VIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2016

Проблема создания цельной, непротиворечивой и «работающей» теории права актуальна в философии, социологии и правоведении на протяжении по крайней мере двух последних столетий. Однако есть серьезные основания полагать, что окончательное разрешение проблемы правопонимания в обозримом будущем недостижимо. Вот как характеризует современное положение дел в юриспруденции А.Д. Керимов: «…прошло более века и, увы, положение существенно не изменилось.[1]

С одной стороны, в современной юридической литературе наиболее распространенным является представление о праве как о системе общеобязательных норм, устанавливаемых и обеспечиваемых государством.[2] С другой стороны, среди юристов-теоретиков и практиков сложились уже довольно устойчивые демократические представления о праве и государственно-правовых явлениях, заметно отличающиеся от взглядов прежних лет. Это - убежденность в самостоятельной ценности права; в верховенстве закона и Конституции как высшего закона в юридической иерархии; в обязательности права для всех, в том числе для государства, его органов и должностных лиц; в важности утверждения и защиты прав человека; в недопустимости нарушения закона, чем бы они ни мотивировались и др.[3] В целом «для современной юридической науки, - отмечает М.И. Байтин, - характерен процесс углубления нравственных начал отечественного права, сближения права и морали демократического общества».[4] При этом выработанные на основе междисциплинарного подхода понятия права приходят в противоречие с существующим механизмом его реализации, с практикой применения права.

Одним из направлений развития современной эпохи является переход человечества от цивилизации этатистского государства к цивилизации правового государства, которая немыслима без права. Ужасы второй мировой войны, жестокость тоталитарных режимов потребовали того, чтобы права человека, его истинная свобода и достоинство стали основным и высшим критерием правового порядка во всех странах. В мире стало утверждаться в качестве господствующей общечеловеческой ценности культура прав человека. Одним словом, складывается тенденция на возвышение роли права в общественных делах, на превращение его в «наднациональный» регулятор общественных отношений.

Однако данная миссия права сталкивается с иными, противостоящими ей реалиями, тенденциями и направлениями в общественной жизни. Одной из таких тенденций является «падение» авторитета права в общественном мнении и в практических делах. Это - бессилие права перед сложными и жестокими реалиями жизни, упадок его престижа, утрата былой безусловной веры в него как в универсальное и безотказно действующее средство решения социальных проблем. Свидетельством такой линии развития права являются вооруженные столкновения и «цветные» революции в Сирии, Египте, Ливии, Ираке, Афганистане, Йемене, Киргизии, Грузии, Евромайдан на Украине, «вечный» израильско-палестинский конфликт, террористические акты, чудовищные по своим последствиям, но ставшие уже обыденным явлением в мире, и т.д. Еще одной набирающей силу мировой тенденцией стало определённое противоречие между проведением в жизнь права народов на самоопределение и принципом территориальной целостности (суверенитета) государства, гласящим, что территория государства не может быть изменена без его согласия. Неспособность сторон найти мирное решение такого противоречия приводит к усугублению конфликтов, зачастую перерастающих в военное противостояние (как это было в Косово, Южной Осетии, Абхазии, а теперь – на Украине). Высказываемые точки зрения обычно крайне политизированы и связаны с текущей политической конъюнктурой.

Нередко создается впечатление, что возвышенные представления о праве и его верховенстве в жизни демократического общества - всего лишь уходящие в прошлое рудименты правовой романтики и юридических иллюзий. В связи с этим в практических делах и общественном мнении возрастает былой расчет на власть как таковую, на ее силу - силу бюрократического, полицейского аппарата, вооруженных сил, оснащенных новейшей техникой. А отсюда - возвеличивание власти как первостепенной социальной ценности, стремление достичь некоего желанного образца - безупречного «порядка» и строгой «дисциплины».

В этих невероятно сложных исторических условиях существуют и даже набирают силу не только реалии и тенденции, противостоящие линии на возвышение права в современную эпоху, но и феномен, который является прямым антиподом права, антагонистом права - произвол и насилие, агрессия и вандализм.

Не является ли это проявлением того процесса, о котором говорят некоторые современные правоведы. А именно - процесса «отрыва» позитивного права от духовно-моральных начал, «вырождения» его в «законничество», превращения права в некий технико-юридический агрегат, призванного, в основном, с формальной стороны закрепить решение деловых проблем.

Сегодня, стремясь поспевать за ускоряющимися изменениями в обществе и экономике, право изменяется и разрастается небывалыми темпами: половина нормативного массива в мире создана менее чем за тридцать последних лет. Не отстает и Россия: если за 70 лет Советской власти было издано около 300 наиболее важных законов, то за 20 лет постсоветского периода – более 2000. Чем больше производится права, тем большее число юристов необходимо для его толкования и более или менее адекватного применения. Профессия юриста: судьи, адвоката, нотариуса, прокурора, следователя, судебного исполнителя становится массовой профессией, нередко доходным промыслом. Но инфляция права - закона неизбежно приведет (и уже приводит) к «инфляции» самих юристов, подобно тому, как на волне научно-технической революции произошло неизбежное перепроизводство инженеров и техников.

Количественное увеличение нормативного массива сопровождается его специализацией: появляются все новые отрасли права, претендующие на свой предмет. Но специализация права, сама по себе отражающая объективные процессы юридизации бытия человека, приводит к его (права) фрагментации: некогда целостный для восприятия объект познания (вспомним Законы Ману или Кодекс Хаммурапи, Законы XII таблиц или Дигесты Юстиниана, «Саксонское зерцало» или «Русскую Правду») распадается на множество осколочных фрагментов. Удержание в памяти одного человека даже общих идей этого мозаичного массива становится невозможным, как, собственно, и руководство этими идеями в повседневной жизни. На смену подлинному праву приходит его суррогат в виде произвольных толкований и комментариев.

Компьютеризация правовой информации позволяет несколько упорядочить правовой массив путем низведения его до уровня обычного информационного потока наряду с экономической статистикой и другими поддающимися математической обработке данными. При этом выводимая на экран информация представляет собой в большей мере результат поисковой операции, проведенной по законам математической логики, в меньшей мере - результат юридической квалификации, в еще меньшей мере - акт юридического познания и совсем в ничтожной мере - акт юридического суждения. В этом состоит, пожалуй, основной парадокс современного права: чем больше правового массива и средств его обработки и классификации, тем меньше права в подлинном смысле этого слова. Это означает, что в праве, которое характерно для развитых государств, довольно отчетливо обнаруживается нечто, явно однобокое, явно не согласующееся с исконной природой права, с идеалами и принципами правового государства. Следовательно, возникают вопросы: не свидетельствует ли процесс «вырождения» права в «законничество», что правовое развитие стран западной цивилизации и характерная для нее логика права имеют весьма ограниченный и в чем-то тупиковый характер?[5]

Такого рода вопросы требуют того, чтобы попытаться более внимательно, детально постигнуть специфическую логику права. И одновременно - не упустить из поля зрения особенности действующих в современную эпоху национальных правовых систем традиционного, так называемого «неотдифференцированного» типа; особенности, которые можно сконцентрировать на уровне категорий «совесть», «стыд», «чувство вины», «раскаянье и покаяние». Здесь же следует особо подчеркнуть, что особенности правовой регуляции, например, в странах Востока (китайские традиции конфуцианства, японские нормы гири и нинхо, и т.д.) позволяют ей до настоящего времени во многих отношениях, пусть далеко не всех, оставаться весьма эффективным социальным регулятором.[6]

О таком направлении развития права говорил еще в 20-е годы XX века американский антрополог Ф. Боас, один из основателей современной антропологии. Он доказывал, что традиционные общества могут быть хорошими учителями для современных юристов. Главный вывод, который делает ученый из анализа права традиционных обществ, - право должно превалировать над силой и принуждением, иметь условием своей эффективности внутреннее убеждение.[7]

Сравнительное правоведение и юридическая антропология дают возможность понять правовую логику этих традиционных обществ и научно обосновать применимость отдельных элементов их правовых систем в современном европейском праве.

Рубеж веков - время беспрецедентной глобализации современного мира, военно-стратегической, экономической, политической, информационной, культурной. Компьютеризация потоков информации, внедрение Интернета - изобретения, сравнимого по своим последствиям с открытием в начале XX в. ядерной реакции, возвещают о пришествии «нового человека» - человека нумерического, созидательная, творческая способность которого либо резко снижается, либо замыкается в границах знаково-цифровых символов. Соответственно снижается и уровень юридизации мышления современного человека, особенно молодежи.[8] Homo juridicus может исчезнуть как исторический тип человека-гражданина уже через одно-два поколения.

Международно-правовые гарантии прав человека предусматривают создание надгосударственных органов защиты прав человека таких, как Комиссия ООН по правам человека, Международная организация труда, Европейский Суд по правам человека и другие. Исчерпав национальные средства защиты своих прав, гражданин отныне имеет возможность апеллировать к международным, т.е. надгосударственным, органам, выступая нередко с иском против своего государства. Правовое бытие современного человека раздвигает веками формировавшиеся границы национально-государственных правовых систем и также приобретает глобальное измерение.

Процессы правовой глобализации устанавливают, таким образом, иную иерархию правовых норм, чем та, в которой протекала жизнь предшествующих поколений; разрушают исторически сложившиеся типы правосознания. Современная правовая теория, как и право в целом, должны дать ответ на вызовы правовой глобализации, адекватные масштабности возникшей проблемы. Добавим к этому проблемы, тоже глобального характера: мутации современной семьи - все большее распространение так называемой нуклеарной семьи, института матерей-одиночек и отцов-одиночек; однополые браки; проблемы альтернативного воспроизводства человека; интернационализацию усыновления - и мы получим матрицу правовых координат современного человека, существенно, если не радикально, отличных от правовых координат бытия человека, скажем, довоенного.

Таким образом, существо современных событий, общее состояние жизни нынешней эпохи, тенденций и возможных перспектив ее развития побуждают к углубленному разбору правовых явлений и процессов, привлечению новых материалов, в основном из области антропологии, этнологии, истории, философских наук, сравнительного правоведения, выдвижению на обсуждение ряда дискуссионных положений в области правоведения.

Примечания:

1. Керимов Д.А. Основы философии права. - М., 2001. - С. 3.

2. См., например: Комаров С.А. Общая теория государства и права. - СПб, 2012. - С. 41-42; Общая теория государства и права: Академический курс: В 3 т. // Общ ред. М.Н. Марченко. Т. 1. Государство. - М., 2013. - С. 83-85; Лившиц Р.З. Теория права. - М., 1994. – С. 18-20; Сирик М.С. Соотношение общих начал назначения наказания и целей наказания по УК РФ // В сборнике: Интеграция науки и практики в контексте реализации правовой политики государства: исторические и современные проблемы права и правоприменения Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 2015. С. 188-190, и др.

3. Понарина Н.Н. Глобализация человеческого общества: версии и дискуссии // В сборнике: Инновационное развитие общества в период модернизации: экономические, социальные, философские, политические, правовые закономерности и тенденции материалы Междунар. научно-практической конференции. Отв. ред. В.И. Долгий. 2014. С. 12-15.

4. Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). - Саратов, 2006. - С. 99.

5. Гриценко Г.Д., Клименко А.М. Поливариантность права в социокультурной реальности современного мира. 2-е изд. – М., 2009. – С. 16-17; Сирик М.С. Общая характеристика уголовной ответственности за компьютерные преступления // В сборнике: Актуальные проблемы юридической науки и практики Материалы II Межвузовской научно-практической конференции; под общей редакцией Е. В. Королюк. Министерство науки и образования РФ, Филиал ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» в городе Тихорецке. 2014. С. 179-182.

6. Подробнее см.: Давид Рене. Основные правовые системы современности. – М., 1988.- С. 442-444,453-454,458.

7. Боас Ф. Ум первобытного человека. - М. - Л., 1926 (издание 2004 года). – С. 181.

8. Понарина Н.Н. Глобализация и информационное общество // Общество: политика, экономика, право. 2012, №1. – С.19-24.

Код для цитирования: Скопировать