IX Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2017

Введение

Актуальность темы исследования. На современном этапе развития человечества проявляется активное сближение государств с самыми различными историческими традициями относительно наиболее значимых общечеловеческих ценностей, к числу которых, несомненно, относится процессуальная форма как важнейшая гарантия защиты прав человека, задействованного в орбите производства по уголовному делу.

Во все времена для большинства национальных правовых систем «законодательным эталоном» в области производства по уголовным делам была Англия. Не является исключением и развитие уголовного процесса в России, который испытывал на себе влияние зарубежных порядков, начиная от реформы 1864 года и заканчивая сегодняшним днем (когда в проектах УПК РФ прямо используются зарубежные конструкции).

Взаимодействие на межгосударственном и научном уровне неизбежно отражается на практической законотворческой деятельности, поскольку последняя напрямую должна зависеть (и зависит) не только от национальных общегосударственных и социальных потребностей, уровня развития науки в той или иной области, но и от политической ориентации государственных властных институтов на определенные модели решения тех или иных вопросов, апробированных мировой практикой. В этой связи заимствование отдельных уголовно-процессуальных зарубежных институтов представляется неизбежным. Стоит отметить, что в целом это положительное явление.

Важным является и тот факт, что при всем возрастающем взаимодействии различных государств в сфере борьбы с преступностью специалист, получающий высшее юридическое образование, не может стать профессионалом, если его знания ограничены исключительно рамками отечественного судопроизводства. Реформа уголовного процесса и потребности международного сотрудничества определяют возрастающую роль сравнительного метода в уголовно-процессуальной науке.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод об актуальности проблематики данной работы, а также определяет ее значимость для определенных выводов, которые впоследствии могут стать толчком к развитию уголовно-процессуального права в России.

Объект и предмет исследования. Объектом данной работы является комплекс уголовно-правовых отношений в некоторых странах мира, а именно Российская Федерация, Англия и Уэльс.

Предмет исследования составляет законодательство изучаемых стран в области уголовного права и уголовного процесса.

Цели и задачи исследования. Основными целями исследования являются: комплексный анализ и сравнение правовых основ, относящихся к уголовному процессу в России, Англии и Уэльсе как отдельно, так и в совокупности.

Изучение и обобщение имеющихся научных материалов по данной проблематике, их критическое осмысление с учетов тенденций развития общества в целом, так и в каждой стране с их особенностями. А также определить степень и уровень теоретической разработанности темы.

Методология и методика исследования. Методологической основой работы является диалектико–материалистический метод научного познания объективной действительности, а также базирующиеся на нем общенаучные и частные методы: логико-юридический, статистический, сравнительно-правовой, сравнительный и основные общелогические методы познания (анализ, синтез, обобщение).

Теоретическая и практическая значимость. Она обусловлена тем, что уголовный процесс вызывает повышенный научный и практический интерес с точки зрения поиска путей совершенствования правового механизма. Выбор темы исследования обусловлен практической остротой и недостаточной разработанностью терминологических единиц в данной области.

Решение поставленной в исследовании проблемы направлено не только на анализ деятельности органов, обеспечение безопасности дорожного движения в соответствие с потребностями общества и мировыми стандартами, но и на анализ лексики, применяемой в данной области.

Выводы и рекомендации, содержащиеся в данной работе, являются определенным вкладом в углубление научных знаний о путях совершенствования уголовно-процессуального права.

1. Цели уголовного процесса в Англии и Уэльсе

Как пишут Э. Эшворт и М. Редмейн в своей книге «Уголовный процесс» (The Criminal Process)¹, нелегко определить, что именно следует вкладывать в это понятие. Вместе с тем они акцентируют внимание на том, что уголовный процесс - это часть ответа государства на преступление и часть механизма, посредством которого оно применяет материальное уголовное право к гражданам, т.е. он является составным элементом более широкой системы уголовного судопроизводства, которая включает все органы и организации (полицию, обвинителей, защитников, судей, сотрудников службы пробации и т.д.), а также уголовное право непосредственно и систему назначения наказаний.

Подобный подход характерен для большинства британских специалистов в области уголовного процесса, которые также делают основной акцент на действиях соответствующих органов в ответ на совершенное или предполагаемое преступление. Как указывают М. Давиэс, Х. Кроал, Д. Тирер, уголовное право не приводит в исполнение само себя, а делает это посредством уголовного судопроизводства и при этом уникальность уголовного процесса Англии и Уэльса в том, что в эту деятельность вовлечены лица, не получающие оплату (магистраты и присяжные)².

Вышеприведенное подтверждает справедливость вывода о том, что при определении понятия «уголовный процесс» английские юристы не стремятся охватить все признаваемые его компоненты³. Такое отличие от традиционного для России подхода вызвано не тем, что в Англии и Уэльсе нет единого основного нормативного акта, регламентирующего уголовную процедуру (а потому у английских авторов, в отличие от их российских коллег, нет возможности в качестве ориентира использовать его). Причина кроется в том, что, как указывают Д. Холланд и Д. Вебб, имеет место довольно сильное различие правового мышления в пределах каждой правовой традиции: континентальной Европе присущ более высокий уровень концептуализации, идущий из римского права, что характеризует ее правовую систему как «научную» в противовес сильно прагматичным традициям общего права, которые обусловливают зависимость от описательных фактических категорий. В силу этой разницы в подходах английскому законодателю (в отличие от континентального) по причине отсутствия концептуального (теоретического) аппарата трудно вносить изменения в законы (что иногда замечается как основное различие между английскими и римскими традициями). Вместе с тем отсутствие кодификации воспринимается юристами в странах общего права как важное условие различия между судьями. По их мнению, роль судов в странах континентальной системы права сводится к простой интерпретации и применению норм правового акта, а судьи стран общего права выполняют двойную функцию - и как толкователей закона, и как опекунов прецедентного права¹.

Английские процессуалисты едины во мнении, что термин «criminal justice system» (система уголовной юстиции) следует использовать для организаций, органов, которые официально отвечают на предполагаемое или фактическое нарушение уголовного права. Некоторые ученые включают в это понятие также процедуру и методы². Как пишет П. Джойс, цель системы уголовной юстиции состоит в том, чтобы поддерживать закон в интересах всех граждан, а задача уголовного судопроизводства - отправлять правосудие для всех, осуждая и наказывая виновного, а равно защищая невиновного¹.

Это положение не является для Англии и Уэльса чисто теоретическим изысканием, а реально воплощено в Правилах уголовной процедуры (Criminal Procedure Rules (Crim PR), которые были приняты в 2005 г. и периодически редактируются². Основой этого нормативного документа, введенного в действие главой Министерства юстиции (Лорд-канцлером), стали положения о «важнейшей цели», которые устанавливают задачу суда при ведении процесса и обязанности сторон, что вытекают из указанной цели. Согласно ч. 1 Правил уголовной процедуры ее важнейшая цель состоит в том, чтобы уголовные дела рассматривались справедливо, что включает: a) оправдание невиновного и осуждение виновного; b) объективное отношение к защите и обвинению; c) признание прав обвиняемого, в том числе предусмотренных ст. 6 Европейской конвенции о правах человека³; d) уважение интересов свидетелей, потерпевших, присяжных; информирование их о продвижении дела; e) рассмотрение дела эффективно и быстро; f) обеспечение доступности для суда соответствующей информации при рассмотрении вопросов о поручительстве и наказании; g) рассмотрение дела способом, который принимает во внимание: 1) серьезность предполагаемого правонарушения; 2) сложность оспариваемых вопросов; 3) строгость последствий для обвиняемого и других затрагиваемых лиц; 4) необходимость рассмотрения других дел. Обязанность участников (под которыми понимается в этих целях любой, кто включен в дело) заключается в том, что каждый из них должен: a) подготовить и вести дело в соответствии с указанной выше важнейшей целью; b) выполнять Правила уголовной процедуры, а также указания, данные судом; c) о каждом случае неисполнения, который представляет важность (под таковым понимается все, что могло бы препятствовать суду в соблюдении требований о важнейшей цели), информировать суд и других участников.

То обстоятельство, что Правила указали на «оправдание невиновного и осуждение виновного» как равные цели, вызвало определенный вопрос у части английских юристов, поскольку, по их мнению, это не вполне вписывалось в фундаментальный принцип о том, что обвинение должно доказать вину вне разумного сомнения. Однако формулировка «важнейшей цели» не затрагивает бремя и критерий доказанности, что подтвердил Лорд-главный судья, указав, что презумпция невиновности и состязательный процесс - необходимые особенности английской юридической традиции и права обвиняемого на справедливое судебное разбирательство, а потому «важнейшая цель» признает это и не должна пониматься как ограничение права обвиняемого на молчание или на конфиденциальность общения с защитником. Применительно к требованию об уважении интересов лиц, включенных в процесс (d), и прав обвиняемого (c) при противоречии между интересами этих участников требование подпункта (c) имеет приоритет над (d) в силу положений ст. 6 Европейской конвенции о правах человека.

Говоря об оправдании невиновного, важно обратить внимание на особенности понимания этого положения в английской теории и практике уголовного процесса. Основная мысль заключается в том, что состязательная модель не предлагает установить истину, но требует, чтобы полиция и обвинение индивидуализировали подозреваемого, т.е. логика этого вида правосудия состоит в том, что указанные органы не будут выдвигать обвинение, если не имеют достаточно доказательств, чтобы убедить суд «вне разумного сомнения», т.е. с помощью доказательств, а не собственного утверждения (даже если сами полиция и обвинитель уверены в правильной идентификации ими преступника). Судебное разбирательство и апелляция в английском уголовном процессе никогда не устанавливают невиновность обвиняемого, и если тот оправдывается, то это не означает, что он не причастен к преступлению (в обычном смысле понимания этого выражения)¹. Как отмечено газетой «Таймс»², вопрос о том, не виновен ли кто-то, не адресуется английскому уголовному судопроизводству.

Вообще в средствах массовой информации Великобритании права подозреваемых и обвиняемых часто противопоставляются интересам общества и потерпевших. Этому в значительной степени способствуют политики и правительство, которые часто используют в своей риторике требование о переориентации ("перебалансировке") системы уголовной юстиции в пользу законопослушного большинства, что не поддерживается специалистами. Так, по мнению А. Хаклсби, понятие баланса бесполезно в уголовном процессе применительно к объему прав участников, поскольку они не обязательно противоречат друг другу, а объективное и справедливое отношение к обвиняемому увеличивает законность и согласие осужденного с наказанием применительно к данному случаю, а также с требованиями закона - в последующем. Вместе с тем А. Хаклсби и А. Уохидин отмечают, что хотя способ организации уголовного преследования - один из барометров, которыми измеряется демократия, а равенство перед законом - ключевой нормативный принцип уголовной процедуры, следует учитывать, что система уголовного судопроизводства действует в обществе, где власть, статус и богатство распространены неравно, а потому у более богатой и влиятельной его части есть способность определить, что следует рассматривать как преступление, а также сформировать направленность уголовного процесса в своих целях, устанавливая, что некоторые виды правонарушений рассматриваются по-иному.

Состязательная традиция признает неустойчивость между сторонами: государства с его огромными ресурсами, с одной стороны, и обвиняемого с ограниченными средствами, с другой, а потому важны положения, которые лежат в основе уголовного судебного разбирательства: 1) обязанность доказывания возлагается на обвинение; 2) критерий доказанности выше, чем по гражданским делам (вина должна быть доказана вне разумных сомнений, а не на балансе вероятностей); 3) право на молчание (которое, однако, ограничено в некоторых случаях, когда разрешается делать неблагоприятные выводы из его использования); 4) оказание обвиняемому финансовой помощи для организации защиты.

Вместе с тем английские процессуалисты не пытаются замалчивать, что эти «защиты» имеют многие исключения. Так, принцип общего права о возложении обязанности доказывания на обвинение ограничивается установленными законом исключениями (с учетом верховенства Парламента над судами). Они являются многочисленными и в середине 90-х годов XX века по 219 из 540 видов преступлений, преследуемых по обвинительному акту, включали переход на защиту обязанности доказывания некоторых элементов преступного деяния. По таким делам обвинение должно доказать объективную сторону, а обвиняемый, чтобы избежать ответственности, обязан показать «на балансе вероятностей», что его поведение было разумно. Смещение обязанности доказывания, иногда называемое «обратное бремя», никогда не требовало, чтобы обвиняемый доказывал что-то «вне разумного сомнения». Тем не менее, это значит, что суд может осудить в случаях, когда версия обвиняемого столь же вероятна, как и ложна («50 на 50»). Европейский суд по правам человека высказался, что такой переход бремени доказывания на защиту не нарушает требования Европейской конвенции¹, ст. 6 которой дает возможность по закону использовать это, если бремя пропорционально преследуемой цели, но суд должен учесть при этом серьезность преступления, основания для перемещения бремени доказывания и трудности в его выполнении. Из этого разъяснения следует, что суды должны в каждом конкретном случае решать вопрос о пропорциональности изменения бремени доказывания. Например, в Законе о терроризме 2000 г. установлено, что уголовно наказуемо обладание вещью в террористических целях. Если обвиняемый поднимает защиту, что он владел предметом с иным намерением, то оправдание следует лишь в случае, если обвинение не докажет вне разумного сомнения, что такой цели не существовало.

Исследуя вопрос о цели, Э. Эшворт и М. Редмейн обратили внимание также на то, что уголовный процесс составляют законы, своды правил и другие положения, которые устанавливают стандарты усмотрения при принятии решений и это образует непосредственную ценность правил и процедур, независимо от их содержания, поскольку они предназначены, чтобы руководить лицами, принимающими решения, и установить некоторый контроль над их усмотрением. Помимо этого, в такой сложной организации, как уголовный процесс, включающей большое количество исполнителей, процедура выполняет функцию координирования, позволяя каждому из них иметь определенные представления о функциях и, соответственно, возможных или обязательных действиях других. Наличие фиксированных правил также обеспечивает «прозрачность» уголовного процесса, поскольку позволяет обществу контролировать соблюдение их участниками судопроизводства. Таким образом, процедура служит законности принятия решений, большей их последовательности, предсказуемости и меньшей произвольности, что дает основание говорить о том, что функция ее в регулировании и облегчении подготовки дел, подлежащих судебному рассмотрению¹. В результате указанные авторы приходят к выводу, что двойные цели уголовного процесса состоят в том, чтобы: 1) точно решить, совершил ли человек конкретное уголовное преступление; 2) сделать это объективно. Для выполнения этих задач уголовная процедура должна предоставлять механизмы не только судебного разбирательства, но и расследования, т.е. регулировать собирание доказательств, что необходимы для правильного решения дела. Помимо этого, точность информации о преступлении обеспечивает реализацию принципа соразмерности наказания тяжести содеянного.

Вместе с тем Э. Эшворт и М. Редмейн указывают на то, что, хотя уголовная процедура должна гарантировать эффективное уголовное судопроизводство, ее некорректно сравнивать с механизированной сборочной линией автомобилей, поскольку о том, насколько последняя хороша, судят по качеству окончательного результата, т.е. автомобиля, безотносительно к тому, как обращались с комплектующими при сборке. Уголовная процедура рассматривает людей, характер обращения с которыми имеет значение, поскольку их права должны уважаться, потому для эффективности уголовного процесса соответствующим органам уголовного преследования должны быть даны полномочия, но ключевым аспектом является ограничение последних гарантий соблюдения прав человека.

Из изложенных выше взглядов британских процессуалистов следует, что, не стремясь дать какое-либо теоретическое определение понятия уголовного процесса и его целей, они фактически выделяют те же особенности, что и процессуалисты РФ¹, а именно подчеркивают, что это деятельность: а) определенных государственных органов и вовлекаемых в производство лиц; б) регламентируемая процедурными нормами и правилами; в) направленная на разрешение дела по существу, т.е. на решение вопроса о доказанности или недоказанности вины обвиняемого. При этом особо подчеркивается, что органы, осуществляющие уголовно-процессуальную деятельность, образуют систему¹.

В целом, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что основные цели уголовного процесса в Англии во многом схожи с Российской Федерации.

2. Цель уголовного процесса в России и ее значение

Уголовный процесс по своей природе есть познавательная деятельность. Этот вывод можно сделать в силу стержневого положения доказывания в уголовном процессе, которое является сутью, основой уголовно-процессуальной деятельности¹. Между тем «любая деятельность «методологична», т. е. всегда осуществляется с помощью тех или иных методов»². Значит, как у любой организованной определенным образом деятельности, у уголовного процесса должен быть свой метод.

В уголовно-процессуальной науке вопрос о методе в таком аспекте не ставился. Однако сегодня, когда изменения уголовно-процессуального закона приобрели черты регулярности и не всегда системны, представляется чрезвычайно важным понять, что является методом уголовного процесса и каково его значение для всей уголовно-процессуальной деятельности. Ведь правильное понимание метода способствует правильному пониманию всего процесса и его организации. Познав, что есть метод и что им является в уголовном процессе, мы сможем проследить обусловленность существующей формы процесса, принципов процесса, а также найти в процессе то, что мешает его методу и делает деятельность неэффективной. Это попытка найти методологические просчеты в построении сегодняшнего уголовного процесса, начиная с основания, а не опираясь на часто сомнительный практический опыт, что ведет лишь к латанию дыр, но не к устранению причины неэффективности.

В поиске и понимании метода уголовного процесса нам может помочь другая категория — цель. Любой метод любой деятельности обусловлен целью этой самой деятельности. Такая связь была обозначена еще во время зарождения новейшей философии.

В частности, об обусловленности любого метода целью писал Фрэнсис Бэкон¹, а затем Рене Декарт².

Уже позже, в обобщенном виде описание связи метода и цели можно найти у Гегеля. Метод у великого философа — это знание. Знание о том, как надо действовать, чтобы постичь истину, цель. Об этом верно написано в следующем фрагменте: «Так как цель конечна, то она далее имеет конечное содержание; тем самым она не есть нечто абсолютное или совершенно разумное в себе и для себя. Средство же есть внешний средний термин умозаключения, каковым служит выполнение цели; в последнем проявляется поэтому разумное внутри ее, как такое, которое сохраняет себя в этом внешнем другом и именно через эту внешность. Постольку средство есть нечто высшее, чем конечные цели внешней целесообразности; плуг почтеннее, чем те непосредственные наслаждения, которые подготовляются им и служат целями. Орудие сохраняется, между тем как непосредственные наслаждения приходят и забываются. В своих орудиях человек обладает силою над внешней природой, тогда как в своих целях он скорее подчинен ей»³.

В уголовно-процессуальной науке указывалось также на необходимость понимания цели и метода уголовного процесса для построения его на практике. Известный австрийский процессуалист Ю. Глазер писал: «Принимаемый юридическим процессом склад зависит от теории процесса, основанной на исследовании его цели и средств к ее достижению»¹. Тем самым подчеркивается особая необходимость в определении цели процесса и в понимании связки цель — средства для построения или осознания всего юридического процесса. Цитируя Ю. Глазера, Н. Н. Полянский добавлял: «Выяснение цели уголовного процесса представляет собой задачу выдающегося теоретического и практического интереса. Поэтому вопрос о цели уголовного процесса должен быть рассматриваем как первый и основной вопрос нарождающейся общей теории уголовного процесса».

Однако прежде чем что-то обозначать, стоит оговориться, что нас будет интересовать именно познавательная цель уголовного процесса, а если точнее — цель доказывания, которая в силу стержневого положения самого доказывания является и целью всего процесса. При этом мы не согласны с выводом Р. А. Хашимова, что неверным будет употребление словосочетания «цели уголовного процесса». По мнению автора, можно говорить только о «целях в уголовном процессе»². Основной аргумент в пользу указанного вывода таков: «Цель не может быть присуща никаким системам и процессам, — цель присуща лишь сознательной человеческой деятельности». Выше нами уже указывалось, что уголовный процесс в своем познавательном аспекте есть не что иное, как познавательная, сознательная (иной деятельность быть в принципе не может) деятельность. Возможно, автор рассматривает уголовный процесс шире, как социальное явление и т. п., но стержнем его, сущностью является именно деятельностный характер, в силу чего считаем более чем допустимым говорить именно о целях уголовного процесса.

Безусловно, уголовный процесс носит полицелевой характер, количество целей уголовного процесса учеными определяется по-разному, но за рамки нашей статьи выходят все цели, которые ставятся перед уголовным процессом вне его познавательных характеристик, т. е. цели, не связанные с доказыванием. Тем более что вопрос о целях уголовного процесса, не связанных с доказыванием, разрешается авторами по-разному, в зависимости от того, на чем основывается видение уголовного процесса того или иного ученого.

Вопрос же о познавательной цели уголовного процесса достаточно долгое время решался просто. Целью доказывания в уголовном процессе считалась (и считается многими до сих пор) истина. Сам термин «истина» в указании на цель уголовного процесса был употреблен одним из первых Я. И. Баршевым в работе, вышедшей в 1841 г.¹ Также в качестве указания на цель уголовного процесса использовался термин «правда». Ныне можно утверждать, что указание истины в качестве цели в уголовном процессе является самым распространенным в отечественной науке.

Оспаривать обозначение истины как цели уголовного процесса, цели доказывания в рамках данной статьи нецелесообразно. Тем более что в настоящее время есть труды, в которых эта работа проведена, а самое главное, в этих трудах есть аргументы, которые нам кажутся убедительными и до сих пор в должной мере никем не опровергнуты. Так, А. С. Барабаш после серьезного научного анализа и обобщения взглядов на истину как цель процесса пишет: «...понятие истины в познавательном процессе является неопределенным и вряд ли может организовывать познавательную деятельность»². Действительно, цель должна быть конкретна. Только тогда она сможет выполнять свою организующую функцию в деятельности. Понятие истины в философии не определено, а понимание истины как соответствие знаний действительности порождает сразу массу вопросов: о чем знание; какой действительности, если преступление было в прошлом, и т. п. Любое же авторское наполнение термина «истина» вызывает по меньшей мере вопросы об обоснованности такового, поскольку изначально это категория философская. Ну, и авторское определение понятия «истина» опять же оставляет вопросы о конкретности цели — она в любом случае должна быть расшифрована для субъекта деятельности, чтобы он понимал, что за истиной скрывается и как к ней стремиться. Отказ от понимания в качестве цели уголовного процесса истины, по мнению А. С. Барабаша, влечет следующие последствия: 1) снимается спор о том, является ли истина целью или принципом уголовного процесса; 2) пропадает основа для разногласий о содержании истины, устанавливаемой в процессе. Иными словами, появляется пространство для поиска настоящей, конкретной цели, а не абстрактного ее определения.

Выше мы уже ставили вопрос — о чем должно быть знание, которое сторонники истины как цели доказывания предлагают считать истинным? Каково содержание этого знания? Ответ очевиден. Сам законодатель определяет то, знания о чем должны быть получены. Делает он это в ст. 73 уголовно-процессуального закона, перечисляя обстоятельства, подлежащие доказыванию. Последние в свою очередь основаны на уголовном законе, нормы которого выступают своеобразной программой для работы субъекта доказывания и наполняют обстоятельства ст. 73 конкретным содержанием. Таким образом, познавательной целью уголовного процесса является установление обстоятельств, подлежащих доказыванию. Подтверждение тому, что именно они должны рассматриваться в качестве целей, мы находим в ст. 85 УПК¹, где речь идет о процессе доказывания и подчеркивается, что оно (доказывание) осуществляется в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

При этом обстоятельства установлены тогда, когда есть взаимное соответствие сведений друг о друге и их практическая проверка, которая осуществляется в рамках опытных действий. В рамках такого диалога мы и получаем знания, когда существующие у нас предположения, версии, построенные на основе первоначально полученной информации, соотносим с действительностью, получая новые доказательства, которые предположения переводят в уверенность.

Интересно, что в некоторых работах, в которых истина выступает как цель доказывания, раскрывая содержание, авторы, так или иначе, говорят об установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию. Так, Г. В. Стародубова пишет, что частью истины является достаточная совокупность сведений об обстоятельствах¹. Г. А. Печников также указывает, что истина устанавливается путем всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств².

Итак, в центре уголовно-процессуальной деятельности стоит цель установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. Перечень обстоятельств ст. 73 указывает на то, что должна быть получена информация как о виновности, так и о невиновности лица и связанных с тем или другим обстоятельств. Это в свою очередь указывает на то, что перед субъектом доказывания стоит цель установить все обстоятельства, имеющие правовое значение для квалификации деяния, если преступный характер его будет установлен, и определения наказания, если оно, соответственно, должно быть назначено. Содержание ст. 73 обусловлено нормами Уголовного кодекса³. В ней все, что нужно для того, чтобы полученное знание соотносилось с нормами УК, если преступление было. И цель уголовного процесса — получить знание о том, что произошло в прошлом, чтобы иметь возможность квалифицировать деяние. В случае, когда полученное знание не позволяет квалифицировать событие прошлого как преступление, уголовное дело прекращается или выносится оправдательный приговор.

Какой же общий метод должен быть у уголовного процесса, чтобы гарантировать выполнение обозначенной цели? Есть основания полагать, что в качестве метода уголовного процесса выступают всесторонность, полнота и объективность исследования. Только всестороннее и объективное познание способно привести нас к той познавательной цели уголовного процесса, о которой шла речь выше.

Всесторонность и объективность в своем единстве являются основой диалектики в философии. Указывается, что именно эти принципы должны быть определяющими по отношению ко всем другим принципам, ибо они в снятом виде содержат их в своем содержании¹. Разные философы строят разные системы принципов диалектической логики. Но сколько бы их ни выделалось — 4 или 20, — все они так или иначе основаны на объективности и всесторонности. Например, отдельно выделяется принцип активности субъекта в познании. Но ведь нельзя исследовать всесторонне, не будучи активным. Требование активности закономерно вытекает из требования всесторонности. Такое же «поглощение» можно увидеть и относительно иных принципов и положений диалектики. Здесь также нужно отметить, что в философии полнота есть часть всесторонности.

Для уголовно-процессуальной науки и действительности всесторонность, полнота и объективность исследования также имеют особый статус. Наиболее распространено понимание данного положения как принципа уголовного процесса. Эта традиция зародилась после нормативного распространения в УПК РСФСР 1960 г.¹ указанного положения на всех субъектов доказывания.

Однако ныне действующий УПК РФ уже не содержал этого положения на момент принятия. Вопрос о том, чем теперь являются всесторонность, полнота и объективность исследования, повис в воздухе и требовал разрешения, так как из закона обозначенные термины никуда не ушли. Указание на них можно найти в ст. 152 и 154 УПК РФ². Правда, в первом случае упомянуты только полнота и объективность, а во втором — всесторонность и объективность. Кроме того, отдельно упоминается объективность в связке с беспристрастностью (ч. 6 ст. 340 УПК РФ). Подобное хаотичное упоминание может свидетельствовать о том, что от этих положений законодателю в нашем процессе никуда не спрятаться, даже если есть намерение их действительно убрать из отечественного уголовного процесса.

Проблема заключается в том, что нормативное закрепление принципа уголовного процесса есть обязательный его признак. По сути, выведение принципа из норм закона в уголовном процессе недопустимо. По этому поводу в одной из работ А. С. Барабаша верно отмечено, что в уголовном процессе есть особая важность нормативного закрепления принципов. Она обусловлена возможностью при расследовании и рассмотрении уголовных дел вторжения органов государства в личную жизнь граждан, причем в отдельных случаях ограничение конституционных прав может быть очень значительным. Выведение содержания принципа путем толкования норм может привести к тому, что, заботясь о своих своеобразно понимаемых интересах, представители органов государства дадут такое толкование и будут применять его так, что от гарантий прав и законных интересов граждан не останется и следа.

Тем не менее отсутствие прямого нормативного закрепления всесторонности, полноты и объективности исследования не мешает современной науке делать однозначный вывод о том, что указанная триада все же не что иное, как принцип уголовного процесса. И даже те, кто безропотно принимает позицию законодателя, исключившего всесторонность из системы принципов, пишут, что исследовать всесторонне, полно и объективно — это непосредственная обязанность субъекта доказывания, несмотря на отсутствие прямого указания в законе.

Нам остается только согласиться с тем, что требование всесторонности, полноты и объективности никуда не исчезло из отечественного уголовного процесса. Оно является традиционным для России в этой сфере, что мы выяснили выше, и на сегодняшний день существует как минимум в виде принципа уголовного процесса в сознании отдельных ученых и правоприменителей.

Однако, во-первых, нормативного закрепления всесторонность все же не имеет, но тем не менее воспринимается как принцип. Во-вторых, а простой ли это принцип уголовного процесса, или в нем есть что-то особенное, что позволяет не быть закрепленным, но организовывать процесс расследования уголовного дела?

Особый статус всесторонности, полноты и объективности подчеркивался с тех пор, как только эти термины получили оформление и были наполнены более или менее четким содержанием. И для этого было серьезное философское основание. Напомню, мы указали, что именно объективность и всесторонность являются основой диалектического метода познавательной деятельности.

Так, в коллективном труде «Теория доказательств в советском уголовном процессе» указывается, что есть два принципа, которые охватывают институты и нормы всего процессуального права: а) принцип законности, б) принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела. Их содержание и значение раскрываются в других, более конкретных принципах уголовного процесса. И если учитывать, что законность авторы понимают здесь как общеправовой принцип, то первым среди процессуальных принципов идет именно всесторонность и иже с ней. Со ссылкой на работы М. А. Чельцова и других ученых авторы констатируют, что указанный принцип находит выражение во всех институтах доказательственного права.

Ю. П. Гармаев также указывает: «Среди норм, исключенных из действующего уголовно-процессуального законодательства вновь принятым УПК РФ, есть та, что многими поколениями судей, прокуроров, следователей и дознавателей воспринималась не просто как принцип, скорее как основа основ уголовного судопроизводства». У С. К. Питерцева находим по этому поводу следующее: «Оказался утраченным не только важнейший, но и единственный принцип, определяющий познавательную природу всего судопроизводства в целом и направленный на обеспечение надлежащего — качественного — познания обстоятельств преступления как в досудебной, так и в судебной его (судопроизводства) стадии». А. С. Ахмадулин указывает, что всесторонность, полнота и объективность в иерархии процессуальных понятий должны занимать приоритетное положение¹. И таких примеров придания всесторонности, полноте и объективности особого статуса в уголовном процессе можно найти множество. По большей части это делается интуитивно, без демонстрации достаточной аргументации. Однако учитывая, какое место всесторонность и объективность занимают в философии, эту интуитивность легко объяснить.

В науке существует пусть и не в полной мере выраженное, но все же понимание всесторонности, полноты и объективности именно как метода уголовного процесса.

Так, В. С. Бурданова рассматривает данную триаду и как цель доказывания, и как метод исследования. Вместе с тем при расшифровке всесторонности как цели доказывания автор указывает, что это означает установление всех обстоятельств, подлежащих доказыванию, а суть метода всесторонности сводит к обязательному выполнению ряда требований. При этом по первому аспекту у нас с указанным автором лишь терминологические разногласия. По содержанию наша трактовка цели, обозначенная выше, практически совпадает с приведенной выше. Второй аспект как раз то, на что мы указывали, — всесторонности и в уголовно-процессуальной науке придается статус метода.

В. Т. Томин в одной из своих работ так пишет о всесторонности, полноте и объективности: «Я также считаю, что такого принципа в отечественном процессе нет. По моим расчетам, анализируемое общее положение есть средство. средство реализации принципа объективной истины»¹.

Наиболее четкое понимание всесторонности, полноты и объективности как метода мы находим у Н. Г. Стойко. Он говорит о следственном, или «научном», методе, суть которого как раз и заключается в рассматриваемых положениях. «Научный метод — это способ всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела в целях обнаружения истины. Он требует от каждого органа государства, участвующего в уголовном процессе, не придерживаться какой-то одной, заранее предустановленной позиции, а выдвигать и проверять все возможные версии как обвинительного, так и оправдывающего характера, выявляя каждое обстоятельство, необходимое для защиты законных интересов как обвиняемых, так и потерпевших. В итоге должны быть исключены все версии, кроме одной (когда сформирована система доказательств, в которой каждое доказательство необходимо, а все вместе достаточны для формулирования достоверных ответов на все вопросы, поставленные на разрешение перед судом)»¹. И далее, по поводу отсутствия указания на всесторонность в современном УПК РФ² автор пишет, что официально на необходимость использования следственного метода он не указывает. Однако сам метод реально вытекает из целого ряда статей УПК РФ. Автор, проводя сравнительное исследование, указывает на закрепление такого же метода в уголовно-процессуальных законах Франции и Германии.

Итак, в процессуальной науке всесторонности, полноте и объективности отдельными учеными отводится особое место в системе принципов. Для них это важнейший и едва ли не единственный принцип, определяющий познавательную сторону процесса. Это не просто принцип, это что-то, охватывающее все иные принципы и являющееся основой всех норм уголовно-процессуального права в части доказывания. Для других всесторонность, полнота и объективность есть не что иное, как метод уголовно-процессуальной деятельности.

Единственная познавательная цель, которая была выделена в данной работе, — установление обстоятельств, подлежащих доказыванию, получение о них достоверного знания. Достичь указанной цели можно, только если опираться на общие гносеологические закономерности, которым познание в уголовном процессе подчинено так же, как и научное познание. Основой современного научного познания является диалектика, сущность которой в свою очередь выражают всесторонность, полнота и объективность.

Мы выяснили, что всесторонности, полноте и объективности в науке уголовного процесса придается особый статус - либо основного познавательного принципа, либо метода. Не ставя перед собой задачу развести понятия принципа и метода на данном этапе, отметим только, что и в первом, и во втором случае подчеркивается максимально важное и исключительное значение всесторонности, полноты и объективности. И именно эти категории в своем единстве могут привести нас к познавательной цели уголовного процесса. Именно они, выступают тем самым методом уголовного процесса, которому ничего в самой деятельности не должно мешать и который должен стать основой формирования уголовно-процессуального закона и изменений к нему.

Заключение

Таким образом, в заключение можно сделать следующие выводы:

порядок судопроизводства по уголовным делам в зарубежных государствах подвергается изменениям в соответствии с условиями, существующими в той или иной стране;

английский уголовный процесс ведется в форме состязания сторон, причем обязанность собирания доказательств, на основании которых разрешается дело, лежит на самих сторонах, а процессуальным документом, выдвигающим обвинение, является обвинительный акт.

Список использованных источников

Нормативно-правовые акты:

1. "Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 01.05.2016) // Консультант Плюс: [Электронный ресурс] http://www.consultant.ru;

2. "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 06.07.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2016)// Консультант Плюс: [Электронный ресурс] http://www.consultant.ru;

3. "Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Консультант Плюс: [Электронный ресурс] http://www.consultant.ru;

4. "Конвенция о защите прав человека и основных свобод" (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с "Протоколом [N 1]" (Подписан в г. Париже 20.03.1952) // Консультант Плюс: [Электронный ресурс] http://www.consultant.ru;

Учебная и научная литература:

1. Ashworth A., Redmayne M. The Criminal Process. Oxford: Oxford University Press, 2011.

2. Davies M., Hazel C., Tyrer J. Criminal justice. Dorchester, 2010. P. XIX.

3. Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М.: Зерцало-М, 2001. С. 43.

4. James A. Holland, Julian S. Webb: Learning legal rules. A Student's Guide to Legal Method and Reasoning. London: Blackstone Press Limited, 1997. P. 8 - 9.

5. Hucklesby A., Wahidin A. Criminal Justice. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 1

6. Jouce P. Criminal Justice. An introduction. London and New York: Routledge, 2013. P. 102.

7. Уголовный процесс: Учебник. Изд. 4-е, перераб. и доп. / Под ред. С. А. Колосовича, Е.А. Зайцевой. М., 2009.

8. Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. Изд. 4-е, доп. и испр. М., 2008.

9. Стойко Н. Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем. СПб., 2006. С. 101-103.

10. Ashworth A., Redmayne M. The Criminal Process. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 21 - 22.

11. Барабанов П.К. Уголовный процесс в Великобритании. М.: Спутник+, 2015. 702 с

12. Барабаш А. С. Публичное начало российского уголовного процесса. Красноярск, 2006. С. 182.

13. Стародубова Г. В. Методы и управление процессом установления истины в уголовном судопроизводстве, Воронеж, 2008. С. 10.

1^ Ashworth A., Redmayne M. The Criminal Process. Oxford: Oxford University Press, 2011.

2^ Davies M., Hazel C., Tyrer J. Criminal justice. Dorchester, 2010. P. XIX.

3^ Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М.: Зерцало-М, 2001. С. 43.

1^ James A. Holland, Julian S. Webb: Learning legal rules. A Student's Guide to Legal Method and Reasoning. London: Blackstone Press Limited, 1997. P. 8 - 9.

2^ Hucklesby A., Wahidin A. Criminal Justice. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 1

1^ Jouce P. Criminal Justice. An introduction. London and New York: Routledge, 2013. P. 102.

2^ Criminal Procedure Rules 2014. URL: http://www.legislation.gov.uk.

3^ "Конвенция о защите прав человека и основных свобод" (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с "Протоколом [N 1]" (Подписан в г. Париже 20.03.1952)

1^ Davies M., Hazel C., Tyrer J. Criminal justice. Dorchester, 2010. P. 14 - 16.

2^ http://www.thetimes.co.uk

1^ «Конвенция о защите прав человека и основных свобод» (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом [N 1]» (Подписан в г. Париже 20.03.1952)

1^ Ashworth A., Redmayne M. The Criminal Process. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 21 - 22.

1^ Например: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской, М.: Норма, 2009. С. 21; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. И.Л. Петрухина, И.Б. Михайловской. М.: Проспект, 2013. С. 6.

1^ Барабанов П.К. Уголовный процесс в Великобритании. М.: Спутник+, 2015. 702 с

1^ Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976. С. 33; Меликян М. Н. О специфике доказывания в ходе предварительной проверки информации о преступлениях // Государство и право. 1998. № 10. С. 76-82; и др.

2^ Чайковский А. В. Метод как средство познания бытия / Byt I yego pojecie. Rzeszow, 2003. C. 180.

1^ Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1970. С. 218.

2^ Декарт Р. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 91.

3^ Гегель Г. В. Ф. Наука Логики. Т. II. М., 1939. С. 205.

1^ Полянский Н. Н. Цель уголовного процесса. Ярославль, 1919. С. 3.

2^ Хашимов Р. А. Категория «цель» в уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2006. С. 15.

1^ Баршев Я. И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству. СПБ., 2001. С. 52; и др.

2^ Барабаш А. С. Публичное начало российского уголовного процесса. Красноярск, 2006. С. 182.

1^ "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 06.07.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2016)

1^ Стародубова Г. В. Методы и управление процессом установления истины в уголовном судопроизводстве, Воронеж, 2008. С. 10.

2^ Печников А. Г. Диалектические проблемы истины в уголовном процессе, Волгоград, 2005. С. 24.

3^ "Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 06.07.2016)

1^ Шептулин А. П. Диалектический метод познания. М., 1983. С. 98

1^ "Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" (утв. ВС РСФСР 27.10.1960)

2^ "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 06.07.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2016)

1^ Ахмадуллин А. С. Проблемы обеспечения всесторонности, полноты и объективности предварительного расследования в свете УПК РФ. С. 38.

1^ Томин В. Т. Уголовный процесс: Актуальные проблемы теории и практики. М., 2009. С. 287.

1^ Стойко Н. Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем. СПб., 2006. С. 101-103.

2^ "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 06.07.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2016)

Код для цитирования: Скопировать