VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

Защита и реализация прав и законных интересов, несовершеннолетних в различных сферах правоотношений в последние годы становится все более обсуждаемой в обществе, одновременно являясь одним из важнейших приоритетов в деятельности нашего государства. Немаловажным аспектом защиты и реализации прав и законных интересов несовершеннолетних является соблюдение уголовно-процессуального закона при производстве по уголовным делам с участием несовершеннолетних потерпевших, свидетелей, подозреваемых или обвиняемых. Реализуя функцию уголовного преследования, которая, по обоснованному мнению профессора А.Г. Халиулина, заключается в деятельности по возбуждению уголовного дела, задержанию конкретного лица и применению в отношении его меры пресечения, производству следственных действий, связанных с принуждением, привлечению лица в качестве обвиняемого, составлению обвинительного заключения, направлению уголовного дела в суд и поддержанию в суде обвинения, необходимо помнить об особом процессуальном статусе несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства. Особенности процессуального статуса данных субъектов обусловлены спецификой развития их личности, поскольку в силу своих возрастных, психофизических и интеллектуальных данных несовершеннолетние не могут в полной мере самостоятельно осуществлять те или иные процессуальные права или обязанности, а также реализовывать свои процессуальные интересы. От неэффективного или неправильного применения уголовно-процессуальных норм могут быть нарушены такие конституционные права и свободы несовершеннолетних, как: соблюдение и защита их интересов со стороны государства (ст. 2, 45 Конституции Российской Федерации, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ)); право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22); право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ст. 23); право на представительство со стороны родителей интересов своих несовершеннолетних либо право на представительство со стороны иных законных представителей (ст. 38); судебная защита прав и свобод (ст. 46); право на получение квалифицированной юридической помощи, а также право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ст. 48); право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом (ст. 51); право потерпевшего от преступления на государственную защиту его интересов и доступ к правосудию, в том числе право на компенсацию причиненного ущерба (ст. 52), а также и некоторые другие. Данный комплекс прав призваны обеспечивать и реализовывать законные представители несовершеннолетних, что в научной литературе также связывается с неполнотой процессуальной дееспособности несовершеннолетних и с тем, что именно законный представитель несет ответственность за воспитание и поведение несовершеннолетнего. В силу данных причин следует остановиться более подробно на участии законных представителей несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве, а также на некоторых других проблемах, что должно являться объектом повышенного внимания со стороны соответствующих правоприменителей.

Одновременно с этим некоторые авторы отмечают, что анализ действующего Уголовно-процессуального кодекса выявляет ряд изъянов, которые обусловливают ущемление прав несовершеннолетних. Порядок установления обстоятельств совершения преступлений формален и не позволяет следователю требовать и получать адекватную информацию от образовательных учреждений, органов опеки и попечительства, ПДН и КДН. Взаимодействие с ближайшим кругом подростка происходит фрагментарно и формально. Не обладая специфическими знаниями и навыками и общаясь с подростком без помощи других профессионалов, следователь судит об обстоятельствах жизни подростка на основе бытовых представлений, а не профессиональных знаний. Участие адвокатов в отстаивании прав несовершеннолетних оставляет желать лучшего по причине отсутствия достаточно эффективных механизмов контроля деятельности адвокатов, разделяемого защитниками формального подхода в собирании доказательственной базы, пробелов в знании международных норм права и существующем несоответствии российских и международных правовых норм. Адвокаты редко пользуются правом заявления ходатайств на стадиях предварительного расследования, предпочитая сосредоточить свои усилия на этапе судебного разбирательства. Выявляются и проблемы внедрения ювенальной юстиции в России, а именно:

- применение элементов зарубежной модели без учета российских контекстов;

- несовершенство социальной работы в России, в том числе отсутствие должной профилактической составляющей в отношении несовершеннолетних с их раннего возраста посредством организации доступного в материальном и развитого в региональном смыслах досуга;

- дефициты преемственности разных стадий уголовного правосудия (применение ювенальных технологий по большей части на стадии судебного разбирательства вместо их адекватного использования со стадии профилактики противоправного поведения)

Основываясь на международных принципах и нормах, регламентирующих участие в уголовном судопроизводстве несовершеннолетних, ряд авторов подчеркивают, что, несмотря на некоторые различия, присущие институту ювенальной юстиции в зависимости от его отношения к той или иной правовой системе, представляется возможным выделить концептуальные черты приемлемой для нас ювенальной юстиции, а именно: специальный суд для несовершеннолетних, служащий гарантией обеспечения специализации судей, соблюдения конфиденциальности производства, создания атмосферы понимания, формирования у судьи необходимого для работы с подростками мышления; социальная насыщенность судопроизводства посредством участия в процессе социальных работников, выполняющих функции по установлению условий жизни и воспитания несовершеннолетних и изучению особенностей личности подростков, что должно способствовать применению наиболее эффективной с точки зрения исправления меры воздействия; повышенная охрана прав несовершеннолетнего, состоящая в отказе государства от применения к нему карательных санкций в пользу мер воспитательного воздействия, и некоторые другие. Солидаризируясь с мнением данных авторов, следует заметить, что в понятие ювенальной юстиции, в широком смысле, входят не только органы судебной власти, но также и иные органы, осуществляющие деятельность в отношении несовершеннолетних в целях защиты и реализации их прав и законных интересов, профилактики их девиантного поведения, хотя безусловно, что центральным звеном здесь является ювенальное правосудие. На наш взгляд, вполне обоснованными будут организация и отнесение к таковым специализированных органов, осуществляющих предварительное расследование уголовных дел рассматриваемой категории, из чего следует, что обозначенные выше концептуальные черты целесообразно применять и к функционированию данных специализированных органов предварительного расследования, а не со стадий судебного производства

Недостатки действующего уголовно-процессуального закона не должны являться поводами к его неисполнению, но должны служить основанием к его совершенствованию. Так, до настоящего времени процессуально не регламентирован вопрос участия законных представителей несовершеннолетних потерпевших на стадии возбуждения уголовного дела, а также момент вступления в уголовный процесс данных представителей после его возбуждения. В этой связи отдельные авторы обоснованно указывают на то, что УПК РФ не дает разъяснения о том, в какой момент должен быть допущен к участию в деле законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего. Следовательно, должностное лицо, в производстве которого находится уголовное дело, самостоятельно определяет момент вступления в процесс представителя потерпевшего. Однако судебно-следственная практика показывает, что решение следователя о допуске к участию в деле законного представителя потерпевшего нередко носит запоздалый характер, и поэтому оно не способствует своевременному обеспечению защиты интересов как потерпевшего, так и его представителя. В ряде случаев допуск к участию в деле законного представителя потерпевшего превращается в пустую формальность, при этом грубо нарушаются их права и законные интересы. Подобная практика вызывает необходимость законодательного закрепления момента допуска к участию в уголовном деле законного представителя потерпевшего. При этом справедливо подчеркивается, что в отдельных случаях в уголовном процессе необходимость участия законного представителя связана с тем, что в результате полученной травмы состояние здоровья потерпевшего не позволяет ему быть участником уголовного процесса или его моральная травма настолько тяжела, что он не в состоянии активно участвовать в судопроизводстве. Таким же образом оценивается участие законного представителя при производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, причем акцентируется внимание на то, что данный законный представитель, обладая всем объемом прав несовершеннолетнего, реализует задачу защиты его прав и интересов, ограждение его от психологических травм при проведении следственных и судебных действий, обеспечение нормальной обстановки при расследовании и рассмотрении уголовного дела. Одновременно следует отметить, что по обоснованному мнению профессора С.П. Щербы, одним из критериев цивилизованного уголовного судопроизводства должна быть мера уголовно-процессуального законодательства в отношении лиц, обремененных физическими недостатками и нуждающихся в усиленной защите, опеке, попечительстве и милосердии. Такая мера, полагаем, должна быть применима как к подозреваемым или обвиняемым несовершеннолетним, так и к несовершеннолетним, потерпевшим от преступлений либо являющимся свидетелями совершенных преступлений, и не должна исключаться какой-либо тактической целесообразностью производства отдельных следственных действий или организационно-штатными ограничениями в деятельности органов дознания и органов предварительного следствия. Здесь вполне резонно не соглашается с мнением отдельных авторов К.А. Авалиани, формулируя свою точку зрения, согласно которой тактическая целесообразность производства отдельных следственных действий и организационно-штатные ограничения в деятельности органов дознания и органов предварительного следствия не должны служить основанием для ущемления прав законных представителей и представляемых ими несовершеннолетних. Под тактической целесообразностью и организационно-штатными ограничениями в данном случае имеется в виду проведение следственных действий с несовершеннолетними при минимально возможном круге иных участников уголовного судопроизводства, прежде всего без участия их законных представителей с неоправданной целью упрощения процесса доказывания в ущерб реализации законных прав несовершеннолетних и их представителей под надуманными предлогами «установления психологического контакта с несовершеннолетним при отсутствии его законного представителя», «отсутствия достаточно больших помещений для проведения объемных следственных действий (очная ставка, опознание и пр.) и, как следствие, отсутствия возможности пригласить к участию в данных следственных действиях ходатайствующих об этом законных представителей» и т.п.

Обращая внимание на специфику производства по уголовным делам рассматриваемой категории, некоторые авторы также отмечают, что важная роль в первоначальном распознавании особенностей психического состояния и личности несовершеннолетнего принадлежит педагогу, психологу. Кроме того, имеет значение и впечатление участников следственного и судебного разбирательства о личности несовершеннолетнего, а также об уровне его психического развития, так как именно в устных показаниях часто проявляются те особенности психики (слабое развитие речи, поверхностность суждений, неумение устанавливать причинно-следственные связи), которые и порождают сомнение в способности сознавать значение совершенных действий и руководить ими. Развивая приведенное выше понятие «впечатление», следует сказать, что необходимыми знаниями и навыками психолого-педагогической работы с несовершеннолетними должны обладать и сами дознаватели, следователи, а также соответствующие прокуроры.

В связи с этим, в частности, целесообразным представляется принятие следующих мер, направленных на повышение эффективности правовой защиты и реализации прав и законных интересов несовершеннолетних, их представителей в уголовном судопроизводстве, в том числе их конституционных прав и свобод, а именно:

- совершенствование профессиональной подготовки следователей и дознавателей, расследующих уголовные дела с участием несовершеннолетних, а также прокурорских работников, осуществляющих надзор за соблюдением законности при расследовании уголовных дел указанной категории, осуществляющих государственное обвинение по данной категории уголовных дел, в том числе посредством изучения вопросов психологии и педагогики применительно к личности несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля;

- усиление прокурорского надзора, ведомственного контроля, оптимизация межведомственного взаимодействия в плане четкого и неукоснительного соблюдения законов при расследовании обозначенных уголовных дел, профилактики правонарушений несовершеннолетних, а также правонарушений, совершаемых в отношении подростков, выявлении фактов жестокого обращения с детьми или совершения в отношении их иных запрещенных законом деяний (в том числе вовлечение в преступления, иные антиобщественные действия, злоупотребление правами несовершеннолетних и др.);

- совершенствование уголовно-процессуального законодательства для оптимизации статуса несовершеннолетнего потерпевшего, свидетеля, подозреваемого и обвиняемого, а также их законных представителей.

Подводя итоги, можно сделать краткий вывод, что данные меры будут способствовать защите и реализации прав и свобод несовершеннолетних и их законных представителей как участников уголовного судопроизводства. Это в полной мере отвечает его назначению: защищать права и законные интересы потерпевших от преступлений, одновременно защищая личность от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.