VII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2015

Введение

Актуальность данного исследования заключается в том, что в нём термины родства впервые в тюркологии изучаются в ономасиологическом аспекте, чем оно отличается от предыдущих исследований, которые выполнены в семасиологическом аспекте.

При ономасиологических исследованиях используется своеобразный подход, где анализ языковых фактов направлен от значений к их формам, характер анализа осуществляется в направлении: значение знак.

Ономасиологический характер изучения языковых фактов является основным, ведущим принципом функциональной лингвистики, представляющей новое направление в тюркологии.

Объектом исследования является функционально-семантическая классификация терминов кровного родства в казахском и английском языках, что даёт возможность определения генетической природы наиболее распространённых значений терминов родства и их выражения в казахском и английском языках.

Предметом исследования становятся значения вертикальной и горизонтальной линий кровного родства и их функционально-семантическое выражение в казахском и английском языках.

Как известно, термины родства в любом языке семантически различны. Они делятся на: а) термины кровного родства; б) термины некровного родства.

В предлагаемом исследовании подвергаются изучению значения первой группы - термины кровного родства и их выражение.

Значения терминов кровного родства, в свою очередь, представляют две разновидности: 1) значения вертикальной линии родства {"отец", "мать", "дед", "бабушка", "дети, дитя", "сын", "дочь", "внук", "внучка", "правнук", "правнучка" и т.д.); 2) значения горизонтальной линии родства {"братья", "сестры", "дядя", "тётя", "двоюродные братья", "двоюродные сестры").

Значения некровного родства (свойства) могут быть объектом отдельного, специального исследования.

Основной целью данного исследования является синхронно-сопоставительное изучение значений терминов родства казахского и английского языков. В соответствии с этим в работе ставятся следующие задачи:

- определить генетическую природу широко распространённых значений терминов родства и их выражение в казахском и английском языках;

- установить функционально-семантические микросистемы каждого термина кровного родства и выявить интегральные и дифференциальные (частные) признаки семантических структур их компонентов;

- выявить и охарактеризовать имплицитные и эксплицитные компоненты в иерархии значений кровного родства, которые функционируют в семантическом строении терминов родства изучаемых языков;

- выявить и охарактеризовать процессы нейтрализации отдельных сем семантической структуры некоторых рассматриваемых терминов и их причины;

- выявить и охарактеризовать отношения терминов родства к семантическим явлениям гетеронимии, гиперонимии и гипонимии, характерные для сопоставительного исследования изучаемых языков;

- определить взаимосвязь между гиперонимическими и гипонимическими отношениями терминов родства, свойственных для казахского и английского языков.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в монографическом плане исследованы термины родства как один из важнейших пластов лексики казахского и английского языков в синхронно-сопоставительном аспекте; была осуществлена попытка определения своеобразных функционально-семантических микросистем терминов кровного родства лексики казахского и английского языков, были выявлены и охарактеризованы закономерности наличии эксплицитных и имплицитных семантических компонентов в иерархическом строении значений терминов родства, входящих в состав определённых функционально-семантических микросистем. Впервые в тюркологии, термины родства изучены в их связи к гетеронимии, гиперонимии и гипонимии; выявлены и охарактеризованы гиперонимо-гипонимические, гетеронимо-гетеронимические отношения между терминами родства, свойственные для казахского и английского языков; установлена иерархия значений в семантических структурах отдельных рассматриваемых терминов и т.п.

Материалом исследования явились лексикографические источники казахского и английского языков, в числе которых "Толковый словарь английского языка", "Англо-русский словарь", "Русскоанглийский словарь", "Толковый словарь казахского языка", "Казахско-русский словарь", а также ряд терминологических словарей, изданных в бывшем СССР.

Методы исследования. В работе применена комплексная методика, включающая описательный, синхронно-сопоставительный и метод компонентного (семного) анализа. Приёмы этих методов подробно разработаны и описаны в трудах видных зарубежных, русских и казахских ученых (A.M. Кузнецов, О.Н. Селиверстова, K.M. Мусаева, И. Исмаилова и ДР-)

Настоящая курсовая работа является первой попыткой сопоставительного анализа и раскрытия терминообразующих особенностей и потенций языковых арсеналов английского, казахского и русского языков. В работе предпринимается попытка обобщить теоретические основы семантической организации терминологической лексики в общем ряду лексической системы, систематизировать иерархические отношения между семантическими разновидностями исследуемой терминолексики.

Применяя теоретические основы полевого восприятия лексики терминологического пласта, предлагается разграничение видо-типовых отношений в системе парадигматических полей лексики в целом и терминологической лексики в частности. Терминологическая лексика рассматривается как особое лексическое объединение лексических единиц, которое имеет принятую в исследовании классификацию на основе учёта признаков проявления системных отношений в организации лексических единиц и функционально-тематических групп.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут служить важным источником при изучении фундаментальных вопросов системы терминообразования казахского и английского языков, проблем теории и практики литературного перевода терминологических единиц, при изучении истории вопросов терминообразования в синхронном сопоставительном аспекте, в составлении двуязычных англо-казахского и казахско-английских словарей терминологии.

Структура исследования соответствует поставленным в работе цели и задачам. Курсовая работа состоит из введения, двух глав и выводов к ним, заключения, библиографического списка.

1. Некоторые вопросы сопоставительногоизучения разносистемных языков

1.1. Определение понятия термина влингвистическихисследованиях.

Современное состояние научной разработки актуальных проблем языкознания, задачи лексикологии, перспективы общего развития теории значения и оценок вызывают необходимость поиска лингвистических новаций, нового взгляда на предшествующие проблемы и вовлекают в орбиту научных исследований по лингвистике множество вопросов, не изученных в сопоставительном плане.

До сих пор сопоставительное изучение языков (как родственных, так и неродственных) велось главным образом в плане грамматическом. Это совершенно понятно и закономерно, поскольку сопоставление языковых явлений легче и правильнее провести в рамках определённой, ограниченной устоявшимся сводом правил, нормативной по самой своей сути грамматики, чем в таких гораздо менее определённых и более расплывчатых сферах языка, как лексика и фразеология. Однако в настоящее время, когда уже накоплен определённый опыт сравнительного изучения грамматических категорий в разных языках, внимание языковедов всё чаще обращается к лексико-фразеологическому аспекту общей проблемы сопоставления языков, в частности, терминологии. Лингвистический аспект изучения терминологической лексики ещё не исчерпал своей проблематики, что делает необходимым описание терминологии как подсистемы общелитературного языка через призму лексико-семантических и грамматических категорий. В казахском и английском языках наиболее развитую лексико-семантическую группу составляют термины родства, сопоставительному анализу которых и посвящается данное исследование.

В тюркологии имеются специальные исследования, в которых термины родства подвергались анализу в сопоставительно-сравнительном плане на основе традиционных методов.

Современный этап развития науки о языке ставит перед исследователями задачу - заново рассмотреть эти вопросы на основе современных методов, одним из которых является метод изучения языковых материалов как своеобразной системы. Это объясняется тем, что язык и его ярусы представляются как целая система, в том числе и лексика с её пластами, совокупностью которых она является. Каждый пласт лексики представляется системой в силу того, что каждое слово и соответственно каждое понятие занимает в этой системе определенное место, очерченное отношениями к другим словам и понятиям.

Лексическая система языка является не только наименее исследованной, но и достаточно сложной по своей организации и структуре. Эта система включает в себя такое большое количество связанных самыми различными отношениями элементов, что их системность представляется трудновообразимой или зачастую даже ставится под сомнение. В ней существуют нерегулярные явления, для описания которых требуется большое количество правил, тесно связанных и с внешними, экстралингвистическими факторами. Вся эта сложность характерна и для микросистемы терминов родства и она ещё больше усиливается при проведении сопоставительного изучения на материале языков разного грамматического строя.

1.2. Термин и профессионально-отраслеваялексика.

Как известно, основной базой формирования терминов во всех без исключения языках, в том числе казахского и английского являются те лексические единицы, которые в течение многих веков существовали в лексическом составе языка и употреблялись его носителями.

Известный русский исследователь Р.А. Будагов, указывая именно на эту мысль, писал, что термины «...создаются обычно из уже существующих в литературном языке слов путём придания этим последним особого, дополнительного, терминологического значения». Вместе с тем не следует забывать о том, что обыденные слова любого языка, прежде чем достичь точки превращения в терминологию, проходят очень сложный и тернистый путь доразвития. По меткому замечанию известного исследователя русской словесности А.И. Ефимова, «процесс терминологизации общеупотребительных слов заключался в том, что одно из значений слова специализировалось, строго очерчивались его семантические границы, необходимые для выражения определённых понятий и таким образом создавался научный термин».

Следует также подчеркнуть, что термины присущи в основном научной стилистике, т.е. они более широко употребляются в научных трудах, исследованиях, в отраслевых и общеязыковых словарях и так далее. В этой связи необходимо также указать, что, несмотря на появление и формирование терминов из обычных лексических единиц, последние становятся обладателями новых функций. Изучение литературы по вопросу термина и терминологии привело нас к тому, что с момента превращения лексической единицы в термин, она приобретает двойственную функцию. Любой термин, прежде чем приобрести характерные особенности употребляется как обычное, обыденное слово и в таких случаях имеет лишь номинативный характер, и когда одно и то же простое слова превращается в термин, оно тут же приобретает дефинитивную особенность.

Имея в виду такую особенность терминов, русские исследователи В. В. Белый и В.П. Даниленко указывают, что «термину в равной степени присущи и номинативность (как лексической единице системы языка) и дефинитивность». Научная терминология имеет глубокие исторические корни, что связано с особенно бурным развитием научной мысли. К сожалению, об истории появления и развития научной и теоретической терминологии в казахском языкознании, за исключением некоторых отдельных статей, в настоящее время нет обобщающего исследования, которое определило бы роль и место этого лексического пласта в лексическом составе современного литературного казахского языка. Исследование путей формирования и развития терминологических пластов различных отраслей наук открывает новые горизонты для их глубокого исследования.

Термины родства в английском и казахском языках имеют глубокие корни и богатое историческое прошлое. Однако требуется глубокое исследование сложного механизма создания терминов в истории языка и путей их дальнейшего широкого использования с целью избежания всех противоречивых веяний в этом сложном явлении.

Собранный материал свидетельствует о том, что огромное количество терминов родства в казахском и английском языках, несмотря на индивидуальное-своеобразие морфологического строя, имеет конкретные сферы употребления. В лексическом составе языка термины существуют в форме отдельных слов, словосочетаний, производных слов, а также в форме сложносокращённых слов, которые обозначают научно-технические понятия.

Термины дифференцируются по двум своеобразным признакам: во-первых, они обычно употребляются лишь в одном значении и, во-вторых, принадлежат к какой-либо определённой отрасли знания, науки и техники. В то же время многие термины в сопоставляемых языках своим происхождением обязаны профессиональной лексике и общенародным лексическим единицам, превратившимся в результате ограничения в употреблении в термины. «Независимо от своего происхождения и круга своего употребления, независимо от того являются ли они общеязыковыми или же диалектизмами, заимствованными словами, термины приобретают одно или несколько специальных значений в определённой отрасли общественной жизни и выражают определённые понятия». Знаменательно в этом отношении высказывание В.В. Виноградова относительно лексических единиц языка: «Слово выполняет, с одной стороны, функцию номинативную, с другой стороны, дефинитивную, т.е. либо точно выражает понятие, либо является обычным признаком, либо является логическим средством выражения, и в последнем случае оно является научным термином».

Следовательно, источником образования терминов является сам лексический состав языка, и превращенное в термин слово на начальном этапе имеет двойственный характер. До того момента, пока слово не приобретёт особенности термина, оно остаётся номинативной единицей. С превращением в термин оно приобретает дефинитивную особенность.

Вопрос о происхождении и формировании терминов является одним из наиболее важных вопросов в языкознании и в исследовании английского и узбекского языков. Однако этот вопрос не приобрёл столь важного значения в исследованиях по сопоставляемым языкам. В казахском языкознании отмечены отдельные статьи, затрагивающие некоторые аспекты формирования терминологии в той или иной отрасли знания. Вопрос о разграничении особенностей терминов и обычных слов, особенно профессиональной лексики, остаётся малоизученным и очень сложным вопросом исследуемых языков.

Известно, что любой термин остаётся самостоятельным словом или словосочетанием, однако не любое слово или словосочетание могут быть признано в качестве термина, так как между ними существуют определённые общности и отличительные признаки. Большинство исследователей придерживается мнения о том, что термины в большинстве случаев происходят от профессиональной лексики, что, конечно, подтверждается фактами, но вместе с тем перед исследователями остаётся нераскрытым различие между этими двумя пластами казахской и английской лексики.

В процессе постоянного преобразования профессионально-отраслевой лексики в термины происходит обогащение и развитие самого языка, при этом значительные изменения происходят в словообразовании, лексическом составе, синтаксисе и других сферах языка. Одновременно в процессе преобразования профессионально-отраслевой лексики в терминологию осмысливается связь и взаимовлияние социальных факторов и самого строя языка. Совершенствование и развитие профессионализмов, скорее всего, связано с развитием общества и его потребностью выразить новые понятия, явления.

Для раскрытия словообразовательного и терминообразовательного значений очень важную роль играет метод компонентного анализа, который использован для установления функциональных особенностей отдельных терминологических единиц со значением кровного родства. Применялся сопоставительный метод, который в значительной мере способствовал успешной разработке поставленных задач. Он помог выявить особенности терминологической лексики со значением кровного родства казахского языка в сравнении с английским. Значимость этого метода бесспорна, так как с его помощью можно установить объект калькирования многих терминов, а также новые методы моделирования в терминологическом словообразовании.

Использован метод отбора лексического материала, так как работа велась со словарями, и рассмотрение терминов осуществлялось поступательно, в алфавитном порядке.

Теоретическая значимость исследования обусловлена разработкой таких проблем, как системность в лексике в целом, в области терминов родства в частности, группировка слов-терминов по функционально-семантическим микросистемам, изучение закономерностей нейтрализации отдельных сем и иерархии значений семантической структуры терминов родства казахского и английского языков, теория синхронно-сопоставительного изучения неродственных языков и их контактов между собой и с другими языками агглютинативного и неагглютинативного строя.

Несмотря на существование огромного количества работ по лексикологии, и особенно по терминологии, в языкознании, изучение особенностей формирования семантической структуры через призму установления ономасиологических отношений в семантическом статусе терминологии приобретает весьма существенную значимость.

В этом аспекте не только проблематика диссертационной работы, но и теоретическое направление исследования терминов с точки зрения семантического анализа элементов их структуры является новым направлением в казахском языкознании, направлением, способствующим раскрытию лексико-функциональных особенностей не только терминов родства, но и терминолексики других отраслей гуманитарных ориентаций.

1.3. Способы передачи некоторых терминовродствав казахском и английскомязыках.

Сопоставительное изучение словарных материалов казахского и английского языков и их отношения имеет большое теоретическое и практическое значение для дальнейшего развития сравнительно-типологического исследования разноструктурных языков, а также способствует выявлению новых языковых фактов в рассматриваемых языках.

В настоящее время при сопоставительном изучении языков разного грамматического строя, а также языков одного грамматического строя все шире применяется системный метод, который можно считать одним из современных методов лингвистических исследований. Вместе с тем, необходимо отметить, что при изучении некоторых ярусов языка данный метод не всегда бывает одинаково результативным. В частности системный метод не всегда удобен при изучении словарных материалов языка, так как лексический материал труднее поддается системному изучению, чем материал других ярусов языка.

В современной лингвистике большое внимание уделяется осмыслению и изучению языка как системы. Одним из основных принципов в языкознании становится системный подход к изучению языка и его уровней. Многообразие подходов к восприятию системности языка, прежде всего, свидетельствует о сложности, многомерности, многоаспектности, противоречивости и вариативности самой системы языка, его уровней и единиц.

Особенности системно-семантической организации терминологической лексики определяют специфику сопоставительно-типологического исследования терминологии как системы отражения понятийной структуры определённой отрасли науки, которой изначально свойственна системная ориентированность и строгая структурная и компонентная организация. Специфика выражения определённой системы научных понятий обусловливает особенности функционирования терминологии в лексике как особой семасиологической системе. Термин отражает понятия сфер науки.

Исследование и анализ фактического материала показал, что в лексике английского и казахского языков действуют следующие тенденции и закономерности: массовое словообразование в области нейтральной и особенно терминологической лексики; процесс заимствования терминов; калькирование; регенерация архаизмов; уточнение терминологии; наличие синонимов; рост антонимических рядов; активизация суффиксального и аффиксального словообразования; увеличение аналитических способов в терминообразовании; самообогащение языка путём переосмысления, синонимии и антонимии.

Всё это свидетельствует об интенсивной эволюции казахской и английской терминологической системы. В английском языке, например, одно понятие может употребляться как существительное и как глагол. Это грамматическое явление в лингвистике называется конверсией, т.е. способом словообразования посредством изменения парадигмы слова, который почти не наблюдается в казахском языке.

Системное исследование материалов языка во многом связано с методом компонентного анализа, который основан на гипотезе о том, что значение каждой единицы состоит из семантических компонентов, сем или признаков. Например, слово «дядя» представляет собой шесть семантических компонентов:

1) «признак лица мужского пола»;

2) «родителя»;

3) «родственник по горизонтальной линии»;

4) «кровный (некровный) родственник»;

5) «родственник первого поколения»:

6) «старше и младше говорящего»

Применение метода компонентного анализа к исследованиям лексико-семантических групп словарных единиц (лексико-семантическое поле) является наиболее экономным и поэтому наиболее оправданным. В самом деле, уже само семантическое поле (лексико-семантическая группа) выделяются на основе какого-либо семантического компонента. Так, например, все термины родства объединяются в одно лексико-семантическое поле на основе семы «родства», которая является интегральной, ведущей в семантических структурах.

Системный метод лингвистических исследований иногда сопутствует синхронно-сопоставительному методу, что удобно и плодотворно и при изучении системы терминов родства языков разного и одинакового грамматического строя.

Многие термины родства носят интернациональный характер. Исследователи терминологии свидетельствуют, что некоторые термины появились тогда, когда языки земного шара еще не успели объединиться в определенные языковые семьи. Например, ata со значением "отец", ana, ama со значением "мать" употребляются и в отдельных языках индоевропейского происхождения. Кроме этого, следует отметить, что большинство терминов родства являются полифункциональными и полисемантичными, что характерно проследить для терминов родства казахского и английского языков.

Для казахской и английской систем терминов родства характерно, прежде всего, то, что в них явственно сохранились черты классификационной системы. Целый ряд терминов применяется к целому классу лиц, по отношению к которым в нашей системе допускаются только термины индивидуальные или описательные. Так, в казахском языке аға — применяется ко всем братьям отца, родным, двоюродным и т.д; апа -старшим сестрам, как родным, так и двоюродным, троюродным и т.д. по отцовской линии; сіңілі— к младшим сестрам всех степеней родства.

Подобная особенность обнаруживается и в системе терминов родства английского языка. Так, brother применяется ко всем братьям, uncle — применяется ко всем братьям отца, родным, двоюродным и т.д; elder, older sister - старшим сестрам, как родным, так и двоюродным, троюродным и т.д. по отцовской линии; little sister - к младшим сестрам всех степеней родства.

Система терминов родства тесно связана с понятиями гипонимии и гиперонимии. Будучи малоизученными на материале многих языков, в том числе казахского и английского, гиперо-гипонимические отношения слов отдельных пластов лексики являются одной из актуальных и наиболее важных проблем современного языкознания.

Гиперонимы - это слова или словосочетания с родовыми и более обобщёнными значениями по отношению к словам или словосочетаниям видового, менее обобщенного значения, а также родовому понятию в отношении к видовым понятиям. Гиперонимы состоят из гипонимов, которые представляют собой слова или словосочетания, выражаемые ими видовые понятия более специальных значений по отношению к словам, словосочетаниям, а также понятиям родового более обобщенного смысла. Так, гипонимические отношения наблюдаются между казахскими терминами родства ата - баба "дед по линии отца" по отношению к гиперониму ата -баба "предки"; а также являются гипонимами "отец" и ана "мать" по отношению к гиперонимам ата-ана "родители", английским эквивалентом которых являются father и grandfather "дед по линии отца" по отношению к гиперониму ancestors, grandsires "предки"; а также являются гипонимами "отец" и mother она "мать" по отношению к гиперонимам, parents "родители".

В отдельных случаях термины родства гипонимического характера совпадают с терминами родства гетеронимического характера. Гетеронимы и их связи возникают на базе лексического супплетивизма, что не всегда характерно для гипонимов и их отношения. При лексическом супплетивизме разные единицы словаря под давлением ассоциации обязательно предполагают друг друга и образуют своеобразную парадигматическую семантическую микросистему: в казахском языке әке "отец" — ана "мать", апа "старшая сестра" - сіңілі "младшая сестра", аға "старший брат" –іні "младший брат"; в английском языке father "отец" - mother "мать", elder, older sister "старшая сестра" — little sister "младшая сестра", elder, older brother "старший брат" - little brother "младший брат".

При гетеронимических отношениях образуются парные слова. Каждая из гетеронимических пар имеет однозначную функционально-семантическую характеристику по отношению друг к другу.

Термины кровного родства казахского и английского языков делятся на две группы: термины родства по вертикальной линии и термины родства горизонтальной линии.

2. Семантическая функция родства на основе сравнения особенностей казахского, русского и английского языков.

2. 1 Значения вертикальной линии родства и функционально-семантические их выражения в казахскоми английском языках.

К терминам вертикальной линии родства в казахском языке относятся ана «мать», әке «отец», қыз «дочь, девочка», ата «дед по линии отца», әже «бабушка по линии отца». К терминам вертикальной линии родства в английском языке входят; mother "мать", father "отец", son "сын", daughter "дочь", girl " девочка", grandfather "дед по линии отца", "дед по линии матери", grandmother "бабушка по линии отца", "бабушка по линии матери". К терминам горизонтальной линии родства в казахском языке относятся: аға "старший брат", іні "младший брат", апа "старшая сестра", сіңілі "младшая сестра", қайынаға "дядя по линии отца", аға "дядя по линии матери", қайынапа "тетя по линии отца", апа "тетя по линии матери", жиен "племянник//племянница" по линии отца. Система терминов родства горизонтальной линии в английском языке состоят из лексем; elder brother "старший брат", little brother "младший брат", elder sister "старшая сестра", little sister "младшая сестра", uncle "дядя по линии отца", uncle "дядя по линии матери", aunt "тетя по линии отца", aunt "тетя по линии матери", niece/nephew "племянник//племянница" по линии отца, niece/nephew "племянник//племянница по линии матери". Значение родства можно рассматривать как самостоятельный компонент отдельных функционально-семантических микросистем.

Названия родственных отношений между людьми выражаются самостоятельными словами и словосочетаниями. Они занимают промежуточную зону между словом и термином в научном его понимании. Термин в научном понимании - это слово, имеющее научное понятие, обслуживающее профессионально-трудовые нужды людей.

Терминологическая система каждого языка состоит из двух групп: 1) теоретические термины или собственно термины, под которые подводятся научные понятия; 2) номенклатурные термины или номенклатуры, обозначающие названия предметов, вещей, которые прямо не соотнесены с научными терминами. Термины родства по характеру близки к терминам второй группы. В свою очередь, термины родства отличаются от терминов-номенклатур. Различие между ними наблюдается в основном в экспрессивном и эмоциональном их употреблении: термины теоретического и номенклатурного характера стилистически строго нейтральны. Терминам родства свойственны экспрессивная и эмоциональная окраска.

В казахском и английском языках некоторые слова употребляются в речи в функции терминов родства, к которым относятся ру (прямое значение: "род", "происхождение"), тұқым (прямое словарное значение "семена"), тамыр (прямое значение: "корень"); origin (прямое значение: "род", "происхождение"), root (прямое значение: "корень").

Эти лексемы употребляются по отношению к лицам, у которых родственные связи с говорящими находятся на стадии забывания.

Различие особого характера между казахским и английским языками наблюдается при обращении, где в функции слова-обращения употребляются отдельные термины родства. В казахском языке широкоупотребительными являются аға ("старший брат"), апа ("старшая сестра"), в английском языке используются слова Mr. Mrs. Miss, Madam в обращение к любому знакомому и незнакомому человеку. Эти слова употребляются по отношению к лицам, старше, говорящего - адресата.

Употребление других терминов родства - таких, как отец, папа, мать, мама и т.д. - в обоих языках носит однозначный характер.

2.2 Лексико-семантические особенности терминов родства в русском и казахском языках.

Термины родства во многих языках относятся к древнейшему периоду. Так, терминология родства и свойства языка принадлежит к наиболее древним и устойчивым пластам словарного состава языка, восходя в основной своей части к общеславянской и даже общеиндоевропейской эпохе. Известно, что казахские термины родства существовали еще до возникновения письменности.

Впервые на необходимость изучения терминов родства обратил внимание американский ученый–этнограф Л.Г. Морган, в 1871 опубликовавший исследование «Системы родства и свойства» и впоследствии развивший свои взгляды в своей знаменитой работе «Древнее общество», которая вышла в 1877 году исоставила эпоху в науке.

Несмотря на более чем вековую историю исследования терминов родства, система терминов родства различных языков остается объектом многочисленных историко-этнографических работ, так как изучение терминов родства способствует более глубокому проникновению в суть социальных отношений на том или ином этапе человеческого развития.

Как для историков, этнографов, так и для лингвистов изучение терминов родства представляет особый интерес.

Накоплен обширный материал по терминам родства в тюркских языках. Этимология тюркских терминов родства описана Л.А. Покровской. Анализ тюркских терминов родства проводится в работах Г.Г. Джафарова (азербайджанские), С.Ф. Миржановой, Х.Г. Юсупова (башкирские) и др.

Казахские термины родства были объектом сравнительных исследований Ш.Ш. Сарыбаева, М.Ш. Сарыбаевой и др. Лексикографическое оформление казахских терминов родства в Толковом словаре казахского языка рассмотрел С. Бизаков.

В разнообразной и сложной проблематике, связанной c изучением терминологии, особое внимание обращается на вопросы семантического описания терминов. На современном этапе научное решение этой проблемы в лингвистике характеризуется нарастающим стремлением рассматривать не столько отдельные термины, сколько конкретные терминосистемы. Не вызывает сомнения, что для понимания семантики той или иной терминологической единицы недостаточно изучать ее изолированно, необходимо исходить из системной организации лексического уровня языка, семантических отношений в лексике.

Особенность такого подхода заключается в том, что он утверждает принцип всеобщности языковых связей и отношений, распространения общих законов языка и на терминологическую лексику. Системное изучение терминов обеспечивает более строгое в научном отношении изучение семантики отдельных терминов, способствует более точному, дифференцированному пониманию ее содержания.

Системный подход к изучению терминов, проявляющийся как основной на современном этапе лингвистических исследований, исторически развивает предпринимавшиеся ранее попытки изучения семантических отношений в терминологии. Первоначально – это изучение вопросов соотношения терминологической и общеупотребительной лексики. Исследователи отмечают, что термин вне обычной сферы его употребления получает иные, дополнительные функции, диктуемые целью применения. Для современного этапа характерно глубокое изучение лексико-семантических особенностей терминов. Рассматриваются структуры лексического значения термина, в частности, оттенка значения, вопросы мотивированности терминов. Ученые приходят к выводу, что термин, являясь элементом языковой системы и, формируясь по ее законам, часто сохраняет свою внутреннюю форму, потому что функции слов языка не являются «чем-то внешним относительно его структуры, системных связей, закономерностей его развития» [3]. И хотя в терминосистемах действует тенденция узуальности, нивелировки оттенков значения, однако в процессе конкретного применения в терминах проявляются семантические сдвиги, появляются коннотативные оттенки значения (социальные, исторические и т.п.). Исследователи доказывают, что термины, являясь элементами лексической системы, обладают и всеми признаками лексических единиц естественного языка, а их функционирование постоянно порождает и полисемию, и антонимию, и синонимию, и омонимию [4].

Изучая лексикографические дефиниции терминологии родства русского и казахского языков, мы обратили внимание на лексико-семантические особенности данной группы слов.

Семантические особенности русских терминов родства выделил А.И.Моисеев. При изучении казахской терминологии родства, обнаруживается полная идентичность семантических признаков терминов родства казахского языка с русскими терминами.

Рассмотрим общие семантические особенности терминов родства в двух языках.

1. Первой общей особенностью терминов родства в русском и казахском языках является относительность их значения: лицо, названное тем или другим термином родства, является таковым не в абсолютном смысле, а только по отношению к другим лицам, в каждом конкретном случае вполне определенным. Например, сын – это лицо мужского пола по отношению к своим родителям, дочь – лицо женского пола по отношению к своим родителям, сестра– дочь тех же родителей по отношению к другим их детям, сноха – жена сына по отношению к его родителям, деверь– лицо мужского пола по отношению к жене своего брата и т.п. В казахском языке, например,қайын – күйеудің інілері жеңгесіне қайыны болады (младшие братья мужа по отношению к его жене), жезде – апасының күйеуі(муж старшей сестры по отношению к ее младшей сестре).

В силу того, что термины родства обладают относительным значением, одно и тоже реальное лицо может быть названо по-разному и матерью и дочерью, и дедом и внучкой, и тетей и племянником, и зятем и тещей и т.п. – в зависимости от того, по отношению к каким другим лицам это лицо определяется.

Известно, что основная масса слов русского и казахского языков обладает, как правило, абсолютным значением. Так и некоторые термины родства наряду с относительным значением имеют и безотносительное, абсолютное значение, например, отец – это не только мужчина по отношению к своим детям, но и просто мужчина, имеющий детей. Или в казахском языке: Ана 1. Өз баласының туған шешесі. 2. Балалы әйел (мать своего ребенка и женщина, имеющая детей).

Но следует отметить, что безотносительное значение присуще лишь некоторым терминам родства (отец – әке, мать – шеше, бабушка – әже, дедушка – ата), большинству же из них оно не свойственно (сын – ұл, дочь –қыз, внук – немере и др.); относительное же значение характерно для всех терминов родства без какого-либо исключения.

2. Вторая, общая для двух языков, особенность терминов родства – родовая соотносительность. Это – соотносительность по значению слов мужского и женского рода, называющих соответственно лиц мужского и женского пола: дедушка – бабушка, отец – мать, сын – дочь, свекор – свекровь, деверь – золовка в русском языке. В казахском языке: ата – ана, әке – шеше, ұл – қыз и т.д.

Термины, связанные родовой соотносительностью, называют лиц, находящихся в одинаковых или соотносительных отношениях к одним и тем же лицам и различающихся лишь полом. Например, слову женского рода дочь соответствует слово мужского рода сын, так как слова дочь и сын называют соответственно лиц женского и мужского пола, находящихся в одинаковых отношениях к одним и тем же другим лицам, а именно – к своим родителям. В казахском языке слово мужского рода күйеу бала соотносительно со словом женского рода келін, так как эти слова называют лиц мужского и женского пола, находящихся в одинаковых отношениях к родственникам (родителям) своего супруга (своей супруги).

Следует отметить, что у слов за пределами терминологии родства родовая соотносительность выражается главным образом суффиксальным способом: писатель – писательница, москвич – москвичка и т.п. Основной способ выражения родовой соотносительности у терминов родства иной – супплетивизм: отец – мать; әке – шеше; сын – дочь; ұл – қыз и т.д. Лишь несколько пар соотносительных слов русского языка дифференцированы другими способами – суффиксальным или парадигматическим: племянник – племянница, свекор – свекровь, тесть – теща, кум – кума, внук – внучка, крестник – крестница.

Определить родовую соотносительность некоторых терминов родства очень трудно. Например, русский термин свойства свояк по родовой соотносительности приходится объединять в пару не с однокоренным словом свояченица, а со словом сношельница: свояк – муж свояченицы. Женатые на двух сестрах – свояки, а сношельницы – это жены братьев по отношению друг к другу. Слово же свояченица соотносится по роду со словом шурин: свояченица – это сестра жены, шурин – это брат жены по отношению к ее мужу. В казахском языке: бажалар – мужья двух сестер, абысындар – жены братьев по отношению друг к другу. Эквивалентами терминам родства свояченица и шурин в казахском языке будут слова балдыз, қайын аға, қайынбике. Особенностью является то, что слово балдыз обозначает лиц как женского, так и мужского пола, и называет младших братьев и сестер жены по отношению к ее мужу. А термины қайын аға и қайынбике называют старшего брата и старшую сестру жены по отношению к ее мужу.

3. Кроме относительности значений и родовой соотносительности, значению терминов родства в двух языках присуща еще встречнаяотносительность, или соотносительность. Встречная соотносительность значений терминов родства состоит в том, что каждому термину, называющему какое-либо лицо по его отношению к другим лицам, соответствуют строго определенные термины, обозначающие этих лиц в их отношении к данному лицу. Например, если какое-либо лицо по отношению к другим лицам называется дядей, то эти последние по отношению к нему будут племянниками. Между терминами, находящимися во встречной соотносительности, и, конечно, между лицами, которые названы этими терминами, существует диалектическая связь: одно не может быть без другого, – без племянника нет дяди и т.п.

У слов данной тематической группы встречных терминов может быть неодинаковое количество: один (тесть, теща, шурин, свояченица – зять), два (отец, а также мать – сын и дочь), четыре (сноха – свекор, свекровь, деверь, золовка). В казахском языке: пять (қайын ата, қайын ене, қайын аға, қайын іні, қайын сіңілі – келін).

4. Четвертой особенностью некоторых терминов родства, а именно наименований лиц по боковой линии родства: брат, сестра, дядя, тетя, племянник, племянница, является то, что они передаются от поколения к поколению. Так, если два являются между собой братьями или сестрами, то и дети, и внуки, и правнуки их будут друг к другу братьями и сестрами. В русском языке к соответствующим наименованиям добавляется только определение двоюродный, троюродный или внучатый и т.д. В казахском языке: старший брат – аға, младший брат – іні, соответственно двоюродный старший брат – немере аға, двоюродный младший брат – немере іні, внучатый племянник – шөбере ұл.

При сопоставительном анализе структуры значения нас интересует не то, какими средствами выражается данная категория плана содержания в языке, а то, какие смысловые категории формируют данное значение слова.

Сопоставительный анализ терминов родства может быть успешно использован для разграничения лексико-семантических групп и уточнения их состава. Он также может быть использован при изучении компонентного состава значения отдельного слова.

При всей своей недостаточной разработанности межъязыковой коммуникации сопоставительный метод может принести большую пользу, вскрывая ряд дополнительных общностей и различий, ускользающих при внутриязыковом анализе.

В тех случаях, когда различия релевантны (способны дифференцироваться) в сравниваемых языках, сопоставление дает возможность сразу обнаружить эти различия и сходства, к которым при внутриязыковом анализе приходится идти путем длительных сравнений и исследований, соотнося слова с обозначаемыми ими реалиями.

Для сопоставительных лингвокультурологических исследований метод компонентного анализа имеет важное значение, т.к. в нашем исследовании мы исследуем содержательную сторону языка путем разложения значения на семантические семы. Например, лингвокультурологические вокативы-обращения терминов родства на материале казахского, русского, английского, китайского языков мы распределяем по степени родства.

Мы считаем, что метод компонентного анализа помогает выявить национально–специфичные особенности данных культур, отраженные в языках (например, в данном случае с помощью терминологии родства).

2.3 Ментальная концептосфера как объект сопоставительного исследования.

Как известно, каждый язык отражает самые разные способы мышления народа, на нем говоря­щего, и сопоставительное изучение языков позволяет обнаруживать в них как глубинные различия, так и глубинные сходства: «...исследование разнообразия может привести к обнаружению универса­лий...». По словам А.Вежбицкой, «в действительности нет никакого конфликта между инте­ресом к языковым и концептуальным универсалиям, с одной стороны, и интересом к разнообразию лингвокультурных систем — с другой. Напротив, чтобы достичь своих целей, оба интереса должны идти рука об руку».

Для осуществления тем или иным языком его основной, т.е. коммуникативной, функции в ходе общения представителей различных культур участникам общения необходимо знать и учитывать как систему ценностей носителей этих культур, так и систему ценностей, отражаемую одним языком. Причем «для решения поставленных задач необходимо как осознание собственной культурной при­надлежности, так и культурологическое описание лексики того или иного языка, включающее наряду с традиционными компонентами лексического значения и его культурологический компонент».

В настоящее время, в связи с возросшим интересом к национально- культурным, этнолингвисти­ческим аспектам языка, назрела необходимость сопоставительного изучения средств вербализации концептов в различных языках. Одной из доминантных тем лингвистических исследований становит­ся описание фрагментов национальной картины мира, одним из которых является концептосфера родства. Такие паремии, как русский человек без родни не живет или ағайының көп болса — ешкім тимес (если у тебя много родственников, никто тебя не тронет) свидетельствуют о релевантности в языковом сознании представителей разных культур концептосферы родства. В особенностях ее реализации отразилось этническое своеобразие различных форм духовной и культурной жизни наро­дов-носителей. Сопоставительное изучение языков позволяет обнаруживать в них как глубинные различия, так и глубинные сходства.

По определению Л.О.Бутаковой, концептосфера — это система взаимообусловленных, взаимо­связанных на вербальном и абстрактно-логическом уровнях концептов этического и социального коллектива, репрезентированных в его речевых произведениях любой величины и коммуникативной направленности . Анализ целой совокупности связанных концептов позволяет нам взгля­нуть на интересующую нас концептосферу с позиции интегративных наук, выявить не частные, а общие закономерности, тенденции в функционировании терминов родства в русском и казахском языках. Концептосфера родства — это совокупность концептов, обозначающих родственные отно­шения между людьми.

Начало исследованию терминов родства было положено в языкознании очень давно, в связи с его важностью для решения научных проблем. Круг данных терминов широко использовался в рабо­тах исследователей сравнительно-исторического метода с целью обоснования родства индоевропейских языков. Кроме того, эти данные необходимы для этнолингвистов и этнографов, решающих про­блемы, связанные с историей развития человеческого общества.

Семья является универсалией для любого социума на планете. Это единственно возможная фор­ма социальной жизни, обладающая национальной спецификой. Передаваемые из поколения в поко­ление нормы семейного и брачного поведения, как и другие институциональные нормы, становятся безусловными традициями, направляющими образ жизни и образ мышления людей в определенное русло.

В круг нашего исследования мы включили 49 универсальных концептов, имеющихся и в рус­ском, и в казахском, и в любом другом языке мира, так как этими концептами идентифицируется раз­ная степень кровного и свойственного родства : супруги, муж, жена, свекор, тесть, свекровь, те­ща, деверь, золовка, зять (муж золовки, муж сестры, муж дочери), невестка, свояк, свояченица, свойственник (-ица), сноха, шурин, родственник, потомок, предок, сват, сватья, племянник (-ца), прадедушка, прабабушка, прапрадед, прапрабабушка, внук (-чка), правнук (-чка), праправнук (-чка), отчим, мачеха, пасынок, падчерица, семья, родители, мать, отец, ребенок, дочь, сын, брат, сестра, дед, бабушка, тетя, дядя, вдова, вдовец, сирота.

Поскольку существует два вида родственных отношений — кровные и свойственные, толковый словарь дает нам следующее объяснение данных понятий:

- кровный — происходящий от общих предков, родной по крови;

- свойство — родство не по крови, а по браку (отношения между супругом и кровными родст­венниками другого супруга, а также между родственниками супругов).

В числе универсальных концептов, обозначенных нами, мы выделили 20 концептов кровного и 20 концептов свойственного родства. В группу концептов свойственного родства вошли также и те, которые номинируют лиц, условно выполняющих роль родственников: отчим, мачеха, пасынок, пад­черица. Отметим, что такие наименования имеются только в номинации самых близких родственни­ков. Кроме того, есть 5 концептов, которые могут относиться к обеим группам: родственник, семья, тетя, дядя, племянник (-ица).

Помимо прочих, мы выделили 3 концепта, называющих лиц, лишенных родства: вдова, вдовец, сирота. Здесь опять следует обратить внимание на то, что такие номинации нужны лишь для обозначения утраты самых близких родственников — мужа, жены, отца, матери.

При сравнении русской концептосферы родства с казахской на лексическом уровне обнаружи­ваются следующие явления:

1) совпадение основных (концептуальных) значений, например: ана — мать, жена — эйел;

2) некоторые лексемы, выступающие представителями основного значения концептов, обладают меньшим количеством значений в казахском языке, например: свояк — 1. муж жениной сест­ры; 2. то же, что свойственник. В казахском языке бажа — муж жениной сестры [6].

3) некоторые лексемы-репрезентанты основного значения концептов обладают большим коли­чеством значений в казахском языке (апа — 1. старшая сестра; 2. мама);

4) один и тот же концепт имеет больше репрезентантов в казахском языке, выделяющих какие-то оттенки значения (сестренка — қарындас (сестренка по отношению к брату), сіңілі (сестренка по отношению к сестре);

5) два (или более) концепта русского языка представлены в казахском языке как один общий (свекор, тесть — кайната);

6) в казахском языке имеются концепты, выходящие за рамки универсальных (балдыз — родст­венники жены, которые младше самого мужа; абысын — жена старшего брата мужа). Это лишь свидетельствует о том, что «население одной страны по своим обычаям и по своему об­разу жизни сочло необходимым образовать и наименовать такие разные сложные идеи, кото­рые население другой страны никогда не создавало» [1; 276];

7) обнаруживается наличие сходных вторичных значений. Например: использование в качестве обращений к посторонним людям лексем: брат — аға, тетенька — тэте, мать — шешей и т.д.

8) очевидно наличие у концептов родства различных вторичных значений. Например, лексема «мать» имеет вторичное значение монахиня, а также жена духовного лица. Наличие у лексе­мы «мать» такого значения свидетельствует об особом отношении носителя русской ментальности к своему духовному наставнику. Монахини воспринимаются как те, кто заботится о ду­ховном здоровье прихожан, о «духовном человеке», живущем внутри каждого, а потому им и приписывается родительская функция.

В ходе отдельного исследования и дальнейшего сопоставления концептосферы родства в рус­ском и казахском языках мы выявили особенности номинации концептов родства в них (табл.). Как выяснилось, для русского мировоззрения их гендерное различие является принципиально важным, например: внук — внучка, тогда как в казахском языке данные наименования могут быть обозначены одним словом «немере».

Кроме того, в русском языке есть концепты, благодаря которым осуществляется очень четкая дифференциация поколений родства, как горизонтального, так и вертикального. Например, по верти­кальной линии: прабабушка, прапрадед. В казахском языке характерной чертой таких концептов яв­ляется обобщение, например: ата, баба. То же мы наблюдаем и в обозначении горизонтальной линии родства. В русском языке есть такие понятия степени родства, как двоюродный, троюродный. А в казахском они практически отсутствуют.

Одной из ярких черт, выделяемых в казахской концептосфере родства, является линеарная диф­ференциация. Например, «нағашы» — родственники по линии матери, «боле» — двоюродные братья или сестры по линии матери. В действительности, раньше для казахов было очень важно то, по какой линии тот или иной человек приходится тебе родственником — по отцовской или по материнской. Родственники со стороны отца считались ближе, чем по материнской, потому что часто девушек вы­давали замуж за мужчин или юношей из других аулов и родов. Здесь обнаруживается действие зако­на семи предков: для того чтобы избежать кровосмешения, а значит, ослабления рода, сохранить чис­тоту крови, казахи не позволяли жениться молодым, в чьей родословной находились общие предки до седьмого колена. Так как после свадьбы жених увозил невесту в свой аул, где они и продолжали жить, то, естественно, «ближними» родственниками им оказывались родственники со стороны отца. В современном обществе эта тенденция нарушена, однако термины родства, отражающие эту особен­ность, прочно закрепились в лексике казахского языка и существуют до сих пор.

Дивергенция казахских терминов родства выражается еще и в наличии большого количества двойных наименований типа аға-жеңге, аға-іні.

Процессы интеграции разных языков на современном этапе стали основанием для функциони­рования заимствований и сближения концептосфер представителей разных культур. В казахском языке есть заимствования из русского языка, что отразилось и на составе такой малоподвижной лек­сической группы, как термины родства. А.Т.Кайдаров отмечает, что проникновение русской лексики в тюркские языки началось в XVII в., а ее активное заимствование — в советский период [8; 243]. Это такие лексемы, как мама, папа. Лексема «мама» уже фиксируется в толковых словарях казахского языка. Несмотря на то, что лексема «папа» не находит закрепления в толковых словарях, на сего­дняшний день она широко используется в речи казахов.

Таким образом, различия в репрезентации концептосферы родства в русском и казахском языках обусловлены национально-культурной спецификой уклада жизни, исторического развития, религи­озными верованиями, этнографическими обычаями и традициями, природными и климатическими условиями и многими другими факторами, часто не поддающимися прямому объяснению. Сходства же можно объяснить действием закона языковых универсалий, предопределяющего возникновение в разных языках, вне связи друг с другом, аналогичных лексико-семантических процессов и единиц.

Система родственных наименований - одна из наиболее разработанных в лингвистической семантике проблем, достаточно вспомнить, что метод компонентного анализа был использован впервые в 50-х гг. ХХ в. в качестве техники описания именно терминов родства. Однако контрастивно-лингвокультурологический подход позволяет обнаружить в тематической группе “Родство” такие семы, семантические признаки, характеризующие взаимоотношения этих наиболее древних и устойчивых социальных групп, в процессе выявления которых достаточно рельефно обозначаются тенденции, связанные с семантическими процессами, сопровождающими развитие концепта мать.

О том, что проблемы, связанные с функционированием терминов родства, неисчерпаемы, свидетельствует хотя бы тот факт, что они получают освещение не только на страницах этнографических сборников, но и в специальных изданиях, посвященных этой терминологической системе.

Проблема терминов родства привлекала исследователей по разным причинам как чисто теоретического, так и практического характера (Григоровский, Сахаров, Трубачев, Шарапова, Моисеев, Соселия, Потапова, Щепанская, Попов,Бурыкин и др.)

Родственные взаимоотношения и развитие терминов родства у тюркоязычных народов также давно привлекали внимание исследователей (Самойлович; Максимов; Дыренкова; Покровская; Бикбулатов и др.).

Проблемам брака, семьи и родственных отношений, а также семантике терминов, обслуживающих эту сферу социальных отношений в казахском языке, посвящено немало работ казахстанских исследователей (Камбарова, Аргынбаев, Курылев, Сарыбаева, Ниязбеков, Альбекова и др.), Среди них можно выделить труд Х.Аргынбаева “Казахская семья” (Х.Арғынбаев, Қазақ отбасы. А.), который представляет собой итог более чем 20-летнего изучения материалов этнографических экспедиций и архивных данных.

Контрастивный компонентный анализ лексем, включенных в тематические группы и объединенных интегральной семой “родство”, позволил выявить дифференциальные семы “пол” (мужской/женский), “характер (линия) родства” (кровное родство/свойство), “линия родства (векторная)” (прямое родство/боковое родство; восходящее/нисходящее), “степень родства” (1 поколение/2 поколение и т.д.); “родовая соотносительность (по мужскому полу/по женскому полу); “возраст по отношению к говорящему лицу” (старше/младше), причем часть этих сем не актуальна для слов современного русского языка, но сохраняет прочные позиции в современном казахском языке, отражая специфику соответствующих фрагментов национальных концептосфер как лингвокультурного феномена.

Подчеркнем, что термин “родовая соотносительность”, под которым А.И. Моисеев понимает “соотносительность по значению слов мужского и женского рода, называющих соответственно лиц мужского и женского пола: отец-мать, брат-сестра, деверь-золовка”, используется нами в несколько ином значении. Сюда мы относим термины родства, под которыми условно объединяем все термины родства и свойства, парность которых зависит не только от того, какого пола само называемое лицо, но и от того, какого пола то лицо, по отношению к которым оно называется. Например, свекор и тесть; қарындас (младшая сестра для мужчины) и сiңлi (младшая сестра для женщины).

Для сравнения нами проанализированы и устаревшие названия, активно функционировавшие в древнерусском языке, некоторые из них - даже в 19 веке (кузен, кузина, швагер, ятровь), а также слова, ставшие семантическими архаизмами в казахском языке (бәйбiше – раньше “первая (старшая) жена (при многоженстве)”, сейчас “пожилая хозяйка, супруга”).

Термины родства, под которыми мы условно объединили все наименования, обозначающие лиц, находящихся в близких отношениях по родству, брачному союзу, духовному восприемничеству, воспитанию и т.д., в сопоставляемых языках группируются почти одинаково, т.к. отражают реальные отношения, обусловленные природой моногамной семьи, общей для большинства современных народов.

Исключение составляют термины так называемого духовного родства (по восприемничеству), которые связаны с религиозными представлениями. В русском языке это слова, связанные с обрядом крещения, в которых в целом дублируются семы “пол”, “степень родства”, характерные для кровного родства. В казахском языке подобный обряд отсутствует, однако традиционно функционируют наименования, связанные с древним обрядом перерезания пуповины, которыми произвольно наделяется женщина - кiндiк шеше (чаще) и мужчина - кiндiк әке, избранные родителями новорожденного (кiндiк бала) и наделяемые особенными полномочиями и обязательствами по отношению к ребенку (кiндiк-“пуповина”).

В русской речи носителей двуязычия элемент кiндiк передается как “крестный”. Данное употребление зафиксировано в казахско-русском и русско-казахском словарях, хотя в последнем словаре наряду с этим переводом (кiндiк) дается и более точный эквивалент: шоқындырылған (крещеный).

В сопоставляемых языках почти нет лакун, за исключением терминов кум, кума, крестный брат, крестная сестра, сводный брат, сводная сестра, единокровный брат, единокровная сестра, не имеющих эквивалентов в казахском языке, и терминов абысын (“старшая сноха для остальных”), кiшi шеше (букв. “младшая мать”, “жена брата отца”), которые также не обозначены в русском языке соответствующим термином, и значения их передаются описательно. Эквивалентная слову абысын русская лексема сношельница (или более древнее ятровь), по всей видимости, почти не известна носителям современного русского языка, т.к. отмечена только в словаре Даля и отсутствует в толковых словарях современного русского языка.

Контрастивный компонентный анализ позволил обнаружить следующие тенденции. В целом, в сопоставляемых языках терминология родства представляет собой замкнутую группу, а новообразования, заимствования, в основном, дублируют имеющиеся наименования. Унаследованная с древних пор, система терминов родства в русском языке явно обнаруживает тенденцию к сужению: размываются некоторые понятия, что приводит даже к их смешению и подмене (например, шурин, деверь). Малочастотные слова выходят из употребления, заменяясь описательными выражениями (жена сына, муж дочери). “Термины родства и свойства постепенно уходят из активного употребления, что обусловлено экстралингвистическими факторами”, - подытоживает свои наблюдения Потапова на основе материалов Курганской области. Особенно это касается терминов свойства. Тенденцией, общей для обоих языков, является использование терминов родства применительно к лицам, находящимся в свойственных отношениях. Однако этот процесс вполне объясним, т.к. эти слова используются примущественно в обращении и, как нам кажется, выполняют фактическую функцию (“мама” вместо “теща”, “свекровь” и пр.).

В казахском языке разветвленная терминология родства почти не претерпела изменений. Из употребления вышли или изменили свое значение лишь те термины, которые отражали социальные взаимоотношения, изжившие себя (бәйбiше - первая жена при многоженстве, әмеңгер - близкий родственник (брат) мужа, обязанный жениться на вдове, кiшi шеше — жена отца младше матери (при многоженстве) и некоторые др.). Конечно, утверждать однозначно, что для всех носителей казахского языка термины родства одинаково знакомы и актуальны, нельзя. ХХ век наложил свой отпечаток на характер социальных, семейных взаимоотношений, структуру семьи и, что самое главное, на уровень владения языком. Поэтому часть казахско-русских билингвов, владеющих преимущественно русским языком, не имеет представления о некоторых терминах трехродного родства, терминах свойства, и даже обозначениях кровных родственников дальше 3-го поколения, что обусловлено степенью актуальности того или иного наименования, а в конечном счете — спецификой социальных взаимоотношений. Ситуация несколько изменилась в последние десятилетия, т.к. знания подобного характера даются в школе наряду со сведениями о национально-государственной символике, что обусловлено государственной политикой.

Известно, что в городе, в отличие от сельской местности, термины родства не используются так широко. “В городе изменения в употреблении терминов родства зависят от многих факторов, в частности, от социальной среды, образования, возраста”.

Однако, даже учитывая этот фактор, следует подчеркнуть, что сами носители казахского языка не всегда придерживаются детального обозначения дальнего родственника, ограничиваясь более общим названием (родовым термином) в соответствии с теми тремя видами родства, которые актуальны для казахов (адамның өз жұрты, нағашы жұрты, қайын жұрты), речь о которых пойдет чуть ниже.

“В казахском языке, в отличие от английского и русского, имеются два полных классификационных термина, которые занимают особое место в терминосистеме родства: нағашы “родня матери ,жены ” и қайын “родня мужа” .

В наших случаях термины родства детально уточняются лишь при необходимости. Степень разветвленности терминологии родства обусловлена, конечно же, экстралингвистическими факторами. Немаловажное значение приобретает знание степени родства при решении вопроса о наследстве либо при существовании тех или иных ограничений для вступления в брак. Так, в России многие работы дореволюционного периода, посвященные указанной проблеме, являлись своего рода инструкциями. Известно, что препятствием к бракосочетанию лиц, не состоящих в кровном родстве, могло быть, например, рождение ребенка, которое означало, что кровь смешалась и даже дальние родственники супругов, состоящие в свойственных отношениях, не имеют права вступать в брак. Для этого требовалось специальное разрешение церковных властей.

В традиционном казахском обществе всегда был прочен экзогамный брак: запрет на заключение брака между людьми, состоящими в родстве в пределах семи колен (однако только по мужской, отцовской линии). Ученые объясняют это тем, что в родоплеменном обществе патриархального типа родственные отношения в пределах этих семи колен реально поддерживались, выражаясь в системе взаимоотношений, необходимых при кочевом образе жизни (оказание взаимопомощи, участие в обрядах и ритуалах и т.д.). Нарушение этого запрета каралось строго, вплоть до смертной казни. Вместе с тем родственники по материнской линии могли вступать в брак (так называемый кузенный брак), т.к. это не считалось нарушением экзогамии.

В современном казахском обществе, в котором любой может указать собственную родоплеменную принадлежность, экзогамный брак по-прежнему имеет свою силу, однако кузенные браки не сохранились, что свидетельствует о постепенном разрушении традиционных патриархальных устоев. Двоюродные и троюродные братья и сестры по матери сейчас считаются достаточно близкими родными. Во всяком случае, брак между детьми родных сестер - уже нонсенс, явление, не укладывающееся в рамки морально-этических норм современного казахского общества. Мы видим в изменениях подобного характера влияние социально-экономических факторов. А.М. Решетов считает, что в этой терминологии отражена, в первую очередь, система названий поколенных группировок, которая является и в наше время живой традицией. Возрастные группировки были связаны едиными обязанностями и правами в общине. “Закрепление ее как терминологии родства связано с имущественными отношениями в семье и экономическими связями между семьями, возникающими как последствия брака”.

Таким образом, социально-экономические факторы, определившие тенденцию к сокращению количества, а также нивелировке терминов родства и проявившиеся уже в середине XIX века в русском языке, оказывают свое влияние и на развитие казахского языка. Специфика национальной культуры восточного типа, прочность традиций определяют темпы и характер изменений в системе казахских терминов родства, однако уже сейчас можно говорить об изменениях, обусловленных увеличением количества нуклеарных семей и уменьшением числа сложных семей, которые, в основном, являются трехпоколенными, а также той социальной ролью, которую выполняет современная казахская женщина.

Существенные различия в системе русских и казахских терминов родства проявились в связи с выделением семы “родовая соотносительность” (зависимость названия от того, какого пола лицо, по отношению к которому оно использовано), а также семы “возраст по отношению к говорящему лицу”.

Эти различия проливают свет и на особенности функционирования лексем мать и ана, а значит, на структуру соответствующих концептов. Так, абсолютное большинство терминов казахского языка обнаружило различие по дифференциальной семе “родовая соотносительность” - “родство по мужской линии” - “родство по женской линии”. Если в русской терминологии кровного родства по прямой линии все названия одинаковы по отношению к лицам как женского, так и мужского пола, “иными словами, нет нужды знать, мужчина или женщина то лицо, по отношению к которым они называются”, то в казахской системе родства эти различия выдерживаются последовательно, начиная со 2-го поколения кровного родства по прямой восходящей линии и в первой же боковой линии.

Все термины, называющие родственников матери, имеют элемент нағашы; термины родства, обозначающие потомков по дочерней линии, отличны от тех, которые называют потомков по сыну. Младшие сестры по отношению к мужчине носят другое название, нежели по отношению к женщине. Наиболее яркое выражение эта тенденция находит в названии праправнука по дочери - “туажат” (букв.: «чужой с рождения»). Праправнук по сыну называется “немене” (напоминая вопрос “Кто, что это?”) либо “шөпшек” (букв.: “засохшая, отломившаяся веточка дерева” , представляя, таким образом, то самое седьмое колено, которым ограничены рамки экзогамного брака. Такую же разницу обнаруживают и термины боковой линии кровного родства: все родственники по материнской восходящей линии (дяди, тети) – нағашы, все родственники – дети сестры (в 1-й, 2-й, 3-й боковых линиях) – жиен, дети сестер между собой - бөле (во 2,3-й боковых линиях), причем нивелируется разница в степени родства (т.е. неважно, родная, двоюродная или троюродная сестра и т.д.). Кроме того, выясняется, что пол лиц, называемых по отношению к сестре, отражения в терминах не находит: бөле – “двоюродный брат” и “двоюродная сестра”, жиен – “племянник” и “племянница”. Казахские термины родства по боковой мужской линии дублируют термины прямой линии с единственной разницей – добавляется элемент немере (внучатый) или шөбере (прилагательное от слова правнук).

Таким образом, термины кровного родства по мужской линии имеют четкую дифференциацию по степени родства (коленам), в то время как термины по женской линии часто объединены общим названием. В этой связи представляется обоснованным мнение М.Ш. Сарыбаевой, которая полагает, что “вероятно, в закреплении посредством терминов родства отношений между его потомками проявляется забота о будущей принадлежности к данному коллективу и желание соблюдения его потомками родовой экзогамии”.

Современный русский язык не дает такой картины, т.е. все термины родства одинаковы как по мужской, так и по женской линии. Однако анализ устаревших терминов, имеющих праславянские, а то и индоевропейские корни, выявил любопытный факт: в древнерусском языке термины боковой линии разнились по указанному признаку, названия дифференцировались в зависимости от того, по какой линии (мужской, женской) они употреблялись. Разветвленная система терминов родства по мужской (отцовской) линии, как нам кажется, свидетельствует о существовании в определенную эпоху приоритета патриархального начала, которое позднее было утрачено. Вместе с тем О.Н. Трубачев отмечает, что “слав. stryjь сохраняет память о древней классификаторской системе” времен матриархата, см: [Трубачев 1959: 32].

Контрастивный анализ терминов свойства (по браку) обнаружил противоположные тенденции.

Межъязыковых лакун, как уже отмечалось, почти нет, за исключением казахского абысын – “старшая сноха для младших снох”. Выделение термина обусловлено функциональными обязанностями, которые обычно возложены на абысын. Сам термин этимологически восходит к древнему корню ап-//аб-; определяющей является сема “старший”. Абысын зачастую наделена полномочиями свекрови, что актуально и для современной казахской семьи. Термины родства по браку в современном русском языке проявляют сему “родовая соотносительность” – “зависимость от того, через какой пол называются лица” (свекор/тесть, свекровь/теща, сноха/невестка). В казахском же языке эта разница нивелирована изначально: по отношению к мужчине и к женщине родственники по браку называются почти одинаково, с добавлением элемента “қайын”. Исключение составляет термин балдыз – “шурин или свояченица младше жены”. Следует подчеркнуть, что за терминами родства стоит своеобразие социальных взаимоотношений, имеющих давнюю традицию, обычаи, стереотипы. Речь о них пойдет в следующих разделах.

ледить движение значений с и живого, и великорусского языка. Кроме того, _______________________________2.4 Лингвокультурема как основная единица сопоставительной лингвокультурологии

Лингвокультурема является основной единицей сопоставительной лингвокультурологии.

В.А. Маслова выделяет девять лингвокультурологических единиц:

1) объект лингвострановедения – безэквивалентная лексика и лакуны;

2) мифологизированные языковые единицы: обрядно-ритуальные формы культуры, легенды, обычаи, поверья, закрепленные в языке;

3) паремиологический фонд языка;

4) эталоны, стереотипы, символы, ритуалы;

5) образы;

6) стилистический уклад языков;

7) речевое поведение;

8) взаимодействие религии и языка;

9) область речевого этикета.

В.А. Маслова перечисляет лингвокультурологические единицы без учета характера этих единиц и типа культурной информации, в них заложенной.

С этих позиций представляется более содержательной классификация лингвокультурем, предложенная З.К.Ахметжановой, в которой все лингвокультуремы объединены в три большие группы:

I.лингвокультуремы, отражающие материально-фактологическую часть национального бытия;

II.лингвокультуремы аксиологического характера;

III.лингвокультуремы речеповеденческие [229,С.6-9].

Эта классификация лингвокультурем, схематически очерченная З.К.Ахметжановой в одной из статей, была взята за основу нашего исследования, дополнена, расширена нами. Мы приводим в работе полную характеристику всех мелких подгрупп лингвокультурем, которые, по нашему мнению, должны быть охвачены данной классификацией.

Остановимся подробно на каждой группе:

I. Лингвокультуремы, отражающие материально-фактологическую часть национального бытия, являются наиболее заметной группой языковых единиц, в которых культурный компонент значения занимает центральное место в структуре значения, входит в его понятийное ядро.

Именно в силу эксплицитности культурного компонента лингвокультуремы данной группы в первую очередь привлекают внимание исследователей. В данную группу входит ряд разновидностей лингвокультурем, выделенные на основе характера отражаемого денотата.

1.Родственные отношения в жизни разных этносов выполняют разнозначимую роль. Так, тюркские народы придают очень большое значение родственным отношениям. Система родственных отношений у них разветвленная, сложная и функционально активная. Соответственно, и система терминов родства, отражая реальный характер родственных отношений, в каждом языке характеризуется уровнем детализованности /обобщенности, простоты / сложности.

Система родственных отношений у народов, где она является сложной, активно функционирующей, интересна тем, что каждый человек занимает в ней свою точно определенную нишу, в соответствии с которой он получает как определенные права, так и определенные обязательства. Человек как бы вовлекается в системные отношения с большим количеством людей, человек чувствует себя частью социума-сообщества людей, связанных родственными отношениями, в котором он чувствует себя, с одной стороны, защищенным от враждебного, холодного внешнего мира, с другой стороны, он ощущает свою нужность, необходимость этому социуму.

Проанализируем с этих позиций родственные отношения казахов. Человек, имеющий младшую сестру, младшего брата, обязан помогать им в решении крупных жизненных проблем, опекать, советовать, при необходимости – корректировать их поведение, младшие братья и сестры обязаны слушаться старшего брата и, в свою очередь, избавлять его от мелких бытовых забот и проблем. Это нашло отражение в паремиях: ағасы бардың – жағасы бар, інісі бардың – тынысы бар; ағасы ұрар болар, інісі тұрар болар.

Особые отношения между жиен и нағашы отразились в паремиях: жиенді ұрғанның қолы қалтырайды; нағашысымен күрессе, жиені жығылар.

Культурный компонент в семантике как терминов родства, так и фразеологизмов, паремий, образных сравнений с терминами родства в составе, может быть выявлен на основе знаний не только точного статуса и места человека в системе родственных отношений, но и того, как функционирует эта система родственных отношений,в рамках конкретной национальной культуры.

2. Антропонимические и топонимические лингвокультуремы:

Система ономастики любого национального языка является источником информации о культуре, психологии, истории народа – носителя языка.

Ономастические единицы всегда привлекали внимание лингвистов. Существуют серьезные ономастические школы на базе многих национальных языков, среди которых особо выделяются антропонимические и топонимические направления. Можно отметить школу ономастов Казахстана, фундамент которой заложен трудами К.Жубанова, С.Кенесбаева, А.Абдрахманова, Т.Джанузакова, Е.А.Керимбаева, У.Мусабековой, Г.Б.Мадиевой, К.Рысбергеновой, Г. Сагидолда и др.

Культурный компонент антропонимов связан с отражением древних религиозных верований, обычаев (Айбек, Анар, Алтын, Солнцев, Звездин), антропоним может содержать информацию о материальной и духовной культуре (Арғын, Найман, Жібек) о расселении и этническом составе населения, событиях, имевших место в истории народа и т.д.

3. Фразеологические лингвокультуремы с соматическим, анималистическим компонентами, с сакральными числами, с цветообозначающими прилагательными, основанные на жестовой семантике, этнографические фразеологизмы.

Данная группа лингвокультурем ценна своей эксплицитностью культурного компонента, которая содержится либо в форме отдельной лексемы в структуре фразеосочетания, либо в форме представления о чем-то: событий, лице, коммуникативной ситуации, легшей в основу фразеосочетания.

Лингвокультурологические вокативы терминов родства в казахском, русском, английском и китайском языках.

Родство – понятие социальное, историко-этническое, т.к. его развитие обусловлено не только всеобщими закономерностями, но и бытом, культурой, моралью того или иного этноколлектива.

Типология родства и типы номинации родства подтверждают лингвистическую и экстралингвистическую обусловленность формирования и функционирования обозначений родства, прослеживается социально- историческая обусловленность системы обозначений родства и связь с семейно-родственными институтами.

Подробное рассмотрение терминов родства не является объектом специального рассмотрения в нашей работе. Данная проблема достаточно хорошо разработана на материале одного языка и в сопоставительном плане на материале различных языков, как групп славянских и тюркских языков. В различное время было проведено достаточное количество научных исследований.

Назовем ряд кандидатских и докторских диссертаций, в которых рассматривалась терминология родства с различных позиций это такие, как: М.Ш.Сарыбаева [122]; Х.А. Аргынбаев [331]; З.А. Битарова [332]; А.А. Бурячок [333]; К.И. Вавра [334]; Э.М. Гусейнова [335]; О.А. Дмитриева [336]; А.В. Зарецкий [337]; А.М. Кузнецов [338]; А. Кулиев [339]; А.А. Мулдагалиева [340]; О.С. Чеснокова [341]; И.М. Шарапова [342].

Опубликованы монографии по терминам родства: С.М. Абрамзоновым [343]; Х.А. Аргынбаевым [344]; Х.А. Аргынбаевым [345]; Н.В. Бикбулатовым [346]; В.Д. Бондалетовым [347]; М.М. Гухманом [348]; Н.В. Джавахадзе [349]; Е.П. Карновичем [350]; Л.А. Покровской [351]; Э.Г. Соселия [352]; О.Н. Трубачевым [353]; Ф.П. Филиным [354].

«Терминосистема определенного реального родства подразделяется на реальное когнационное родство и реальное матримониальное родство, т.к. они являются общечеловеческими категориями и система родственных отношений в анализируемых языках здесь раскрывается полнее.

Реальное когнационное родство образуется в результате установления действительных генетических связей, оно является полнородным типом родства, возникающим вследствие первичного брака» [355,с.79]: каз.: кызым, ұлым; рус.: сын, дочь; англ.: son, daughter; кит.: erzi – сын, nuer – дочь.

«Реальное матримониальное родство образуется в результате юридически закрепленного заключения брака. Оно устанавливается:

а) непосредственно между мужем и женой, а также с кровными родственниками мужа / жены» [355,с.79]: каз.: ене; рус.: свекровь; англ.: mother in law; кит. – gonggong.

«б) с мужем / женой кровного родственника (сына, дочери, брата, сестры), а также с их кровными родственниками» [355,с.79]: каз.: жиен, келін; рус.: жена сына сестры; англ.: daughter in law; кит. – dimei.

Термины родства в казахском, русском, английском, китайском языках отражают определенный тип семейно-родственных отношений, правила и обязательства членов семьи.

Но в отличие от русского, английского, китайского в казахском языке система родственных отношений отличается большей детализованностью, употребляются чаще, т.к. характеризуют национально-специфичные особенности культуры народа, менталитет, глубокие философские традиции, самобытность народа.

В нашем исследовании выявлению семантики терминосистемы определенного реального когнационного и матримониального родства были подвернуты 156 терминов без повторов.

Согласно семантике данной терминосистемы результаты в количественном отношении в казахском, русском, английском, китайском языках располагаются следующим образом, в таблице №1.

Таблица №1

Терминосистема определенного реального когнационного и матримониального родства казахского, русского, английского и китайского языков

№ Семантика терминосистемы (156 терминов без повторов)	Казахские термины и терминосочетания родства	Русские термины и терминосочетания родства	Английские термины и терминосочетания родства	Китайские термины и терминосочетания родства
Когнационное родство с № 1-109 (по крови)	59	36	45	40
Матримониальное родство с №110 – 156 (по браку)	20	14	6	14
Общее количество	79	50	51	54
Всего		234

Как видно из приведенной выше таблицы, наибольшее количество терминов родства, выполняющих функции вокативов, прослеживается в казахском языке, и является показателем большей детализованности структуры родственных отношений и сохранившейся их актуальности в жизни казахского общества.

В казахском языке термины родства используются в речи во всех социальных и возрастных группах, и они широко, повсеместно употребляются в речевом обиходе казахов. Говорящий обычно называет собеседника по родственному отношению. В некоторых случаях подобное обозначение лица представляется единственно возможным, т.к. выступает в роли эвфемизма в тех случаях,когда, например, женщина не смеет называть по имени родственника мужа.

В остальных языках термины родства являются нечастотными в речевом общении. Термины родства, которые используются в казахском языке, не имеют в основном универсальных соответствий в других языках.

«Широкое употребление терминов родства в качестве вокативов в казахском языке объясняется несколькими факторами: 1) значимостью семейно – родственных отношений в жизни казахского народа и его разветвленностью; 2) тот или иной статус в системе семейно – родственных связей обусловливает определенный тип поведения по отношению к другому члену в общении друг с другом. Например, в ситуации муж сестры «жезде» и ее сестренка «балдыз» – у «жезде» по отношению к «балдыз» появляются определенные обязанности: он должен опекать, защищать, советовать, направлять и т.д., и в свою очередь балдыз воспринимает жезде как отца, опекуна и складываются особые отношения между ними; 3) примат родственных отношений в жизни казаха обусловливает тенденцию – все виды общения переводить на тональность семейно-родственных отношений» [120,с.104].

Далее мы приведем примеры вокативов терминов родства в казахском языке, которые наиболее ярко отражают лингвокультурологическую особенность данных языковых явлений.

«1. Вокатив – каз. ата, рус. дед, англ. grandfather, кит. zufu, yeye.

В обращении к собеседнику – родственнику старшего возраста вокатив ата выражает уважение: «Не открывая глаз, старик спросил: – Алибай где? – Пошел баранов пригнать поближе к дому. – Вернется – ко мне его пошли. Манал помялась у двери. – Ата… У меня чай кончился. Осталось на одну заварку» – по отношению к отцу мужа. (Белянинов Непредвиденные обстоятельства, с.119).

Функция казахского вокатива ата и русского дедушка в целом совпадают, поэтому сохранение казахизма можно объяснить стремлением к отражению того факта, что общение осуществляется на казахском языке.

2. Вокатив – каз. аға, рус. дядя, англ. uncle, кит. bofu.

В общении с собеседником – родственником или близким человеком он выполняет гонорифическую функцию – выражение вежливости, почтительности: «Может, потому что сын Кусена приходился ему сверстником, или еще по какой причине, только Боздак обращался к нему не иначе, как с уважительным аға. Вот и сейчас он спросил, придержав коня: – Аға, можно дослушать ваш рассказ». (Муратбеков. Кусен – Кусе – ке, 76).

3. Вокатив  каз. жеңге.

Лексема жеңге может быть применена по отношению к женщине, являющейся женой старшего родственника, и к замужней женщине, старшей по возрасту, более или менее знакомой собеседнику. По отношению к родственнице вокатив жеңге выражает сему уважительность, почтительность: «В полдень приехал брат отца… Вытирая пот с бритой макушки, он принялся утешать маму Амана: – Работайте спокойно, женге. Доставим вам Амана в целости и сохранности».

Вокатив женге часто встречается в вариантах жеңеше, жеңгетай, при этом либо усиливается сема уважительность, либо на первый план выдвигается прагматическая функция: «Ораз подскочил к ней (жене чабана), стараясь заглянуть в глаза: Жеңгетай, зачем же так сердиться! Да мы вам еще один загон поставим. Лучше этого! – уговаривал он»(Нурмагамбетов. Поле детства, 167)

4. Вокатив  каз. келін.

Вокатив келін имеет следующую особенность: семантика (невестка, сноха, выполняющая все хозяйственные работы, занимающая низшее положение в семейной иерархии) позволяет конкретизировать прагматическую функцию вокатива, заключающуюся в стремлении коммуниканта задеть достоинство собеседницы, указав на ее место в семье: «Айтолкын подняла руку, и две молодые женщины двинулись к Улпан, чтобы прикрыть ее занавесью от посторонних глаз, когда она будет идти к дому своего мужа.Улпан тоже подняла руку, останавливая их, и сказала: – Послушай, келин… Скажи им, чтобы убрали… Я не стану прятаться, когда иду в свой аул. «Келин?...» Для Айтолкын, первой женщины в ауле, такое обращение было похлеще удара плети….

Для казахов характерно, что родство ведется по трем основным линиям: по линии отца (өз жұртым), по линии матери (нағашы жұрт), по линии мужа/жены (қайын жұрт) и соответственно им используются вокативы. А в китайском языке родство подразделяется на династии.

Определяющим считается родство по линии отца. Через отца каждый казах входит в родовое объединение, обозначаемое понятием ру. Ру – это род поколений, происходящих от общего предка. Ру может состоять из десятков поколений и иметь несколько ответвлений.

В системе ру появляется понятие «жеті ата» /буквально: семь отцов/. По казахскому обычаю каждый казах обязан знать и помнить имена своих семерых ближайших, начиная от отца предков. Считается, что поколения, составляющие «жеті ата», связывают узы кровного родства. «Жеті ата» – это терминосочетание родства, с одной стороны, с другой – символ большой патриархальной семьи.

В отличие от казахского языка в остальных языках система родственных отношений, группа терминов родства не играет значительной роли. Терминов родства в анализируемых языках намного меньше, они не продуктивны, и их значения утрачены. Если у нас каждый казах должен знать своих семерых предков, то у русских это не обязательно. Обычно они знают только кровных родственников двух поколений.

Именно этими факторами объясняется частотность и продуктивность использования казахских терминов родства в функции вокативов, имеющие лингвокультурологические особенности.

Заключение

Таким образом, контрастивный компонентный анализ позволил наметить в общих чертах тенденцию к различению терминов родства по женской и мужской линии: в казахском языке в системе терминов кровного родства; в русском языке – в системе терминов свойства.

Еще один семантический признак, выделенный только по отношению к словам казахского языка – “возраст по отношению к говорящему лицу”. Эта сема обнаруживается в системе терминов боковой линии (аға/iнi, апа/қарындас, апа/сiңлi) и терминов свойства (жезде/ күйеу бала; жеңге/келiн; қайын аға/балдыз и т.д.). В последних примерах решающим является признак “возраст по отношению к супругу(е) говорящего лица”.

Таким образом, сама среда, в которой формировалось языковое сознание носителей языка, в частности, казахско-русских билингвов, неоднородна. В результате наложения нескольких социальных факторов: территории проживания, хозяйственно-экономических характеристик (город-село, промышленный-сельскохозяйственный регион), степени распространенности того или другого языка, а также сфер его функционирования в данном регионе (этот фактор обусловлен, в немалой степени, остальными) - картина мира билингвов настолько неоднозначна, что на уровне знаний, погруженности в культурный мир, национальную концептосферу, лица, владеющие казахским и русским языками, даже представляя одно поколение, могут оказаться на крайних полюсах.

Так, если для среднего носителя языка, получившего базовое образование на казахском языке, в основном, в сельской местности, сведения, данные в этнографическом исследовании Х.Аргынбаева, являются актуальными (банальными), то для жителя города, особенно представляющего молодое поколение – это экзотика. Не говоря уже о дальних родственниках, он может зачастую не осознавать разницы между теми тремя ветвями родства, на которых основана вся система родственных взаимоотношений казахов: өз жұрты, нағашы жұрты, қайын жұрты. Поэтому нередки случаи, когда, например, один казах никак не может доказать второму же казаху, что сын брата не является для него племянником («это – младший брат»); или что брат отца и брат матери – это совсем разные по степени близости родственники. Общераспространенным является мнение, что причиной подобного положения является влияние русского языка, “русского” образа жизни. Однако, думается, главной причиной такого “незнания” является, в первую очередь, не язык (который только отображает), а те изменения в социальной сфере, которые и накладывают отпечаток на языковые факты. Изменение уклада жизни, обусловленное социально-экономическими преобразованиями, улучшение материального положения семьи, утрата (в определенной степени) тех взаимоотношений, которые характеризуют связи родственников, проживающих в селе и городе (жители села поставляют родным натуральные продукты – мясо, молоко и т.д., городские осуществляют “протежирование” и оказывают другие услуги сельским родственникам), приводят к преимущественному росту нуклеарных и трехпоколенных семей. Традиционные родственные связи, возможно, и не обрываются, но такие семьи характеризуются в последнее время экономической независимостью, и это главный фактор, приводящий к тому, что постепенно сокращается количество и разнообразие терминов родства в самой казахской речи, т.е. теряется актуальность их различения.

Кроме того, абсолютно изменилась социальная роль женщины, роль матери в казахской семье, которая нередко не только выполняет функцию хранительницы очага, но и несет на себе главную материальную ответственность. Тем не менее, в русской речи билингвов нередки и такие употребления, когда братом, сестрой называются двоюродные, а то и троюродные племянники по отцовской линии. Таким образом, в сознании основной массы казахов пока прочно сохраняется различение по трем видам родства, причем, как уже отмечалось, без особой детализации колен. Детализация имеет место в том случае, если есть необходимость разъяснить “кто есть кто”.

В завершении работы хотелось бы привести цитату из произведения Бориса Васильева « Вещий Олег»:

— У нас общий корень, воевода.

— Да, корень общий, только плоды у каждого свои.

Это высказывание в полной мере относится и к языкам. Зачастую слова разных языков имеют схожий корень, но отличаются формой, а в некоторых случаях и смысловым содержанием.

В ходе проведенного исследования было выявлено, что не всякое совпадение может служить доказательством родства языков. В современных языках многие лексические единицы появились в результате заимствования из латинского и других языков и поэтому характеризуются наличием общего корня. Исконное родство языков подразумевает развитие из одного более или менее единого языка, существовавшего ранее. А заимствования являются результатом контактов языков. Если в каких-либо языках наблюдается более или менее систематическое материальное сходство, оно свидетельствует не о контактах и заимствованиях, а об исконном родстве соответствующих языков, о том, что эти языки происходят от одного языка, являются разными историческими «продолжениями», перевоплощениями одного и того же языка, бывшего когда-то в употреблении.

Что касается степени родства казахского и английского языков, то здесь можно с уверенностью утверждать, что родство их уходит в далекое прошлое. Признаки сходства наблюдаются не во всех языковых пластах. Далеко не всегда можно проследить совпадения с развитием и изменением языков. Без знания истории развития языков сложно восстановить их общие корни. Родство этих языков может определить только специалист. Тот факт, что в этих языках присутствует большое количество похожих по звучанию слов, объясняется заимствованием из одного языка в другой и из общего источника. Исконное родство прослеживается лишь в некоторых слоях лексики, которые характеризуются большой устойчивостью.

Список используемой литературы:

1. Абрамзон СМ. О некоторых терминах родства в тюркских языках // В кн. Туркология. К 70-летию академика А.Н. Кононова. Л.: Наука, 2001. -С. 204-207.

2. Агазаде Н.Г. Сопоставление как основной метод типологического исследования // СТ, 2000. №1. С. 3-11.

3. Акбаев Ш.Х. Сравнительно-исторический метод в тюркологии и генезис балкарского цоканья // СТ, Баку, 2005. № 2. С. 98-101.

7. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 2003. 608 с.

8. Баскаков H.A. Введение в изучение тюркских языков. М.: Высшая Школа, 1999.-С. 354

9.Баскаков H.A., Гаджиева Н.З., Кузнецов П.И., Соколов С. А. Теоретические проблемы и вопросы по тюркскому языкознанию, рекомендуемые для докторских и кандидатских диссертаций // СТ., 1995. №2. -С. 32-37.

10. Березин Ф.М., Головин В.Н. Общее языкознание. М.: Высш. шк., 2001. - С. 265-266.

11. Бернштам А.Н. К семантике термина oyul "сын" // В кн. Язык и мышление. Т. IX. М. - Л, 1997. - С. 97.

12. Бородин М.А., Гак В.Г. К типологии историко-семантических исследований. Л.: Наука, 1998. 232 с.

13. Брагина A.A. Нейтрализация на лексическом уровне // В Я, 2003. № 4. -С. 61-71.

14. Будагов P.A. История слов в истории общества. — М.: Просвещение, 1, 2005.-С. 4.

15. Будагов P.A. Проблемы развития языка. — М. — JL, 2000. 74 с.

16. Бурдин С.М. О терминологической лексике // Филологические науки, 1998 №4.-С. 57-64.

17. Виноградов В. В. Избранные труды, Лексикология и лексикография. -М.: Наука, 1947.

18. Виноградов В.А. Методы типологии // Общее языкознание. М.: Наука, 2001. -С. 224-256.

19. Гаджиева Н.З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. — М.: Наука, 2006. 408 с.

20. Гак В.Г. К проблеме гносеологических аспектов семантики слова // Вопросы описания лексико-семантической системы языка. Тезисы докладов. М., 2004.

21. Горбачевский A.A. К вопросу о путях возникновения супплетивных форм в славянских языках. Душанбе, 1995. 50 с.

22. Горшкова Т.М. Опыт статистического изучения функционирования терминов в философских текстах // Лексика, терминология, стили. Межвузовский сборник. Горький; 1999, Выпуск четвертый. С. 57-69.

23. Григорян А.Г. Некоторые проблемы системного и исторического изучения лексики и семантики // ВЯ, 1983. № 4. — С. 57—63.

24. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 2007. - С. 291-314.

25. Дешериев Ю.Д. Закономерности развития и взаимодействия языков в современном обществе. М.: Наука, 2002. 402 с.

26. Джафаров Г.Г. Термины родства в семантической системе и грамматической структуре языка // СТ, 1974. № 3. С. 22-32.

27. Дмитриева Л.В. Некоторые итоги изучения названий растений в тюркских языках сопоставительно с другими языками алтайской семьи // СТ, 2003. №2.-С. 13-24.

28. Древнетюркский словарь. Л.: Наука, 2001. - С. 67-298.

29. Историческое развитие лексики тюркских языков. М.: АН СССР, 2005. -С. 11-81.

30. Канделаки Т.Л. Семантика и мотивированность терминов. М.: Наука, 1977.-С. 167.

31. Кантино Ж.П. Сигнификативные оппозиции // Принципы типологического анализа языков различного строя. — М.: Наука, 1972. С. 61— 94.

32. Капанадзе Л. А. Взаимодействие терминологической и общелитературной лексики // Развитие лексики современного русского литературного языка. М.: Наука, 1965, - С. 81-87.

33. Кацнельсон С. Д. О грамматической категории // Вестник ЛГУ, 1948, № 2,-С. 132.

34. Конецкая В.П. Супплетивизм в германских языках. М.: Наука, 1973.

35. Косвен МО. Семейная община и патронимия. М, 1963.

36. Кузнецов A.M. О применении метода компонентного анализа в лексике // Синхронно-сопоставительный анализ языков разных систем. М.: Наука, 1991.-С. 257-269.

37. Кузнецов A.M. Сопоставительно-типологический анализ терминов родства английского, датского, французского и испанского языков // В кн. Синхронно-сопоставительный анализ языков разных систем. — М.: Наука, 1998. С. 269-277.

38. Кузьмин Н.П. Нормативная и ненормативная специальная лексика // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М.: Наука, 1976. - С. 68-81.

39. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. — М.: Прогресс, 2009. 544с.

40. Бенсон М, Бенсон Э, Ильсон Р. Комбинаторный словарь английского языка. Специальное издание. Джон Бенджамине публишинг компании Амстердам. Филадельфия. Русский язык. -М., 1990.

41. Мюллер В.К. Новый англо-русский словарь. М: Русский язык. Медия, 2005.

42. Оксфордский русско-английский словарь // Составитель Маркус У. М.: 68. Cambrige International dictionary of English. Cambrige University Press.-1995. Edited by Paul Procter.

43. Collins Thesaurus. Edited by D. Adams, L. Gilmour. 1995 1998.

44. English Russian Russian - English Dictionary. - M:1999. Edited by Julie Hinton (USA), V. Baykov (Russia).

45. English Russian Dictionary. M: Russian language Publishers, 1976, Edited by O.S.Akhmanova, E.A.M. Wilson.

46. English Russian Dictionary. M: Russky Yazyk, Media, 1990. Edited by V.K. Muller.

47. Heinemann international student's dictionary. Egypt by Zamzam Press. 1991. Edited by Christims Ruse, E. Kutz.

48. Longman Dictionary of Contemprorary English.Third edition -1995. Edited by D. Summers, A.Gadsby, M. Rundel.

49. Modern English Russian Dictionary. M: Russky Yazyk, Media, 2005. Edited by V.K. Muller.

Код для цитирования: Скопировать