X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018

По мнению Анцыферовой Л.И., человек становится личностью лишь в ходе развития его как субъекта профессиональной деятельности. В ходе профессионального становления личности происходит расширение и обогащение всей системы жизненных отношений человека, по мере овладения профессией происходит идентификация личности со своей деятельностью [4]. Рассуждая о соотношении личности и деятельности, JI.И. Анцыферова указывает, что профессиональная деятельность обеспечивает полноценное развитие способностей лишь в меру того, насколько в ней происходит развитие целостной личности и ее передвижение на новый уровень социального бытия. Методологически проблемы влияния на личность деятельности вообще, взятой в абстрактном смысле, уже принципиально разрешены в работах С.Л. Рубинштейна, Б.Г. Ананьева, А.Н. Леонтьева, Б.Ф. Ломова и других исследователей, в результате чего сформулирован хорошо известный каждому психологу принцип единства сознания и деятельности. Перед основоположниками отечественной психологии стояла задача сформулировать общие законы психической деятельности, которая превалировала над выводом частных, конкретных специфических закономерностей. Это вполне понятно и оправдано. Например, С.Л. Рубинштейн считал, что изучая психические процессы в реальном контексте деятельности, важно вскрыть не только более частные, но и самые общие закономерности психических процессов как действительно содержательные закономерности. В то же самое время он, критикуя тезисы биологизаторов об имманентном саморазвитии психики и духа, указал стратегическое направление дальнейшего исследования, а именно - изучение специфики конкретной деятельности, которая формирует психику, сознание и личность. Он отмечал, что психические процессы включаются в те или иные конкретные формы деятельности, внутри которых и в зависимости от которых они формируются. Реально этот мыслительный процесс обычно осуществляется в ходе какой-то конкретной деятельности - практической трудовой деятельности, разрешающей определенную производственную задачу, деятельности изобретателя, рационализующей этот производственный процесс, в теоретической работе ученого, разрешающего какую-то задачу, или, наконец, в учебной деятельности учащегося, усваивающего в процессе учения, добытые уже наукой знания. Осуществляясь реально в различных видах конкретной деятельности, психические процессы в ней же и формируются [8]. Таким образом, ближайшая задача состоит в дальнейшем восхождении от абстрактного к конкретному. Необходимо сделать следующий шаг и провозгласить принцип единства конкретной деятельности и конкретной личности. Надо изучать частные особенности деятельности отдельных видов труда и их влияние на процессы формирования субъекта и личности. Только на этом пути можно добиться того, чтобы психологическая наука стала всеохватным человекознанием, т.е. знанием о каждом конкретном человеке, к чему неоднократно призывал Б.Г. Ананьев [2]. О необходимости познания единичных, конкретных видов деятельности для понимания психологии личности писали многие авторы. Например, по мнению, Г.В. Суходольского, в психологическом описании деятельности должны находить адекватное отражение как общие, так и частные и даже «единичные» особенности изучаемой деятельности в их диалектическом единстве [9]. Обсуждая теоретические воззрения Б.Г. Ананьева на сущность деятельности и ее влиянии на личность, Г.В. Суходольский отмечает, что действия формируются путем обучения и воспитания, причем формирование действий - это и формирование психических процессов, состояний и свойств психики. Психическое развитие человека есть процесс превращения внешней деятельности во внутреннюю (интериоризация) и процесс превращения внутренней деятельности во внешнюю (экстериоризация), преобразующий среду, создающий культурные ценности». Важность фактора направленности личности выделял Е.С. Кузьмин. В действительности самыми существенными в восприятиях являются предположения, ожидания человека, которые основаны на его прошлом опыте, на его деятельности и выражаются в направленности деятельности. Что и какие признаки в действительности воспринимает субъект, определяется его миром положений, целями его деятельности, прошлым опытом. Мир положений складывается только через деятельность и в деятельности. Поэтому «некто есть то, что он делает» [5]. Л.И. Анцыферова считает принципиальным положение о том, что, выполняя любую деятельность, человек выступает в ней как родовое существо, реализующее и в ее узких рамках полноту своих многообразных отношений к миру (познавательных, эстетических, этических и т. п.), предполагающих развитие соответствующих способностей [4]. Если попытаться конкретизировать этот постулат на примере отдельного рабочего (исполнительского) меcта, то будет видна его противоречивость или, точнее, ошибочность. Работник на конвейере, вынужденный в течение восьми часов закручивать одинаковые гайки, предстанет не как «родовой человек во всей полноте своих отношений с миром», а лишь как субъект деятельности, находящийся в исполнительской позиции. Никаких познавательно-рефлексивных, этических и прочих отношений он не реализует. Он должен просто быть роботом. Если же он займется познавательной, рефлексивной деятельностью или удовлетворением своих эстетических потребностей в рабочее время, то просто не выполнит норму, план деятельности. Нельзя одновременно заниматься разными видами деятельности! Для перемены вида деятельности необходимо переключать фокус внимания и перенастраивать психологические механизмы отражения, управления, исполнения. В обеденный перерыв можно полюбоваться художественной выставкой или почитать книгу, но лишь в перерыв, в отрыве от профессиональной деятельности, а никак не одновременно. Подобные утверждения основаны на ошибочном смешении используемых понятий «человек», «субъект». Человек — это родовое понятие, которое конкретизируется в более частных терминах: субъект, личность, индивид. Это может быть связано также с так называемым диалектическим подходом. Ошибочность его заключается в неточном использовании категорий пространства и времени, когда авторы утверждают, что какой-то объект является одновременно и тем, и другим. Речь идет об утверждениях типа «человек - это и личность, и субъект одновременно». Нельзя одномоментно увидеть и переднюю, и заднюю часть объекта. Его стереоскопичность обнаруживается в разные моменты времени. Чтобы увидеть противоположную сторону объекта или явления, надо перейти на иную точку зрения, подойти к предмету с другой стороны. Аналогично и человек может проявляться как субъект определенной деятельности лишь в строго определенные периоды времени и только под определенным углом зрения. В другие моменты, с иной точки зрения в человеке можно разглядеть биологического индивида или социальную личность. По мнению О.С. Анисимова, субъектность — это результат интеграции отдельных психических механизмов и процессов, соотнесенных с той функцией, которую они реализуют в деятельности. Именно деятельность связывает воедино отдельные психические механизмы и процессы, устанавливает взаимозависимость между ними и подтверждает влияние на процессы изменения отдельных механизмов за счет воздействия на другие, включенные в единую деятельность. Следовательно, вне деятельности не может быть интеграции психики. Бездеятельность ведет к распаду психических механизмов и процессов. Только труд сохраняет психическое и соматическое здоровье. Именно в ходе деятельности психика, сознание обретают цельность. Сам предмет труда и соотносящиеся с ним процессы преобразований связывают все модальности восприятия в один узел. О.С. Анисимов отмечает, что при необходимости воспроизводства самой деятельности, рождаются социальные потребности, которые диктуют некоторую унификацию личностей при исполнении профессиональных ролей. При этом мы теряем уникальность индивида и его индивидуальной деятельности, делаем более важной возможность адекватной и быстрой замены индивида, если он не вписывается в социальный механизм воспроизводства деятельности. Но без подобной социальной необходимости такого отношения к индивиду, любое производство не могло бы быть устойчивым. Индивид получает возможность «сопротивляться» машинизации его существования либо в стадии вхождения в деятельность (ее неприятия), либо в процессах преобразования воспроизводящейся деятельности. Конечно, индивид может выйти из деятельности в любой момент, если он вновь будет реализовывать логику удовлетворения индивидуальной потребности [3]. К.А. Абдульханова-Славская считает, что анализ общественных отношений позволяет понять разную меру развития индивида не в зависимости от его трудолюбия, а в зависимости от конкретно-исторического способа включения индивида в труд (принудительно в одни и, следовательно, свободного в другие эпохи) [1]. Известно, что между трудом, деятельностью и сознанием, личностью существует тесное единство. Б.Г. Ананьев писал, что проблема социальной детерминации включает в себя характеристику человека как субъекта деятельности. Деятельность человека как фактор человеческого развития составляет необходимое звено в сложной цепи причинно-следственной зависимости сознания от общественного бытия. Он также отмечал недостаточность конкретного решения вопроса о связи деятельности и личности, неясность, каким образом сама человеческая деятельность, ее конкретные формы или виды выступают в качестве факторов детерминации психического развития. Б.Г. Ананьев, рассматривая вопрос социальной детерминации индивидуального развития личности, подчеркивал многопричинность этой взаимосвязи. Он писал о сложной цепи причинно-следственных зависимостей между социализацией индивида и различными факторами социальной среды. Одна из глав его книги «О проблемах современного человекознания» так и называется: «Взаимосвязи труда, познания и общения в индивидуальном развитии человека». Действительно, эти взаимосвязи могут изучаться в различных аспектах. Необходимо также рассмотреть сравнительную роль труда и воспитания в социальной детерминации индивидуального развития человека. Анализируя концепцию С.Л. Рубинштейна о влиянии игры, учения и труда на развитие человека, Б.Г. Ананьев писал: «Что касается труда, то рассматриваемая концепция фактически исключала его из факторов становления индивидуального сознания и формирования личности, поскольку весь этот длительный процесс выполняет функцию лишь подготовки к труду как основной да и, пожалуй, с этой точки зрения единственной формы деятельности взрослого человека». И дальше: «Генетическая концепция деятельностей показала свою недостаточность и в отношении взрослых людей. С переходом от учения к труду, согласно этой концепции, начинается зрелость гражданская, умственная и моральная» [2]. Долгое время в нашей психологической и педагогической науке неявно подразумевалось, что трудовая деятельность, труд является основным и главным фактором формирования человека. Считалось, что взрослый трудящийся человек уже является зрелым и всесторонне развитым. Много писалось о воспитательных влияниях труда, профессиональной деятельности на процесс только позитивного формирования личности [7]. Негативное влияние конкретного специализированного труда изучалось в истории психологии намного меньше. Например, С. Г. Геллерштейн в свое время вообще призывал изучать только положительное влияние труда на человека, а отрицательное игнорировать. Совершенно справедливо, разумеется, что нельзя перевоспитать тунеядца иначе, как заставив его трудиться. В процессе труда человек может полностью социализироваться, развить свои задатки и способности, реализовать свои возможности. В этом плане можно говорить, что абстрактный труд обладает определенным воспитательным воздействием [6]. Но нельзя считать, как это делается и до настоящего времени, что стоит только человеку приступить к труду, как все проблемы его всестороннего развития будут автоматически решены. Во-первых, сам труд различается по разным параметрам. Труд труду рознь. Существуют различные виды труда: общественно полезный и бесполезный, творческий и рутинный, осмысленный и бессмысленный («сизифов труд»), коллективный и индивидуальный, труд рабочего на заводе и крестьянина в поле, научного сотрудника и военнослужащего (труд как служба), труд домохозяек и труд работников искусства и культуры и т. п. Каждый из видов труда обладает воспитательными возможностями в разной степени. Один труд может способствовать всестороннему развитию личности, другой же тормозить это развитие. В частности, классики марксизма писали об отупляющем влиянии конвейерного труда на предприятиях. Как точно отмечают авторы учебника «Эргономика», что малоквалифицированный, неинтересный, физически тяжелый труд не стимулирует развитие личности работника, ограничивает его стремление к духовному росту и нередко сопряжен с асоциальными формами поведения. Они справедливо считают, что одной из целей эргономики является «обеспечение условий для развития личности трудящихся в процессе труда», но предполагают, что «основным путем ее достижения служит постепенное органическое соединение физического и умственного труда, последовательное повышение содержательности труда во всех профессиях» [5]. Однако последнее кажется сомнительным, так как простое «повышение» содержательности отнюдь не отменяет узкую ограниченность специфики содержания того или иного вида профессиональной деятельности и его влияния наличность. В этом смысле еще предстоит продолжить изучение различных видов профессионального труда. Во-вторых, что очень существенно, труд обладает воспитывающими возможностями только в потенции. Воспитательные возможности всякого труда присутствуют только в скрытом виде. А.С. Макаренко писал о том, что труд обладает свойством нейтральности по отношению к эффектам воспитания. Он может воспитать и духовно богатую личность, и раба, эгоиста [7]. Об этом свойстве труда у нас часто забывают. Долгое время считалось, что любая трудовая деятельность гарантирует человека от различных деформаций сознания и личности. Подразумевалось, что воспитанием человека необходимо заниматься лишь до достижения им взрослого трудоспособного возраста. И поэтому педагогика в основном развивалась как детская, школьная. Именно поэтому такой раздел педагогической науки, как андрогогика (педагогика взрослых), наименее разработан. Обычно в профессиоведении и, в частности, в психологии труда, инженерной психологии явно или неявно предполагается, что в труде человек развивается, причем только в позитивном смысле. Но не следует забывать, что при этом он еще и деформируется. Недопонимание этого выглядит странным. К сожалению, многие исследователи чисто механически цитируют и трактуют марксистское понимание труда как «расходование» человеком своей рабочей силы в особой форме. Действительно, в профессиональной деятельности человек не только развивается, но и расходуется, утрачивая при этом нечто очень важное. Причем не только свою силу в физическом, физиологическом, механическом смысле, но и еще некоторые другие ресурсы и потенции. Пока эргономика готова трактовать сущность «расходования» лишь в терминах «состояний» человека, но еще не его «свойств»: «Расходование рабочей силы в процессе труда переживается человеком как то или иное отрицательное практическое состояние». При этом выделяют на данное время шесть таких состояний - утомление, тревожность, стресс, монотонию, состояние адекватной мобилизации и состояние динамического рассогласования [5]. Много внимания уделяют способам нейтрализации таких состояний. Но практически отсутствуют исследования отрицательных качеств, свойств, которые возникают у деятеля как следствие продолжительного выполнения одних и тех же трудовых функций. Вернее, именно психологических качеств. Потому что сугубо соматические свойства работников давно изучаются с точки зрения профессиональных заболеваний. Потенциальные воспитательные возможности труда могут быть реализованы лишь только при соблюдении определенных условий. Эти условия еще только предстоит исследовать и описать, причем для каждого вида труда по отдельности. Надо определить перечень условий, при которых конкретный вид профессиональной деятельности сможет раскрыть свои воспитательные возможности. Для обеспечения полноценного развития необходимо исследовать в том числе и негативные аспекты того или иного вида профессиональной деятельности, которые надо обязательно учитывать при организации профилактики и воспитательной работы со взрослыми людьми. Таким образом, общий тезис о тесной взаимосвязи между абстрактной деятельностью и совокупной личностью необходимо в дальнейшем конкретизировать. Надо по отношению к каждой профессиональной деятельности отдельно рассматривать то позитивное и негативное в ней, что может благотворно и отрицательно влиять на личность.

Список литературы:

Абульханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. -М.: Наука, 1980. -334 с.

Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания: 3-изд. –СПб.: Питер, 2016. -288с.

Анисимов О.С. Категориальная версия методологического аппарата психологии. -Новгород, 1990. - 258 с.

Анцыферова Л.И. Психология формирования и развития личности. –М.: Наука, 1980. – 364 с.

Зинченко В.П., Мунипов В.М. Эргономика: человекоориентированное проектирование техники, программных средств и среды: Учебник. –М.: Логос, 2001. -356 с.

Куликов Л.В. Психология личности в трудах отечественных психологов. –СПб.: Питер, 2009. – 98с.

Макаренко А.С. Педагогические сочинения в 8-ми томах. -Т. 5. -М.: Педагогика, 1984.

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. –СПб.: Питер, 2015. -713с.

Суходольский Г.В. Основы психологической теории деятельности. -М.: Изд-во ЛКИ, 2008. -168 с.

Код для цитирования: Скопировать