VIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2016

Темой данной работы являются стилистические особенности переводов сказок А.С. Пушкина на английский язык.

Актуальность темы определяется всё большим обращением к текстам произведений А.С. Пушкина за рубежом в отличие от предшествующих периодов. Изучение произведений Пушкина, в особенности сказок, важно, как в плане выявления особенностей национального языка и культуры, так и в плане развития переводческой мысли на Западе и их восприятие Пушкина как «зеркало», отражающее душу русского человека, ведь не даром Пушкин является родоначальником современного русского литературного языка, который отражает в полной мере весь колорит русской культуры.

Творчество А.С. Пушкина изучалось на Западе, в основном, с точки зрения влияния Байрона и Шекспира на произведения русского поэта, что закономерно лишь отчасти. В отечественном литературоведении влияние английской литературы на его произведения исследовалось в частных аспектах. Наиболее значимые работы по данным темам принадлежат М.П. Алексееву, Ю.М. Лотману и, благодаря которым можно отчетливо видеть преодоление Пушкиным влияния английских писателей, его стремление отразить русскую культуру ровной в той же степени, сколько и показать свой индивидуальный стиль.

1.  

   1. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ПЕРЕВОДОВ ПРОИЗВЕДЕНИЙ А.С. ПУШКИНА НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

Творчество А.С. Пушкина не столь широко известно в англоязычных странах Запада, как произведения Л. Толстого, Ф. Достоевского, А. Чехова, что обусловлено большими трудностями перевода его произведений.

Пушкин труднопереводим, но доступен. Об этом свидетельствуют переводы его произведений на польский, румынский, итальянский, болгарский, немецкий, французский, шведский, сербский и другие европейские языки, включая английский. Произведения А.С. Пушкина переводились уже в 1800-1900-х годах, полностью или в отдельности, на языки, относящиеся ко всем главным лингвистическим группам, таким как славянская, германская, романская, кавказская, индоперсидская, семитическая, урало - алтайская, языки отдалённого Запада, языки крайнего Востока, языки народов прошедших времен - народов, хотя и вымерших, но языки которых считаются классическими и священными, а также языки условные или искусственные, например, эсперанто.

Первое упоминание имени Пушкина в печати за пределами России относится к 1821 году. Еще при жизни поэта о нем кратко известил своих читателей парижский журнал «Revue encyclopedique».

Несколько позже в Лондоне в слегка сокращенном английском переводе была издана поэма «Руслан и Людмила». Сообщение об этом без указания автора поэмы появилось а газете «The Monthly Magazine and Literary Journal». Уже в начале 20-х годов XIX века имя Пушкина стало известно в Англии, и к 1828 году его воспринимали как ведущего русского поэта. В 1830 году англичане имели возможность познакомиться с отрывками из «Бахчисарайского фонтана» в переводе И.И.Козлова. Из современников и соотечественников Пушкина, переводивших его произведения уже после его смерти, следует упомянуть Анну Давыдовну Баратынскую (1814—1889), публиковавшую свои переводы под псевдонимом «The Russian Lady»

В 1832 году литературный критик в «Foreign Quaterly Review» написал: «На английском языке Пушкин звучит чужеродно, а имя его не очень широко известно». В первой истории русской литературы, опубликованной на английском языке в 1839 году в Оксфорде, жизни и творчеству Пушкина посвящена одна страница.

Первый серьезный и объективный очерк о жизни и творчестве Пушкина вместе с переводами двух десятков лирических стихотворений появился в 1845 году в журнале «Blackwood's Magazine». Автором его был преподаватель Царскосельского Лицея Томас Шоу. Долгое время этот очерк был единственным на английском языке достоверным источником информации о Пушкине.

Можно предположить, что англоязычной публике была более известна проза Пушкина. Первый английский перевод «Пиковой дамы» был опубликован в Эдинбурге в 1850 году, и с тех пор эта романтическая история переводилась не менее 12 раз. В Нью-Йорке эта повесть под названием «Пиковая дама - русская легенда» в переводе Джеймса Нока была популярна в середине ХIХ века. В 1875 году были переведены «Повести Белкина», а несколько позже «Дубровский» и отрывки из «Арапа Петра Великого» и «Египетских ночей» также стали известными англоязычному читателю. Из поэтических произведений Пушкина в этот период была опубликована только поэма «Бахчисарайский фонтан». Ее в 1847 году перевел финансист и в течение некоторого времени Президент Пенсильванской академии изящных искусств (его фамилия неизвестна), который в юности несколько лет прожил в России, занимаясь изучением языков.

В 1881 году английский полковник Сполдинг перевел всего «Евгения Онегина». Об этом переводе И. С. Тургенев сказал: «Чудно правильно и чудно деревянно». К сожалению, из-за существовавшего предубеждения Пушкина долгое время переводили по большей части случайные люди.

В настоящее время известны 15 версий переводов стихотворения Пушкина «Я вас любил...», 12 – «Песни о вещем Олеге», 11 – «Памятника». Некоторые из них были выполнены талантливыми переводчиками и близки к оригиналу. Поэзия в России (благодаря, в первую очередь, именно Пушкину) занимает, возможно, более заметное место, чем в других странах. («Поэт в России больше, чем поэт» - известный афоризм Евгения Евтушенко), но из-за отсутствия хороших переводов она все еще во многом недосягаема для зарубежной публики. К сожалению, и Пушкин - не исключение.

Стоит упомянуть, что исчерпывающими сведениями о переводах Пушкина на английский мы прежде всего обязаны удивительному человеку - Аврааму Ярмолинскому. Одной из наиболее важных его работ было составление указателя «Пушкин на английском (1799 - 1837 - 1937)». Он содержит 482 библиографических описания произведений Пушкина и литературы о нем в переводе на английский язык. 127 переводчиков в общей сложности работали над этими переводами. Уже после опубликования Указателя Ярмолинский нашел еще около 50 новых переводов, включая пушкинские сказки, «Капитанскую дочку», «Повести Белкина», «Евгения Онегина».

К.И. Чуковский в своей статье о переводе Набоковым «Евгения Оленига» ритмизированной прозой, писал, что переводчики превращают Пушкина «в дешевый набор гладких, пустопорожних, затасканных фраз».

Анна Воронцова-Велиаминова, лингвист и праправнучка писателя, доказывая сложность и актуальность переводов Пушкина, писала: «…Pushkin suffers from the fact that his poetry loses a lot in translation. So, to understand and really love Pushkin, you need to know Russian and so this limits the dissemination of his works. However, I believe that Pushkin is increasing in popularity, even among those who do not have direct knowledge of the language… We need to find brilliant translators, maybe even poets that are capable of undertaking new translations of Pushkin’s works to make the most of his poetry. » (Творчество Пушкина страдает от потерь всей красоты при плохих переводах. Поэтому для того чтобы понимать и действительно любить Пушкина, необходимо знать русский, так как знание языка сводит на нет потерю красоты и смысла его работ. Однако же я верю, что популярность его растет, даже среди тех, кто не имеет хорошего знания языка. Нужно найти великолепных переводчиков, возможно даже поэтов, способных передать полностью стиль и манеру автора.)

1.  

   1. ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПУШКИНА

Итак, рассматривая критику переводов сказок Пушкина, вновь затрагиваем термин «непереводимости А.С. Пушкина». Марина Цветаева переводила стихи Пушкина на французский язык, привнося в них нечто свое. Она писала в 1936 году: «Мне твердят - Пушкин непереводим. Как может быть непереводим уже переведший, переложивший на свой (общечеловеческий) язык несказанное и несказанное? Но переводить такого переводчика должен поэт». Опять ссылки.

Сергей Хомутов, Сергей Николаевич Хомутов Член Союза российских писателей, ведущий телеканала «Регион», «РИАД-ТВ» и «ОРЕН-ТВ», редактор газеты «Московский комсомолец» в Оренбурге». Писал, что «сила Пушкина»: «В чувстве, которое достигается лингвистическими средствами поэзии, выбором и сплетением английских – в данном случае – слов, которые проникают в душу англоязычного читателя до мурашек и которые благополучно утрачиваются при переводе. Есть в английском языке сила, меткость, емкость, красота, которые «непереводимы». Точно так же, как и в любом другом языке что-то такое есть. Однако переводят же на русский с этих языков!»

И действительно, в русском языке есть нечто непереводимое. Существует множество моментов, на которых и основывается переводческая критика не только сказок Пушкина в частности, но и его поэзии в целом.

Задача, стоящая перед переводчиком, когда он имеет дело со стихотворениями «Я вас любил» или «Я помню чудное мгновенье...», будет несравненно более сложной просто потому, что более сложными будут и содержание оригинала, и используемый для передачи этого содержания язык.

Но среди примеров перевода поэзии Пушкина существуют такие идеально-очаровательные экземпляры, как:

I recollect that wondrous meeting, That instant I encountered you, When like an apparition fleeting, Like beauty's spirit, past you flew

Первые строфы стихотворений «Я помню чудное мгновенье...» в переводе Уолтера Арндта). Видно, что это хорошие английские стихи: об их языковых характеристиках при первом чтении не думаешь и просто с благодарностью воспринимаешь их как достойный поэтический текст.

Уже несколько иные ощущения возникают при чтении первой строфы того же самого стихотворения «Я помню чудное мгновенье...» в переводе Э. Д. П. Бриггса:

I still remember all the wonder, The glorious thrill of meeting you, The momentary spell of splendour, Spirit of beauty pure and true.

Здесь "поддаться очарованию" по каким-то причинам не удается. Был проведен анализ, который указал на:

1) отсутствие рифмы между 1-й и 3-й строками,

2) наличие в переводе «лишних» слов типа «glorious thrill», «(spell of) splendor, «(spirit of beauty pure and) true»,

3) лексические несовпадения («wonder» — «чудное мгновенье» и т. д.),

4) стилистически маркированное использование определений «pure and true», на что в оригинале нет и намека (второе прилагательное у Пушкина просто отсутствует

5) изменение синтаксической структуры текста, когда сложное предложение оригинала в переводе превращается в простое с однородным перечислением

6) нехарактерного для английской поэзии способа рифмовки, и в результате рифма привлекает к себе значительно больше внимания, чем она в данном контексте того заслуживает

7) соединение в рамках одного словосочетания двух весьма выразительных слов («glorious» и «thrill»), из-за чего словосочетание в целом приобретает избыточную выразительность, опять-таки не оправданную общим контекстом его употребления

8) помещение слова «spirit», в обычных условиях имеющего ударение на первом слоге, в ненормальную для него акцентную позицию, где ударение оказывается перенесенным на второй слог, из-за чего слову не удается органично вписаться в общий поэтический контекст.

Рассмотрим же еще на примере оригинал и перевод «Сказки о рыбаке и рыбке», который будет подробнее рассмотрен нами:

Жил старик со своею старухой

У самого синего моря;

Они жили в ветхой землянке

Ровно тридцать лет и три года.

Перевод звучит следующим образом:

By the very edge of the blue sea

Lived an old man and his old woman.

For three and thirty years they had lived

In a tumbledown hut made of mud.

Со стилистической точки зрения перевод можно назвать «ровным», так как благодаря инверсии и практически пословному переводу и соблюдении рифмы и стихотворного слога достигается так называемое стилистическое уподобление оригиналу. Сравнение оригинала с переводом указывает нам на следующие приемы, использованные автором перевода:

1. Уподобления инверсии оригинала

2. Практически пословный перевод

3. Использование описательного перевода при переводе безэквивалентной лексики (слово «изба» переводится как «a tumbledown hut made of mud», за счет чего для англоговорящего читателя происходит полное сохранение образа оригинала, при этом не теряется вся основная информация

4. Сохраняется рифма и стихотворная строка

Исходя из всего вышеперечисленного и проанализированного, можно вывести следующие трудности, с которыми сталкивается переводчик при работе над произведениями Александра Сергеевича Пушкина:

• Сохранение жанровых характеристик

• Воспроизведение индивидуального стиля автора оригинала, что можно условно поделить на несколько подпунктов: сохранение стилистики оригинала, сохранение авторских лексических и грамматических особенностей (архаизмы, перевод безэквивалентной лексики, соблюдение стихотворного размера и рифмы)

• Адаптация материала под конкретную культуру

• Сохранение национального своеобразия

• Отражение времени произведение и отражение духа общества того времени, правильная передача главной мысли

Трудности при переводе пушкинских сказок, несомненно, имеются, однако было бы недоразумением считать их вовсе непреодолимыми: для действительного понимания сказки, для восприятия этого пушкинского произведения во всей его полноте и многообразии современному русскому читателю не в меньшей степени, чем иностранцу, необходим подробный историко-культурный комментарий, и если такие комментарии существуют и являются доступными для носителей русского языка, то нет никаких причин, почему ими не мог бы воспользоваться иностранный специалист-переводчик и восполнить пробелы, неизбежно имеющиеся у него в данной области.

Так же, можно заключить: вопрос стилистики в переводе художественного текста имеет решающее значение. И, касаемо переводов Пушкина в частности, особенно авторская стилистика.

Далее в курсовой работе нами будут рассматриваться оригиналы и переводы сказок А. С. Пушкина, которые наиболее полно отображают индивидуальный стиль автора, а так же указывают на отражение в сказках культуры России, отражение национальной лексики и национальной речи того времени.

2.1 Стилистический анализ «Сказки о рыбаке и рыбке»

Если мы говорим о самых излюбленных материалов Пушкина для переводов пушкинистов за рубежом, то мы говорим о «Сказке о рыбаке и рыбке» (см. Приложение 1), написанной 14 октября 1833 года, и по праву считающейся жемчужиной пушкинских сказок. Несмотря на ее простоту, цикличность, легкость запоминания и, вошедшую в язык и культуру клишированость, в ней так же находятся некоторые исторические метафоры, тонкая мораль, не совсем понятная иностранному читателю и, что так же немаловажно, полнейшее отражение культуры, как на языковом уровне, так и на уровне образов, создаваемых Александром Сергеевичем Пушкиным.

Сказки Пушкина, написанные в 30-х годах, после завершения больших реалистических произведений, явились выражением вполне сложившихся у Пушкина принципов реализма и народности, своеобразным итогом многолетних стремлений поэта постигнуть образ мыслей и чувствований народа, особенности его характера, изучить богатства народного языка. Самым существенным отступлением пушкинских сказок от типа народной сказки была стихотворная форма, которую придал поэт этому прозаическому народному жанру. В своих сказках Пушкин использовал элементы таких жанров народной поэзии как: песни, заговоры, причитания. Таковы, например, заклинание Гвидона, обращенное к волне, или королевича Елисея — к солнцу, месяцу и ветру, напоминающие плач Ярославны из «Слова о полку Игореве». Сказки Пушкина — не простое переложение в стихи подлинных сказок, а сложный по своему составу жанр. Пушкиным созданы сказки двух типов. В одних («Сказка о попе», «Сказка о медведихе» и «Сказка о рыбаке и рыбке») Пушкин воспроизводит не только дух, сюжеты и образы народного творчества, но и народные формы стиха (песенного, поговорочного, раешного), языка и стиля. Сказки о попе и о медведихе написаны подлинно народным стихом, «Сказка о рыбаке и рыбке» — стихом, созданным самим Пушкиным и близким по своему строению к некоторым формам народного стиха.

Отражающая, как было сказано выше, культуру, вышеупомянутая «Сказка о золотой рыбке» является излюбленным предметом перевода пушкинистов за рубежом и одним из самых известных его произведений. В связи с этим, важность переводов этого произведения только лишь возрастает.

Начнем со стилистического и сопоставительного анализа оригинала и творением известного переводчика Роберта Чендлера (см. Приложение 1). Автор нарочно упрощает текст, направляя его на большее понимание читателей, в частности, детей. Морфологические нарушения так же отсутствуют, так как в качестве аксиомы существует тенденция об отсутствии морфологических нарушений в поэтических переводах классической литературы.

Перейдем к наиболее детальному анализу перевода «Сказки о рыбаке и рыбке» и сравнением его с оригиналом.

Инверсия употребляется полнейшая, подлежащие в конце предложения, что порядок слов в английском языке нарушает. Это используется для параллели с инверсией русского оригинала.

Затем в двух строфах идет синтаксический параллелизм (пример 1) «The old man caught fish in his fishing net;/ the old woman span with her spinning wheel.», что соответствует русскому оригиналу «Старик ловил неводом рыбу, /Старуха пряла свою пряжу.»

Синтаксически автор перевода уподобляется автору оригинала «Раз он в море закинул невод, — Пришел невод с одною тиной» переводится (пример 2) «One day the old man cast his net / and all he caught in his net was slime.» При этом он соблюдает так же инверсию. Автор полностью уподобляется оригиналу.

Конструкция «old man and old woman» сохраняется такой же параллельной и схожей как в оригинале. Ветхой заменяется на «made of mud», что не является прямым прилагательным, но описательно показывает ветхость жилья. «Spinning wheel» в оригинале отсутствует. В переводе добавляется для синтаксического параллелизма с «fishing net», что позволяет создать атмосферу постоянства, цикличности их дней, которые похожи как две капли воды друг на друга.

(пример 3)«Not ordinary fish, but a golden fish». Простота конструкции напрочь убивает всю стилистическую красоту русского языка. И не только простота лексическая, но так же и простота. В английском языке остается прямой порядок слов, что в русском оригинале является инверсией, характерной народным песням и сказаниям того времени, которым Пушкин уподобляется.

(пример 4) «Tongue», не «language of speech». «Ransom» – «ransom» (пример 5) повторяется в конце строфы, что может считаться речевой ошибкой.

Не печалься – «take heart», тоже фразеологизм. Лексически слово «раскололось» в русском языке обозначает раскол предмета на две половины полностью, в английском языке слово «crack» не обозначает подобного, для этого в подобных случаях автору приходится добавлять второстепенные члены предложения для донесения смысла до англоговорящего, в данном случае используется.

«Не дает мне покою» переводится «she gives me no peace» (пример 6), полнейшая русификация. В русском языке использован фразеологизм, в английском же языке это не отражается.

«Outside your hut you'll find a new washtub» (пример 7) - будет вам новое корыто-добавление второстепенных членов «outside», и изменение действующего лица с безличного предложения на определенно-личное «ты найдешь».

В последствии в тексте всю «недвижимость», которую будет желать старуха в английском переводе автор переводит одинаковыми синтаксическими конструкциями «землянка» - «a house», «made of mud», «изба» – «a handsome house built of wood» (пример 8). Таким образом Роберт Чендлер пытается таким образом своего рода «синтаксическую цикличность» пушкинских сказок, когда одни и те же параллельные конструкции и предложения в тексте употребляются несколько раз для определения и разграничения сюжетных отрывков.

На параллелизме обыгрывается второй дом, который должен быть лучше первого, и именно поэтому он сделан из дерева. (пример 9) «Off he went towards the blue sea» – вот пошел он к синему морю. Переводчик сохраняет повторяющуюся конструкцию для сохранения цикличности действий старика, которые повторяются одно за другим. «Old man» – «старче» (пример 10). Первый вариант может использоваться как уничижительное слово, прозвище, в сленге, в то время, как в русском языке слово «старче» является более уважительным и его употребление в языке ограничено художественной литературой, к тому же это слово считается архаизмом.

«Head dress» - «кичка» (пример 11), эквивалента слова кичка в английском языке не имеет, всвязи с этим переведено общеупотребительным словом, а «жилетка» – «soul warmer» (пример 12)

«Grew madder» – «вздурилась» (пример 13). Слово «вздурилась» просторечное, в высоком литературном стиле оно, опять же не используется, что помогает нам проследить задумку автора.

«Царица» в английском языке для указания культурной принадлежности, возможно, не заменяется словом «queen» (пример 14).

«Peasant» – «мужик» (пример 15). «Мужик» может употребляться не обязательно для обозначения человека низкого положения мужского пола, но так же для уничижительного обращения к человеку просто мужского пола. И иногда нейтрально в разговорном стиле. Несмотря на это, в соответствии с контекстом, в сказке в семантике слова заложен контраст между положением старухи как царицы теперь, и крестьянским и нищенским положением её мужа. Презрительное отношение старухи к простому мужику переводчик определяет через слово «peasant», что прямо переводится как «крестьянин».

«Don't get too big for your boots or sit in another man's sleigh» (пример 16) – два фразеологизма сразу, для эмфазы урока бояр невеже старику, при этом второй фразеологизм, что интересно, является буквальным переводом русского оригинала.

В следующей строке мы видим, что на лексическом уровне уменьшительно-ласкательный суффикс «ок» в слове «старичок» (пример 17) никак не выражается лексически в английском переводе, хотя, исходя из контекста, это слово может получать семантически дополнительное значение, как в оригинале имеется дополнительное значение снисхождения, доброе отношение сострадания автора к старичку, которому приходится выполнять различные прихоти боярыни. Окраска слова «воротился» (пример 18) как архаизма полностью теряется переводом «went back», что отражает сам факт действия, но стилистическая красота самого слова и даже первой строфы теряется.

Переводчик понимает, что семантически слово «палаты» обозначает и как здание царского дворца в целом, так и его внутренние помещения, поэтому автор строфы «Что ж? пред ним царские палаты./ В палатах видит свою старуху,» (пример 18) переводит слово «палаты» двумя разными эквивалентами «Before him stands a splendid palace / and his old woman is there in the hall”, где слово «palace» обозначает здание дворца, или, если рассматривать тот конкретный промежуток времени, царских палат (что архаизм на русском языке), а слово «hall» обозначает внутреннее помещение.

Интересен тот факт, что слово «заморские» (пример 18) , обозначающие на русском языке как просто «заграничные» в строфе «Наливают ей заморские вины», интерпретируется как «from over the seas» в строфе «pouring her wines from over the sea». Эпитет «грозная стража» правильно стилистически переведен как «fierce-looking» (пример 19) Далее мы можем наблюдать один очень интересный момент, где в строчке «Ну, теперь твоя душенька довольна», переводчик отказывается по понятным причинам от дословного перевода и предпочитает его обыденному, лишенному (за исключением восклицательного знака) стилистической окраски выражению «I hope you've got all you want now». (пример 20) Этот случай очень подробно иллюстрирует нам пример перевода, где в угоду рифме теряется красивое литературное выражение, которым можно было бы заменить это стилистически нейтральное. В «Лишь с очей прогнать его велела» слово «очи» при переводе не несут стилистической окраски архаизма, «her sight». Является странным тот факт, что фразеологизм «не садись не в свои сани» переводится буквально, да еще и добавляется его английская альтернатива «don’t get too big for your boots, or sit in another man’s sleigh!» (пример 16)

Далее автор сохраняет инверсию, ставя на первое место причастные обороты («Raging there was a black storm!») Таким образом автор пытается соблюсти дух времени и, пусть хоть и не лексическими путями, но грамматическими он «состаривает» текст на протяжении всей работы над переводом, понимая, что лексическое разнообразие и вариации русского языка на много большие всегда.

Строчки «Видит, на море черная буря / Так и вздулись сердитые волны, / Так и ходят, так воем и воют.» переводятся как «Raging there was a black storm! / Waves were flinging up spray; / angry waves were crashing and howling.» (пример 21), где очевидно наблюдается даже неопытным глазом речевая ошибка в повторении слова waves, что не допустимо. Так же опущен оборот «воем воют», где повторение одинаковых звуков создает имитацию и усиливает образность. К тому же, это выражение является типичным примером народной речи, которую отразил Пушкин. В переводе это упущено, заменено нейтральной лексикой.

Обращение «старче», старославянский вокативный падеж, которое было введено Пушкиным специально для отражения простонародного говора 19го века, на протяжении всей сказки переводится как «old man» (пример 22), что может обозначать и как стилистически нейтральное «старик».

Особенное внимание нужно уделить фразеологизму «остаться у разбитого корыта» (пример 23), что укоренилось в русском языке как устойчивое выражение, обозначающее ситуацию, когда человек остается ни с чем, когда рушатся все его планы и надежды. Однако же, аналога в английском языке не существует.

Итак, проанализировав перевод Роберта Чендлера, можно вычленить несколько авторских особенностей перевода:

• Сохранение рифмы и стихотворного размера

• Отсутствие отображения ресурсами английского языка большого количества русской лексики и реалий

• Отсутствие отображения русской напевности в сказке, отображения просторечных выражений

• Заметное подражание языку оригинала, но не полнейшее его отображение

Можно предположить, что автор имел полное право воспользоваться при переводе выражениями, которыми пользовались английские крестьяне того же промежутка времени, но очевидно, что автор избегает этой нелитературности», на гране которой так мастерски балансирует Александр Сергеевич, отображая и культуру простого народа, и красоту высокого русского языка.

Вывод: характерными стилистическими чертами сказки является: Использование просторечной и диалектной лексики, эмоционально окрашенных слов, историзмов и архаизмов, метафор и олицетворений, синтаксических параллелизмов и инверсий, фразеологизмов, расширенная стилистика словообразования. Но, как мы видим, далеко не все характерные сказке черты отображаются в переводе.

1.  

   1. Стилистический анализ «Сказки о золотом петушке»

Сказка «О золотом петушке» была выбрана для анализа тоже не случайно. Она была написана Пушкиным во «втором эшелоне» пушкинских сказок, именно потому, что сказки «О царе Салтане», «О мертвой царевне», «О золотом петушке» написаны более «литературно» — литературным, равномерным стихом (четырехстопный хорей с парными рифмами). Пушкин употребляет в них чисто литературные поэтические выражения и обороты, хотя по общему духу, мотивам и образам они полностью сохраняют свой народный характер.

«In country far» (пример 1) - в оригинале «тридевятое царство» - полное соответствие клише.

«Содержать» в русском оригинале имеет значение «платить за работу» было переведено как «highly-paid generals» (пример 2). В русском оригинале нигде не уточняется, что рати платили много, это подразумевается семантикой модального глагола «должен содержать», где момент долженствования обозначает определенные трудности в финансировании рати. «Рать» в начале переводится как «generals» (пример 3), а потом, исходя из того, что в контексте «рать» больше как «армия», то и переводится соответственно «troops» (пример 4). Обстоятельство со злости заменяется определением «of rage» (пример 5), предложения делятся на несколько простых. В конструкцию предложения добавляется определение «desperate, availed himself of magic» (пример 6) добавляется тоже, добавляются так же скобки. То есть синтаксическая структура предложения меняется очень сильно, но сохраняется смысл. Далее переводчик встраивает несколько строф, объясняющих русское слово «скопец», которое можно было в данном случае перевести следующим способом лишь: «interpreter of omens, start, bird-flights, and such particulars». (пример 7) Далее автор упускает прямую речь, при этом мудреца о золотом петушке. При этом он не передает строки «Петушок мой золотой будет верный сторож твой коль кругом всё будет мирно, так сидеть он будет смирно, но лишь чуть со стороны ожидать тебе войны, иль набега силы бранной иль другой беды незваной, вмиг тогда мой петушок приподымет гребешок, закричит и встрепенется и в то место обернется» (пример 8). Прямая речь первая в переводе упущена полностью, но автор потом же вводит свой вариант, параллели в котором нельзя провести ни лексические, ни грамматические, ни синтаксические. При этом фразу из оригинала «за такое одолженье-говорит он в восхищенье-волю первою твою я исполню как мою» он вводит в центр своей «новой» прямой речи.

Фразеологизм «лежа на боку», обозначающий леность и ничегонеделание заменяется инверсивной конструкцией «from worry free» (пример 9). «Соседи присмирели, воевать уже не смели: таковой им царь Дадон Дал отпор со всех сторон» переводится достаточно вольно, но сохраняя при этом общий смысл «воевать уже не смели» - respect again the will of Tsar Dadon, their master still» (пример 10) Нарушается полностью грамматическая и лексические структуры.

Автор перевода добавляет возмущение царя Дадона при пробуждении, что не отвлекает от основной мысли, но так или иначе является додумкой в угоду рифме. «Have you your manners quite forgot?» (пример 11) метафоричное деепричастие «зевая» меняется причастием «half-sleeping», в диалоге расширяется реплики слуг: «Can their else-mut'nous fears subdue» (пример 12) чего тоже нет в оригинале. Автор не сохраняет стихотворный рифм произведения, полностью его перестраивая. Более того, увеличивая строфы, автор прибегает к добавлениям. Это иллюстрирует следующий пример (пример 13):

Царь к окошку, — ан на спице, Видит, бьётся петушок, Обратившись на восток. Медлить нечего: «Скорее! Люди, на конь! Эй, живее!» Царь к востоку войско шлёт, Старший сын его ведёт. Петушок угомонился, Шум утих, и царь забылся. Вот проходит восемь дней, А от войска нет вестей; Было ль, не было ль сраженья, Нет Дадону донесенья.

Rousing himself, old Tsar Dadon Declares he'll send his elder son Southward, whose army shall repel The foe which that true cockerel Has there disclosed. «Now back to bed| «The enemy's as good as dead. » The Tsar proclaims, «I too retire. «Fear not. My spy's still on his spire. » Wars oft entail a news black-out: Was there a victory? Or rout? Who has prevailed? How stands the score Of dead? And were ours less or more Than theirs? No word for seven days The Court's disquietude allays.

В следующем восьмистишье автор опять же при переводе упускает абсолютно все синтаксические конструкции оригинала, но добавляет фразеологизм «To swallow up all Hamlin's youth» (пример 14), таким образом полностью упуская индивидуальный стиль автора, но в той же степени адаптируя текст полностью к пониманию англоговорящего читателя. Такие лексические единицы как как «Ill omen!», «grim-faced», «alas!» и прочие слова, находящиеся в частом литературном и общеупотребительном словарном реестре английского языка, абсолютно не дают глазу зацепиться ни за что, так как текст полностью переделан и адаптирован. Но, если сравнивать его с переводом «Сказки о рыбаке и рыбке», где Чендлер пытался уподобиться русскому оригиналу, и, как профессионал, сохранить пушкинский стиль, то тут же у него не получилось этого сделать, так как, как было рассмотрено, все равно что-то при переводе теряется. А неизвестный же автор, при переводе «Сказки о золотом петушке» и вовсе пытается сделать не перевод, а скорее вольную адаптацию, адаптацию английскому читателю. Но он прав в том, что даже если не отражается индивидуальный стиль автора, особенности культуры и напевность, само повествование и его стиль остаются безупречными. Незаметны усилия переводчика в подборе рифмы, как это было заметно у Чендлера, не заметны тщетные попытки сохранения реалий и уподобления архаическому языку оригинала.

Таким образом, перевод неизвестного автора «Сказки о золотом петушке» больше представляется традиционным английским эпосом, за исключением, разве что, нескольких реалий, таких как «The Tsar». Из этого следует, что, исключая намерение Пушкина сделать сказку более литературной, адаптация материала под конкретную культуру произошла полная, а вот национальное своеобразие было утеряно, так как оно не отображается практически никакими средствами. Главная мысль передана верно, дух общества был отражен Дальнейший анализ не имеет никакого смысла, так как основная задумка автора оказывается ясной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе работы нами была предпринята попытка сравнения оригиналов двух сказок А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке» и «Сказка о золотом петушке» (см. Приложение 2) с их переводами разными авторами: «Сказка о рыбаке и рыбке» в переводе R. Chandler и «Сказка о золотом петушке» неизвестного автора (см. Приложение 2).

Проведено сопоставление лексических и синтаксических единиц оригиналов и переводов и изучение стиля переводчика.

Так же были выполнены следующие задачи:

• Были выявлены особенности перевода поэзии А.С. Пушкина

• Была проанализирована история переводов Пушкина на английский язык

• Был поставлен тезис «непереводимости Пушкина»

• Были выявлены основные трудности перевода сказок А.С. Пушкина на примерах сравнительного анализа оригиналов и переводов.

• Были подведены итоги сопоставительного анализа на лексическом и синтаксическом уровне

В ходе написания курсовой работы была охарактеризована степень изученности английских переводов, была так же отмечена важность правильной адаптации русского текста на английский язык. Была отмечена возросшая популярность пушкинистики за рубежом.

В работе был так же рассмотрен индивидуальный стиль автора, лексические и стилистические особенности письма А. С. Пушкина, а так же переводческие потери при их передаче.

К основным выводам можно отнести отсутствие полной передачи стилистических приемов русского языка, даже при полной передачи смысла. Важно подменить, что определенные фразеологизмы, архаизмы, или же просто стилистически окрашенные слова, понятные русскому читателю, переводчикам далеко не во всех случаях удается правильно передать смысл сказанного, а для достижения этой цели авторы переводов используют лексику, не совсем понятную английскому читателю.

Итак, переходя к цели нашей работы, а именно к выводу о переводимости Пушкина, был сделан вывод, что ни степень доступности и степень качества перевода зависят от таланта переводчика и его цели при переводе. Если переводчик намеревается полностью «подстроиться» под оригинал, как мы наблюдаем в случае перевода «Сказки о рыбаке и рыбке», то это становится сразу заметным на лексическом и грамматическом уровне. И даже англоговорящему читателю будет сложно читать такой перевод, ведь он будет обращать внимание на культурные несоответствия и будет нуждаться в сносках и пояснениях.

К сожалению, мнения многих специалистов и исследователей творчества Пушкина, как было отмечено в работе, сходятся в одном: произведения Пушкина не воспринимаются читателем в полной мере. Виной всему по большей части является лексика, которая, как было отмечено в работе, из оригинально-книжной и стилистически окрашенной, заменяется на неологизмы, на стилистически-нейтральные слова. Исходя из этого, можно прийти к выводу: произведения гениального русского писателя и основателя русского литературного языка, А.С. Пушкина, остаются доступными, но не в полной мере. К сожалению, далеко не все культурно-исторические особенности и не вся «красота русской души» остаются понятными или хотя бы частично понятные англоговорящему читателю.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Шкодкина Л.С. Особенности переводов романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» (на примере письма Татьяны к Онегину). Режим доступа: http://allrefs.net/c15/2x2zb/?full

2. Котешов Д.С. Проблемы художественного перевода. Режим доступа: http://pws-conf.ru/nauchnaya/lss-2007/355-hudojestvennoe-slovo-istoriya-sovremennost-2/7900-problemy-hudojestvennogo-perevoda.html

3. Воронцова-Валиаминова А. Интервью журналу «Russia and India report» «Poets needed to translate Alexander Pushkin’s works». Режим доступа: http://in.rbth.com/arts/2013/06/06/poets_needed_to_translate_alexander_pushkins_works_25857

4. ВГБИЛ им. М.И. Рудомино: А. Липгарт «Об английских переводах поэзии и драматургии А.С. Пушкина». Режим доступа: http://libfl.ru/about/dept/bibliography/display.php?file=books/lipgart.html

5. Chandler R. Note about «А tale about a fisherman and a fish». Режим доступа: http://www.stosvet.net/12/chandler/index9.html

6. Щербакова И. К. Глагольные лексические и фразеологические единицы в языке переводов произведений А.С. Пушкина на английский язык. Режим доступа: http://www.dslib.net/sravnit-jazykoved/glagolnye-leksicheskie-i-frazeologicheskie-edinicy-v-jazyke-perevodov-proizvedenij.html

7. Хомутов С.Н. Критика критики, или кто такие «друзья народа» и как они воюют с инакомыслием. Режим доступа: http://luminotavr.ru/proza/krit/krit.html

8. Саркисьянц Е. К вопросу о непереводимости Пушкина. Режим доступа: http://www.stihi.ru/2011/03/21/1498

9. Цветаева М. О непереводимости А.С.Пушкина. Режим доступа: http://pushkin-omsk.narod.ru/ss/ss18.html

10. Хомутов С.Н.Время нового Пушкина..» Режим доступа: http://www.luminotavr.narod.ru/PUBL/new_pushkin.html

11. Непомнящий В.С. Пушкин-это Россия, выраженная в слове, газета «Слово» от 27.11.09. Режим доступа: http://rys-arhipelag.ucoz.ru/publ/vs_nepomnjashhij_pushkin_ehto_rossija_vyrazhennaja_v_slove/9-1-0-2113

12. Орлов В. Пушкин по-английски в журнале «Вестник online» от 8.01.03. Режим доступа: http://www.vestnik.com/issues/2003/0108/koi/orlov.htm

13. Arndt W. To… (Translation of «К…»). Режим доступа: http://pushkin.ellink.ru/pushkin/lyric.asp

14. Пушкин, Выписка из «Revue encyclopedique», февраль 1821 г. Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/selected/rup/rup-485-.htm

15. Рак В.Д. Прижизненная известность Пушкина за рубежом: http://feb-web.ru/feb/pushkin/isj-abc/isj/isj-2452.htm

16. Вацуро В.Э., Вилье Е.А., Губко Е.А., Денисенко С.В., Золотова О.Н. , Иванова Г.М., Киселева Т.Е., Ларионова Е.О. , Лудилова Е.В., Михайлова Т.М., Потапова Г.Е., Рогова А.Е., Федотова С.Б., Шаронова А.В., «Пушкин в прижизненной критике, 1829-1827. Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/vpk/vpk-343-.htm

17. 17) Левкович В. Биография Александра Пушкина. Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/ito/ITO-249-.HTM

18. Орлов В. Пушкин по-английски. Режим доступа: http://www.vestnik.com/issues/2003/0108/win/orlov.htm

19. Стихи, написанные А.С. Пушкиным в Михайловском и их переводы. Режим доступа: http://pushkin.ellink.ru/pushkin/lyric.asp

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Таблица оригинала «Сказки о рыбаке и рыбке» А.С.Пушкиным, и перевод, выполненый R. Chandler

By the very edge of the blue sea Lived an old man and his old woman. For three and thirty years they had lived In a tumbledown hut made of mud. The old man caught fish in his fishing net; The old woman span with her spinning wheel. One day the old man cast his net And all he caught in his net was slime. The old man cast his net a second time And all he caught in his net was weed. A third time the old man cast his net and what he found in his net was a fish — No ordinary fish, but a golden fish. The fish begged, the fish begged and implored; The fish prayed in a human voice: 'Release me, set me free in the sea — And in return you'll receive a grand ransom, I'll grant you whatever you wish.' The old man was amazed and frightened. Three and thirty years he had fished — And not once had he heard a fish talk. He returned the fish to the water, Saying gently as he let her go free, 'God be with you, golden fish! I don't need your grand ransom. Off you go — into the deep blue sea! Swim free, swim where you wish!' The old man went back to his old woman and told her of this great wonder: 'Today I caught a fish in my net — No ordinary fish, but a golden fish. The fish spoke, she spoke in our tongue; She begged to go home, into the blue sea. She promised me a splendid ransom; She said she would grant whatever I wished. But I didn't dare take this ransom. I set her free in the deep blue sea.' The old woman scolded her old man: 'Simple fool, fool of a simpleton! What stopped you taking this ransom? A mere fish — and you were too frightened! You could at least have got a new washtub. Ours is cracked right down the middle.' Off he went towards the blue sea. (The blue sea looked a little troubled.) He called out to the golden fish And the fish swam up and asked him, 'What is it, old man, what do you want?' The old man bowed to the fish and said, 'Have mercy on me, Sovereign Fish. My old woman is cursing and scolding me. Though I am old, she gives me no peace. She needs a new washtub, she says. Ours is cracked right down the middle.' The golden fish replied straightaway, 'Take heart — and God be with you! Outside your hut you'll find a new washtub!' The old man went back to his old woman. His old woman now had a new washtub, But she was cursing more fiercely than ever: 'Simple fool, fool of a simpleton, All you got from the fish was a washtub. What wealth can be found in a washtub? Get on back, you fool, to the fish. Bow down to the fish and say You want a handsome house built of wood.' Off he went towards the blue sea. (The blue sea was a little rough.) He called out to the golden fish and the fish swam up and asked him, 'What is it, old man, what do you want?' The old man bowed to the fish and said, 'Have mercy on me, Sovereign Fish. My old woman is cursing and raging. Though I am old, she gives me no peace. She wants a handsome house built of wood.' The golden fish replied straightaway, 'Take heart — and God be with you! You shall have your house built of wood.' The old man set off for his hut, but not a trace of his hut could he find. In its place stood a house built of wood With a whitewashed brick chimney And two strong gates hewn from oak. Sitting by the window was his old woman, Swearing at him for all she was worth: 'Simple fool, fool of a simpleton, All you got from the fish was a house. Get on back, you fool, to the fish. I don't want to be a lowly peasant. I want to be a noble lady.' Off he went towards the blue sea. (The blue sea was not calm.) He called out to the golden fish And the fish swam up and asked him, 'What is it, old man, what do you want?' The old man bowed to the fish and said, 'Have mercy on me, Sovereign Fish. My old woman is shouting and swearing, Cursing me for all she is worth. Though I am old, she gives me no peace. She doesn't want to be a lowly peasant. She wants to be a noble lady.' The golden fish replied straightaway, 'Take heart — and God be with you!' The old man went back to his old woman And saw? He saw a tall mansion. His old woman was standing there in the porch. She was wearing a splendid 'soul-warmer' — A precious waistcoat trimmed with sable. On her head was a brocade head-dress; round her neck hung heavy pearls And gold rings encircled her fingers. On her feet were fine red boots and before her stood zealous servants; She was slapping them and pulling their hair. The old man said to his old woman, 'Good day, Lady Countess Baroness! I hope you've got all you want now!' The old woman flew at her husband And packed him off to work in the stables. A week passed, and another week. The old woman grew madder than ever. She sent her old man back to the fish: 'Go back to the fish, bow low and say I don't want to be a fine lady — I want to be a mighty tsaritsa.' The old man took fright. He implored her: 'What's got into you, woman? Are you crazy? Have you been eating black henbane? You don't know how to walk like a tsaritsa, You don't know how to talk like a tsaritsa. You'll be the laughing stock of your tsardom.' The old woman flew into a fury. She struck her husband across the cheek: 'How dare you, peasant, answer me back? How dare you talk like that to a lady? Back you go again to the sea — or, upon my word, You'll be dragged there against your will.' Off he went towards the blue sea. (The blue sea was blacker than black.) He called out to the golden fish and the fish swam up and asked him, 'What is it, old man, what do you want?' The old man bowed to the fish and said, 'Have mercy on me, Sovereign Fish. My old woman is raging again. She doesn't want to be a fine lady. She wants to be a mighty tsaritsa.' The golden fish replied straightaway, 'Take heart — and God be with you! Your old woman shall be a tsaritsa.' The old man went back to his old woman. Before him stands a splendid palace And his old woman is there in the hall. She is a tsaritsa sitting at table. Nobles are standing and waiting on her, pouring her wines from over the seas While she nibbles on honeycakes. All around stand fierce-looking guards With sharp axes poised on their shoulders… The old man was frightened. He bowed to the ground and said, 'Greetings, O dread Tsaritsa — And I hope you've got all you want now!' The old woman didn't look at him; she just ordered him out of her sight, and her nobles and courtiers came running and shoved the old man towards the door; and the guards ran up with their axes And all-but hacked him to pieces. and everyone laughed at the old man: 'Serves you right, you ignorant lout! Let this be a lesson to you, bumpkin! Don't get too big for your boots or sit in another man's sleigh!' A week passed, and another week. The old woman grew madder than ever. She sent her courtiers to fetch her husband. They found him and brought him before her and the old woman said to her old man, 'Go back, bow down to the fish. I don't want to be a mighty tsaritsa, I want to be a sea empress; I want to live in the Ocean-Sea with the golden fish as my servant To bring me whatever I ask for.' The old man did not dare say a word; He was too frightened to open his mouth. Off he went towards the blue sea. Raging there was a black storm! Waves were flinging up spray; Angry waves were crashing and howling. He called out to the golden fish and the fish swam up and asked him, 'What is it, old man, what do you need?' The old man bowed to the fish and said, 'Have mercy on me, Sovereign Fish! What am I to do with the wretched woman? She no longer wants to be a tsaritsa, She wants to be a sea empress. She wants to live in the Ocean-Sea with you as her faithful servant To bring her whatever she asks for.' Not a word did the fish reply. She just slapped her tail on the water and dived deep into the blue sea. The old man waited and waited But that was all the answer he got. He went back — to a hut made of mud. His old woman was sitting outside it; And before her lay a broken washtub.

Жил старик со своею старухойУ самого синего моря;Они жили в ветхой землянкеРовно тридцать лет и три года.Старик ловил неводом рыбу,Старуха пряла свою пряжу.Раз он в море закинул невод, —Пришел невод с одною тиной.Он в другой раз закинул невод,Пришел невод с травой морскою.В третий раз закинул он невод, —Пришел невод с одною рыбкой,С непростою рыбкой, — золотою.Как взмолится золотая рыбка!Голосом молвит человечьим:«Отпусти ты, старче, меня в море,Дорогой за себя дам откуп:Откуплюсь чем только пожелаешь.»Удивился старик, испугался: Он рыбачил тридцать лет и три годаИ не слыхивал, чтоб рыба говорила.Отпустил он рыбку золотуюИ сказал ей ласковое слово:«Бог с тобою, золотая рыбка!Твоего мне откупа не надо; Ступай себе в синее море,Гуляй там себе на просторе». Воротился старик ко старухе,Рассказал ей великое чудо.«Я сегодня поймал было рыбку,Золотую рыбку, не простую;По-нашему говорила рыбка,Домой в море синее просилась,Дорогою ценою откупалась:Откупалась чем только пожелаю.Не посмел я взять с нее выкуп;Так пустил ее в синее море».Старика старуха забранила:«Дурачина ты, простофиля!Не умел ты взять выкупа с рыбки!Хоть бы взял ты с нее корыто,Наше-то совсем раскололось». Вот пошел он к синему морю;Видит, — море слегка разыгралось.Стал он кликать золотую рыбку,Приплыла к нему рыбка и спросила:«Чего тебе надобно, старче?»Ей с поклоном старик отвечает:«Смилуйся, государыня рыбка,Разбранила меня моя старуха,Не дает старику мне покою:Надобно ей новое корыто;Наше-то совсем раскололось».Отвечает золотая рыбка:«Не печалься, ступай себе с богом,Будет вам новое корыто».Воротился старик ко старухе,У старухи новое корыто.Еще пуще старуха бранится: «Дурачина ты, простофиля!Выпросил, дурачина, корыто!В корыте много ль корысти?Воротись, дурачина, ты к рыбке;Поклонись ей, выпроси уж избу». Вот пошел он к синему морю,(Помутилося синее море.)Стал он кликать золотую рыбку,Приплыла к нему рыбка, спросила:«Чего тебе надобно, старче?»Ей старик с поклоном отвечает:«Смилуйся, государыня рыбка!Еще пуще старуха бранится,Не дает старику мне покою:Избу просит сварливая баба».Отвечает золотая рыбка:«Не печалься, ступай себе с богом,Так и быть: изба вам уж будет».Пошел он ко своей землянке,А землянки нет уж и следа;Перед ним изба со светелкой,С кирпичною, беленою трубою,С дубовыми, тесовыми вороты.Старуха сидит под окошком,На чем свет стоит мужа ругает.«Дурачина ты, прямой простофиля!Выпросил, простофиля, избу!Воротись, поклонися рыбке:Не хочу быть черной крестьянкой,Хочу быть столбовою дворянкой». Пошел старик к синему морю;(Не спокойно синее море.)Стал он кликать золотую рыбку.Приплыла к нему рыбка, спросила:«Чего тебе надобно, старче?»Ей с поклоном старик отвечает:«Смилуйся, государыня рыбка!Пуще прежнего старуха вздурилась,Не дает старику мне покою:Уж не хочет быть она крестьянкой,Хочет быть столбовою дворянкой».Отвечает золотая рыбка:«Не печалься, ступай себе с богом». Воротился старик ко старухе.Что ж он видит? Высокий терем.На крыльце стоит его старухаВ дорогой собольей душегрейке,Парчовая на маковке кичка,Жемчуги огрузили шею,На руках золотые перстни,На ногах красные сапожки.Перед нею усердные слуги;Она бьет их, за чупрун таскает.Говорит старик своей старухе:«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!Чай, теперь твоя душенька довольна».На него прикрикнула старуха,На конюшне служить его послала. Вот неделя, другая проходит,Еще пуще старуха вздурилась:Опять к рыбке старика посылает.«Воротись, поклонися рыбке:Не хочу быть столбовою дворянкой,А хочу быть вольною царицей».Испугался старик, взмолился:«Что ты, баба, белены объелась?Ни ступить, ни молвить не умеешь,Насмешишь ты целое царство».Осердилася пуще старуха,По щеке ударила мужа.«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,Со мною, дворянкой столбовою? —Ступай к морю, говорят тебе честью,Не пойдешь, поведут поневоле». Старичок отправился к морю,(Почернело синее море.)Стал он кликать золотую рыбку.Приплыла к нему рыбка, спросила:«Чего тебе надобно, старче?»Ей с поклоном старик отвечает:«Смилуйся, государыня рыбка!Опять моя старуха бунтует: Уж не хочет быть она дворянкой,Хочет быть вольною царицей».Отвечает золотая рыбка:«Не печалься, ступай себе с богом!Добро! будет старуха царицей!» Старичок к старухе воротился.Что ж? пред ним царские палаты.В палатах видит свою старуху,За столом сидит она царицей,Служат ей бояре да дворяне,Наливают ей заморские вины;Заедает она пряником печатным;Вкруг ее стоит грозная стража,На плечах топорики держат.Как увидел старик, — испугался!В ноги он старухе поклонился,Молвил: «Здравствуй, грозная царица!Ну, теперь твоя душенька довольна».На него старуха не взглянула,Лишь с очей прогнать его велела.Подбежали бояре и дворяне,Старика взашеи затолкали.А в дверях-то стража подбежала,Топорами чуть не изрубила.А народ-то над ним насмеялся:«Поделом тебе, старый невежа!Впредь тебе, невежа, наука:Не садися не в свои сани!» Вот неделя, другая проходит,Еще пуще старуха вздурилась:Царедворцев за мужем посылает,Отыскали старика, привели к ней.Говорит старику старуха:«Воротись, поклонися рыбке.Не хочу быть вольною царицей,Хочу быть владычицей морскою,Чтобы жить мне в Океяне-море,Чтоб служила мне рыбка золотаяИ была б у меня на посылках». Старик не осмелился перечить,Не дерзнул поперек слова молвить.Вот идет он к синему морю,Видит, на море черная буря:Так и вздулись сердитые волны, Так и ходят, так воем и воют.Стал он кликать золотую рыбку.Приплыла к нему рыбка, спросила:«Чего тебе надобно, старче?»Ей старик с поклоном отвечает:«Смилуйся, государыня рыбка!Что мне делать с проклятою бабой?Уж не хочет быть она царицей,Хочет быть владычицей морскою;Чтобы жить ей в Окияне-море,Чтобы ты сама ей служилаИ была бы у ней на посылках».Ничего не сказала рыбка,Лишь хвостом по воде плеснулаИ ушла в глубокое море.Долго у моря ждал он ответа,Не дождался, к старухе воротился —Глядь: опять перед ним землянка;На пороге сидит его старуха,А пред нею разбитое корыто.

Translation in Russian by Robert chandler

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

«Сказка о Золотом Петушке» и перевод неизвестного автора

Сказка о Золотом Петушке	The Golden Cockerel
Негде, в тридевятом царстве,В тридесятом государстве,Жил-был славный царь Дадон.С молоду был грозен онИ соседям то и делоНаносил обиды смело;	In country far, and days long gone, There lived a famous Tsar -- Dadon. When young, his strength was held in aweBy all his neighbours: he made war Whenever he declared it right.
Но под старость захотелОтдохнуть от ратных делИ покой себе устроить.Тут соседи беспокоитьСтали старого царя,Страшный вред ему творя.Чтоб концы своих владенийОхранять от нападений,Должен был он содержатьМногочисленную рать.	With age, he grew less keen to fight, Desiring his deserved peace: Struggle should stop; war's clamour cease. His down-trod neighbours saw their chance, And armed with dagger, sword and lance, Attacked his frontiers at will, Making the old Tsar maintain still An army of twelve thousand men, With horses, weaponry, and then Appoint highly-paid generals To guard the kingdom's threatened walls.
Воеводы не дремали,Но никак не успевали:Ждут, бывало, с юга, глядь, Ан с востока лезет рать.Справят здесь, — лихие гостиИдут от моря. Со злостиИнда плакал царь Дадон,Инда забывал и сон.Что и жизнь в такой тревоге!	But, when they watched the west, 'twas sure The eastern border, less secure Would be where hostile troops appeared,The danger greatest where least feared.Eastward the generals sally forth, Only to find that now the north Border is where the danger lies. Tormented thus, Tsar Dadon cries Hot tears of rage. He cannot sleep. O'er land foes stream; then from the deep. What is life worth, when so assailed?
Вот он с просьбой о подмогеОбратился к мудрецу,Звездочёту и скопцу.Шлёт за ним гонца с поклоном.Вот мудрец перед ДадономСтал и вынул из мешкаЗолотого петушка.«Посади ты эту птицу, —Молвил он царю, — на спицу;Петушок мой золотойБудет верный сторож твой:Коль кругом всё будет мирно,Так сидеть он будет смирно;Но лишь чуть со стороныОжидать тебе войны,Иль набега силы бранной,Иль другой беды незваной,Вмиг тогда мой петушокПриподымет гребешок,Закричит и встрепенётсяИ в то место обернётся».Царь скопца благодарит,Горы золота сулит.«За такое одолженье, —Говорит он в восхищенье, —Волю первую твоюЯ исполню, как мою».	So, desperate, Dadon availed Himself of magic, turning to A sorcerer (and eunuch, too), Interpreter of omens, stars, Bird-flights, and such particulars. The courtier, sent to call the sage, Implied there'd be a handsome wage. Arrived at court, the wise old man Disclosed with confidence his plan: The golden cockerel he drew Out from his bag by magic knew Who would attack, and when, and where, Enabling generals to prepare. «Just watch and listen», said the sage. Dadon responded: «I engage, «If this be so, to grant as fee «Whatever you request of me.» «So, set the cock, as weather-vane «Upon the highest spire. Remain «Watchful, attentive; he will show «You when to arm, and where to go. «Superior intelligence «Will always be the best defence.»
Петушок с высокой спицыСтал стеречь его границы.Чуть опасность где видна,Верный сторож как со снаШевельнётся, встрепенётся,К той сторонке обернётсяИ кричит: «Кири-ку-ку.Царствуй, лежа на боку!»И соседи присмирели,Воевать уже не смели:Таковой им царь ДадонДал отпор со всех сторон!	And so it proves: whenever threats Appear, the faithful sentry sets His crimson crest in that direction Whence comes th'incipient insurrection. «Kiri-ku-ku», he cries, «Hear me, «And rule long years, from worry free.» Discovered once, and caused to flee, Then thrice more routed, th'enemy Lose heart, respect again the will Of Tsar Dadon, their master still.
Год, другой проходит мирно;Петушок сидит всё смирно.Вот однажды царь ДадонСтрашным шумом пробуждён:«Царь ты наш! отец народа! —Возглашает воевода, —Государь! проснись! беда!»	A year so passes, then one more. Dadon expects another score. One dawn however, courtiers wake The Tsar, pale-faced, with hearts a-quake: «The cockerel, Lord, calls you to arms. «Protect us, holy Tsar, from harms.»
«Что такое, господа? —Говорит Дадон, зевая: —А?.. Кто там?.. беда какая?»Воевода говорит:«Петушок опять кричит;Страх и шум во всей столице».	Dadon, half-sleeping, asks: «What? What? «Have you your manners quite forgot?» «Forgive us, but the cock», they say, «Is adamant, brooks no delay. «The people panic. Only you «Can their else-mut'nous fears subdue.»
Царь к окошку, — ан на спице,Видит, бьётся петушок,Обратившись на восток.Медлить нечего: «Скорее!Люди, на конь! Эй, живее!»Царь к востоку войско шлёт,Старший сын его ведёт.Петушок угомонился,Шум утих, и царь забылся.Вот проходит восемь дней,А от войска нет вестей;Было ль, не было ль сраженья, —Нет Дадону донесенья.	Rousing himself, old Tsar Dadon Declares he'll send his elder son Southward, whose army shall repel The foe which that true cockerel Has there disclosed. «Now back to bed| «The enemy's as good as dead.» The Tsar proclaims, «I too retire. «Fear not. My spy's still on his spire.» Wars oft entail a news black-out: Was there a victory? Or rout? Who has prevailed? How stands the score Of dead? And were ours less or more Than theirs? No word for seven days The Court's disquietude allays.
Петушок кричит опять.Кличет царь другую рать;Сына он теперь меньшогоШлёт на выручку большого;Петушок опять утих.Снова вести нет от них!Снова восемь дней проходят;Люди в страхе дни проводят;	Then, on the eighth, the cockerel's Loud cry the peace again dispels. This time his crimson comb points north. Dadon ordains to sally forth His younger son, leading a force, So rich in armour, men and horse, That no known foe could fail to yield, Such weapons Dadon's troops now wield. They march; are gone. Silence profound Envelops them, as though the ground Had opened, as it did in truth, To swallow up all Hamlin's youth When its authorities displayed Indiff'rence to a promise made.
Петушок кричит опять,Царь скликает третью ратьИ ведёт её к востоку, —Сам не зная, быть ли проку.Войска идут день и ночь;Им становится невмочь.Ни побоища, ни стана,Ни надгробного курганаНе встречает царь Дадон.«Что за чудо?» — мыслит он.	Ill omen! For another week The golden cock's sharp close-clamped beak Swings slowly round, clock-wise; and thenSwings just as slowly back again. But, when the eighth day dawns, the birdCrows the alarm. Grim-faced, a third Army the Tsar himself leads out. Ahead, a solitary scout, Follows the blood-red setting sun. Dadon's last campaign has begun. Long nights and days the soldiers march: Frost cramps their feet; then hot winds parch Their throats. They seek, but find no trace Of battles, of the bloody chase Of fugitives, of funeral mounds. No rallying cries, no trumpet's sounds Waft to the ears of Tsar Dadon, As puzzled, tired, he trudges on.
Вот осьмой уж день проходит,Войско в горы царь приводитИ промеж высоких горВидит шёлковый шатёр.Всё в безмолвии чудесномВкруг шатра; в ущелье тесномРать побитая лежит.Царь Дадон к шатру спешит...Что за страшная картина!Перед ним его два сынаБез шеломов и без латОба мёртвые лежат,Меч вонзивши друг во друга.Бродят кони их средь луга,По притоптанной траве,По кровавой мураве...	Just when he's topped a mountain pass, Descending valley-ward,... alas! What frightful vision lies before Him: scattered round a silken tent Lie those two armies Dadon sent In his defence. Now all are dead; And his two sons, unhelmeted, Hold swords plunged in each other's breast, Hatred in four glazed eyes expressed.
Царь завыл: «Ох дети, дети!Горе мне! попались в сетиОба наши сокола!Горе! смерть моя пришла».Все завыли за Дадоном,Застонала тяжким стономГлубь долин, и сердце горПотряслося. Вдруг шатёрРаспахнулся... и девица,Шамаханская царица,Вся сияя как заря,Тихо встретила царя.Как пред солнцем птица ночи,Царь умолк, ей глядя в очи,И забыл он перед нейСмерть обоих сыновей.	Oh, my dear children! Who has snared My falcons? What magician dared Villainy in their hearts to stir, To make of each a murderer? His soldiers raise such grievous groan It seems the very mountains moan. But then the curtains of the tent Are flung aside. The hands that rent Them, diamond-ringed and braceleted, The stately figure, noble head, Royalty's redolence express.. A Shamakhanskaya Princess She is, who sees Dadon, and smiles. Her beck'ning finger so beguiles Him that, bewitched, his sons forgot The Tsar accepts his destined lot: Her rule, indeed her domination.
И она перед ДадономУлыбнулась — и с поклономЕго за руку взялаИ в шатёр свой увела.Там за стол его сажала,Всяким яством угощала;Уложила отдыхатьНа парчовую кровать.И потом, неделю ровно,Покорясь ей безусловно,Околдован, восхищён,Пировал у ней Дадон	He walks, surrendering his nation, Into the silken-wall'ed tent, Wherein his next eight nights are spent In (who can doubt?) those rites of passion To detail which is out of fashion, Feasting 'tween-times on everything Our chefs declare «fit for a king».
Наконец и в путь обратныйСо своею силой ратнойИ с девицей молодойЦарь отправился домой.Перед ним молва бежала,Быль и небыль разглашала.Под столицей, близ ворот,С шумом встретил их народ, Все бегут за колесницей,За Дадоном и царицей;Всех приветствует Дадон...	At last begins the homeward course. The maiden, mounted on his horse, Caresses the still-love-sick Tsar. The soldiers grumble; yet they are Eager to tell their waiting friends (With what imagination lends Their memories) fantastic stuff And nonsense. Sure, they've seen enough! Rumours have reached the capital Before them. At its drawbridge, all The people wait in trepidation To see the ruler of the nation Approaching with his new consort, Of whom men variously report She is a witch, a whore, a queen. Never before have such things been.
Вдруг в толпе увидел он,В сарачинской шапке белой,Весь как лебедь поседелый,Старый друг его, скопец.«А, здорово, мой отец, —Молвил царь ему, — что скажешь?Подь поближе! Что прикажешь?»	They greet their Tsar. His grave salute Befits his rank; but his acute Eye has detected in the crowd That eunuch-sage whose cockerel's loud Uproar had saved the threatened state. «Approach, old man,» Dadon invites, «I grant whatever gift requites «You for your golden cockerel «Whose sentry-duty served so well.»
— Царь! — ответствует мудрец, —Разочтёмся наконец.Помнишь? за мою услугуОбещался мне, как другу,Волю первую моюТы исполнить, как свою.Подари ж ты мне девицу,Шамаханскую царицу. —Крайне царь был изумлён.«Что ты? — старцу молвил он, —Или бес в тебя вернулся,Или ты с ума рехнулся?Что ты в голову забрал?Я, конечно, обещал,Но всему же есть граница.И зачем тебе девица?Полно, знаешь ли кто я?Попроси ты от меняХоть казну, хоть чин боярской,Хоть коня с конюшни царской,Хоть пол-царства моего».	«I just desire», the wizard says, «The Shamakhanskaya Princess. «Come now, my lady, we must leave». Th'astonished Tsar cannot believe His ears. «What? what? Take my princess? «And you a eunuch! I confess «I never heard a better joke. «But seriously, when I spoke «Of paying you right handsomely «I also meant in reason. See, «I'll give you half my treasury; «A lordship; and, if lechery «Indeed attracts you, all the whores «Whom you can satisfy».
— Не хочу я ничего!Подари ты мне девицу,Шамаханскую царицу, —Говорит мудрец в ответ.Плюнул царь: «Так лих же: нет!Ничего ты не получишь.Сам себя ты, грешник, мучишь;Убирайся, цел пока;Оттащите старика!»Старичок хотел заспорить,Но с иным накладно вздорить;Царь хватил его жезломПо лбу; тот упал ничком,Да и дух вон. — Вся столицаСодрогнулась, а девица —Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!Не боится, знать, греха.	With force The wizard answers: «Satisfied «I'll be only with her as bride. «Give me the Shamakhan Princess. «I'll be content with nothing less.»«Take nothing then,» Tsar Dadon said. His sword-swipe smote the old man dead.The crowd was dumbstruck; but the maid, By this aggression undismayed, Burst out in laughter, peal on peal, As though by laughing to reveal Her full involvement in the plan To trick and then destroy a man.
Царь, хоть был встревожен сильно,Усмехнулся ей умильно.Вот — въезжает в город он...Вдруг раздался лёгкой звон,И в глазах у всей столицыПетушок спорхнул со спицы,К колеснице полетелИ царю на темя сел,Встрепенулся, клюнул в темяИ взвился... и в то же времяС колесницы пал Дадон —Охнул раз, — и умер он.А царица вдруг пропала,Будто вовсе не бывало.Сказка ложь, да в ней намёк!Добрым молодцам урок.	The Tsar, though startled, deigns to smile. Then on, along the Royal Mile. The crowd begins a careful cheer, Until a whir of wings they hear And see a bird with lance-like beak, A golden bird, with feathers sleek, Dive at the Tsar, piercing his head. Dadon groans once, falls, and is dead. Where's she who was to be his queen? Vanished, as though she'd never been. The story's false; but in it lies Some truth, seen but by inward eyes.

Код для цитирования: Скопировать