IX Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2017

Становление и развитие уголовно-правовой охраны системы правосу­дия в условиях российской действительности требует обращения к истории отечественного уголовногозаконодательства. В русском, а затем российском праве преступления против порядка отправления правосудия всегда входили в число особо тяжких преступлений.

Анализ уже первых памятников русского права свидетельствует о том, что особой защите подлежали лица, непосредственно осуществляющие правосудие или функции, обеспечивающие его осуществление. Однако в силу того, что судебных органов как специального аппарата, призванного осуществлять правосудие, в Древнерусском государстве не было, то оно осуществлялось, как правило, в рамках княжеской юрисдикции. Именно поэтому князья и их окружение подлежали особой правовой защите, на что мы имеем указание уже в Краткой редакции Русской Правды: «А кто установление мое нарушить, или сынове мои или внуки мои, или правнуки мои, или от рода моего кто, или от бояр кто, а порушить ряд мои, и вступятся в суды митрополичьи, что есть, дал митрополиту и церкви, по всем градом, по правилам святых отче судить, казнить по закону» [1].

Особое внимание охране судебной деятельности было уделено и в русских судных грамотах 14-15 вв. Так, Новгородская судная грамота категорически запрещала «сбивать с суда» тех, кто осуществляет правосудие (Ст.5). Запрещала грамота не только «наводить наводки», то есть подстрекать толпу к нападению на суд или противоположную сторону разбирательства, но и брать взятки (посулы) и решать дела по дружбе (Ст.26). За преступления против отправления правосудия предусматривалась достаточно высокая материальная ответственность.

Преступлениям против порядка отправления суда посвящено и несколько статей Псковской судной грамоты. Более того в названном документе достаточно четко регламентировал деяния, направленные против правосудия, и предусматривали ответственность за самовольное и насильственное вторжение в судебное помещение, за нанесение ударов по двернику (ст. 58), запрещали произвол, самосуд, расправу над обвиняемым со стороны лиц, доставивших их в суд (ст. 36) [2]. Все это свидетельствует о том, что уже в древнерусских памятниках права были закреплены нормы, обеспечивающие уголовно-правовыми средствами безопасность и авторитет лиц, осуществляющих судопроизводство, защиту их процессуальной деятельности от любого вмешательства.

С образованием централизованного государства повышается и роль великокняжеского суда, а значит и ответственности судей, поэтому в Судебниках периода Московского государства значительное место уделено преступлениям против суда и устанавливается уголовная и материальная ответственность за нарушение порядка отправления правосудия. Укрепление судебной власти рассматривалось в этот период как важный элемент упрочения княжеской власти и служило усилению Московского государства.

В этот период значительно расширяется и перечень преступлений против правосудия. Так, в Судебнике 1550 г., помимо взяток, клятвопреступлений и ошибок при вынесении приговора, упоминается и наказание за фальсификацию (подлог) судебных документов, совершенную за взятку. При этом, дьяк, составивший за взятку подложный протокол судебного заседания, либо неправильно записавший показания сторон или свидетелей, уплачивал половину суммы иска. Другую половину возмещал боярин, который, будучи высшим по должности лицом, должен был следить за своим подчиненным. Дьяк, кроме того, подлежал тюремному заключению. Подьячий за то же преступление подвергался торговой казни. В Судебнике 1550 года имеет место и запрет на отказ в правосудии, предусматривавший в качестве последствий «быти у государя в опале».

По мере укрепления самодержавной власти, усиливалось и наказание за преступления против правосудия. Так, в приговоре «О губных делах» от 22 августа 1555 г. содержались как предписания, предусматривающие строгие меры ответственности за лжесвидетельство, так и нормы, направлен­ные против злоупотреблений должностных лиц. В ст. 4 отмечалось, что «… потому лживых казнити по приговору как и в разбойных делах …». А статья 15 гласила, что староста за ложные доносы и неправомерные обыски подлежал казни «без милости».

В Соборном уложении 1649 г. было увеличено количество составов, которые могут рассматриваться как посягательство на правосудие. В указанном памятнике феодального права прослеживается тенденция на консолидацию норм, предусматривающих ответственность за деяния такого рода. В главе Уложения «О суде» нашли отражение, как составы должностных злоупотреблений судейских чиновников, так и посягательства на правосудие со стороны не обладающих властью в этой сфере частных лиц. Дальнейшее развитие получили нормы об ответственности за вынесение неправосудного решения, сопряженное со взяточничеством, а также необоснованное обвине­ние в этом (ст.ст. 5-9, 14), подлог процессуальных документов (ст.ст. 11-13). Практически все преступления, которые сейчас относятся к группе преступлений против правосудия, преследовались и в русском праве исследуемого периода.

Литература:

1. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. Х в. – 1917 г. / Сост. В.А. Токсинов.- М.: Зерцало, 1998.

2. Там же.

3. Там же.

4. Там же.

Код для цитирования: Скопировать