VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла

Клятва Гиппократа

Современное общество по праву может гордиться многими достижениями: комические и нано технологии, открытия в области генной инженерии и молекулярной биологии, лечение ранее смертельных болезней и т.д. Но среди таких достижений новеллой последнего времени явилось понятие эвтаназии. Эвтана́зия (греч. ευ- «хороший» + θάνατος «смерть») — практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания.

Эвтаназия и связанная с ней тема о самоубийстве с врачебной помощью являются крайне спорными, вопросами, как в моральном, так и правовом поле во всем мире. В то время как сторонники предполагают, что безболезненная смерть может быть предпочтительнее для некоторых людей, которые страдают от длительной, в конечном счете, смертельной болезни, чем постоянные мучительные условия жизни, оппоненты ссылаются на ценность жизни и возможность того, что узаконивание эвтаназии может привести к серьезным злоупотреблениям со стороны врачей.

С 2010 года в нескольких странах были введены законы, позволяющие легализовать эвтаназию или самоубийство с помощью врача, в их число входит Албания, Бельгия, Нидерланды и Швейцария, а также некоторые штаты США. В некоторых других странах, включая Японию и Колумбию, есть противоречивые законы и судебные прецеденты по данному вопросу.

С приходом 2014 года весь мир поражает шокирующая новость о том, что Сенат Бельгии одобрил закон, разрешившей эвтаназию для несовершеннолетних. Это крайне спорное решение, расколовшее бельгийское общество и заставившее протестующих выйти на улицу, вызываете множество вопросов, от того насколько в принципе один и тот же врач, дающий клятву Гиппократа может длительное время лечить маленького пациента, а потом так же свободно ввести ему смертельное лекарство, до правовых норм, регламентирующих этот процесс и не противоречащих основополагающим принципам международного права, провозгласившего абсолютную ценность жизни и особую заботу государств о несовершеннолетних как наиболее уязвимых в социальном, моральном и психологическом плане.

Часть 1 статьи 20 Конституции гласит: «Каждый имеет право на жизнь». В диспозиции этой правовой нормы, на первый взгляд, всё предельно понятно и ясно, каждый имеет неотчуждаемое право на существование и может пользоваться им или не использовать его, тем более, что статья 2 Конституции РФ говорит нам: «…Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанность государства». Но отсюда следует, что конституция, закрепляя право на жизнь, косвенно закрепляет и право на смерть.

Именно этой точки зрения придерживаются теоретики в области проблем прав человека Дмитриев Ю.А. и Шленева Е.В. Основным их доводом является логический подход к рассмотрению конституционно-правовой нормы. Очевидно, раз право на жизнь относится к числу личных прав человека, его реализация осуществляется им индивидуально и самостоятельно, независимо от воли других. Защитники эвтаназии видят в этом оправдание ее легализации, приравнивая к самоубийству. Профессор Ковалев М.И. в своей статье «Право на жизнь и право на смерть» дает исчерпывающий разбор понятия самоубийство. «Под самоубийством следует понимать собственноручное, сознательное и добровольное лишение себя жизни по любым причинам, кроме случаев сознательного воздействия на человека со стороны других лиц, под влиянием, которого он принимает решение уйти из жизни не добровольно, а в силу безвыходной ситуации, сложившейся по воле этих лиц». Право на жизнь может трактоваться как в узком, так и в широком смысле.

В широком смысле слова право на жизнь включает в себя все общественные отношения, позволяющие человеку не только существовать в качестве биологической особи, но и социализироваться. Однако право охраняет жизнь, прежде всего, как форму биологического существования человека.

Сторонникам узкого толкования права на жизнь свойственно искусственное ограничение толкования последнего. Они видят содержание права на жизнь в первую очередь в недопустимости произвольного лишения жизни. В этом случае жизнь человека понимается как биологическое и психическое функционирование организма как единого целого.

Сторонники широкого понимания человеческой жизни не ограничиваются биологическим и психическим функционированием организма, а трактуют ее как социальное явление, внутри которого человек находится в многочисленных связях и отношениях. И в этом плане право на жизнь, помимо запрета на произвольное лишение жизни, включает создание государством правовых, социальных, экономических и иных условий, обеспечивающих нормальную, полноценную, достойную человеческую жизнь.

Содержание этой позиции сходно следующему определению: Под правом на жизнь следует понимать комплекс активных действий всех государственных и общественных структур, каждого человека по созданию и поддержанию безопасных социальной и природной сред обитания, условий жизни. К этим факторам относятся политика государства, обеспечивающая отказ от войны, военных способов разрешения социальных и национальных конфликтов, целенаправленная борьба с преступлениями против личности, незаконным хранением оружия и т.п.

Разногласия в науке конституционного права по этому вопросу естественным образом «перешли по наследству» в сферу теории уголовного права. Спор криминалистов заключается в том, что следует признавать под жизнью в качестве объекта преступления: жизнь человека как биологического существа или же жизнь как объект уголовно-правовой охраны, представляющий собой совокупность общественных отношений.

Исходя из этого в уголовном права объектом преступлений против жизни, в первую очередь убийства, признавалась жизнь человека не как таковая сама по себе, а именно как совокупность общественных отношений.

Таким образом, складываются общественные отношения по охране жизни и здоровья человека. Посягательство на жизнь разрушает (или изменяет) указанное общественное отношение. Именно эти отношения и являются непосредственным объектом посягательства на жизнь человека.

Противники такой позиции утверждают, что и вне контекста общественных отношений жизнь человека как биологического существа должна признаваться объектом убийства.

Приверженцы такого подхода определения права на жизнь требуют, чтобы государства предпринимали определенные меры в этом направлении.

Основам законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан 1993 г. (с последующими изменениями и дополнениями), необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина (ст.32).

Гражданин или его законный представитель имеют право отказаться от медицинского вмешательства, либо потребовать его прекращения, за исключением случаев, когда гражданин страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих, или тяжёлым психическим расстройством, а также, когда лечение осуществляется в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (ст. 33, 34 основ законодательства РФ об охране здоровья). Но эвтаназия законодательно запрещена этим же самым Федеральным законом № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Статья 45 прямо запрещает не только действия врачей, приводящие к умерщвлению пациента, но и бездействие, для ускорения наступления летального исхода.

Уголовное право рассматривает эвтаназию как убийство, однако, это что-то среднее между причинением смерти и убийством. Законодательство Австралии предусматривает уголовное наказание за пропаганду эвтаназии, это квалифицируется как «доведение до самоубийства», «содействие в самоубийстве» и т.д.

В отношении принятия такого рода решений по легализации детской эвтаназии дело обстоит намного сложнее. Ведь трёх летний ребёнок, страдающий тяжёлым заболеванием, не может решить сложнейший вопрос о жизни и смерти! Кто же способен сделать это за него? Родители, государство или положиться на волю судьбы?

Международные законодательные акты предписывают право ребенка на жизнь, заботу, медицинское и социальное обслуживание. Конституция также прописывает права ребёнка: на жизнь, на медицинское обслуживание, на дополнительную помощь со стороны государства, если есть особые потребности (например, у детей с ограниченными возможностями). Кажется ситуация складывается хорошо. Но что делать в ситуации, когда новорожденному ставится смертельный диагноз?

Средства массовой информации, поднимая периодически данную тему, устраивают вокруг нее истерию. Но за всем моральными и физическими страданиями этих семей стоят вполне конкретные вопросы, которые не решаются по той или иной причине и где эвтаназия предполагается как самый лучший выход для страдающего ребенка, его отчаявшихся родителей и чиновников, не решающих сложные вопросы.

Святейший Патриарх Алексий поднял тему эвтаназии еще в конце 2006 года на Епархиальном собрании Москвы: «Широкое распространение сегодня получило мнение о том, что человек вправе распоряжаться своей жизнью. Сегодня в обществе звучат голоса, требующие легализовать это греховное «право». Предпринимаются попытки объяснения самоубийства в медицинских терминах, дав ему название «эвтаназия». Ужас ситуации состоит в том, что орудиями убийства предполагается сделать врачей, которые по долгу службы обязаны заботится о сохранении жизни человека. Мы должны со всей твердостью заявить: эвтаназия - это один из видов сознательного самоубийства».

Анализ каждой конкретной ситуации позволяет сделать общие выводы: врачебные ошибки, сведения к минимуму права на медицинское обслуживание, ошибочно поставленные диагнозы и не оказанная вовремя помощь, катастрофические недофинансирование этой сферы, поскольку чем тяжелее заболевание. Тем дороже стоит его лечение.

На данном этапе развития, государство неспособно взять под соответствующий контроль детей с серьёзными заболеваниями и дать им надлежащий уход. А некоторые болезни настолько сильны, что даже новейшие медицинские технологии не смогут справиться с ними.

Тем больше проблем вызывают страдания больных детей. Но уже очевидно, что решение данной проблемы лежит не в правовом ключе легализации убийства, а в социально-политическом и финансовом.

Можно привести слова человека, посвятившего жизнь лечению детских болезней. Детский доктор мира президент Национальной Медицинской палаты Леонид Рошаль так прокомментировал решение в Бельгии: «- Отношусь к эвтаназии очень настороженно. Говорю об эвтаназии взрослых. Они нередко, без достаточных на то оснований, измученные нечеловеческими болями, угнетаемые мыслью, что мешают жить окружающим, просят об эвтаназии. С детьми это еще сложнее. У нас все определяет критерий - смерть мозга. Только в этом случае можно обсуждать вопрос об эвтаназии. Для меня принятое в Бельгии решение очень опасно.

У нас есть наблюдение над детьми, которые месяцами лежат в коме после тяжелейшей травмы. Но не было в моей практике случая, чтобы даже в такой ситуации зашла речь об эвтаназии».

Человечество имеет практику легализации детской эвтаназии. На законодательном уровне впервые это произошло в Германии. Программа получила название «Акция Тиргартенштрассе 4». Согласно данного документа умерщвлению подлежали неполноценные, инвалиды, страдающие неизлечимыми заболеваниями и т.д, и, в первую очередь, дети. Это признавалось актом милосердия не только по отношению к несовершеннолетним, но и к обществу – сохранение его генетического потенциала. Во время реализации данного проекта впервые были использованы газовые камеры и массовое умерщвление голодом, что получило свое дальнейшее развитие в концентрационных лагерях. После завершения Второй Мировой войны участники данного проекта были признаны военными преступниками.

Решить данную проблему вполне возможно через создание хосписов, где квалифицированный персонал способен обеспечить покой и облегчение страданий неизлечимо больным, в том числе детям. Но встает вопрос финансирования, поскольку содержание такого рода учреждений не предусмотрено в полной мере в бюджете государства.

Можно сказать, что проблема детской эвтаназии обнажает множество проблем и правового и социального плана. На законодательном уровне сам процесс противоречит уголовному кодексу и может быть классифицирован как убийство, в социальном – показывает неготовность общества к осознанию данной проблемы и необходимости ее решения прежде всего гуманными методами, в финансовом – катастрофические недофинансирование, не позволяющее применить все необходимые медицинские средства для лечения и реабилитации маленьких пациентов. На это фоне попытки легализации эвтаназии можно оценить как попытку общества решить неудобные проблемы путем физического уничтожения тех, кто создает данные проблемы.

Код для цитирования: Скопировать