёва, С.В. Колузаков, Э.В. Хасанова, Г.П. Чинякова, Г.С. Чурак; ред. А.А.Ефимова, Л.Л. Правоверова; худ. ред. Н.В. Дубова. – М.: Государственная Третьяковская галерея, 2013. – 452 с.

Митрофанова, Е.Н. Василий Дмитриевич Поленов. Каталог выставки. Издание подготовлено к выставке «Василий Дмитриевич Поленов. К 170-летию со дня рождения художника.» / Е.Н. Митрофанова; ред. А.А. Майсурян. - Музей-заповедник «Абрамцево», 2014. 142 с.

Митрофанова, Е.Н. Виктор Михайлович Васнецов. Каталог выставки. Издание подготовлено к выставке «Он всегда остается самим собой» (Произведение В. М. Васнецова из собрания Музея-заповедника «Абрамцево» и частных коллекций) / Е. Н. Митрофанова; ред. А.А. Майсурян. – Музей-заповедник «Абрамцево», 2012. – 142 с.

Музей-заповедник «Абрамцево». Очерк-путеводитель / О.И. Арзуманова, А.Г. Кузнецова, Т.Н. Макарова, В.А. Невский. – М.: «Изобразительное искусство», 1989. – 253 с.

Нестеров, М.В. О пережитом. Воспоминания. / М.В. Нестеров. – М.: Молодая гвардия, 2006. – Режим доступа: http://litresp.ru/chitat/ru/Н/nesterov-mihail-vasiljevich/o-perezhitom-1862-1917-gg-vospominaniya

Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа / ответ. ред. протоиерей И.А. Бондарев; тех. ред. Н.А. Кронова. – г. Можайск: Иосифо-Волоцкий ставропигиальный мужской монастырь, 2005. – 651 с.

Протоиерей Митрофан Сребрянский «Мысли и чувства православной русской души при посещении Покровского храма Марфо-Мариинской Обители милосердия». К 110-летию закладки Покровского храма / Репринтное издание брошюры духовника Марфо-Мариинской обители милосердия (М., 1912 г.). – М.: Марфо-Мариинская обитель милосердия, 2017. – 40 с.

Псалтирь Царя и Пророка Давида / Свято-Троицкая Сергиева Лавра – г. Сергиев-Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2013. – 319 с.

Ходанов Михаил, протоиерей Преподобномученица Елисавета Феодоровна и её Обитель. – М.: «Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви», 2016. – 240 с.

Код для цитирования: Скопировать