VIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2016

Вплоть до начала ХХ века в ведении городского управления Нижнего Новгорода находились две богадельни – Николаевско-Мининская и Александровская, размещавшиеся в верхней части города. Обе они были небольшими, поэтому с трудом справлялись с возраставшей потребностью «призрения престарелых лиц» интенсивно развивавшегося «кармана России»: так называемый кандидатский список увеличивался из года в год, между тем, «кровати» (места) могли освобождаться «только за смертию призреваемых»[1]. Время от времени в газетах появлялись берущие за душу заметки о двух безногих старухах, тихо умиравших на улице, или о разбитой параличом глухонемой нищенке…. Не лучшим образом обстояли дела в сословных и частных богадельнях. «Так ужасно положение бедных и престарелых людей в нашем городе!.. Суровая жизнь обрушивается всей своей тяжестью на беспомощных стариков, обрекая их на лишения и муки»[2], - констатировалось в одной из газет незадолго до революции.

Но еще хуже была ситуация в заречной части города – небогатой и неблагоустроенной Канавинской слободе (Макарьевской части). Специализированного учреждения для никому ненужных старых людей там не существовало, а у властей не было средств на строительство. Инициативу проявил нижегородский купец 2-й гильдии Н.Ф. Ходалев.

Происходивший из «купеческого звания», Николай Федорович Ходалев (1842-1915) родился в городе Арзамасе, где прошел «полный курс наук» в уездном училище. Перебравшись в губернский город, он занялся предпринимательской, а затем и общественной деятельностью - состоял гласным (депутатом) думы и уездного земского собрания, входил в состав различных комиссий, во время подготовки к Всероссийской выставке 1896 года заведовал заречным городским хозяйством, являлся председателем Канавинского попечительства о бедных и др[3].

В Пасхальную неделю 1899 года Н.Ф. Ходалев известил «частным образом» городского голову А.М. Меморского о решении, принятом на семейном совете - пожертвовать «по силе своих материальных средств» 40 тыс. руб. на строительство «общежития для престарелых людей женского пола» с домовой церковью «на Новой Стройке, на месте бывшей выставки». Из этой общей суммы 25 тыс. руб. следовало израсходовать на возведение здания и внутреннюю отделку храма, еще 3 тыс. руб. шли «на первоначальное обзаведение и обстановку» богадельни, а 12 тыс. руб. образовывали неприкосновенный капитал, на проценты с которого должны были содержаться «призреваемые». О своем решении Н.Ф. Ходалев просил пока не распространяться, но интересовался: «Можно ли такое предложение провести через городскую думу в благоприятном для дела благотворения смысле?»[4].

Официальное заявление Н.Ф. Ходалева было вынесено 28 мая на очередное заседание гласных (депутатов). В заявлении содержалось условие: приступить к возведению здания не позднее 1900 года, в противном случае деньги возвращались либо жертвователю, либо его наследникам[5]. После обсуждения, дума постановила создать специальную строительную комиссию, персональный состав которой утвердили немного позднее: в нее вошли, кроме самого Н.Ф. Ходалева и А.М. Меморского (председателя), несколько авторитетных жителей заречья – И.А. Костин, А.Я. Ремезов, О.С. Тютин и Н.Ф. Арсентьев[6].

Опасаясь, что выделенной суммы могло не хватить, на первых порах склонялись к тому, чтобы переустроить для богадельни бывший павильон администрации Всероссийской выставки 1896 года, подаренный Управлению Московско-Нижегородской железной дороги. Однако в августе Управление уведомило городского голову о том, что здание планировалось приспособить под школу для детей служащих станции Нижний и просило оставить павильон на прежнем (теперь уже городском) месте.

Собравшись 30 сентября, члены комиссии предположили, что дополнительные средства на содержание опекаемых в будущем наверняка поступят от так называемых «стипендиатских кроватей», а потому решили - к постройке богадельни «возможно приступить в размерах, соответствующих пожертвованной сумме на этот предмет». Место для строительства выбрали около павильона Удельного ведомства, приспособленного под летнее отделение Бабушкинской больницы «с таким расчетом, чтобы усадьба для этих учреждений была обобщена, с отводом для них от 1-1,5 десятин земли». Для составления проекта обратились к гражданскому инженеру Ивану Иосифовичу (Осиповичу) Буковскому, в ведении которого находилась Макарьевская часть[7].

Проект каменной двухэтажной с подвальным этажом Третьей городской общественной богадельни имени Н.Ф. Ходалева, выполненный в конце 1899 года, стал первой крупной работой И.О. Буковского, незадолго до того утвержденного в должности участкового городского архитектора[8] (и, видимо, единственной, за все его недолгое время пребывания в городе). После ряда согласований (в управе, у правящего архиерея, в комиссии по постройке здания, в городской думе), 31 мая 1900 года проект богадельни был окончательно утвержден Строительным отделением Нижегородского губернского правления[9].

В соответствии с проектом, архитектурная обработка фасадов массивного здания решалась различно. Собственно богадельня имела очень скромный декор, тогда как повышенная часть с храмом выделялась своим оформлением в «русском стиле». Роль архитектурного акцента отводилась изящной звоннице, увенчанной тремя небольшими главами. Располагалась она над входом, выполненным в виде отдельной вставки-блока с лестницей. Саму церковь обозначала маленькая луковичная главка над алтарной частью, также выделенной из основного объема и декорированной. В целом, облик здания весьма удачно строился на контрастном противопоставлении «мира дольнего» и «мира горнего», в полной мере соответствуя назначению и цели нового учреждения.

Весь первый этаж отводился под палаты (четырех- и восьми местные). В левом крыле второго этажа располагалась однопрестольная церковь на 200 человек с хорами над притвором; в правом крыле устраивались еще две палаты и небольшое служебное помещение (контора). Кроме того, на каждом этаже коридорной системы были запланированы «умывальные» с санузлами. В полуподвале планировалось разместить кухню, буфет, столовую, квартиру для смотрителя (с отдельной кухней), комнаты сторожей и еще несколько вспомогательных помещений. Во дворе усадьбы устраивались службы – ледник и баня.

Так как полная стоимость здания с надворными постройками почти в два раза превышала отпущенную сумму, решили фундамент заложить целиком, но выстроить только правое крыло богадельни. Кроме того, комиссия предложила вести строительство так, «чтобы пред кварталом, обращенным к выставке, образовалась 40-саженая площадь, а… здание вдалось вглубь на три сажени от угла 28 и 29 линии кварталов и границы площади для устройства палисадника»[10].

Готовить участок под строительство начали еще с октября 1899 года, когда было произведено первое исследование грунта. В январе 1900 года стали завозить кирпич нескольких сортов, купленный у И.С. и М.Т. Дорожновых, заводы которых располагались поблизости - в селе Гордеевке Балахнинского уезда. Заводчики уверяли, что кирпич «хорошей доброты и обжига», но, осмотрев уже привезенную партию, И.О.Буковский сообщил в управу о «не совсем удовлетворительном» качестве значительной части «ручного отборного» кирпича. Он соглашался принять его при условии «оставления… права требования во время постройки кирпича соответствующего нуждам качества, если такового в числе принимаемого сейчас… окажется недостаточным; условие это относится, главным образом, к кирпичу железного вида, идущему на фундамент, и к кирпичу для облицовки». В конце концов, весь кирпич пошел в дело, а Дорожновы оставались поставщиками вплоть до завершения строительства[11].

В марте разбирали бывший выставочный павильон с панорамой «Покорение Кавказа», находившийся на отведенном для богадельни месте. Вскоре стал завозиться новый «лесной материал», а в мае московский завод «Э.Тильманс и Ко» отгрузил первую партию железных балок для перекрытий будущего здания. Окончательно определились и с подрядчиками-каменщиками – крестьянами Балахнинского уезда, артели которых должны были к первой половине июля «без всякого замедления вполне исправно» закончить фундамент «на 1 аршин вышины от подошвы... с укладкою железных балок», выполнить «оградительную стенку… в ½ кирпича кругом всего фундамента до 2 аршинной вышины от подошвы» и приступить к кладке стен на известковом растворе различной толщины (от 2-х до 3,5 кирпичей)[12].

Непосредственно к строительству приступили с 21 мая 1900 года. Официальная церемония закладки здания состоялась 5 июня с участием некоторых гласных и «именитых граждан». Как водится, отслужили молебен, совершив его перед одним из наиболее почитаемых образов – Оранской иконой Божией Матери. Инициатору строительства отправили телеграмму, поздравив его «с началом дела»[13].

Большим подспорьем стало решение одного из подрядчиков выполнить плотничьи и столярные работы с 50% скидкой от их сметной стоимости. Удалось получить скидку в 25% за изготовленные мозаичные и цементно-бетонные ступени. Росла и сумма добровольных пожертвований. Все это позволило комиссии в середине июня принять решение о возведении здания целиком, но без внутренней отделки. Уже в начале июля газеты сообщали: «Постройка богадельни в Канавине идет, не в пример прочим постройкам, очень быстро. В настоящее время заканчивается кладка последнего этажа, так что к августу здание вчерне будет готово. Размер здания в длину 17 саж.[36,2 м], в ширину и вышину до 5 саж.[10,6 м]. Условия грунта для постройки очень неблагоприятные»[14].

Все намеченное выполнили к концу строительного сезона 1900 года. На следующий год планировалось, в зависимости от финансовых возможностей, продолжать отделку или всего здания, или только помещений на 10 женских кроватей («отделение Н.Ф. Ходалева») и церкви. В преддверии строительного сезона 1901 года комиссия решилась осуществить внутреннюю отделку здания в полном объеме. Открытым оставался вопрос о возведении хозяйственных построек, но и он был решен положительно: баня и ледник («желудок») выстраивались каменные, остальные – деревянными[15].

В ходе строительства вносились некоторые изменения в первоначальный проект. Например, решили устроить вторую несгораемую лестницу на второй этаж и не делать переборок во всем здании, выполнив их лишь в комнатах подвального этажа. Посчитали возможным выложить плиточные полы на цементно-бетонной основе во всех туалетах, столовой, буфете, а в остальных помещениях подвального этажа - асфальтовые (поставщиком выступило «Товарищество Сызранского асфальтового завода»), ступеньки для главной лестницы и ее площадки «устроить цементно-бетонные с закладкой в ступени, по совету г. Буковского, железных прутьев» (т.е. армировать), сократить количество санузлов, снабдив их «сифонной системой для обмывания чашек водою», отапливать часть здания кирпичными калориферами, провести вентиляцию. Продолжились работы по осушению и нивелировке территории, прокладке водопровода и др.

Одновременно разрабатывался Устав будущей богадельни. По желанию Н.Ф. Ходалева, теперь она предназначалась для лиц обоего пола из местного населения, «лишенных каких-либо средств к существованию»[16]. В ноябре 1900 года проект направили в думу, где он получил одобрение гласных. В начале 1902 года Устав утвердило Министерство внутренних дел[17].

Богадельня должна была находиться в ведении «городского общества» и под наблюдением городского головы, в помощь которому избирались два попечителя (раз в четыре года). Особо оговаривалось, что инициатор строительства Н.Ф. Ходалев становился пожизненным почетным попечителем, а в случае смерти эта должность переходила к его супруге. Попечители разрабатывали правила внутреннего распорядка, утверждавшиеся также городским головой, а в думу ежегодно направлялся отчет о работе учреждения. Источниками содержания богадельни, кроме процентов с пожертвованных денег, являлись ежегодные ассигнования из городского бюджета, особые средства отдельных лиц в виде «стипендиальных» или «именных» кроватей, разнообразная помощь благотворителей.

Из числа самих «призреваемых» назначался смотритель для «ближайшего заведывания». Он наблюдал за порядком и чистотой в помещениях и за сохранностью имущества. В свободное время, после «исполнения обязанностей по богадельне», ее обитателям не возбранялось заниматься работами «в свою пользу» - выполнять разного рода заказы, не нарушая «чистоты и спокойствия заведения». В этом случае, четвертая часть заработка отчислялась в пользу учреждения.

Опекаемые могли «располагать» своим имуществом, «как принесенным... в богадельню, так и нажитым трудами в оной». Имущество умерших, не оставивших завещания, поступало в собственность богадельни. Исключались из богадельни либо по собственному желанию, либо «за предосудительные поступки, не могущие быть терпимыми в богоугодных заведениях». Для оказания «медицинского пособия» предусматривалась должность врача, в экстренных случаях заболевшие направлялись в Бабушкинскую больницу.

В канун 1902 года к А.М. Меморскому поступило заявление, подписанное 396 жителями Выставочного поселка с просьбой оказать содействие в организации отдельного прихода при церкви богадельни. Население быстро разросшегося нового городского района было приписано к Владимирскому храму, однако находился он далеко, в центральной части Канавина (участок современного цирка), что не давало возможности часто посещать его. Средствами же на строительство «особого храма» местные обыватели не располагали. Городская управа и «устроители» богадельни не возражали – при условии содержания причта самими прихожанами. Согласилась и городская дума, постановив «сообщить на распоряжение епархиального начальства»[18].

На заседании городской думы 13 декабря 1901 года исполнительной комиссией было доложено, что строительство здания, за исключением отделки церкви, окончено. Тогда же почетным попечителем единогласно избрали местного фабриканта И.А. Костина, членами попечительства стали Н.Ф. Арсентьев, Р.П. Тихомиров и А.Я. Ремизов.

Открытие Ходалевской богадельни состоялось 7 января 1902 года[19]. 7 февраля освятили новый храм во имя Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского[20]. Через два месяца последовал указ Синода об открытии самостоятельного прихода с причтом из священника и псаломщика[21]. К этому времени церковь была окончательно «приведена в порядок», а к концу года завершились работы по благоустройству прилегающей территории[22].

Незадолго до завершения строительства И.О. Буковский оставил службу и уехал из города, поэтому технический надзор взял на себя архитектор Н.М. Вешняков, назначенный на его место. В дальнейшем, с автором проекта богадельни вышла неприятная история: ему отказались выплатить остаток денег, объясняя это тем, что здание он «не достроил». Обескураженный И.О. Буковский вынужден был обратиться в Нижегородское общество гражданских инженеров с просьбой помочь ему взыскать с городских властей «недоданное»[23].

В первый год существования Ходалевской богадельни в четырех ее отделениях нашли приют 49 человек, чей возраст, в основном, составлял 60-70 лет[24]. В дальнейшем, количество «призреваемых» постепенно увеличивалось. Соответственно, росли расходы по содержанию: если в первые годы сумма составляла около 3 тыс. руб., то в 1912 году она превысила уже 7,5 тыс. руб. в год.

Значительная часть средств шла на закупку продовольствия. Так, в 1904 году на эти цели было выделено свыше 1,5 тыс. руб. - приобрели 96 пуд. 31 фунт. говядины, 113 пуд. 11 фунт. белого хлеба, 10 пуд. 16 фунт. свинины и солонины, свыше 33 пуд. рыбы, 57 пуд. пшена, 2 ведра творогу, 591 пуд. 22,5 фунт. черного хлеба, 19 ведер кислой капусты и т.д[25]. Для сравнения: на годовое жалование служащим (смотрителю, сторожу, прачке и двум кухаркам) была отпущена сумма в размере 401 руб. 30 коп. Как и предполагали, дополнительные средства приносили «стипендиатские» кровати, образовавшие специальное отделение. Достаточно ощутимой поддержкой являлись пожертвования, регулярно поступавшие от разных лиц.

Несколько тысяч обедов выдавалось «посторонним бедным», а в октябре 1906 года при богадельне открылась бесплатная столовая «для бесприютных детей улицы», устроенная одним из благотворительных обществ Канавина[26].

Еще через некоторое время богадельня обзавелась собственной небольшой больницей «для хроников и других… нуждающихся в постоянном уходе». Расположилась она в отдельном здании, выстроенном на средства промышленника П.П. Кузнецова.

Самый благоприятный отзыв властей получила богадельня в ходе осмотра городских учреждений в начале 1912 года: «Впечатление от осмотра... прекрасное; помещения чистые, светлые, сухие. Все устроено уютно. Все помещения использованы настолько полно, что можно с уверенностью сказать, что всякий угол имеет свое назначение. При богадельне имеется благоустроенная церковь... Пища хорошая. За счет же попечительства выстроено 2-х этажное деревянное здание для причта церкви и особое помещение с ванной для слабых и больных призреваемых»[27].

Впрочем, вскоре приход Никольской церкви был закрыт по распоряжению духовной консистории – за неплатеж недоимок по ярмарочным сборам. В 1915 году «депутация» от жителей Выставочного поселка направила ходатайство преосвященному Иоакиму (Левитскому) с просьбой о восстановлении прихода, указывая «на появление различных сект» в округе и «боясь, что сектантство проникнет и в их среду»[28], но, кажется, жители так и не добились своего вплоть до революции.

Вскоре после революции богадельня была закрыта - как учреждение старой системы «социального призрения». На некоторое время ее приспособили под квартиры рабочих автобазы армий Восточного фронта. В марте 1919 года, в разгар свирепствовавшей эпидемии тифа, Нижгубисполком постановил открыть в здании тифозно-заразный барак[29]. В дальнейшем, в бывшей богадельне размещались различные учреждения.

Приход Никольской церкви был вновь открыт, но уже в начале 1920-х годов богослужения совершались нерегулярно. Как следует из отчетов местной милиции, осуществлявшей контроль над деятельностью религиозных общин, в середине 1923 года на церковном совете решили изыскать необходимые средства «для существования церкви и ниоддат [так в тексте. – В.К.] вещи в руки власти». Кроме того, обсуждался вопрос о строительстве нового, отдельного, храма[30].

Намерениям этим не суждено было сбыться, а в конце того же года Никольская церковь была окончательно закрыта. Развернувшееся с середины 1920-х годов новое строительство, призванное сделать район «Выставки» новым центром «социалистического города Канавина», свело на нет все попытки верующих возродить храм. Главка и звонница были разобраны, внутренние помещения переоборудованы. Со временем исчезли дом причта, больница и надворные постройки.

Здание бывшей Третьей городской общественной богадельни имени Н.Ф. Ходалева сохранилось до наших дней. В 1993 году, по решению Нижегородского областного Совета народных депутатов, дом №25 по улице Октябрьской революции поставлен на государственную охрану как памятник архитектуры (объект культурного наследия) регионального значения.

Список литературы:

[1] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.7130. Л.7 об.

[2] Местная хроника //Нижегородский листок. 1913, 29 ноября. №327.

[3] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.4559. Л.3-6 об., 15-19 об., 21-27; Нижегородский листок. 1915, 14 июля. №189; Смерть Н.Ф. Ходалева //Козьма Минин. 1916, 18 июля. №25.

[4] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6525. Л.1-1 об.

[5] Там же. Л.3-3 об., 4, 5-5 об; Протокол заседания 28 мая 1899 г. Ст. 173 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1899 год. Б.м., б.г.

[6] Протокол заседания 1 июля 1899 г. Ст.235 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1899 год. Б.м., б.г.

[7] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6525. Л.11,15, 20-20 об.; Хроника //Волгарь. 1899, 30 июня. №176.

[8] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.5810. Л.24 об., 26.

[9] ЦАНО. Ф.5. Оп.50. Д.14874. Л.1,3,4,5,6,7,8,9,9-а,10,11,12; Протокол заседания 10 февраля 1900 г. Ст.48 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1900 год. Б.м., б.г.;Нижегородский листок. 1899, 2 декабря. №331; Там же. 1900, 3 июня. №149.

[10] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6525. Л.36, 38, 39-39 об. Там же. Д.6460. Л.8-8 об., 9, 10.

[11] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6440. Л.3, 21, 22, 23, 24, 25-25 об., 42-42 об.

[12] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6525. Л.57., 91 об.; Там же. Д.6460. Л.4-4 об., 5,6, 13-13 об., 66-72;Протокол заседания 9 марта 1900 г. Ст.75 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1900 год…

[13] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6460. Л.18-18 об., 19-19 об., 20. Протокол заседания 6 июля 1900 г. Ст.223 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1900 год…; Нижегородский листок. 1900, 22 мая. №138; Там же. 1900, 6 июня. №152.

[14] Хроника //Волгарь. 1900, 11 июля. №186.

[15] ЦАНО. 30. Оп.35-а. Д.6460. Л.45-45 об., 46 об.

[16] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6525. Л.27.

[17] Протокол заседания 9 ноября 1900 г. Ст.331 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1900 год…; Протокол заседания 1 ноября 1901 г. Ст.315 //Протоколы заседаний Нижегородской городской думы за 1901 год. Н.Новгород, 1902; Хроника //НГВ. 1902, 6 марта. №10. Ч. неоф.; Нижегородский листок. 1900, 8 ноября. №307; Там же. 1902, 7 апреля. №94.

[18] Протокол заседания 10 января 1902 г. Ст.2 //Протоколы Нижегородской городской думы за 1902 год. Н.Новгород, 1903.

[19] Местная хроника //Нижегородский листок. 1902, 8 января. №7.

[20] Макаревский М.И. Епархиальная хроника //НЕВ. 1902, 15 февраля. №4. Ч. неоф. С.149; Нижегородский листок. 1902, 8 февраля. №38.

[21] Открытие самостоятельного прихода //НЕВ. 1902, 1 мая. №9. Ч. оф. С.255.

[22] ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.6525. Л.305-305 об. 310-310 об. и след.

[23] Местная хроника //Нижегородский листок. 1902, 23 апреля. №108.

[24] Отчет по содержанию третьей городской общественной богадельни в Нижнем Новгороде. С 7 января 1902 г. (день открытия богадельни) по 1 января 1903 года. Б.м., б.г. С.13.

[25] Отчет… за 1904 год. - Б.м., б.г.

[26] Там же. С.9; Нижегородский листок. 1906, 1 октября. №232; Там же. 1906, 8 октября. №239; Хроника //Волгарь. 1908, 12 декабря. №303.

[27] Протокол заседания 19 июля 1913 г. Ст.224 //Нижний Новгород. Городская дума. Протоколы заседаний за 1913 год. Б.м., б.г. ; Нижегородский листок. 1912, 15 февраля. №44.

[28] В Канавине //Нижегородский листок. 1915, 11 июля. №186.

[29] ЦАНО. Ф.56. Оп.1. Д. 171. Л.62.

[30] ЦАНО. Ф.1459. Оп.6. Д.1. Л.92-92 об.

Код для цитирования: Скопировать