XI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2019

Почти все в существовании античных германцев поражало Цезаря. Его соотечественники — римляне, имели привычку проживать на одном месте, а германцы каждый год перемещали собственное жилье. В Римской империи против богатых людей стояли бродяги-бедняки, в то время как современные Цезарю германцы имели один и тот же доход и единые права. Данным фактом Цезарь пояснял единство германцев и недоступность у них внутриобщинных ссор. По текстам Цезаря, германцы питались ключевым образом молочными продуктами, сыром и мясом. Это значит, что главным их делом было не сельское хозяйство, а промысел и животноводство. Живя с давних лет между лесными массивами и болотами, германцы занимались охотой, пасли прикормленных зверей и занимались собирательством плодов необузданных трав. В то время германцы ещё лишь только принимались увлекаться земледелием. Его формированию мешали негативные обстоятельства: лесные массивы и болота, обступавшие почти со всех сторон поля, и отсутствие железа, без которого невозможно было производить вырубку лесного массива и средств для наилучшего преобразования земли. Земледелие, ловля и оборона скота от необузданного зверька были не под силу как отдельно взятой семье, так, например, и целой общине. Лишь только совместными стараниями общинников можно было выжечь мелкие леса, дабы прирастить пространство засева. Лишь только она могла вместе производить охоту и беречь собственный скот. Ловля и скотоводство длительное время являлись германцам ключевым ресурсом питания. Впрочем, чтобы насытиться продуктами охоты и скотоводства, германцам доводилось в розысках мяса и выпасов каждый год переезжать на свежие пространства. Всякий раз весной старейшины разделяли занятые общиной поля меж гигантскими семействами, а соплеменники всякого из семейств вместе работали на выделенной им земле и одинаково разделяли сбор между собой. У германцев во время правления Цезаря было равенство. Только во время угрозы, когда маленьким, разобщенным общинам угрожало покорение или, когда они сами устраивали набег на посторонние земли, выбирался всеобщий предводитель, руководящий боевыми силами соединившихся общин. Но чуть прекращалась борьба, выборный предводитель по собственной воле покидал личный пост. Незамедлительно разрушалась и кратковременная ассоциация меж племенами. В любом племени дискуссии соплеменников все еще налаживали старейшины. Всего полтора века разделяют работы римского историка Тацита «Германия», написанный в 98 г. н. э, от «Записок» Цезаря. Но за этот промежуток жизни германцев почти все видоизменилось. Земледелие, которое обычно стояло на втором месте, перевоплотилось в ведущее. Раскиданные в необычном кавардаке хижины германцев представляли собой уже неизменные поселения. Прилегавшие к селению участки полей и леса относились ко всей общине. Любой поселенец пас личный скот на общих лугах, заготавливал горючую строительную ткань в общинном лесу. Ко времени Тацита у германцев были замечены плуг и борона. Внедрение данных несложных инструментов и упряжного скота разрешило взяться за обработку земли отдельными семьями, которые стали производить свое личное хозяйство. Пахотная территория, например, как лесной массив и луга, была присуще всей общине. Любое семейство имело от общины ориентировочно равные участки пахотной земли-наделы. За селением находится место, поделенное на секторы. Неверными очерками отметились поля, которые размещаются в одном направлении и занимают только один отдел. Количество деревень за это время составляло лишь малую часть. Каждый раз, перенося поля на свежее пространство, германцы давали полям покой. Семь-восемь лет плуг не касался поля, и за это время плодоносная земля возобновлялась. В секторе, который возделывался каждый год под пашню, виднелось не одно, а как минимум несколько полей, обусловленных зигзагообразными направлениями. Зигзагообразные линии полей определяли место: доводилось обходить ямы, склоны, болота, возделывая среди них участки полей. Штриховка демонстрирует, что любое семейство, жившее в частной хижине, занимала не одно какое-нибудь поле полностью, а ряд полосок, разделившееся в различных пространствах. Значение данной необыкновенной для римлян структуры земледелия заключалась в том, чтобы гарантировать одинаковые обстоятельства семьям. Единственного поля, очевидно, было недостаточно общине. Заняв некоторое количество полей, члены общины отмечали, что одно из их полей было более злачно другого. Дабы никто не пожаловался на нехороший участок и на его удаленность, надел всякой семьи составлялся из полосок, разбросанных на разных полях общины. Любое поле разделялось на равные полосы по количеству семей. Впрочем, равноправие односельчан-общинников продлилось не так долго. Присутствие независимой от леса земли разрешало любому общиннику взять в долг излишний, дополнительный надел. Естественно, не любой имел данную привилегию, так как обработка добавочной земли должна была требовать бесполезных трудящихся рук и бесполезного скота. Тацит говорил о рабах, показавшихся в германской деревне. Чаще всего это был люд, полоненный во время разбойничьего набега. Весной, когда размечались свежие поля и распределялись наделы, фавориты, завладевшие во время набега рабами и бесполезным скотом, имели возможность получить, не считая простого, еще и вспомогательный надел или же, в том числе и некоторое количество этих наделов. Вспомогательными наделами занимались рабы, которые давали гражданину какую-то часть полученного урожая. Раб, обрабатывающий долю земли владельца, кормил не только семейство гражданина, но и собственную семью. Младшее поколение рабов невозможно было по облику различить от ребят свободных. Те и иные, загорелые и огрубевшие, обработанные грязью, играли совместно в своей деревне, а подрастая, вместе пасли скот, доставляли из лесу хворост, могли помочь старшим. Отличие проявлялось только между зрелыми. Рабы, не имеющие свободы и орудия, не были членами общины и членами этнических собраний. Они обязаны были подчиняться собственному гражданину, который, впрочем, изредка прибегал к бесчеловечным санкциям и ещё реже казнил рабов. Тацит писал, собственно, что древнегерманским рабам жилось несоизмеримо проще, чем римским. Более податливое отношение к рабам разъясняется не особенной мягкостью германцев. Обстановка жителей германских поселений была незатейлива и аляповата. В отличие от римлян они не реализовывали хлеб и иные продукты. Все, собственно, что выделяла территория, предназначалось лишь только для личного питания. Любой германец-общинник сам производил все, что требовалось для жизни. Именно опытные мастера производили для соседей утварь, орудие и декорации, ибо переработка металла являлась неким искусством, требовавшим особенного профессионализма. У германцев также были и промыслы: они промышляли выплавкой железа меди и серебра, добычей соли. На побережье Балтийского моря собирали янтарь. По мере становления ремесел увеличивалась замена меж германскими племенами и примыкающими населениями. В глубочайшем прошлом германцы уважали солнце как бога света. Его образ в облике большущего медного диска доставляли во время торжеств на тележке, запряженной белоснежной лошадью. Это у германцев являлось святым. Среди божеств первым считался Водан (Один). Собственным богам германцы поклонялись не в храмах, а в лесу. Античные германцы имели зародыши словесности, воспользовавшись руническим посланием. Рунические слова имели волшебный нрав (заклинания злобных духов, воззвание с пожеланием к богам, надгробные надписи и т. д). Обычно в античных песнях германцы пели о военно-походном бытие, различных проступках и смелости персонажей. Данные работы древнегерманского фольклора были записаны позже, в средние века, учеными монахами.

Литература:

1) Аммиан Марцеллин. Римская история 2005 г.

2) Соловьёва Л. Н. Введение в германскую филологию. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 7-27.

3) Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Малые произведения. — Л.: Наука, 1969.