IX Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2017

Актуальность: Шизофренический синдром – тяжелая форма прогрессирующего расстройства, для которого свойственны утрата единства психических функций, нарушение мышления, изменение эмоциональной сферы и психической активности. К другим симптомам шизофрении относят навязчивые расстройства, истерические или ипохондрические состояния, галлюцинаторные и ложногаллюцинаторные расстройства, маниакальные состояния.

Встречается эта патология во всех странах мира без исключений. По информации ВОЗ, 1% населения планеты страдает этим недугом. Отмечаются возрастные и половые тенденции в распространении этого заболевания. Так, в молодом возрасте (от 15 до 27 лет) заболевают чаще мужчины, а начиная с 30 лет, растет процент среди женщин. Но, в общем, частота заболеваемости шизофреническим синдромом одинакова у представителей обоего пола. Симптоматика также не представляет существенных различий. В то же время до сих пор не известны многие аспекты этиологии и патогенеза шизофрении.

Цель: рассмотреть связь шизофренического синдрома с другими психическими и неврологическими расстройствами, а так же представить новую концепцию патогенеза шизофрении.

Внутренним фактором риска шизофренического синдрома является наследственность. В результате изучения риска развития болезни у моно - и дизиготных близнецов, а также приемных детей от родителей, страдающих шизофренией, установлена генотипическая предрасположенность к заболеванию детей от родителей-носителей «шизофренических» генов. Последние исследования выявляют все большее количество генов, вносящих вклад в повышение риска развития шизофрении. Изучена роль гена КОМТ, расположенного на хромосоме 22q11. Его полиморфизм (Val 108/158 Met) определяет активность фермента КОМТ [5]. Так, метиониновый аллель ведет к снижению активности фермента, что сопровождается повышением содержания дофамина в префронтальной коре [6]. При этом катаболизм дофамина происходит специфическим образом. Он в основном идет путем метилирования дофамина ферментом КОМТ. В полосатом теле, к примеру, дофамин инактивируется преимущественно обратным захватом и перемещением в пресинаптические везикулы. В эксперименте на мышах установлено, что у особей с блокированной КОМТ повышается уровень дофамина в предлобной коре, а концентрация дофамина в полосатом теле остается неизменной. Другими генами, вносящими вклад в повышение риска развития шизофрении, являются гены NRG1, RGS4, G72, DISC1 и т.д. [8].Стоит отметить, что исследования [9] с использованием МРТ монозиготных близнецов показали, что один генетический фактор не может вызвать и объяснить все разнообразие структурных изменений при шизофреническом синдроме, и в их патогенез вовлечены и экзогенные факторы.

Известно, что к внешним факторам относится плохое социальное и экономическое положение, конфликтная ситуация в семье, драматические случаи, алкоголизм, наркомания и другие.

Также отмечено, что больные шизофренией в целом переносят больше осложнений в период родов, чем группа сравнения [7]. Причем при анализе осложнений, ассоциирующихся с шизофреническим синдромом, предполагается, что асфиксия плода и следующие за ним биологические изменения могут вносить вклад в повышение риска развития шизофрении [2].К другим факторам можно отнести повреждения головного мозга в перинатальном периоде и раннем детстве, а так же увеличение содержания IgG и IgM матери к простому герпесу 2-типа.

Отдельно хотелось бы остановиться на стрессе, который также вносит вклад в повышение риска развития шизофрении. Например, психические травмы, полученные в детстве, влияют на психопатологию во взрослой жизни [10]. При анализе историй болезни больных шизофренией установлено, что очень часто первый эпизод шизофренического синдрома начинает проявляться после перенесенных больными стрессовых ситуаций. Другими словами, стресс является пусковым фактором для начала развития шизофрении как таковой.

Изучая истории болезни, можно сделать вывод о ведущем участии стрессовых ситуаций в появлении продуктивной симптоматики. При постоянном стрессе происходит гибель клеток, и как следствие активизация глиальных клеток, в том числе микроглии, которые должны очищать мозг от мертвых клеток, а так же восстанавливать разрушенные связи. Активизация клеток микроглии из-за стресса приводит к воспалению. Если же стрессовое влияние на мозг будет происходить в длительном режиме, то риск шизофрении будет особенно высоким.

Говоря о стрессе, как о пусковом механизме развития шизофрении, стоит отметить связь шизофренического синдрома с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Так, частота коморбидности ПТСР с шизофренией и шизофрениформным расстройством составляет порядка 11% [4], при этом психотические проявления при посттравматическом стрессовом расстройстве встречаются в 28-35% случаев, что возможно указывает на гораздо больший процент коморбидности с расстройствами шизофренического спектра. Отметим, что хотя стресс часто присутствует в патогенезе шизофрении, он все же не является единственным фактором, способствующим ее развитию.

Другие исследования показывают связь между такими расстройствами, как эпилепсия и шизофрения [3]. Так, Yu-Tzu Chang с коллегами провели исследование 5195 больных шизофренией и 11527 больных с эпилепсией. Эти группы исследуемых были соотнесены с людьми того же возраста и пола, не страдающими подобными расстройствами – группа сравнения. Было выявлено, что заболеваемость эпилепсией была 6,99 случаев на 1000 человек в год у пациентов с шизофренией по сравнению с 1,19 на 1000 человек в год из группы, не страдающей шизофренией. С другой стороны, заболеваемость шизофренией была выявлена в 3,53 случаев на 1000 человек в год для пациентов с эпилепсией в сравнении с 0,46 на 1000 в группе, не страдающей эпилепсией. Это указывает на взаимосвязь между данными расстройствами, обусловленную общими механизмами патогенеза, общностью генетической предрасположенности, а так же схожестью внешних средовых факторов, способствующих развитию этих заболеваний.

Проведя анализ имеющихся в научной литературе данных о механизмах развития шизофрении, мы предлагаем новый взгляд на патогенез данного синдрома, согласно которому главным звеном является формирование стабильной патологической системы, состоящей из очага патологического возбуждения и нейронной сети. Данная система, в зависимости от своих характеристик, обусловливает специфику патогенеза шизофрении в каждом конкретном случае.

Этот процесс, как нам представляется, можно условно разделить на две стадии.

На первой стадии под влиянием внешних факторов, а особенно в условиях стрессовой нагрузки и последующего переживания индивидами произошедшего, начинает формироваться очаг застойного патологического возбуждения. После формирования очага в процесс вовлекаются соседние нейронные сети, то есть происходит формирование своеобразной патологической системы, состоящей из очага возбуждения и сети нейронов, которую он возбуждает. Причем при частых последующих травмирующих ситуациях (повторный стресс) или просто переживаниях по поводу произошедших событий происходит укрепление патологической системы в целом. Важную роль на данном этапе играют процессы нейропластичности. Нейропластичность является решающим фактором в патогенезе многих психических расстройств, в частности шизофренического синдрома и эпилепсии. Так, во многих экспериментах было показано, что длительная посттетаническая стимуляция нейронов повышает их чувствительность к раздражению, что лежит в основе возникновении эпилептических очагов [11].

Участие нейропластичности в формировании патологически активной системы складывается следующим образом. При возбуждении нейронов вырабатывается большее количество РНК, причем не только в нейроне, но и в соседней глии, где повышается концентрация молекулярно сходного РНК. РНК способствует повышению синтеза нейромедиаторов, в частности дофамина, и увеличению миелинизации аксонов нейронов структур формирующегося патологического звена. Это приводит к усилению связей и проводящей способности нейронов в данной патологической системе. Доказано, что у больных шизофренией наблюдается стойкое повышение в стриатуме мозга уровня дофамина. Дофамин, как и серотонин, воздействует на целевые рецепторы, увеличивает число импульсов и, как следствие, частоту возбуждения, что вызывает нарушение работы головного мозга. Большое количество нейромедиаторов постепенно вызывает резистентность рецепторов, что еще больше усиливает синтез того же дофамина и усугубление ситуации. Таким образом происходит формирование порочных кругов.

Подводя итог этой стадии, можно сделать вывод, что, чем чаще происходит возбуждение патологической системы пейсмекерными клетками очага, тем крепче становятся связи между нейронами, усиливается проводящая способность и увеличивается выброс нейромедиаторов.

Примечательно, что повышенная концентрация дофамина может быть обусловлена не только усиленным синтезом, но и недостаточностью механизмов, регулирующих его превращение [5, 6]. Определенную роль может играть и сниженная активность тормозных процессов в тканях головного мозга.

На второй стадии завершается формирование стабильной патологической системы, состоящей из очага и нейронной сети. Мы предполагаем, что в процессе нейропластичности может произойти замыкание нейронной сети на очаге возбуждения, вызывая повторную стимуляцию, т.е. формируется своеобразный порочный круг. Постоянная стимуляция очага возбуждения и всей патологической системы приводит к патологическим процессам. Например, при формировании подобного образования в верхней височной извилине могут возникать галлюцинации при постоянных рефлекторных возбуждениях. Вполне вероятно, что на фоне уже сформированной патологической системы могут формироваться и другие, вторичные очаги возбуждения, с последующим развитием характерной для шизофрении симптоматики.

В ряде исследований доказано, что катаболизм медиаторов, в частности дофамина, в разных участках мозга происходит различными путями, следовательно, можно предположить, что изменение уровня дофамина может происходить изолированно в отдельных зонах коры головного мозга. Эта особенность может обусловливать индивидуальную локализацию патологического процесса. Чаще всего патологическая активность при позитивных симптомах шизофрении локализуется в области височной доли.

Заключение.

Хотя принцип очаговых возбуждений не охватывает все аспекты шизофренического синдрома, он все же является тем подходом, который способен объединить большинство существующих теорий генеза шизофрении. Он является универсальным механизмом развития многих психических заболеваний. В последние годы появились исследования, показывающие общность патогенеза шизофренического синдрома и таких заболеваний, как эпилепсия, посттравматическое стрессовое расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство и др. Универсальность механизмов развития позволяет понять физиологию мозга при определенной психической патологии и, как следствие, разработать новые методы лечения и профилактики. Если начать терапию на ранней стадии шизофренического синдрома, то есть не допустить формирования патологического очага возбуждения и иннервируемой им системы, то появляется возможность остановить развитие болезни. Понимание генеза стабильных патологических очагов возбуждения открывает возможность для разработки новых методик лечения данных расстройств.

Список литературы:

1. Изнак А.Ф. Нейрональная пластичность и терапия аффективных расстройств // Психиатрия и психофармакотерапия им. П.Б. Ганнушкина, 2003. № 05. – С. 187-190.

2. Buka S. Pregnancy-delivery complications and psychiatric diagnosis: a prospective study / S. Buka, M.T. Tsuang, L.P. Lipsitt // Arch Gen Psychiat 1993;50:151 – 6.

3. Chang Y.-T. Bidirectional relation between schizophrenia and epilepsy: A population-based retrospective cohort study. / Y.-T. Chang, P.-Ch. Chen, I-Ju Tsai, F.-CH. Sung, et al. // Epilepsia, 2011;52(11):2036–2042.

4. Davidson J.R.T. Symptom and comorbidity patterns in World War II and Vietnam veterans with posttraumatic stress disorder. / J.R.T. Davidson, H.S. Kudler, W.B. Saunders, R.D. Smith // Comprehensive Psychiatry. 1990. - 31. –pp. 162-170

5. Egan, M.F. Effect of COMT Val108/158 Met genotype on frontal lobe function and risk for schizophrenia / M.F. Egan, T.E. Goldberg, B.S. Kolachana, et al. // Proc Natl Acad Sci USA 2001;98(12):6917 – 22.

6. Gogos, J.A. Catechol-O-methyltransferase-deficient mice exhibit sexually dimorphic changes in catecholamine levels and behavior / J.A. Gogos, M. Morgan, V. Luine, et al. // Proc Nalt Acad Sci USA 1998; 95(17):9991 – 6.

7. Geddes J.R., Lawrie SM. Obstetric: a meta-analysis. / J.R. Geddes, S.M. Lawrie. // Br J Psychiat1995;167:786 – 93.

8. Harrison P.J. Schizophrenia genes, gene expression and neuropathology: on the matter of their convergence / P.J. Harrison D.R. Weinberg // Molec Psychiat 2005;10:40 – 68.

9. Suddath R.L. Anatomical abnormalities in the brains of monozygotic in chronic schizophrenia / R.L. Suddath, G.W. Christison, E.F. Torrey, et al. // New Eng J Med 1990;322:789 – 94.

10. Weber K. Stress load during childhood affects psychopathology in psychiatric patients / K. Weber, B. Rockstroh, J. Borgelt, B. Awiszus, T. Popov, et al. // BMC Psychiatry 2008; vol. 8. pp. 63.

Код для цитирования: Скопировать