IX Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2017

Творческое наследие Сергея Есенина являет собой уникальный нравственно-эстетический феномен, отразивший духовные искания народа на переломном рубеже истории. В его образном мышлении настолько ярко воплотилось русское национальное самосознание, настолько тесно переплелись культурно-исторические и литературно-фольклорные традиции (русский религиозный фольклор и народная обрядовость, духовная поэзия и скоморошество, паломничество и юродство, православные духовные стихи и религиозно-философские искания), что даже в ситуации духовной раздробленности поэты русского зарубежья признали объединяющее значение его лирики, Так, уже после смерти поэта Георгий Иванов писал: «На любви к Есенину сходятся два полюса искаженного и раздробленного русского сознания, между которыми, казалось бы, нет ничего общего. Из могилы он объединяет людей звуком русской песни» [4, с.38]. При этом в осмыслении специфики есенинской поэзии можно проследить ряд этапов. Так, в дореволюционной критике основную заслугу поэта видели в идиллическом, гармоничном сочленении небесного и земного, Бога и природы, которая «для него – обширный храм, и потому все в ней может считаться священным, все может возбудить молитвенный восторг» [2]. В критика периода революции восприятие есенинской поэзии было крайне противоречивым. Если Р.В. Иванов-Разумник и Е.Г. Лундберг видели в его революционных поэмах воплощение «предначертанного мировой историей крестного пути возрожденного народа к новой исторической Голгофе» [5, с.37], то Н.С. Ангарский, П.К. Бессалько и П.И. Лебедев-Полянский усматривали в них реакционные мотивы. Так, Лебедев-Полянский считал, что в «Иорданской голубице» Есенин «без всяких оговорок, вместе с церковным клиром, на радость всей черной и белой братии, уверяет, что на том свете куда лучше, чем здесь, на земле» [7]. Столь же негативно оценивала творчество поэта и рапповская критика [см. 6, с.25], в которой после смерти Есенина укоренилась тенденция неприятия поэта как выразителя старой деревни и уходящего патриархального уклада жизни. В 20-е годы разворачивается борьба против есенинщины [см. 1, с.130-137], подобно борьбе против булгаковщины. В дальнейшем до середины 50-х годов не только произведения поэта, но и имя его было под запретом. И только период «оттепели» конца 50-х положил начало основательному и плодотворному изучению творческого наследия этого замечательного поэта.

Сергей Есенин – один из немногих в русских поэтов, который по праву мог сказать о себе: «Чувство родины – основное в моем творчестве». Основным мотивом лирики этого самобытного поэта является любовь к родному краю, к полям, лугам, озерам. Но больше всего его душу согревали воспоминания о родном селе Константиново Рязанской губернии. С деревней связывал поэт все лучшее. Здесь он научился чувствовать природу, слышать ее голос, ощущать гармонию с миром. Очевидно, поэтому образ деревни пронизывает все творчество Сергея Есенина. Деревня для поэта становится воплощением родины.

«Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты – в ризах образа...

Не видать конца и края –

Только синь сосет глаза» [3, с.38].

Уже в начале творческого пути в стихах Есенина детали деревенского быта соседствуют с пейзажными зарисовками. Хотя трудно назвать зарисовками стихотворения, в которых образы природы оживают: «поет зима – аукает, мохнатый лес баюкает…» [3, с.11], «а по двору метелица ковром шелковым стелется…» [3, с.11]. В изображении деревни в стихах этого периода преобладают натуралистические зарисовки («Край ты мой заброшенный, край ты мой, пустырь…» [3, с.45], «Потонула деревня в ухабинах, заслонили избенки леса…» [3, с.51]). Но даже такая деревня дорога сердцу поэта («Но люблю тебя, родина кроткая! А за что – разгадать не могу» [3, с.52]). Природа у Есенина – не застывший пейзаж: она живет, чувствует, горячо сопереживает судьбам людей.

Революцию Есенин воспринял как возможность изменить деревню, вдохнуть в нее новую жизнь. В поэме «Инония» он рисует сказочный деревенский уклад. При этом романтические интонации поэмы свидетельствуют о туманных, несбыточных надеждах автора:

«В синих отражаясь затонах

Далеких моих озер

Вижу тебя, Инония,

С золотыми шапками гор» [3, с.153].

Уже первые «революционные преобразования» в деревенской жизни привели к разорению села. И Есенин, для которого деревня составляла смысл поэтического творчества, не мог не замечать этого. В его поэзии начинается период разочарования, появляются кабацкие мотивы. В стихах 1920 года («Исповедь хулигана» [3, с.189-192], «Сорокоуст» [3, с.181-184], «Я последний поэт деревни» [3, с.185-186]) звучат проклятия в адрес наступающей городской цивилизации, которая разрушает вековой уклад крестьянской жизни.

В стихотворении «Мир таинственный, мир мой древний» [3, с.199-200] поэт предвидит невозможность сосуществования с миром новых революционных идей: «Вот сдавили за шею деревню каменные руки шоссе», «Здравствуй ты, моя черная гибель…», «Город, город, ты в схватке жестокой окрестил нас как падаль и мразь», «Все же песню отмщенья за гибель пропоют мне на том берегу»).

Мысленно возвращаясь в прошлое, Есенин пытается понять происходящее, обрести некие нравственные ориентиры. Поэтому в его стихах звучит тема дома, деревенского дома («Письмо к матери» [3, с.235-236]); родных мест («Возвращение на родину» [3, с.239-243], «Низкий дом с голубыми ставнями…» [3, с.267-268], «Анна Снегина» [3, с.510-536]).

Особенно ярко есенинское самовосприятия на фоне происходящих в стране перемен проявилось в стихотворениях «Русь уходящая» [3, с.275-278] («Остался в прошлом я одной ногою, стремясь догнать стальную рать, скольжу и падаю другою») и «Русь советская»: «Я никому здесь не знаком, а те, что помнили, давно забыли…», «… некому мне шляпой поклониться, ни в чьих глазах не нахожу приют», «Пуская меня сегодня не поют – я пел тогда, когда мой край был болен», «Отдам всю душу октябрю и маю, но только лиры милой не отдам»).

А после был «Черный человек», символизирующий тему расчета с прошлым, но все же, завершающим аккордом поэтической биографии Сергея Есенина, чья лирика «жива одной большой любовью, любовью к родине», можно считать следующие строчки:

«Но и тогда,

Когда на всей планете

Пройдет вражда племен,

Исчезнет ложь и грусть, –

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким «Русь» [3, с.251].

Литература:

1. Бухарин Н.И. Злые заметки // Октябрь. – 1927. – №. 2.

2. Вентцель Н.Н. // Новое время. – Пг. – 1916. – 27 авг.

3. Есенин Сергей. Стихотворения. Поэмы. – М.: Худож. лит-ра, 1965.

4. Иванов Г. Есенин // Русское зарубежье о Есенине: В 2 тт. – М., 1993. – Т. 1.

5. Иванов-Разумник Р., Лундберг Е. И др. // Пролетарская культура. – М., 1918. – №. 4.

6. Львов-Рогачевский В. Поэзия новой России. – М., 1920.

7. Творчество С. А. Есенина в контексте традиций русской духовной культуры. [Электронный ресурс]. URL:http://cheloveknauka.com

Код для цитирования: Скопировать