XI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2019

Главные переводы Шекспира - это, безусловного, Чайковский (никак музыкант, а писатель), Маршак и Пастернак. Сначала, необходимо принимать во внимание, то что перевод - это не попросту буквальное воссоздание подлинника, на первый взгляд, стремление "Сказать почти то же самое", равно как определил Умберто Эко в одноимённой книжке относительно переводов, с другой точки зрения - помещение иноязычного текста в какое-либо место традиции "принимающего" стиля. Относительно изъясняясь, версификацию Катулла возможно перевести большим количеством различных методов: возможно повторить квантитативную (другими словами опирающуюся на долготу гласных) концепцию латинского стихосложения, и в таком случае мы приобретаем непростой для чтения документ, который обеспечит понимание о звучании подлинника; возможно последовать путём Фета и перевести Катулла в речь классической благородной российской лирики - в таком случае мы ощутим величественность древней традиции, однако отойдем от подлинника; возможно перевести таким образом, точно как переводили Дашевский и Амелин - продемонстрировать отважную игру с языком, истинный облик Катулла-реформатора, панка от версификации - и в таком случае мы обязаны использовать язык русского модернизма. Все без исключения данные переводы чем-то превосходны, поскольку они раскрывают различные ипостаси оригинального текста, но и все без исключения они удалены от подлинника - в различных нюансах. Абсолютную картину нам обеспечит только лишь подлинник.

Возвратимся к Шекспиру. Переводы Модеста Чайковского, драматурга, брата композитора, существовали как главные переводы до возникновения версий Маршака. Переводы в значительном успешные - Чайковский прекрасно транслирует противоречивость шекспировской идеи, логичное формирование подлинника (а в сонетах Шекспира, безусловно, основное - это ход мысли, изящность формулировки), однако зачастую они становятся беспросветны, и никак не точны в тонкостях.

Переводы Маршака - весьма гениальный проект. Когда в юном государстве появилась необходимость в свежей советской классике - обнаружилось, то что переводы Чайковского очень трудны для чтения "обычных русских людей". И за формирование "Русского Шекспира" принялся Маршак. И с собственным заданием он управился потрясающе - вышло издание текстов, связанных единой эстетикой, передающих ассоциации и детали английского стиля, однако, к сожалению, к Шекспиру имеющие не достаточно отношения. Ни сложность идеи, ни текстуру сонета (никак не метрическую, а аннотационную) Маршак никак не показал - в результате вышли красочные, гладкие, весьма элементарные иллюстрации. У данного перевода имеются собственные плюсы, однако о Шекспире оценивать согласно им невозможно. Переводы Самуила Яковлевича Маршака сделались подлинной классикой. За переводы сонетов Шекспира он был в числе удостоенных Сталинской премии 2-ой степени в 1949 году.

Маршак смог предоставить в собственных переводах идеологию Шекспира, атмосферу его версификации.

Относительно переводов Пастернака необходимо понимать две вещи.

Во-первых - они гениальны.

Во-вторых - там гораздо больше Пастернака, нежели Шекспира.

Поскольку Пастернак длительный период был лишен способности свободно писать и издавать свои стихотворения - главным методом самовыражения стали переводы, из которых идёт его индивидуальность. Читать их безусловно нужно, по крайней мере, потому, что это по-настоящему великие сонеты. Но от Шекспира они, в совокупном, достаточно отдаленны.

Безусловно, имеются и прогрессивные замечательные переводы, и переводы Гербеля начала XIX столетия - однако они (пока что) остаются достаточно маргинальными. Вероятно, наилучшее понимание о реальном аннотационном содержании оригинальных сонет, а еще об истории русской Шекспирианы, предоставляет выпущенное собрание абсолютно всех сонет Шекспира в Литературных Монументах.

Переводы Шекспира в реализации Бориса Леонидовича Пастернака взяли почтенную роль в истории русских переводов. Только лишь перевод трагедии «Гамлет» забрал у Пастернака более тридцати лет. Он исполнял работу с отличительной тщательностью определенные монологи переписывались Пастернаком по 5–6 раз. Такая настойчивость и деликатность создателя были оценены по достоинству. Непосредственно перевод Бориса Пастернака начал применяться в театральных кинематографических постановках «Гамлета».