По официальной статистике МВД, в 2013 году от насилия со стороны членов семьи пострадали 38 235 человек, из них почти три четверти — женщины. Но реальная цифра — значительно выше, статистика не фиксирует значительную часть преступлений в семье. Надо еще помнить, что официальная статистика не учитывает многочисленные случаи, когда уголовного дела по факту насилия в семье возбуждать не стали. Чаще других жертвами становятся женщины, затем идут дети, пожилые люди; реже всего (2%) страдают мужчины.
В чем смысл подобной декриминализации, сказать сложно. Если только в разгрузке судебной системы. Хотя сам факт того, что подобных дел сегодня в стране слушается много, свидетельствует, что проблема такого физического насилия существует, и ее необходимо решать. Вот только способ законодатель нашел странный: проявление гуманности к тем, кто не способен проявлять ее сам.
Дела о побоях очень часто возникают внутри семьи, один из членов которой совершает агрессивные действия по отношению к родственникам, детям. Уровень агрессии в современном российском обществе, к сожалению, очень велик. Друг друга избивают подростки и взрослые, близкие и незнакомые люди. Стало модным снимать такие расправы на камеру и цинично выкладывать в интернете.
На мой взгляд, декриминализация первичных эпизодов нанесения побоев в этой связи является совершенно неоправданной, ошибочной мерой.
Вероятно, вслед за тем покинет Уголовный кодекс и статья об истязаниях, ведь факт истязания, то есть причинения физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев установить теперь будет непросто.
Также данная законотворческая инициатива имеет ряд критических замечаний:
Неправильной и преждевременной представляется декриминализация побоев и угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Прежде всего, уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 116 и 119 УК РФ, являются нормами двойной превенции, направленными на защиту личности. Они не только устанавливают уголовную ответственность за те деяния, для борьбы с которыми они непосредственно предназначены, но и играют важную роль в профилактике тяжких и особо тяжких насильственных преступлений (убийств и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью). Отсутствие адекватного наказания за мелкое насилие отрицательно повлияет на уровень семейного насилия. Новость о том, что в Государственной Думе рассматривается вопрос об изменении юридической природы побоев и угрозы убийством, комментировалась многими гражданами как исключение ответственности вообще за указанные деяния. С учетом менталитета нашего общества декриминализация – это, по сути, разрешение совершать эти действия. В отзывах на законопроект россияне упрекают законодателя в отсутствии здравого смысла, наличии проблем с нравственностью. Е.В. Косьяненко отмечает, если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и побои будут признаны административными деликтами, законодатель констатирует, что «культурная и морально-этическая составляющая общества упали, охраняемые указанными уголовно-правовыми нормами общественные отношения уже не являются столь ценными в социуме и для их регулирования достаточно норм КоАП РФ».
Таким образом, подводя итог, можно сделать вывод о том, что все направления предлагаемых изменений и обострившихся проблем вопроса декриминализации преступлений требуют глубокого, всестороннего исследования. На мой взгляд, актуальной для нашей страны является задача защиты прав граждан России от преступных посягательств, а не создания комфортных условий деятельности судебной власти, что предполагает последовательную борьбу с преступностью, а не декриминализацию ряда преступлений.
Список литературы
1. Косьяненко Е.В. Опасность декриминализации деяний, предусмотренных ст.116 и 119 УК РФ // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2016. № 1(43). С. 43-46.
2. Прозументов Л.М. Основание криминализации (декриминализации) деяний // Вестник Томского государственного университета. Право. 2014. №4 (14). С. 81-91.
3. Чемеринский К.В. Административная преюдиция как средство криминализации деяний (на примере норм с бланкетной диспозицией) // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2015. №1 (42). С. 82-83.