VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

Вопрос об отношении защитника к процессу доказывания является одним из самых спорных в уголовно-процессуальной литературе. Широко распространено мнение, что необходимо распространить действие принципа состязательности на стадию предварительного расследования посредством предоставления защитнику права самостоятельно собирать доказательства по уголовному делу.

Законодатель при разработке Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) предоставил защитнику право собирать доказательства. Согласно ч. 3 ст. 86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства путем:

1) получения предметов, документов и иных сведений;

2) опроса лиц с их согласия;

3)истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы и их копии.

Как мы видим, опрос лиц адвокатом осуществляется только с их согласия, каждый гражданин вправе сам решать, беседовать ли ему с адвокатом, принуждать его к беседе нельзя. После беседы адвокат должен заявить ходатайство о допросе лица в качестве свидетеля. Такая деятельность защитника не может навредить следствию, так как у адвоката, в отличие от следователя, нет властных полномочий.

По нашему мнению, защитник вправе привлекать любого специалиста для дачи разъяснений и оказания помощи в получении доказательств в ходе предварительного расследования. Защитник не обязан что-либо доказывать, он лишь участвует в доказывании, обращая внимание на то, что противной стороне не удалось доказать виновность. Основная задача защиты – требовать доказательств от обвинения. Это не распространяется на обязанность защитника по обоснованию выдвигаемых тезисов защиты. Негативная сторона такого подхода состоит, на наш взгляд, в вероятности занятия защитником пассивной позиции (по отношению к доказыванию), что может привести к отсутствию защиты как таковой.

Адвокат, принявший на себя защиту, становится субъектом определенных процессуальных обязанностей, не выполнять которые он не может, так как в этом случае его участие становится бессмысленным. Таким образом, без доказывания защитником обстоятельств, свидетельствующих в пользу подзащитного, не может быть реализована функция защиты. В случае если предпринятые защитником действия по сбору необходимых для защиты данных (фотосъемка предметов и места происшествия, самостоятельное ведение видеозаписи следственных действий, звукозаписи допросов, затребование заключения специалиста по интересующим его вопросам и т.д.) не нарушают чьих-либо законных интересов, результаты таких действий могут быть вполне использованы для осуществления защиты. Однако проблема заключается в том, что возложение на защитника бремени доказывания наряду со стороной обвинения нарушает принцип презумпции невиновности, поскольку согласно ч. 2 ст. 49 Конституции РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а соответственно, и его защитник как лицо, непосредственно представляющее его интересы. То есть непредставление защитником доказательств, опровергающих либо смягчающих предъявленное обвинение, не должно рассматриваться как доказательство виновности. Доказывание обстоятельств, оправдывающих обвиняемого и смягчающих его ответственность – не процессуально-правовая обязанность, а задача, призвание и право защитника. Круг прав и обязанностей адвоката и его подзащитного не тождествен. Обвиняемый может занять пассивную позицию. Защитник же в силу своих профессиональных обязанностей должен всегда исходить из позиции активной.

Действующее российское уголовно-процессуальное законодательство не упоминает защитника в числе субъектов, оценивающих доказательства. Однако в теории уголовного процесса общепризнано, что защитник участвует в оценке доказательств, и его позиция не может быть безразличной для следователя, прокурора и суда. Оценка доказательств осуществляется по нескольким признакам: относимости к делу, допустимости, достоверности и достаточности для принятия законных и обоснованных процессуальных решений. Оценка допустимости доказательств выделяется из этих признаков тем, что она касается соблюдения одного из конституционных принципов уголовного процесса – недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Кроме того, здесь не играет роли внутреннее убеждение как неотъемлемое свойство оценки достоверности и достаточности доказательств. Защитник ставит вопрос о недопустимости доказательства не на основе внутреннего убеждения в том, что допущены какие-то нарушения закона, а при фактическом обнаружении этих нарушений.

Ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, ст. 75 УПК РФ, согласно которым доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, не упоминают о «существенности» и «неустранимости» нарушения. Поэтому, на наш взгляд, защитник вправе настаивать на недопустимости использования обвинительного доказательства при обнаружении любого отступления от правил, установленных для его получения и фиксации. В практике осуществления защиты по уголовным делам возражения против признания тех или иных доказательств допустимыми, как правило, заявляются в судебных стадиях. Это объясняется тем, что защитник знакомится со всеми материалами уголовного дела только по окончании предварительного расследования и лишь на этом этапе может выяснить, получены ли доказательства в соответствии с законом. Однако, по нашему мнению, при обнаружении оснований настаивать на недопустимости использования тех или иных доказательств целесообразно аргументировать свои требования в письменном ходатайстве сразу при обнаружении таких обстоятельств, а не откладывать его заявление до передачи дела в суд.

В рамках расширения процессуальной независимости защитника необходимо, на наш взгляд, наделить его полномочиями самостоятельно, по собственной инициативе обращаться в научно-исследовательские и экспертные учреждения за экспертными заключениями по уголовным делам. Особенно это актуально, когда защитник сомневается в обоснованности и правильности заключения эксперта, имеющегося в деле, а следователь отказывает в проведении повторной экспертизы.

Целесообразно также, по нашему мнению (исходя из права, предоставленного защитнику п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ), ввести в практику деятельности защитника привлечение им по ряду уголовных дел специалистов, обладающих специальными знаниями гражданского, хозяйственного законодательства, а также нормативно-правовой базы в сфере экономики, законов движения финансовых и сырьевых потоков, международного частного права и т.п., способных оценить деятельность конкретного учреждения и его должностных лиц с данной точки зрения.

Обобщая все вышесказанное, можно сделать вывод, что с введением в действие УПК РФ защитник приобрел широкие возможности по доказыванию невиновности своего подзащитного и обстоятельств, смягчающих его вину. Практическое же использование данных возможностей целиком зависит от активности и добросовестности конкретного защитника.