X Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2018

Введение.

24 ноября 20017 года исполнилось 287 лет со дня рождения великого русского полководца Александра Васильевича Суворова.

В ряду русских замечательных людей Александр Васильевич Суворов очень резко выделяется во всех отношениях. Суворов — изумительно цельный тип «военного человека» вообще, и буквально единственный в мировой истории войн пример солдата-фельдмаршала-генералиссимуса. Путем самообразования он не только достиг самого видного и почетного положения в военном отношении, но и занял совершенно уединенное место во всей истории военного дела. Самостоятельно изучая военные науки, по которым учились и другие, он, под влиянием горячей любви и преданности делу, извлек из этого пользы значительно больше других. Он создал новое «военное искусство», которое так и прозвано «суворовским». Это — та именно «наука побеждать», которая обучала солдат только тому, чтобы идти вперед и вперед (атака и штурм), и из которой, безусловно, было изгнано все, что касается движения назад (отступления).

На протяжении 40 лет почти непрерывной боевой деятельности он провел 20 компаний и не знал ни одного поражения. За двадцать походов войска Суворова захватили у неприятеля 609 знамен, 2670 пушек, 107 судов, 50 тысяч пленных.

Полководец был награжден русскими орденами: Андрея Первозванного, Георгия I, II, III степеней, Владимира I степени, Александра Невского, Анны I степени, Иоанна Иерусалимского; прусскими: Черного орла, Красного орла, «За доблесть»; австрийским орденом Марии-Терезии; баварскими: Золотого льва и Губерта; сардинскими: Благовещения, Маврикия и Лазаря; польскими: Белого орла и Станислава; французскими: Кармельской богородицы и святого Лазаря.

За победу при Рымнике Суворов получил титул графа Рымникского: за взятие у французов итальянской крепости Мантуи – князя Италийского: австрийцами – за победу над турками – он был возведен в титул графа Священной Римской империи. Конечно, не было бы смысла перечислять эти ордена и титулы, если бы не было у Суворова самой высокой награды – любви солдат и уважения народа.

Александр Васильевич не имел равных среди полководцев времени. Его блистательные победы способствовали укреплению мощи России в последней трети XVIII в. Полководческое искусство Суворова и его система обучения и воспитания войск опередили развитие военного искусства, как в России, так и в Западной Европе. Это было передовое военное искусство, обусловленное историческими особенностями развития России в XVIII в.

Жизнь Суворова – высокий нравственный пример служения Родине. Суворов – не просто полководец, занявший место среди великих полководцев мировой истории, - он представляет собой историческое явление. Заслуга Суворова признавалась правящими кругами России лишь на половину: за почестями следовали унижение, опала и ссылка. После его смерти дворянско-буржуазная историография приложила не мало усилий к тому, чтобы исказить и принизить образ великого русского полководца, умалить его роль в развитии русского военного искусства. Ученики и сподвижники великого полководца сохранили для последующих поколений русской армии суворовские принципы военного искусства.

Суворовские традиции в нашей стране стали достоянием и молодого поколения советских офицеров, что нашло отражение и создании в августе 1943 г. Суворовских военных училищ.

В 1977 году Советом министров СССР было принято решение о сооружении памятника Суворову в Москве. К 250-летию полководца в 1980 году был проведён конкурс на лучший проект, который выиграли скульптор Комов О.К. и архитектор Нестеров В.А.. Торжественное открытие памятника прошло 17 февраля 1982 года. Авторы скульптуры в своём проекте отошли от героико-эпического образа «великого полководца», переданного знаменитым памятником Суворову работы Козловского М.И. в Санкт-Петербурге и остановились на реалистичной передаче образа Суворова, отталкиваясь от воспоминаний современников о фельдмаршале. Достаточно точно была передана живая натура Суворова. +Также Комов О.К. обратил внимание на мелкие детали: его скульптура «носит» лишь один орден Святой Анны, единственный, который носил полководец в реальной жизни.

Памятник Суворова находится в Москве на Суворовской площади у Театра Российской армии, где во времена Суворова находился инвалидный дом для военных ветеранов.

«Благодарные потомки никогда не забудут о блистательных походах Суворова», имя которого «золотыми буквами вписано в героическую историю нашей Родины…».

Детство, воспитание и формирование мировоззрения.

24 ноября 1730 года в Москве, в доме у Никитских ворот родился мальчик. Событие — это, конечно, никем не было замечено кроме родных и знакомых. А между тем оно было важным для всей России – родился ее могучий защитник, ее военная слава, ее народная гордость.

Отец Александра Василий Иванович имел чин генерал – майора. Его крестным отцом был не кто иной, как Петр I. Царь – полководец взял пятнадцатилетнего Василия себе в Денщики и преподал ему первые уроки военного дела. После смерти Петра I В.И.Суворов в качестве военного инженера занимал пост прокурора Берг-коллегии. В период Семилетней войны ведал организацией тыла русской армии. Уже в чине генерал-летейнанта он занимал пост военного губернатора Восточной Пруссии, включенной в состав России во время Семилетней войны. В.И.Суворов обладал довольно широкими познаниями в области инженерного дела. Его библиотека содержала сочинения по военной истории, инженерному делу и артиллерии.

По тому порядку, который завел Петр, Василию Ивановичу, как дворянину, надлежало уже с самого рождения определить сына к военной службе. Генерал не сделал этого: армии нужны сильные и здоровые, выносливые офицеры, а сын был "ростом мал, тощ, плохо сложен и некрасив», вечно простужен, вечно не здоров.

Саша рос, как росли тогда все дети небогатых дворян – без особого присмотра, без гувернанток и хороших учителей. К тому же генерал был скуповат и не любил лишней траты денег.

Но у Саши нашлись прекрасные наставники. Это были книги по военной истории в отцовской библиотеке. Путем чтения Суворов самостоятельно ознакомиться: с Плутархом, Корнелием, с деятельностью Александра Македонского, Цезаря, Ганнибала и других наиболее замечательных полководцев, походами Монтекукули, Карла XII, Тюрена, Конде, маршала Саксонского и многих других. Хотя центром его самообразования была именно военная история, тем не менее он весьма деятельно работал также над пополнением своего общего образования. Историю и географию, например, он изучал по Гюбнеру и Роллену, философию — по Лейбницу и Вольфу. Самой любимой книгой Александра была «Записки о галльской войне Юлия Цезаря. А чего стоили, например, «Сравнительные жизнеописания» Плутарха! Все великие полководцы древнего мира жили на страницах этой книги. Особенно нравились Саше Ганнибал и Цезарь. Дерзкие, стремительные, умные, они были для него вершинами в роду человеческом.

По существу, Суворов изучил военную историю и науку путем самостоятельного чтения. Биограф Суворова А. Петрушевский справедливо отметил что он «завоевал сперва область наук и опыты минувших веков, а потом победу и славу». Он поражал современников своими познаниями.

Поскольку большая часть сочинений по военным проблемам выходила на иностранных языках, то отец Суворова обратил внимание сына на необходимость их освоения. В первую очередь молодой Суворов изучил французский и немецкий языки, а затем уже, находясь в армии, приобрел знание восточных языков – турецкого, татарского, а также польского, финского и итальянского. Он считал нужным знать язык той страны, где русской армии приходилось воевать.

Воины Ганнибала и Цезаря были сильными, крепкими, они могли долго идти по пустыне, не боялись жары, холода, жажды. А Саша, как уже говорилось, был на редкость слабым. Какой же он товарищ героям? И тогда маленький мальчик решил стать сильным.

Считают, что генералиссимус Суворов провел 60 сражений и боев и одержал 60 побед. Правильнее будет считать их на одну больше: 61 сражение и 61 победа. Первый бой – с собственной слабостью и победа, одержанная над ней, должны быть по справедливости отнесены к самым знаменитым и удивительным победам полководца.

Саша занимается гимнастикой, обливается холодной водой, в стужу не кутается, ходит в легкой одежде. В отцовском имении он ждет проливного дождя, чтобы проскакать на лошади под секущими струями, когда грохочет гром и сверкают молнии. Потом, став командиром, он всегда будет в самой гуще боя, его тонкая шпага будет разить неприятельских гренадеров в рукопашных схватках, он будет в осенние холода носить летний полотняной китель и сменит его на теплый только тогда, когда всему войску выдадут зимнее обмундирование…

Однажды к Суворовым приехал старый друг Василия Ивановича, тоже генерал, прадед Пушкина, «арап Петра Великого», Ганнибал. Друзья долго говорили о разных делах, и Василий Иванович не упустил случая рассказать о сыне. Ганнибал взялся поговорить с мальчиком.

«Сидя в своей комнате, - пишет К. Осипов, – Александр предавался любимому занятию – разыгрывал при помощи игрушечных солдатиков одно из знаменитых сражений. Ганнибал стал с интересом наблюдать. Вскоре он заметил, что это не просто игра: мальчик довольно свободно ориентировался в тактических сложностях маневра. Ганнибал стал подавать свои советы. Маленький Суворов ловил их на лету, иногда соглашался, иногда спорил. Завязалась оживленная беседа о военных правилах, о великих полководцах, и старый генерал поразился меткости суждений мальчика. Он вернулся к Василию Ивановичу и категорически заявил, что вопрос о призвании Александра решен им самим, и притом вполне правильно.

• Если бы жив был батюшка Петр Алексеевич (Петр I), - добавил он, - поцеловал бы его в лоб и определил бы обучаться военному делу.

Василий Иванович хотел было позвать мальчика, но Ганнибал остановил его:

• Нет, брат, не зови его сюда: его беседа лучше нашей. С такими гостями, как у него, уйдет он далеко».

Так было решено будущее Александра Суворова. Одиннадцати лет он был записан в знаменитый лейб-гвардии Семеновский полк солдатом-мушкетером.

Шесть лет будущий генералиссимус учился военному делу дома, постигая арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию, инженерное дело, артиллерию. В 17 лет он получил чин капрала, а через год после этого начал служить в полку, в третьей роте. В знак доброго начинания службы Ибрагим Петрович Ганнибал подарил Александру Суворову старый палаш с надписью на лезвии: «Петр I».

Под влиянием развития производительных сил и производственных отношений совершенствовались способы ведения войны. Русская армия XVIII века проходила путь от стратегии маневра и линейной тактики до стратегии генерального сражения, и тактики колонн. Складывание форм и способов ведения войны и военных действий происходило в ходе многочисленных войн. Войны являлись практическим мерилом целесообразности организации и устройства войск. Войны рождали новые явления военного искусства, которые обобщались полководцами в уставах и наставлениях. Революционизирующим началом при этом являлось не «свободное творчество ума» гениальных полководцев, а изобретение лучшего оружия и изменение живого солдатского материала».

Большое место в формировании мировоззрения Суворова занимало изучение философских взглядов Лейбница, Вольфа и Локка. С концепциями этих авторов молодой Суворов знакомился как путем самостоятельного чтения, так, возможно, и во время свободного посещения занятий старших классов Сухопутного шляхетского корпуса, где изучались история, география и военные науки.

На Суворова, несомненно, оказывала влияние общественно-политическая обстановка, складывавшаяся в стране в середине XVIII века. На его взглядах сказалось влияние прогрессивных идей и в Сухопутном корпусе, где издавался журнал «Общества любителей русской словесности» «Ежемесячные сочинения». На страницах журнала поднимались важные вопросы о значении преобразований для жизни общества, о роли человека в обществе, о значении разума в жизни человека и т.д. Отдал дань этим сюжетам и Суворов. Он поместил в журнале два сочинения на философские темы: «Разговор в царстве мертвых между Александром Великим и Геростратом» и «Разговор в царстве мертвых – Кортец и Мотецума». Оба эти сочинения раскрывают тему подчинения деятельности человека благу своей родины.

Взгляды Суворова на роль человека в обществе были стихийно-материалистическими, что нашло свое отражение в разрабатываемой системе обучения и воспитания войска. Суворов отвергал тиранию, отвергал он также узкоэгоистическую мораль дворянской знати. Он признавал естественное равенство людей и необходимость просвещения народа. Он считал служение отечеству долгом каждого человека и полагал, что общество должно быть устроено на началах «добродетели и справедливости». Под влиянием всех этих факторов складывалось мировоззрение А.В.Суворова

Суворов не мог пройти мимо острой полемики по проблемам крепостнического строя, но он видел пути искоренения недостатков не в борьбе против принципов крепостного права, а в смягчении применения последнего. Суворов выступал против пороков крепостнического общества. Он порицал порядок, при котором служение отечеству подменялось служению трону. Человеческое достоинство Суворов ставил выше милостей престола: «Россия службою моею питалась.

Начавшаяся в стране Крестьянская война под руководством Пугачева не изменила взглядов Суворова. Стремясь как можно быстрее подавить восстания, Екатерина II направила на «внутренний фронт» боевых генералов, и в их числе А.В.Суворова. Он прибыл в Поволжье, когда восстание, по существу, было подавлено войсками П.И. Панина и И.И. Михельсона. На Суворова была возложена задача препроводить крестьянского вождя в Симбирск, а затем в Москву. Главной его акцией было объявление от имени Екатерины II амнистии повстанцем, чем он вызвал негодование царицы и петербургской знати, стремившихся к расправе над всеми участниками восстания. О себе же он писал: «Сам не чинил нигде, ниже чинить повелевал, ни малейшей казни, разве гражданскую и то одним безнравственным зачинщикам, но усмирял человеколюбивою ласковостью, обещанием высочайшего императорского милосердия».

Грянувшая во Франции революция 1789 г. Потребовала определить отношение к ней Суворова. Суворов не принял революцию. Его ужасала мысль, что «Россия будет Францией». Его возмущали итоги этой революции. Он отмечал, что она не принесла народу действительной свободы и лишь заменила форму эксплуатации народа. «Где же дерево вольности, которое французы обещали водрузить над пламенным Везувием? – спрашивал Суворов,- О, хвастунишки!». Буржуазная Франция, говорил Суворов, не принесла освобождения и другим народам. В то же время Суворов видел, что под влиянием революционных идей «феодальная система распадается». Но он считал, что переход к новому обществу должен совершиться мирным путем, в результате победы «царства разума».

На этой основе сложились взгляды Суворова на роль человека в жизни общества. «Мы, - говорил Суворов, - его члены – должны ему себя жертвовать, устраивать к тому наши способности…дабы ему (обществу) долее полезными быть».

Суворов придерживался передовых взглядов до конца жизни. Он оставался верен им на всех этапах деятельности.

Воинская служба.

Отец Суворова учил сына смотреть на службу как на служение Родины. Он требовал видеть в звании «солдат» высокое значение в соответствии с петровским уставом 1716 г., где говорилось: «Имя солдата просто содержит в себе всех людей, которые в войске суть, от вышнего генерала даже до последнего мушкетера, конного и пешего».

Суворов отдался военной службе с полной ответственностью и стал не фиктивным, а «действительным» солдатом. Солдатская служба не являлась для него рядом скучных формальных обязанностей. Вступив в полк, он сразу сделался заправским солдатом. Он с радостью, с увлечением занялся изучением всего того, что кажется другим в солдатской службе тяжелым, грубым, скучным и мелочным. В его программу входило тщательное изучение солдатской среды со всеми ее привычками, обычаями, понятиями, верованиями — до самых сокровенных тайн солдатского быта. Вместе с тем он очень вдумчиво изучал воинские уставы и постановления. Живя на вольной квартире, а не в казарме, он, однако, с педантичною точностью и усердием без малейших упущений нес всю строевую службу, аккуратно бывал на строевых учениях и в караулах, вместе с нижними чинами исполнял все их служебные труды и черные работы. Солдатскую службу он сочетал с физическим развитием и укреплением тела, поскольку обладал сравнительно слабым здоровьем.

Он явно отличался от других солдат молодцеватым, изящным видом и обращал на себя внимание. Так, например, императрица Елизавета Петровна заметила его, когда он стоял на часах у Монплезира, в Петергофе. Проходя мимо, императрица спросила, как его зовут. Услыхав, что он — сын Василия Ивановича, которого она знала, вынула рубль с намерением отдать его Суворову. Но тот отказался, сказав, что по уставу караульный не имеет права брать денег. Императрица похвалила его за «знание службы», потрепала по щеке, дала ему поцеловать свою руку и положила рубль на землю, сказав: «как сменишься, так возьми». Суворов всю жизнь хранил эту монету.

Разносторонне изучая военное дело, он вместе с тем усиленно работал для пополнения и расширения общего образования. Насколько известно, он посещал лекции кадетского корпуса. Но главным образовательным средством его были самостоятельные, домашние научные занятия, частью при помощи покупаемых книг, в большинстве же случаев — посредством книг, добываемых на стороне: в полку, в кадетском корпусе — словом, где только была хоть какая-нибудь к этому возможность.

Эта работа была так упорна, что во все время пребывания в полку Суворов решительно нигде не бывал кроме корпуса и службы, посвящая весь отдых самообразованию у себя на дому. В результате такой самодеятельности оказалось, что ко времени наступления 20-летнего возраста он обладал уже таким прочным, обширным, разносторонним образованием, какого не могло дать ему ни одно из существовавших тогда учебных заведений, — никто, и ничто, кроме личной его доброй воли. Помимо общеобразовательных предметов основательно была изучена также и Библия, весь цикл церковных служб, весь церковный обиход.

Солдатскую лямку Суворов тянул с 1745 года около десяти лет. 15 апреля 1754 года он был произведен в офицеры. Ему было тогда уже около 25 лет. Дворянские же дети в то время легко достигали к такому возрасту генеральских чинов. Несомненно, что и Суворов несравненно раньше мог бы быть произведен в офицеры, если бы желал этого, тем более, что с первых же дней своей солдатской службы он был на самом лучшем счет и ему давались обыкновенно весьма серьезные и важные поручения. Суворов всегда, при всех обстоятельствах, относился к солдатам не как к бессловесному стаду, а как к разумным существам, — и вдохновлял их, руководил ими, так что каждый из них действовал сознательно, понимая, что, почему и для чего он делает. Суворов был великим педагогом-психологом. Являясь в этом отношении первым в ряду величайших полководцев, Суворов и до настоящего времени остается единственным.

После производства в офицеры Суворов был переведен поручиком из Семеновского полка в Ингерманландкий пехотный. Но вскоре же (в январе 1756 года) его повысили в обер-провиантмейстеры и послали в Новгород.

Прибыв в полк, Суворов прекратил телесные наказания за дисциплинарные нарушения, сократил хождение строем, а освободившееся время посвятил обучению навыкам штыкового и рукопашного боя, взятию крепостных сооружений и стрельбе.

Одним из первых Александр Васильевич научил солдат читать, писать и считать. Он написал для них специальное пособие «Полковое учреждение», легшее в основу знаменитой «Науки побеждать».

Еще деятельнее чем прежде продолжал Суворов свое самообразование и развитие после производства в офицеры. Вообще истории и литературе он всегда отводил самое почетное место и прекрасно знал произведения всех выдающихся писателей как русских, так и иностранных, насколько этого можно было достигнуть по обстоятельствам того времени.

В 1769 году Суздальский полк был переброшен на границу Речи Посполитой, где ему пришлось сразиться с польскими конфедератами, боровшимися против раздела страны. Суворову удалось нанести полякам несколько поражений, а после победы под Ланцкроной в 1773 году его перевели на Дунай для участия в войне против турок к известному полководцу П.А. Румянцеву.

Суворов жил жизнью солдат и старался нести все тяготы солдатской службы. Он оставался верным военному аскетизму всю свою жизнь. Ротный командир Суворова писал его отцу: «У него только одна страсть – служба, и одно наслаждение – начальство над солдатами. Не было исправнее солдата, но зато и не было более взыскательного унтер-офицера, как ваш сын. Вне службы он с солдатами как брат, а на службе – неумолим». Каждое слово Суворова доходило до солдатского сердца он знал дорогу и к сердцу своих солдат, своей армии. Он был мастерам высокого духа войска, умел вселять в душу солдата прочное доверие к себе.

«Офицерскую школу» Суворов прошел в Семилетней войне. В этой войне русская армия встретилась с прусской армией, вымуштрованной Фридрихом II. На 25-м году жизни, в 1754 г., Суворов был произведен в поручики и переведен в армейский Ингерманский пехотный полк. В начале 1756 года он был произведен в капитаны и получил назначение в Новгород на должность обер-провиантмейстера («ранга капитанского»). Через 10 месяцев его назначили генерал-аудитором-лейтенантом, а еще через месяц в декабре 1756 г. он получил чин премьер-майора.

В 1757 г. В связи с начавшимися военными действиями в Восточной Пруссии началась подготовка резервов для действующий армии. Премьер-майору А. В. Суворову было поручено укомплектовать резервные батальоны для 17 полков и затем проводить их в Пруссию к Действующей армии. По выполнении этого поручения Суворов был в 1758 г. произведен в подполковники и назначен комендантом г. Мемеля, где были сосредоточены армейские магазины, снабжавшие материально-техническим довольствием армию. Можно предположить, что это назначение было сделано не без ведома его отца, ставшего к этому времени генерал-майором и выполнявшего важные поручения по службе тыла армии.

Оба эти назначения позволили Суворову познакомиться с вопросами организации тыла в масштабах всей армии. Эта деятельность не удовлетворяла А.В. Суворова, и он подал рапорт о переводе в действующую армию. Просьба подполковника Суворова была удовлетворена, и он был определен в Казанский пехотный полк, но вскоре был переведен в штаб главнокомандующего армией, на должность дежурного офицера при командующем. На этой должности Суворов хорошо ознакомился с методами управления армией.

В роли штаб-офицера Суворов участвовал в крупнейшем за всю историю Семилетней войны сражении под Кунерсдорфом, происшедшем 1(12) августа 1759 года. Разгром армии Фридриха II произвел большое впечатление на молодого Суворова, но он был удивлен тем, что главнокомандующий И.С. Салтыков вместо того, чтобы развивать успех и двинуться к прусской столице, даже не направил вслед за отступавшей прусской армией казачью конницу. Во всяком случае, молодой Суворов мог наблюдать международную обстановку и оценить действия командовавших войсками.

Больше всего произвел на Суворова впечатление разгром прусской армии, считавшейся лучшей в Европе. Конечно, это была хорошо отлаженная военная машина, в которой была отработана до совершенства линейная тактика. На полях Кунерсдорфа встретились две армии, и русская армия победила. В 1759 г. Суворов принимал участие также в сражении при Пальциге.

Пожалуй, наиболее интересной была служба Суворова в роли командира кавалерийского полка. В 1760 г. русская армия под командованием генерала П.А. Румянцева вела осаду крепости Кольберг, служивший базой для прусских войск. Прусский король Фрифрих11 направил для деблокады Кольберга кавалерийский корпус Платена. Румянцев выставил против Платена конный корпус генерала Г.Г. Берга.

В корпусе Берга Суворов командовал сначала Тверским кирасирским полком (до возвращения заболевшего командира). В ходе военных действий полк Суворова овладел г. Ландерберг и разрушил мост через р. Варта, чем задержал продвижение пруссаков. Затем он нанес поражение прусскому отряду у г. Гольнау. После этого Суворов действует против прусских войск под Бернштейном и Регенвальдом, Старгордом. Действия Суворова отличались смелостью и решительностью и, главное, разнообразием тактических приемов. Сам Суворов проявил себя мужественным командиром, подавшим пример бесстрашия в бою. Румянцев представил Суворова Бутурлину к награде. Он писал, что молодой кавалерийский командир «себя перед прочими гораздо отличил»

В 1761 г. вернулся к своим обязанностям командир Тверского полка. Сдав этот полк, Суворов принял в команду Архангелогородский драгунский полк. Румянцев отметил, что на этом посту Суворов блестяще зарекомендовал себя. Он «быстр при рекогносцировке, отважен в бою и хладнокровен в опасности». В 1762 г. Суворов был направлен в Петербург с депешами. Он прибыл в столицу, когда на русском троне была уже Екатерина II, которая произвела его в чин полковника и назначила командиром Астраханского пехотного полка.

Таким образом, Суворов с 1754 по 1762 г. Прошел путь от поручика до полковника. В ходе войны Суворов ознакомился с работой тыла армии, ее штаба и работой командира полка. Относительное многообразие форм деятельности способствовало военному развитию Суворова. Но особенно важным было знакомство с господствующей в то время во всех армиях Европы линейной тактикой. Эта тактика достигала своего высшего развития в армии Фридриха II. Суть ее состояла в том, чтобы армия действовала как один батальон по общей команде. Это достигалось вытягиванием всей армии в одну линию. Построение армии происходило очень медленно. Повороты могли производиться либо по флангу, либо по оси центра. Слабым местом боевого построения являлись фланги, которые прикрывались кавалерией. Артиллерия располагалась по фронту непосредственно в боевых порядках. Главную роль в наступлении выполняла пехота, производившая огонь плутонгами или всей линией. Как правило, до рукопашного боя прусская армия не доходила и, если не достигала успеха в огневом бою, немедленно отступала. Штык в прусской армии считался оборонительным средством. Русская пехота превосходила пруссаков своим мужеством, стойкостью и мастерством. Суворов выступал за передовую систему боевой подготовки. Уже в это время он предъявлял высокие требования в первую очередь к командирам. Одним из важных выводов, к которым пришел Суворов во время службы в армейских полках, было заключение о большой роли младших офицеров, вышедших из солдатских рядов.

Суворов пришел к выводу, что господствующая на западе стратегическая линейная тактика служат оковами для войск и мешают возможности осуществлять маневры на поле боя. Главное, полагал Суворов, состоит в том, чтобы найти наиболее рациональные формы боевой подготовки, чем установившиеся в современных армиях. Эту задачу решил Суворов в период командования Суздальским полком. Именно в этот период у него у него стала складываться военно-педагогическая система, разработке которой он отдал всю свою жизнь. Суворов развил в это время кипучую деятельность по переустройству полка на новых началах. Он начал с устройства казарм и создания полковой школы. Главное же внимание уделил определению «чему учить и как учить». Он видел в солдате живого человека, защитника отечества. Солдат, по идее Суворова, - это основной фактор войны, поэтому его надо соответствующим образом обучить и воспитать. Новые принципы боевой подготовки нашли отражение в инструкции «Полковое учреждение». Будучи ненавистником муштры, Суворов обучал свой полк тому, что действительно было необходимо на войне. Содержанием обучения стали наступательные эволюции: быстрые марши, атаки в штыки, форсирование переправ, прицельная стрельба и т.п. Способы обучения предусматривали изучение элементов строя, способов ведения стрельбы и решение тактических задач. Особенностью суворовской системы была тесная связь обучения с воспитанием, обеспечивавшая выработку у солдат сознательного отношения к военной службе и формирование чувства гордости за свой полк и свою Родину.

Именно в период турецких войн полностью раскрылся военный талант Суворова. Именно тогда одержал он ряд побед, замечательных не только воинским искусством, но и высочайшим духом русских солдат, позволившим ему разбить численно превосходящего противника под Туртукаем, Рымником и, наконец, под Измаилом. Жестоко поплатилась Турция, так безрассудно вовлеченная Францией в войну с Россией. Война вскоре приняла крайне неблагоприятный для Турции оборот. Тем не менее Россия крайне тяготилась искусственно вызванной по проискам Франции войной с Турцией. Но так как последняя упорно не соглашалась признать требуемой Россией независимости крымских татар, то, потратив весь 1772 год и часть 1773 года на переговоры, вновь пришлось взяться за оружие.

В это именно время и появился на театре турецкой войны Суворов. Представившись в Яссах главнокомандующему дунайской армией графу Румянцеву, Суворов получил назначение в дивизию генерал-поручика графа Салтыкова, который дал ему в командование отряд, находящийся под Негоештским монастырем, куда он и прибыл 5 мая. Первыми успехами Суворова стали взятие крепости Туртукай в 1773 году и разгром 40-тысячного корпуса у крепости Козлуджи в 1774 году.

В 1787 году началась война между Турцией и Россией из-за Крымского ханства. Союзником России выступила Австрия, направившая на помощь Русским 18-тысячный корпус принца Кобурга. России было не до войны. Она находилась накануне войны со Швецией. С Польшей дела все более осложнялись. С Пруссией были до крайности натянутые отношения. Это именно и имела в виду Турция, деятельно готовившаяся к войне во все время после кайнарджиского мира. Командовать действующей армией, назначен был Потемкин. Другая же армия, так называемая украинская, под начальством фельдмаршала Румянцева, имела своим назначением охрану наших границ и спокойствия в Польше, а также поддержание связи между действующими армиями, нашею и австрийской, двинувшейся в 1787 году к турецким границам. Самый же главный военный район, так называемый херсонес-кинбурнский, был поручен Суворову. Чтобы обеспечить снабжение крепости Очаков с моря, турки высадились на Кинбургской косе. Здесь находился корпус А.В. Суворова. Он дал бой, и турецкий десант был уничтожен.Следующим успехом русских было взятие в 1788 году крепости Очаков. Тогда визирь Юсуф-Паша решил разбить противников поодиночке. Принц Кобург пошел на соединение с Суворовым. В сентябре 1789 года русские войска совершили немыслимый по тем временам бросок, преодолев 60 км за 28 часов, и, атаковав Осман-бея под молдавской деревенькой Фокшаны. Потеряв 400 человек Суворов оттеснил турецкую армию.

Потемкин прямо сказал Суворову, что дело в обычном везении, на что тот ответил: «За везением следует иногда и талант».

Юсуф-паша, прозванный «Дженерадзе», что означает «смерть», сосредоточил на р. Рымник 100-тысячную армию. Атакованный им Кобург запросил помощи. Ночью русские войска были подняты по тревоге. Суворов зачитал им приказ: «Поспешность, терпение, строй, храбрость, сильная дальняя погоня». Утром 11 сентября с марша 7-тысячный русский отряд вступил в сражение с противником. Юсуф-паша был принужден к отступлению. Русские и австрийцы потеряли около 500 воинов. Турки – 15 000 человек. За это сражение Суворов был представлен к званию фельдмаршала Австрийской империи, а Екатерина II присвоила ему почетный титул графа Рымникского.

Крупнейшим успехом Суворова было взятие неприступной крепости Измаил. Здесь не просто крепость взята, а истреблена сильная, отборная неприятельская армия прекрасно вооруженная и сидевшая в крепчайших каменных стенах, — истреблена меньшинством, хуже ее вооруженным, которому можно было добраться до армии только через отвесные каменные стены. Как же могло так случиться? Почему?! Штурм крепости Измаил представлял собой совершенно исключительное явление по необычайному нечеловеческому упорству и ярости турок. И они были сломлены и пали только потому, что встретили в русских войсках самую высокую степень духовного возбуждения, поддерживавшего все время в них величайшее напряжение энергии и такую степень храбрости, которая доходила даже до полного заглушенные чувства самосохранения.

Убитыми у турок оказалось 26 тысяч человек; в плен взято 9 тысяч человек, из которых на другой же день умерло 2 тысячи. Пушек досталось 265, знамен 364; пороху 3 тысячи бочек; боевых запасов, продовольствия и фуража - огромное количество; лошадей 10 тысяч голов. Со стороны русских убито 4 тысячи и ранено 6 тысяч. Войска получили громадную добычу, названную в донесении Потемкина Екатерине «чрезвычайною» и исчисленную более чем в миллион рублей. Суворов же, по обыкновению, ни до чего из добычи не коснулся, отказавшись от всего, что ему предлагали и приносили. Сокрушение Измаила имело громадное политическое значение. Путь русским на Балканы был открыт. На турок напала невыразимая паника. Императрица смотрела на падение Измаила, как на «дело, едва где в истории находящееся». Изумлению и восторгам русского общества не было границ, что выразилось в длинном ряде произведений русских поэтов, начиная с Державина, в честь Суворова. Суворов сделался предметом всеобщего внимания и уважения как человек, оказавший России величайшую услугу, как замечательный герой и русский богатырь

Вместе с Потемкиным, Румянцевым и Каменским Суворов был привлечен к реформированию армии (после турецкой войны) и начал писать «Науку побеждать», которую окончил через 10 лет. Только в 1790 году книга была допущена к печати.

Наука побеждать.

На протяжении почти 50 лет боевой деятельности А.В. Суворов не знал поражений. Лучшие европейские армии были разгромлены русскими войсками под командованием великого полководца. Военное искусство Суворова по своим масштабам и по своему назначению выходит далеко за национальные рамки.

А.В. Суворов оставил богатое теоретическое наследие в виде многочисленных приказов, инструкций, диспозиций (не говоря уже об обширной переписке). Среди литературного наследства Суворова выдающееся место бесспорно принадлежит «Науке побеждать».

Основы суворовской тактики по «Науке побеждать» заключены в трех суворовских принципах: глазомер, быстрота, натиск.

Глазомер – «как в лагерь стать, как идти где атаковать, гнать и бить».

Быстрота – «неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух и трехстах и больше. Вдруг мы на него, как снег на голову. Закружится у него голова. Атакуй, с чем пришел, чем бог послал!»

Натиск – «нога ногу подкрепляет, рука руку усилят. В пальбе много людей гибнет. У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает. Деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего».

Все качества, несовместимые с суворовскими требованиями к солдату и офицеру: бестолковость, безынициативность, боязнь ответственности, равнодушие, казенное отношение к делу и т. п., Суворов объединят в собирательный тип «немогузнайки». «Проклятую немогузнайку» Суворов считал язвой для армии, «неприятелем больше богадельни».

Более высокие моральные качества русского солдата дали Суворову основание для выработки своей «смелой атакующей тактики». В свою очередь сама эта тактика дает огромное моральное превосходство нападающему перед обороняющимися. «Наука побеждать» вскрывает это моральное преимущество наступления.

Опираясь на национальные чувства русского солдата, воспитывая в нем сознание воинского долга, Суворов стремился выработать в подчиненных солдатах и офицерах такие качества, как инициатива, находчивость, сообразительность, частный почин. Широко известно суворовское изречение: «Каждый воин должен понимать свой маневр». «Наука побеждать» как раз и направлена на воспитание не муштрованного автомата, а бойца, сознательно выполняющего боевую работу. Суворов растолковывает солдатам, в каком случае и почему применять тот или иной маневр, в каких случаях действовать в том или ином боевом порядке – линией, каре, колонной.

Любовь к чтению сочеталась у Суворова с поэтическим талантом. Он однажды сказал о себе: «Не будь я военным, я бы был поэтом». Но Суворов все равно всю жизнь оставался мастером образного и живого слова. Даже в реляциях о сражениях виден его незаурядный писательский талант. Что же касается афоризмов, метких выражений, то тут Суворов, пожалуй, не превзойден до сих пор ни одним поэтом.

• Удивить – победить!

• Чем больше удобства, тем меньше храбрости.

• Бей, но не отбивайся.

• Войско необученное, что сабля неотточенная.

• Противник оттеснен – неудача, противник истреблен, взят в плен – удача.

• Недорубленный лес опять вырастает. (О рассеянном противнике).

• Сметь бежит от сабли и штыка храброго.

Часто в минуты гнева или, наоборот, радости Суворов выражал свои чувства стихами-экспромтами. Так, порицая нерешительность своего начальника Потемкина, медлившего со штурмом Очакова, он иронически сказал о нем:

Я на камушке сижу,

На Очаков я гляжу.

После сражения при Нови, Суворов, пришел в отведенный ему дом и увидел, что секретарь уже держит перо и бумагу, чтобы писать победное донесение.

Конец – и слава бою!

Ты будь моей трубою! –

воскликнул Суворов.

Отставка и ссылка Суворова.

Известие о смерти великой российской императрицы Екатерины II Суворов А.В. встретил тяжело. Славная эпоха правления матушки государыни и её выдающегося фаворита Потемкина закончилась. Новый государь достаточно хорошо знаком фельдмаршалу Суворову, и это очень огорчает полководца. Павел I хороших друзей имел мало и старался заручиться дружбой и поддержкой Александра Васильевича. Император был ярым поклонником всего прусского и в армии хотел завести порядки, как в прусской армии. Суворов считал это совершенно неприемлемым. Новая военная форма и новые военные порядки, вводимые Павлом в русскую армию, стали камнем преткновения между императором и фельдмаршалом. Русские солдаты прусских солдат всегда били. Зачем перенимать их опыт? Суворов был в недоумении. Павел реформировал российскую армию по примеру своего гатчинского Потешного полка. Александр Васильевич считал такую армию годной только для парадов и смотров. На юге, в Тульчине в армии ещё царили старые порядки. Долго так продолжаться не могло. Фельдмаршал под предлогом отсутствия военных действий запросил себе отставку. Павел не стал его удерживать и сослал Суворова под гласный унизительный надзор в своё имение Кобринский ключ (Белоруссия). Это имение полководца Суворова было в три раза больше остальных его владений. Восемь тысяч душ трудились в поместье. Вместе с Суворовым в Кобрин в феврале 1797 года приехали восемнадцать опальных офицеров, которые вышли в отставку в знак протеста против увольнения Александра Васильевича. Фельдмаршал собирался каждого офицера наделить землей, угодьями и крестьянами.

Суворов ко всему и всегда подходил основательно. Он ездил по деревням, знакомился с крестьянами и старостами, вникал в вопросы хозяйственного управления. Александр Васильевич собирался прожить здесь остаток своей жизни. Каждый день, а по праздникам и три раза в день, фельдмаршал, надев штатский сюртук, посещал старинную Петропавловскую церковь. Легко и свободно он взбирался на колокольню, когда необходимо было звонить. Ему на тот момент было уже шестьдесят семь лет. Он с большим удовольствием пел могучим командирским басом на клиросе. Слух у него был отменный, и фальши он не терпел. Обжиться полководцу на новом месте не удалось. Двадцать второго апреля 1797 года Суворову было предписано покинуть Кобрин, и выехать в его новгородское имение Кончанское. Отъезд был таким стремительным, что Александр Васильевич не успел дать распоряжения, подбить счета и даже взять свои ордена и награды стоимостью триста тысяч рублей. Полководец не имел наличных денег и был вынужден занять тысячу рублей у своего управляющего. Село Кончанское располагалось в глухих лесах. Проживание в Кобрине походило на ссылку, жизнь в Кончанске являлась домашним арестом. Село находилось рядом с городом Боровичи. Городничему было приказано осуществлять надзор за фельдмаршалом. Строгое наблюдение за поведением полководца и его образом жизни превратили этого великого человека в затворника. Каждый его шаг был запротоколирован, каждое письмо прочитано. Император Павел несколько раз пытался помириться с упрямым стариком. Когда курьер от царя прибыл с письмом к Суворову, тот сказал ему, что письмо не к нему и с ним переписываться запрещено. Курьер вернулся в Петербург с нераспечатанным пакетом. Император приказал Суворову немедля явиться в столицу. На что полководец попросил разрешения у царя уйти монахом в Нилову пустынь. В столицу Александру Васильевичу поехать все-таки пришлось. Павел ждал, что старик попросится на службу. Суворов же рассказывал о былых походах императору, отпускал колкости и паясничал. Фельдмаршал отпросился обратно в своё село в новгородских лесах. Он жил просвещенным помещиком, читал книги, занимался хозяйством и не рассчитывал не перемены в своей судьбе.

Находясь в ссылке в Кончанске, Суворов наблюдал за ходом политических событий в Западной Европе. К этому времени положение в Европе резко осложнилось. Пришедшая к власти французская буржуазия стала открыто стремится к захвату чужих территорий и порабощении народов. Справедливые оборонительные войны, какие вела буржуазная Франция в первые годы революции, стали перерастать в войны захватнические. Ее экспансия была направлена на Восток.

Итальянский поход Наполеона 1796 г. Завершился захватом Северной Италии.

Французскую буржуазию давно привлекал Египет, являвшийся торговым центром Леванта. Это был пункт, откуда можно было угрожать жемчужине английской короны - Индии. «Недалеко уже то время, - писал Наполеон, - когда мы почувствуем, что для того чтобы в самом деле разгромить Англию, нам нужно овладеть Египтом».

Суворов внимательно следил за развивавшимися событиями. Особенное беспокойство он проявлял в связи с успехами французских войск в Северной Италии. Он понимал, что Франция эпохи Директории более не является обороняющей страной, а ее стремление утвердится в Северной Италии не принесло итальянскому народу освобождения от австрийского господства. Будучи сторонником национального народа освобождения Италии, Суворов полагал целесообразным возрождение самостоятельности Пьемонта, который в конце концов мог возглавить объединение всего итальянского народа. Суворов считал, что Россия не может оставаться в стороне от бурно развивавшихся событий, и принялся за разработку положений, которые могли лечь в основу стратегического плана войны с Францией.

Итогом размышлений явились заметки, продиктованные 5 сентября генерал-майору Прево-де-Люмиану, прибывшему по поручению Павла I в Кончанское из Петербурга в целях выяснения взглядов Суворова. В них дается оценка военно-политической обстановки и формулируются принципы, которыми должно руководствоваться в борьбе с Директорией. Они сводились к следующим положениям:

1. Только наступление

2. Быстрота в походе, горячность в атаках холодным оружием.

3. Никакой методичности при хорошем глазомере.

4. Полная власть генералу-аншефу.

5. Атаковать и бить противника в открытом поле.

6. Не терять времени на осаду…

7. Никогда не распылять силы для сохранения различных пунктов.

8. Итак, нужен только обсервационный корпус на Страсбург, еще подвижной корпус на Люксембург; его острие продвинуть с беспрерывными боями до самого Парижа, как главного пункта».

Павел не только интересовался мнением Суворова, но даже сделал попытку снова привлечь фельдмаршала к службе в армии. В этих целях к Суворову был направлен его племянник, молодой Андрей Горчаков, состоявший флигель-адъютантом при Павле I.

Ему удалось доказать Суворову необходимость примирения с царем. Однако эта встреча не принесла положительного результата. Суворов требовал свободы действий в армии и не признавал нововведений царя. По этой причине он попросил разрешения вернуться в Кончанское.

Между тем дела австрийских войск в Северной Италии резко ухудшились: они были изгнаны из Северной Италии. Войска Директории стали угрожать непосредственным вторжением на территорию Австрии. Правительства Австрии и Англии обратились к Павлу I с пожеланием поставить во главе союзных войск А.В.Суворова. 6 февраля 1799 года в Кончанское прибыл флигель-адъютант Толбухин с рескриптом царя: «Сейчас получил я, граф Александр Васильевич, известие о настоятельном желании венского двора, чтобы вы предводительствовали армиями его в Италии, куда и мой корпус Розенберга и Германа идут. И так посему и при нынешних европейских обстоятельствах долгом почитаю не от своего только лица, но и от лица других предложить вам взять дело и команду на себя и прибыть сюда для отъезда в Вену». «Теперь не время рассчитываться», - писал в частном письме Павел I.

Суворов дал согласие командовать союзной армией, но при условии предоставления полной свободы действий. Вынужденный дать согласие на это, Павел I сказал: «Веди войну по-своему, как умеешь». Отпуская Суворова, Павел считал, что для него будет безопаснее держать полководца за границей, чем в Кончанском.

Последний поход, смерть великого полководца.

Через высокие Альпийские горы, через пропасти и стремнины вел последний свой поход Суворов. Здесь крутые обрывы и глубокие пропасти. Здесь неприступные скалы и шумные водопады. Здесь вершины покрыты снегом и дуют суровые, леденящие ветры.

В полтора месяца вся северная Италия была очищена от неприятеля, в руках которого остались только крепости Мантуа и Кони. По поводу этого успеха государь писал Суворову в начале июня:

«В первый раз уведомили вы нас об одной победе, в другой о трех, а теперь прислали реестр взятым городам и крепостям. Победа предшествует вам повсеместно, и слава сооружает из самой Италии памятник вечный подвигам вашим. Освободите ее от ига неистовых разорителей, а у меня за сие воздаяние для вас готово. Простите, Бог с вами».

Тем не менее положение Суворова было в высшей степени затруднительно и опасно. Естественный ход военных операций поставил его между двумя многочисленными неприятельскими армиями: с севера—Моро, с юга — Макдональда. Каждая из этих армий в отдельности была многочисленнее суворовской. Разгадав планы противника, Суворов немногим более чем за сутки совершил 50-километровый марш-бросок навстречу французам, почти окружившим австрийскую дивизию. Неожиданное появление русских вызвало замешательство французов, завязалась штыковая атака. Французская армия закрепилась на реке Треббии. Трехдневное упорное сражение окончилось решительной победой Суворова, французы отступили. Правительства Франции сменило командование своих войск в Италии, приказав разбить Суворова. Бой развертывался у города Нови. Суворов и на этот раз нанес тяжелое поражение противнику. Он писал: «Неприятель был повсюду опрокинут; замешательство его в центре и на левом крыле было свыше всякого выражения; он выгнан был из выгоднейшей своей позиции, потерял свою артиллерию и обращен в бегство».

Победа при Нови изумила всю Европу, придала имени Суворова еще больший блеск, сделала его всесветной знаменитостью, предметом всеобщего изумления и даже благоговения всей антиреволюционной Европы. Сардинский король Карл-Эммануил, например, сделал Суворова «великим маршалом пьемонтских войск и грандом королевства, с потомственным титулом принца и кузена короля». Турин поднес Суворову золотую шпагу, осыпанную драгоценными камнями, с благодарственной надписью. Асти, где поселился Суворов и провел три недели после окончательного разгрома французов при Нови, сделалось в некотором роде местом паломничества. Туда являлись не только путешественники, но и люди, нарочно прибывшие, чтобы взглянуть на непобедимого полководца, побеседовать с ним, пожать ему руку.

Австрия больше всех была обязана Суворову — но игнорировала его заслуги. Венский кабинет сделал даже возмутительную дерзость, послав Суворову «повеление», в котором доказывалась «бесцельность» победы при Нови. Это сделано с целью оскорбить Суворова, чтобы скорее избавиться от него, так как его присутствие мешало захвату чужих земель. В этих видах Австрия «подстроила» соглашение союзников, чтобы в Италии оставались только австрийские войска, русские же перешли бы в Швейцарию. Стараясь как можно скорее запрятать русскую армию в Швейцарию, австрийцы, вместе с тем, обставили ее такой системой вероломства и предательства, которая обрекла армию на самые ужасные бедствия на все время пребывания ее в Швейцарии.

Согласно, например, новому распределению союзных войск, в Швейцарию, ранее прибытия туда войск Суворова, должен был вступить корпус Римского-Корсакова (около 30 тысяч человек). Находившиеся же в Швейцарии австрийские войска под начальством эрцгерцога Карла обязаны были вовсе очистить Швейцарию от французов и ни в каком случае не уходить из страны до полного сбора русских войск назначенных в Швейцарию. Но австрийцы провели в Швейцарии все время в бездействии. Едва же успел вступить корпус Корсакова как венский кабинет предписал эрцгерцогу немедленно вывести свои войска из Швейцарии, оставив, таким образом, русский корпус в беспомощном положении перед неприятельской армией около 80 тысяч человек

Войска Суворова получили возможность отправиться 31 августа в Швейцарию к С. Готарду. Они шли налегке; все же их тяжести были отправлены кружным путем к определенным пунктам. Но, совершенно неожиданно, явилось весьма серьезное затруднение по вине австрийцев. Готовясь к выступлению из Италии, Суворов просил австрийское интендантство снабдить русские войска мулами для горного прохода, так как их было изобилие у австрийцев. Дав мулов только под горную артиллерию, интендантское ведомство уверило, что им сделаны уже должные распоряжения, и мулы будут ожидать русских в Белинцоне. Назначив атаку С.-Готарда на 8 сентября, Суворов намеревался быть на месте 6 сентября. Но, прибыв форсированным маршем в Таверну 4 сентября, он был до крайности оскорблен и поражен известием, что вместо ожидавшихся 1430 мулов — ни одного... Наконец пришло несколько сот мулов, но и те были законтрактованы только до Белинцоны, так что их пришлось переконтрактовать на весь поход, то есть платить столько, сколько пожелают погонщики. Потом еще прибавилось несколько сот мулов. В путь можно было тронуться только утром 10 сентября, то есть на два дня позже срока, назначенного для атаки С.-Готарда. Потеря же каждого часа болезненно отзывалась в душе Суворова, мучительно трепетавшего за судьбу войск, попавших по недоразумению в Швейцарию раньше времени. Между тем и весь последующий его путь представлял собой сплошное препятствие самой крайней степени, притом опять-таки всецело по вине австрийцев.

В середине сентября 1799 г. русские достигли С.-Готарда и решительно атаковали французов Часть суворовских войск в обход позиций неприятеля повел П.И. Багратион. Дружный натиск сбил французов с перевала, и они поспешно наступили. При этом французы пытались разрушить мост через горную реку, который висел над страшной пропастью и поэтому получил название Чертова моста. Наступил один из самых драматических моментов швейцарского похода.

Суворов приказал под огнем неприятеля восстановить разрушенный пролет моста. В дело пошли бревна и доски стоявшего неподалеку сарая. Вновь русские устремились вперед, преодолев и эту преграду. А далее опять громады гор, отвесные обледенелые утесы, узкие тропинки и многократно превосходящий противник, в любой момент готовый нанести удар. Иссякли скудные запасы продовольствия, стал ощущаться недостаток патронов. Но Суворов, показывая личный пример мужества и самоотверженности, вел свои войска на прорыв. Позже он имел все основания сказать: «Русский штык прорвался сквозь Альпы».

Когда, преодолев очередной горный переход, Суворов привел свои войска в Муттенскую долину, стало известно, что корпус Римского-Корсакова и австрийские части разбиты и отступили. Идти на соединение было не с кем. Нависла угроза окружения суворовских войск. На военном совете Суворов предложил пробиться или погибнуть: «Идти назад постыдно: никогда еще не отступал я…Помощи нам ждать не от кого. Мы на краю гибели…Теперь остается надежда на храбрость и самоотвержение моих войск. Мы – русские!» Два дня кипело ожесточенное сражение. Все атаки французов были отбиты. Русские сами перешли в наступление и обратили неприятеля в бегство.

Предстояло одолеть труднодоступный хребет Паникс. Наступившие холода, пронизывающий ветер, глубокий снег до крайности осложняли передвижение войск. Карабкаясь по горным кручам, суворовские солдаты шли вперед, отбивая атаки французов. Умело и храбро действовал отряд П.И. Багратиона, прикрывавший главные силы.

Наконец Суворов спустился в долину верхнего Рейна. Швейцарский поход закончился

В конце 1799 г. Павел I, возмущенный политикой Англии и Австрии, заключил союз с Францией. Русские войска двинулись на родину.

В общем же итоге, таким образом, весь многострадальный путь русских через Швейцарию — славный победный Путь, беспримерный в истории, заслуживающий тем большего внимания, что решительно все, начиная с природы и кончая людьми, было против армии Суворова, не благоприятствовало ей. Несмотря на явную противоестественность условий этой кампании, Суворов потерял из всего состава армии лишь третью часть ее, то есть столько, сколько уносит иногда одна битва. Таким образом, хотя Суворов не достиг той цели, которая имелась в виду при его отправлении на театр войны, но он достиг кое-чего даже большего. Обстоятельства так сложились, что он должен был погибнуть вместе со всею русскою армией; а между тем, он спас ее при обстоятельствах совершенно безнадежных, — спас именно как армию непобедимую во все время этой беспримерно бедственной и беспримерно же славной кампании... Это — венец его военного дарования, блестящее подтверждение всей его военной теории.

Суворов продолжил следовать в Петербург, где ему готовили торжественную встречу. Предполагался истинный триумф с царскими военными почестями! Все граждане, включая самого государя, должны были выйти из экипажей, приветствуя Суворова.

Тем временем в кругах, близких императору, созревала новая интрига против Суворова. Царедворцы по разным причинам боялись появления рядом с Павлом столь сильного, любимого в армии и в народе, увенчанного лаврами деятеля.

Близкий к Павлу граф Пален был недоброжелателем Суворова, не раз поднимался вопрос о двуличии суворовского секретаря Егора Фукса, который писал донесения генерал-прокурору о политических брожениях в армии. Донесения, впрочем, были вполне лояльные по отношению к Суворову, а в позднейшие годы Фукс прославится сборниками восторженных воспоминаний и анекдотов о Суворове. И всё-таки шпионская деятельность Фукса вызывает вопросы и подозрения.

По отзыву дипломата барона А.Я. Булера, известном со слов его сына, Фукс производил впечатление человека «весьма деятельного и полезного»; но он пришёлся не по душе Суворову, который его не жаловал, считая его (быть может, совершенно несправедливо) соглядатаем, приставленным к нему Павлом I». За работу при Суворове Павел произвёл Фукса в действительные тайные советники. Власти безгранично доверяли этому балагуру с лёгким пером.

Нельзя умолчать и о ещё одной возможной причине последней опалы Суворова. Речь идёт о столкновении разных воззрений на армию. Негласною причиною немилости можно предполагать возбуждённое недоброжелателями Суворова самолюбие Павла, оскорблённого признанием Суворова, что артиллерийская, квартирмейстерская и провиантская части находились в австрийской армии в лучшем состоянии, чем в русской. В Суворове он опять увидел екатерининского генерала, противника его преобразований.

При этом эффектно и слаженно работавшие австрийские провиантские службы несколько раз подвели армию накануне решающих событий – и Суворов не просто сообщал, а кричал об этом. Суворов за эффектами не гонялся, стремясь обеспечивать победу любым способом. Если привычный хаос в квартирмейстерской части не мешал победам – Суворов не старался привести его в немецкий порядок.

Павел же, ненавидевший армейский «натурализм» екатерининского времени, хотел видеть российскую армию более немецкой, чем любая немецкая. Суворов был скверным помощником на таком пути.

Павлу не раз докладывали, что в походах Суворов постоянно нарушал порядок, заведённый императором, держал при себе дежурного генерала. Забыв о том, что дал Суворову право воевать, «как умеешь», Павел впал в ярость. Торжественная встреча была отменена. Суворов ещё в дороге узнал о новой опале – и болезнь снова обострилась.

Медленно ехала карета с больным полководцем по прибалтийским краям, к Петербургу – через Ригу и Вильно. Повсюду Суворова сопровождал народный восторг. В Риге больной полководец с трудом надел мундир и отправился под Светлое Воскресенье на пасхальную службу, после чего разговлялся в доме генерал-губернатора.

После этого всплеска активности Суворову стало хуже, передвигаться ему было нестерпимо трудно. Надо думать, что и слухи о новых придворных интригах разбередили старые раны. Заканчивался последний поход Суворова – возвращение из Европы. 20 апреля, прохладным весенним вечером, экипаж Суворова въехал в Петербург.

Никакой триумфальной встречи не было: Суворова приветствовали только друзья и родственники. Он и поселился не во дворце, а на Крюковом канале, в доме Дмитрия Хвостова, который стараниями Суворова стал после Итальянского похода графом Сардинским.

Сам генералиссимус так и не обзавёлся домом в Северной Пальмире. Да и московский дом из-за сложной семейной ситуации, по существу, утратил. Впрочем, Суворов не слишком нуждался в постоянной столичной резиденции: вся жизнь прошла в учениях, походах и боях. Полвека питался Суворов солдатским хлебом!

Последний год жизни Суворова был скрашен боевой дружбой с любимым учеником, который остался с ним и в дни неизлечимой болезни. Прожил он в Петербурге, в доме Хвостова, немногим более двух недель.

Победы Суворова создали славу императору Павлу, мы и сегодня вспоминаем его недолгое царствование чаще всего именно в связи с Итальянским и Швейцарским походами. И всё-таки в дни болезни, в Петербурге, император не оказал чести герою, которого ещё недавно величал ангелом… Своими действиями в последние недели жизни Суворова Павел фактически дезавуировал пожалованные полководцу привилегии.

По Павловскому уставу дежурного генерала полагалось иметь только императору. Но ведь Павел обещал своему генералиссимусу императорские почести! А теперь гневался на него из-за пресловутого дежурного генерала, к функциям которого Суворов привык за екатерининские годы.

Павел написал Суворову сдержанно резкое письмо, контрастировавшее с дружескими посланиями последних месяцев: «Господин генералиссимус, князь Италийский, граф Суворов-Рымникский. Дошло до сведения моего, что во время командования войсками моими за границею имели вы при себе генерала, коего называли дежурным, вопреки всех моих установлений и высочайшего устава. То удивляясь оному, повелеваю вам уведомить меня, что побудило вас сие сделать. Павел».

В доме Хвостова к Суворову явился «вестник богов» князь Долгорукий с посланием от императора: «Генералиссимусу князю Суворову не приказано являться к императору».

Несколько дней спустя император мстительно прикажет отозвать от генералиссимуса всех положенных ему по чину адъютантов.

В те дни каждый новый жест монарха был ударом по слабеющему здоровью полководца. Павел не знал, что от заговора его оберегает именно авторитет Суворова, который ещё в дни первой своей опалы пресек бунтарские поползновения многих видных офицеров.

Суворов не любил Павла за пруссачество, за самодурство, но поднять руку на самодержца не мог. И понимал, что смута – это тупик. «Кровь сограждан!» — многозначительно произносил Суворов в ответ на бунтарские предложения. Не стало Суворова – и тут же созрел заговор, который привёл к цареубийству.

На старых ранах – полученных при Козлудже, Кинбурне, Очакове – открылись язвы. Ноги опухли. Суворов метался в лихорадке, повторяя в бреду заветные слова: «Генуя! Сражение! Вперёд!»

Порой болезнь на шаг отступала – и Суворова поднимали с постели, усаживали в кресло, которое на колёсах бережно катали по комнате. Порой он даже возобновлял занятия турецким языком, тренируя память; и беседовал с близкими о политике. При этом память отказывала ему в разговорах о самом недалёком прошлом.

Узнав о трагическом положении Суворова, переменчивый, страстный Павел решается на дружелюбный шаг: он посылает к Суворову князя Багратиона с изъявлением царского участия. Ненадолго Суворов ожил, произнёс несколько осмысленных слов.

Суворова посещал знаменитый доктор Гриф. Больному льстило, когда Гриф объявлял, что прислан императором. Воля к жизни не оставляла Суворова – и он не сразу согласился исповедаться и причаститься святых тайн, он ещё надеялся победить болезнь, как побеждал любого противника на поле боя… «Потомство мое прошу брать мой пример: всяко дело начинать с благословением Божьим; до издыхания быть верным Государю и Отечеству; убегать от роскоши, праздности, корыстолюбия и искать славу чрез истину и добродетель». Главные слова были излиты. Он до последних минут оставался в Петербурге, в доме Д. И. Хвостова на Крюковом канале. Прощаться с еще живым Суворовым приходили любимые соратники, ученики: Державин, Багратион…

Вынос тела Суворова состоялся 24 мая в 9 часов утра. Гроб не мог пройти в узкие двери и поэтому его пришлось спустить с балкона на руки суворовским гренадерам-ветеранам, пришедшим на похороны. По одной из ранних версий — из-за этой заминки император Павел, встречавший в Александро-Невской лавре гроб, не дождавшись уехал и уже по дороге встретил траурную процессию на углу Малой Садовой и Невского. По другой, широко распространенной в литературе конца XIX — начала XX веков — Павел случайно встретил процессию. По третьей — в советской историографии утверждалось, что император на похоронах не присутствовал.

Полководец был погребен в Нижней Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. И хотя официальных объявлений о смерти и похоронах Суворова не было, они прошли при огромном скоплении народа. На плите и на настенной доске были сделаны одинаковые надписи. Настенная доска в форме фигурного щита золоченой бронзы, в центре которого овальный медальон, обрамленный знаменами. Над ним аллегорический рельеф: шлем, палица Геркулеса, букрании, гирлянды; внизу — щиток с головой Медузы и алебардами. На медальоне выгравирована надпись: Здѣсь лежитъ / Суворовъ. / Генералиссимусъ / Князь Италiйскiй / Гр. Александръ Васильевичъ / СуворовъРымникскiий, / родился 1729го г. Ноября 13го дня, / скончался 1800го года Мая 6го, / Тезоименитство его Нояб.24го.

Заключение.

Генералиссимус Суворов вошел в мировую историю как великий полководец и военный мыслитель. Он оставил огромное теоретическое наследие, обогатил все области военного дела новыми выводами и положениями. Суворов разработал и применил в полководческой деятельности наиболее совершенные для своего времени формы и способы ведения вооруженной борьбы, которые подняли русское военное искусство на небывалую высоту. Победоносные походу Суворова прославили нашу Родину, они - яркая и незабываемая страница ее славного военного прошлого.

В дни Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Советское правительство учредило орден Суворова, являющийся одной из высших наград за боевые заслуги перед Родиной. Во время войны были созданы также суворовские училища, в которых осуществляется военная подготовка в духе суворовских принципов.

Имя Суворова принадлежит нашему народу. В служении России он видел главное предначертание своей жизни. «Оставляю свое доброе имя, - писал Суворов, - современникам и потомству».

Прошли годы, но имя генералиссимуса Суворова произносится россиянами с полным уважением и любовью. Он истинный народный герой, военный гений, составляющий честь и славу России.

Список использованной литературы.

1. Дашкова, Суворов, Сперанский., Биогр. повествования. Библиотека Флорента Павленкова./Сост. общ. редакция Н. Ф. Болдырева, 2-е изд. Челябинск. "Урал LTD", 1997.

2.Митяев А., Книга будущих командиров, издание 2-е, доп. Изд-во “Молодая гвардия”, 1974.

3.Алексеев С., Птица - слава. Воениздат, 1981.

4.Энциклопедия для детей. Гл. редактор А. М. Прохоров, изд. 3-е, М., "Советская энциклопедия", 1974.

5.Преображенский А.А., Рыбаков Б.А., История Отечества, учебник для 6-7 кл. общобразоват. учреждений. Изд-во “Просвещение”, 1996.

6.А.В. Суворов, Наука побеждать. Воениздат, 1986.

Код для цитирования: Скопировать