X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018

«Всякое исполнение, если оно не производится машиною, а личностью, есть само собою субъективное»

А. Г. Рубенштейн

Дирижирование – это сложный, бифункциональный процесс. Как и любая другая творческая деятельность, дирижерское исполнительство строится на внутренних переживаниях, проникновении в стиль музыки, но этого не достаточно, так как дирижер должен не только прочувствовать и осмыслить особенности исполняемого сочинения, но и передать свое видение всем участникам хора, требуя от них полной самоотдачи и добиваясь единства интерпретации. Из этого следует, что дирижер является одновременно исполнителем произведения, вдохновителем и руководителем коллектива.

Изучение партитуры дирижером можно условно разделить на несколько этапов. Первый этап – его еще можно назвать предварительным – связан с образными представлениями студента, когда он на базе внутреннего слуха и внутреннего пропевания создает первое впечатление о произведении. Немаловажную роль на первом этапе также играет общий уровень музыкальной культуры дирижера, его прошлый опыт знакомства с подобным стилем или композитором.

На данном этапе можно также прослушать произведение, что в настоящее время является вполне доступным и не требует усилий. С одной стороны, это помогает студенту получить общее представление об изучаемом произведении. А с другой оно может негативно отразится на предварительном восприятии. Для начала нужно стараться найти как можно более профессиональное исполнение, так как некоторые дирижеры не корректно интерпретируют авторские указания. Ни в коем случае нельзя «заслушивать» запись, ведь в дальнейшей работе не опытный дирижер начинает полностью дублировать услышанное, не наполняя партитуру своим видением, пропуская важные фразировочные, штриховые, динамические элементы. О двойственности проблемы общедоступности аудиозаписей говорил в своей книге-беседе виднейший советский дирижер Кирилл Кондрашин: «Сегодня мы остро ощущаем, как техника наступает на исполнительство и порой даже подменяет его. Это очень опасно, потому что звукозапись приучает молодежь легко жить… Мы видим большое количество исполнителей, технологически блестяще оснащенных, но глубоких интерпретаторов встречаем редко. Может причина как раз в том, что в свой самый чувствительный ко всякому влиянию период они слишком много (и некритично) слушали записи корифеев, пытаясь приобрести для себя ключ к прочтению» [2, с. 42].

Важным моментом на втором этапе является разучивание партитуры на фортепиано и пение голосов. Это дает нам наиболее яркое представление о сочинении в целом как о форме, о ее тональных и гармонических особенностях. В дальнейшем мы даем этому практическое применение при разучивании партитуры с хором, навык игры помогает определить неточности в интонировании.

На третьем этапе дирижер должен выявить наиболее значимые стороны данного сочинения. Проделать более детальную работу. Обратить внимание на построение музыкальных фраз, суметь проинтонировать, пережить данное сочинение. Интонирование является неотъемлемой частью интерпретационного процесса. Важно проникать в глубину сочинения, придавая значение и осмысляя каждый мотив, каждую мельчайшую единицу, заостряя внимание на всех элементах. Из такого кропотливого изучения музыкальной ткани произведения и создается достойное прочтение, толкование сочинения, которое доступно слушателю и способно затронуть сердца.

Многие известные исполнители не раз говорили и писали о важности разносторонних знаний для глубоко-художественного прочтения нотного текста. Интерпретировать, способна только творческая личность, имеющая большой духовный багаж, способная делиться этим с окружающими.

В своей книге «Закономерности и парадоксы дирижирования» Г. Л. Ержемский пишет о важности личности в толковании произведения. Он обращается к такой выдающейся фигуре, как Н. А. Римский-Корсаков. Основная идея которого: никаких исполнительских вольностей, придерживаться только авторских рекомендаций темпов, нюансов. Однако подлинная причина столь категоричных требований композитора отнюдь не однозначна. На одной из лекций, прочитанной для студентов Ленинградской консерватории Б. В. Асафьев привел в пример свой разговор с Римским-Корсаковым, после спектакля «Царская невеста», на котором Борис Владимирович присутствовал вместе с автором:

«Долго шли они молча, – рассказывал Асафьев. Наконец он решился нарушить молчание:

– Как ваше впечатление, – спросил он.

– Неплохо… – подумав, ответил композитор.

– Да, но ведь темпы были не такими, как указано в партитуре – вырвалось у Асафьева.

– Ну и что же?

– Но ведь вы писали…

– Так это для … дирижеров! – рассмеявшись, сказал Римский-Корсаков, употребив для большей убедительности данной им характеристики не слишком литературное выражение» [1, c. 44].

Своими точными незыблемыми указаниями Николай Андреевич, хоть как-то пытался защитить свои детища от музыкального произвола малоспособных дирижеров, не обладавших ни художественным вкусом, ни ощущением сценической драматургии произведения, что подтверждает его разговор с Б. В. Асафьевым, приведенный выше.

Из всего выше сказанного следует, что процесс становления интерпретаторского искусства дирижера должен продолжаться на протяжении всего периода обучения. Студент должен уметь видеть и понимать авторский текст как адекватное воплощение мыслей и чувств его создателя; выбрать свой вариант замысла композитора из большого количества возможных прочтений, опираясь на полученные знания стилевых особенностей, традиций исполнения данного произведения.

Список литературы:

Ержемский Г. Л. Закономерности и парадоксы дирижирования. Психология. Теория. Практика. – СПб. : Деан Ферт, 1993. – 264 с.

Кондрашин К. П. Мир дирижера (технология вдлохновения). – Л: Музыка, 1976. – 192 с.

Код для цитирования: Скопировать