VII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2015

Семья всегда очень высоко ценилась татарами, а вступление в брак считалось естественной необходимостью. По переписи 1897 г. среди населения Казанской губернии в возрасте 70 лет и старше никогда не состояли в браке лишь 3,6 % женщин и 1,7 % мужчин [1, с. 802]. Единственную цель создания семьи татары видели в детях. Отсутствие детей в семье считалось величайшим несчастьем для супругов, а первопричину бездетности в патриархальном обществе видели в женщине. Таким образом, дети были не только радостью для женщины-матери, но и почти единственной формой приобретения желаемого правоустанавливающего статуса в общине.

Традиционно у татар роды проходили в доме. Роды (тудыру, или бала табу — дословно: найти ребенка), как правило, сопровождались многочисленными религиозно-магическими действиями, которые должны были облегчить их течение и способствовать появлению здорового младенца. Известный этнограф XIX века А. Сухарев пишет: «Независимо от того, где пришлось рожать женщине, она рожала на полу, на соломе, этот обычай связан с культом матери-земли, богини плодородия, женской плодовитости [3, с. 41—46]. Роды в татарских деревнях принимала «кэндэк эби», (дословно: пупочная бабушка, повитуха). В каждой деревне имелась своя повитуха. Повитуха — заметное лицо деревенской общины, чаще это женщина пожилого возраста, которая сама имела детей. Услуги повитухи щедро, в меру состоятельности семьи, оплачивались,что было дополнительным источником существования, а принятый повитухой ребенок всю жизнь должен был заботиться о ней, не забывать по праздникам, а после смерти заказывать поминальные молитвы. Именно «кэндэк эби» не только принимала роды, но и выполняла необходимые, в понимании татар, процедуры над ребенком и роженицей, сопровождая их религиозно-магическими действиями.

Методы родовспоможения татар представляли собой сочетание как религиозномагических, так и медико-гигиенических действий. К методам народной медицины можно отнести массаж поясницы, теплый компресс, при неправильном положении плода выправляли положение младенца в утробе. Для ускорения родов повитуха взваливала роженицу себе на спину (спина к спине) и носила ее по помещению, иногда стряхивая и заставляя тянуться. Точно так же поступала и башкирская повитуха [4, с. 26]. При тяжелых родах применяли различные религиозно-магические меры, например, просили помощь у предков: роженицу водили под руки по комнате и заставляли трижды ударять правой ногой о порог дома, дверной косяк. В фольклорном сознании порог, косяк сакральны, неприкосновенны в силу их отношения к древним формам погребения (под порогом дома). Такое «беспокойство» духов предков соотносилось с выспрашиванием помощи. Старались вызывать рвоту — просили жевать свои волосы. Татарок-мусульманок опрыскивали молитвенной водой. В емкость наливали воду и произносили над ней молитвы, затем давали воду роженице выпить, или же бумагу с написанной на ней молитвой сжигали, а пепел должна была съесть рожавшая.

Иногда писали молитву на плоской посуде, обязательно новой, используя вместо чернил густую заварку, а затем смывали написанное водой, и женщина выпивала эту жидкость [2]. Тяжелые роды связывали с совершенным грехом, чаще всего, если не было очевидных проступков перед другими односельчанами, то согрешившей роженица считалась перед мужем. В этом случае к роженице звали мужа, и он должен был ее «простить». Если видели грех рожавшей перед кем-то другим, то обряд «снятия вины» в точности повторяли. В ряде случаев мать во время тяжелых родов просила прощения у всех в доме, даже у детей.

У татар супруг во время родов не присутствовал. А. Редько пишет: «Муж уходил из дома и не возвращался, пока женщина не перестанет быть «нечистой»« [4, с. 117]. Автор XIX века И.Г. Георги отмечает: «.После родов почитается жена «нечистою» и очищается после полного выздоровления молитвою и омовением» [3, с. 18]. Из-за своей «нечистоты» роженица была отстранена от работ по дому, связанных с приготовлением пищи: нельзя было печь хлеб, ходить за водой, доить корову. Если все же роженице приходилось заниматься домашними делами, то перед этим она принимала омовение и должна была носить с собой нож как оберег или другой металлический предмет (булавка, иголка и т. д.). В этой связи сложились определенные правила и для повитухи. У всех изучаемых групп татар вместе с роженицей она также считалась нечистой сразу после родов. Повитуха в течение десяти дней не ходила на прощальные бдения покойника и воздерживалась от принятия новых родов [2].

Смысл всех этих запретов объясняли по-разному. Так, Д. Фрезер рассматривал табу, налагаемое на женщину в родовой и постродовой период, как способность женщины заразить: «Своей слабостью и немощью всякое существо или всякий предмет, к которому она прикоснулась. Поэтому пока не исчезнет воображаемая опасность, угрожающая с ее стороны, пока к ней не вернутся ее здоровье и сила, для нее устраивается своего рода карантин» [1, с. 51]. А.К. Байбурин полагает, что в этот срок женщина и ребенок считаются нечистыми, т. к. «находятся в том неопределенном состоянии (в том числе и пространственно — между своим и чужим), когда они наиболее уязвимы», и «карантин» в этом случае служит в интересах матери и ребенка» [5, с. 48—49]. Подтверждающие эти моменты положения можно найти в богатом обрядовом комплексе как у татар, так и других народов мира, направленном на сохранение жизни и здоровья матери и ребенка, а также предостерегающих их от воздействия злых сил и сглаза.

Сразу после родов совершались обязательные постродильные обряды, способствующие вхождению новорожденного в общину. Для роженицы и ребенка топили баню подряд три дня, купанием ребенка и роженицы занималась повитуха. В воду для ритуального купания клали соль, монеты (или золотые, серебряные кольца). Эти предметы являются символом богатства, достатка, здоровья и счастья. Повитуха во время купания гладила с нажимом головку ребенка, стараясь придать ей округлые формы, считалось красивым иметь круглую форму головы, ужимала нос ребенку, узкий нос был, по народным представлениям, более привлекательным, массажными движениями ровняли ноги новорожденного [3].

В отдельных случаях пуповину использовали как оберег в магических обрядах, способствующих жизнеустойчивости. Очевидно, что татарам была свойственна вера в симптоматическую связь плаценты и пуповины с телом человека. Будучи широко известна, эта связь у разных народов виделась как часть духа ребенка, находящегося в последе, другие считали послед младшим братом или сестрой ребенка, третьи рассматривали послед как предмет, в котором пребывал дух — покровитель ребенка или часть его души [5, с. 64—65]. Особенности обращения с последом в изучаемом массиве сходны с захоронением покойника. Так, заворачивание в тряпочку у татар называлось «дэфэнлду» , т. е. укутывание в саван, и традиция мыть послед схожа по обращению с покойником перед погребением. Пуповиной лечили бесплодие: опускали высушенную пуповину в воду и давали выпить ее бездетной женщине [4, с. 25].

Обряды и обычаи родильного цикла татар продолжали сохраняться вплоть до 1950—1960-х гг., с развитием здравоохранения и повышением качества медицинского обслуживания они стали исчезать (появления сети роддомов, всеобщая вакцинация, потребление антибиотиков и т. д.). Однако знание национальных традиций этого богатейшего духовного наследия народа отражает особенности мышления и восприятие явлений окружающего мира на определенных стадиях развития культуры, что обеспечивает стабильность существования этноса.

Список литературы:

1. Атлас Tartarica. История татар и народов Евразии. Республика Татарстан вчера и сегодня: справочно-энциклопедическое изд-е. М.: Дизайн. Информация. Картография, 2006

2. Сухарев А.А. Казанские татары (уезд Казанский). СПб., 1904.

3. Султангареева Р.А. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа / Ин-т ист., яз. и лит. Уфим. науч. центра РАН. Уфа: Гилем, 1998.

4. Насыри К. Избранные произведения / пер. с татар. яз. Казань: Татарское кн. изд-во, 1977

5. Редько А. Нечистая сила в судьбах женщины-матери // Этнографическое обозрение. М., 1989.