VIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2016

Современная система принципов уголовного судопроизводства прошла длительный путь становления. Безусловно, этот институт - один из самых «инертных» частей уголовно-процессуального права: при смене основных постулатов неизбежно трансформируется и весь облик уголовного судопроизводства, что при нынешней и так невысокой его эффективности крайне опасно.

Вместе с тем за последние три года к уже устоявшимся положениям главы 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, озаглавленной «Принципы уголовного судопроизводства», были добавлены два новых: разумный срок уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ) и независимость судей (ст. 8.1 УПК РФ), некоторые изменения произошли в содержании других принципов.

Так, положения о соблюдении разумного срока уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ) о независимости судей (ст. 8.1 УПК РФ) развивают предписания Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., ч. 1 ст. 6 которой устанавливает, что каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Статья 14 УПК РФ закрепила презумпцию невиновности в ранге принципа уголовного судопроизводства.

Как видим, презумпция невиновности прошла длительный путь от научной идеи до закрепления в качестве принципа в уголовно-процессуальном законе. Тем не менее, о ее социальной природе, содержании и форме, о пределах действия и правовых следствиях до сих пор не прекращается полемика. Причиной во многом является противоречивость формулировок этого принципа, закрепленного в различных нормативных правовых актах.

Неопределенность существует, прежде всего, в вопросе о том, в отношении какого субъекта действует презумпция невиновности.

Стоит отметить, что по вопросу распространения действия данного правового положения по кругу лиц не было единства и среди ученых конца XIX в. Если рассматривать современное понятие презумпции невиновности, то в ст. 49 Конституции Российской Федерации речь идет о «каждом обвиняемом в совершении преступления». Похожие редакции норм использованы в ч. 2 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и в ч. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Однако, в других нормативных правовых актах презумпция невиновности сформулирована иначе. Так, ч. 1 ст. 11 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. предусматривает действие данного правила в отношении «каждого человека, обвиняемого в совершении преступления». Неопределенный круг лиц - «каждый человек» - позволяет любому вне зависимости от пола, расы, гражданства, а также конкретного процессуального статуса пользоваться вытекающими из презумпции невиновности правами. Вместе с тем указание на лицо, «обвиняемое в совершении преступления», предполагает, что субъект презумпции невиновности - это собирательное понятие: лицо, чья правопорядочность, законопослушность вызывает сомнения у уполномоченных на то органов и должностных лиц.

Статья 14 УПК РФ, провозглашающая презумпцию невиновности как принцип уголовного судопроизводства, воспроизводит конституционное положение о том, что обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1). Однако, эта же статья в ч. 2 устанавливает отсутствие обязанности доказывать свою невиновность не только обвиняемого, но и подозреваемого. Таким образом, уголовно-процессуальный закон вполне оправданно расширяет по сравнению с Конституцией Российской Федерации круг субъектов, в отношении которых действует данный принцип.

Полагаем, для уголовного судопроизводства указанное обстоятельство имеет принципиальное значение, поскольку подозреваемый и обвиняемый - различные участники уголовного судопроизводства, процессуальное положение которых имеет существенную специфику. Более того, понятие «обвиняемого» четко определено ст. 47 УПК РФ, согласно которой обвиняемым считается лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, вынесен обвинительный акт или составлено обвинительное постановление. Иными словами, это лицо, в отношении которого уже получены изобличающие его доказательства и сформулировано обвинение.

Очевидно, из сферы действия презумпции невиновности не должен исключаться и подозреваемый.

В соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ подозреваемым является лицо, если в отношении его возбуждено уголовное дело, если лицо задержано, к нему применена мера пресечения до предъявления обвинения, либо оно уведомлено о подозрении. Вместе с тем современный уголовно-процессуальный закон не включает в понятие подозреваемого лиц, в отношении которых указанные процессуальные решения не вынесены, но проводятся следственные и иные процессуальные действия по изобличению их в совершении преступления. Однако следователь (дознаватель) в ходе расследования уголовного дела часто до последнего момента не ставит лицо в процессуальное положение подозреваемого, обвиняемого, чтобы не встречать противодействия расследованию с их стороны или со стороны их защитников. Лицо фигурирует в материалах уголовного дела в качестве свидетеля или вообще не имеет процессуального статуса, хотя прямо подвергается уголовному преследованию, и лишь на заключительном этапе предварительного расследования, когда все материалы, подтверждающие виновность лица, собраны, становится обвиняемым.

По этому поводу еще в 2000 г. Конституционный Суд Российской Федерации высказал суждение, что факт уголовного преследования против конкретного лица может подтверждаться не только актом о возбуждении в отношении его уголовного дела, но и проведением в отношении его следственных действий и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения [1, с. 88-89].

Неслучайно в силу ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник допускается к участию в уголовном деле не только с момента «появления» в деле обвиняемого или подозреваемого, но и с начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, с момента объявления лицу, подозреваемому в совершении преступления, постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы, а также с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении.

Таким образом, четко сформулированное в ч. 1 ст. 46 УПК РФ понятие подозреваемого постепенно «размывается», и в уголовном судопроизводстве фигурирует, помимо подозреваемого, также «лицо, подозреваемое в совершении преступления», «лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении». И если процессуальный статус подозреваемого обозначен в ст. 46 УПК РФ, то о правовом положении «лица, подозреваемого в совершении преступления», и «лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении», остается лишь догадываться. Соответственно, возникает вопрос, распространяется ли презумпция невиновности на таких лиц?

Определить более четко правовой статус таких «фактических подозреваемых» требуется и в связи с тем, что одной из основных тенденций развития современного уголовного судопроизводства является его упрощение и ускорение. Так, дознание в сокращенной форме, которое с марта 2013 г. предусмотрено в уголовно-процессуальном законе, предполагает существенные особенности доказывания обстоятельств совершенного преступления. Одной из таких особенностей является использование в качестве доказательств материалов, полученных в ходе проверки сообщения о преступлении (ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ). Вместе с тем производство следственных и иных процессуальных действий в ходе проверки сообщения о преступлении в уголовно-процессуальном законе должным образом не урегулировано, правовой статус участников проверки сообщения о преступлении не определен, соответственно, возникает сомнение в том, что требование презумпции невиновности о доказанности виновности обвиняемого будет реализовано.

Это отнюдь не означает, что доказательства, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении, - изначально ущербны; опасно, когда они являются единственными и составляют основу обвинительного приговора, постановляемого, как того требует ст. 226.9 УПК РФ, в особом порядке судебного разбирательства, то есть без судебного следствия.

В связи с этим представляется необходимым урегулировать порядок производства процессуальных действий, осуществляемых при проверке сообщения о преступлении (к примеру, получение объяснений), правовой статус участников проверки, в том числе «фактических подозреваемых».

Более того, действие презумпции невиновности вполне справедливо распространять не только на обвиняемого, подозреваемого в рамках понятий, зафиксированных в уголовно-процессуальном законе, но и на всякое лицо, невиновность которого ставится под сомнение.

Учеными уже предлагалось включить подозреваемого в конституционное определение презумпции невиновности. Достаточно распространено и другое мнение: презумпция невиновности должна распространяться вообще на всех лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, и ее действие не следует ограничивать конкретными процессуальными фигурами.

Таким образом, подходы к пониманию даже такого традиционного для уголовного судопроизводства принципа, как презумпция невиновности, неизбежно реагируют на изменения, происходящие в обществе, в уголовно-процессуальном законе, что вызывает необходимость корректировки и самих «основополагающих положений». Корректировки системы принципов - процесс неизбежный, но требующий обстоятельной научной проработки.

Список использованной литературы:

1. Уголовное право. Общая и особенная части: учебник для вузов / под ред. Н.Г. Кадникова. – М.: Городец, 2011. – С. 197.

Код для цитирования: Скопировать