VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

В нашем обществе достаточно велика тенденция к изучению и осмыслению своего исторического прошлого, поиска ответов на различные злободневные вопросы современности с использованием собственного исторического опыта. В настоящем случае роль реальных учебных заведений Дагестана в системероссийского образования (2-я половина XIX в.), несомненно, является богатым историческим наследием национального образования, а изучение и анализ этого явления представляет собой теоретический и практический интерес.

Становление реальных училищ в Дагестане осуществлялось в конкретно-исторических условиях развития определенных форм социальной, экономической, культурной жизни народов Страны гор. Вторая половина XIX – начало XX вв. – один из важнейших периодов истории развития России. Это время становления капиталистических отношений, которое сопровождалось неизбежными изменениями и реформированием всех сфер общественной жизни страны, в том числе реформы в области образования.

Организация реальных учебных заведений в Дагестане непосредственно сопутствовала его постепенному включению в политико-экономическое и культурно-образовательное пространство Российской империи. В создании сети школ различного типа представители властей нередкошли навстречу образовательным потребностям местного населения. Это проявлялось как в организации, так и в переустройстве школ в учебные заведения с более высоким образовательным статусом и более содержательными программами (в том числе и с профессиональным уклоном), в создании системы пансионов для детей горцев, стипендий для получения среднего и высшего образования.

Шестиклассное реальное училище в столице Дагестанской области Темир-Хан-Шуре с основным отделением и механико-техническим отделением дополнительного класса начало функционировать с1880/81 учебного года на базе закрывшейся прогимназии.Штат училища включал: директора, инспектора, законоучителя православного исповедания, учителей русского языка, словесности, логики, нового иностранного языка, другого нового языка, математики, механики, черчения, естественной истории, физики, химии, географии, истории, рисования, чистописания, классных наставников, их помощников, врача, библиотекаря, письмоводителя и приходящими учителями пения и гимнастики [1, 75].

В организации деятельности данного учебного заведения большое внимание уделялось поведению воспитанников. Руководствуясь уставом, педагогический совет училища не раз выносил на обсуждение поступки учеников, касающихся дисциплины. Так, на заседании 4 ноября 1880 г. было постановлено, что если неизвестно имя провинившегося, наказание за его поступок должен нести весь класс[4, 18].

На совещании воспитателей и помощников классных наставников под председательством директора и в присутствии инспектора, обсуждались вопросы по поводу принятия мер в отношении надзора за учениками в местах общественных гуляний. Было решено, что всем учащимся, за которыми необходимо следить по очереди присутствующим, разрешать гулять в городском саду до 8 часов вечера, после чего дальнейшее пребывание их там воспретить. Об этом постановлении было сообщено губернатору, прося его распоряжения о приглашении чинов полиции к оказанию содействия, чтобы «после 8 часов никто из учащихся не оставался бы в саду, в противном случае такие бы препровождались чинами полиции в училище для взыскания с них» [4, 24]. Для помощи воспитателям и помощникам классных наставников по надзору, особенно за учениками младших классов, во время гуляний в саду директор назначил четырех учеников 5-го и 6-го классов.

По поводу посещения театра постановлялось: «разрешать посещение театра не иначе, как по билетам, выдаваемым инспектором каждый раз; в театр на представления командировать воспитателя или помощника классных наставников; просить распоряжения полиции о воспрещении. С отобранием подписок содержателям: гостиниц, пивных, трактиров, буфетов и пр., пускать учеников; воспретить ученикам позже 10 часов вечера быть без надобности вне дома; снабдить учеников именными билетами, которые они должны предъявлять чинам полиции» [2, 101]. Посещать театр имели право ученики, начиная с 5 класса под надзором воспитателя, другие же лишь с родителями или с другими старшими родственниками, по предварительной письменной заявке.

С 1883 г. в училище были введены новые ученические билеты с напечатанными на них правилами поведения учеников средних учебных заведений. В этих правилах, в частности, указывалось о недопустимости нахождения вне дома позднее 9 часов вечера. Кроме того, ученикам не разрешалось разговаривать во время уроков, вставать без надобности с места, выходить из-за столов раньше выхода учителя из класса и пр., а также следить за чистотой одежды.

Совет училища также определял меры наказания, с помощью которых «возможно было бы достигнуть улучшение поведения учащихся вообще и искоренения привычки лгать в особенности…» [3, 48]. Считалось, что более полезнее для нравственного воздействия на учеников будет поощрение их в том случае, если они сознаются в своих поступках, чаще беседовать с учениками на нравственные темы, о пагубном влиянии лжи и обмана, с вниманием относиться к ученикам и прибегать к строгим мерам лишь в крайних случаях. Из класса ученики выгонялись за поступки и образ поведения, которые «совершенно нарушают правильный ход занятий… высылаемых подвергать строгому дисциплинарному взысканию» [4, 49].

Практиковалось и такое наказание как «оставлять учеников после уроков только за лень и за небрежное отношение к занятиям и притом не более как на час» [5, 22]. Преподаватель, оставляющий ученика после уроков за провинность, определял объем и характер работы, которую должен был исполнить ученик, что заносилось в его дневник.В суточном журнале, находящемся в каждом классе, преподаватели должны были отмечать поступки учеников и свои наблюдения, которые они желали бы довести до сведения классного наставника, инспектора или директора.

На занятиях ученики сидели на местах, указанных воспитателем, и не имели право менять их по собственному желанию. В каждом классе назначались по два дежурных ученика, из которых один должен был быть постоянно в классе. Они отвечали за беспорядки в классе, за порчу имущества, должны были следить за сохранностью учебников, одеждой учеников и пр.

По частым случаям нарушения дисциплины педагогический совет в 1887 и 1888 гг. обсуждал меры к изменению ситуации. Так, например, рассматривался вопрос о двух несчастных случаях из-за неправильного обращения учениками с огнестрельным оружием, «к которому по местным условиям быта ученики имели легкий доступ» [5,23]. Здесь также уместно привести случай, который произошел в 1880 г., когда ученик 4-го класса, не приглашенный на бал в женскую прогимназию, явился туда в пальто и фуражке и выстрелил вверх из револьвера с целью «оскорбить тех, которые его оскорбили, не пригласив на бал». [6, 17]. Если проследить за хронологией злостных поступков в училище, то картина выглядит следующим образом:

1880 г. – 2 случая кражи, 5 случаев драки на уроках, 5 случаев грубости, 2 случая драки, один случай плохого поведения целого класса (5 кл.), курение в здании училища и вне его.

1883 г. – в младших классах: 11 случаев дерзких и грубых выходок против преподавателей и воспитателей, 6 ослушаний, 2 лжи и обмана, курение на улице или в училище (3).в старших классах: беспорядки в театре и плохое поведение на улице (2), ложь и запирательство (2) ослушание и грубость (3) и пр. Поступки учеников во многом объяснялись влиянием семьи или дурными привычками грубой и невежественной домашней обстановки.

1884 г. – крупных проступков почти не было, за исключением грубой шалости и разнузданности. Более строгим взысканиям, за исключением двух случаев, подвергались только ученики младших классов: неодобрительное поведение в классе – 7, ослушание – 2, ложь и обман – 3, дерзки выходки против преподавателя и воспитателя – 4, курение на улице и в училище – 3, драки – 6, брань и дерзкие выходки против товарищей – 7, резкий отказ подчиниться требованиям помощника классных наставников – 2, неприличное поведение в городском саду – 1, избиение на улице погонщика скота, мальчика еврея – 1. Поведение за этот год можно было назвать удовлетворительным, так как приходилось прибегать к взысканиям только в отношении одних и тех же личностей, число которых было сравнительно невелико.

1885 г. – шалость в классе – 12 случаев, драка, брань и грубые выходки против товарищей – 8, дерзкие выходки протии преподавателей и воспитателей – 6, курение – 4, обман и ложь – 3, ослушание – 2, бегство в аулы – 2, неодобрительное поведение в театре – 1.

1886 г. – шалость и неодобрительное поведение в классе – 11 случаев, драка, брань и грубые выходки против товарищей – 7, дерзкие выходки против преподавателей и воспитателей – 5, ослушание – 3, ложь и обман – 2, курение на улице – 3, бегство из пансиона в аулы – 2, воровство – 1.

1887 г. – неодобрительное поведение в классе – 5 случаев, дерзости преподавателям – 5, ослушание – 3, крик и пение на общественном гулянии – 3, драка – 3, ложь и обман – 2, грязные шалости – 2, курение – 2, бегство в аулы – 2, самовольный уход из училища – 5.

1888 г. – драки – 3 случая, грубость учителям – 2, ослушание – 1, курение – 1, самовольный уход из пансиона – 1.

1889 г. – шалость на уроках – 7 случаев, непочтительное отношение к преподавателям и воспитателям – 5, курение – 4 случая, самовольный уход из пансиона – 3, упрямство, непослушание, посещение пивной – по 3 случая, драка, брань, записки и надписи безнравственного содержания – по 2 случая, неприличное поведение на улице – 1 [4, 78].

Заведенные с организацией пансиона в училище строгий режим и дисциплина в 1881 г. со стороны некоторых учеников старших классов, не желавших подчиняться им, провоцировали нарушения и выходки, часто даже коллективного характера, к которым они подбивали учеников младших классов. Увольнение одного воспитанника из пансиона и выпуск других на стипендию принудили пансионеров подчиниться требованиям начальства, и с тех пор поступки пансионеров заключались главным образом в незначительных нарушениях относительно установленного порядка, в курении, а также в бегстве из пансиона в аулы, в чем винились ученики-горцы младших классов. За все эти поступки налагались различные дисциплинарные взыскания: арест на час, свыше двух часов и пр., увольнение из училища.

По отзыву, как родителей, так и старожил г. Темир-Хан-Шуры, поведение учеников училища было лучше, чем в прогимназии. «Но еще много времени, – отмечал директор училища в своем отчете за 1880 г., – и соединенных усилий воспитательного персонала потребуется для того, чтобы приучить детей относиться к своим руководителям не с подозрительностью, а с полным доверием и откровенностью, каких следовало бы ожидать в только что открытом учебном заведении» [5, 62].

В число уроков, пропущенных по уважительной причине, входили и уроки, пропущенные представителями других конфессий по случаю их религиозных праздников. Среди неуважительных пропусков уроков пансионерами значился главный – несвоевременное возвращение из отпуска из аулов. Из 875 уроков ежегодно учениками было пропущено уроков: в 1884 г. – 4%, в 1886г. – 4%, в 1887 г. – чуть более 4%, в 1889 г. –5,8% [4, 14].

В училище строго соблюдалось исполнение учениками религиозных обязанностей. Православные в обязательном порядке посещали в праздничные дни литургии. С 1882 г. для большего порядка классные наставники участвовали в перекличке учеников перед отправлением их в церковь. Каждое воскресенье и праздник дежурный воспитатель читал пансионерам Евангелие, объясненное накануне законоучителем, или же сам законоучитель перед обедней объяснял ученикам Евангелие, которое будет читаться в церкви. Общие молитвы учащихся перед началом уроков не могли быть введены из-за недостатка помещения. Пансионеры утром и вечером пели молитвы, при которых присутствие горцев мусульман считалось необязательным.

Армяне обязаны были посещать свою церковь под руководством воспитателя. Что касалось мусульман, то ввиду отсутствия в городе мечети, они не могли участвовать в общественном богослужении.

Заслуживает внимания и бытовая жизнь учеников училища. Большинство из них жили у родителей, родственников или лиц, которым они были поручены своими родителями. Устройство ученических квартир началось в 1884 г. по требованию училищного начальства, но по местным условиям таких было мало, к тому же не совсем благоустроенных. Каждый классный наставник имел обязанность наблюдать за учениками своего класса, жившими на квартирах.

По национальному признаку ученический состав училища за первые десять лет представлял такую картину: русских – 57%, горцев – 18%, армян – 10%, грузин – 5%, евреев и других национальностей – 4%, татар – 2%.

По вероисповеданию: православных – 64%, мусульман – 20%, армян – 10%, евреев – 4%, католиков – 1%, лютеран – 1%.

По сословиям: дворян и детей чиновников – 48%, городских сословий – 21%, нижних чинов – 20%, сельских сословий – 7%, духовного звания – 2%, иностранцев – 2%. [5, 18].

К концу 1889 г. учащиеся по месту рождения распределялись следующим образом: 1) уроженцы закавказского края – 217 чел, из них уроженцев Дагестана – 192; 2) уроженцев Северного Кавказа – 14; 3) Закаспийской области – 1; уроженцев внутренних губерний России – 14 [5, 33].

Такова была общая картина воспитательного процесса в реальном училище к концу XIX в., являющимся бесспорно ведущим учебным заведением не только города Темир-Хан-Шуры, но и всего Дагестана. С установлением Советской власти в Дагестане (1920 г.) новое руководство постепенно приступило к ломке старого аппарата народного образования. В 1922 году Темир-Хан-Шуринское реальное училище прекратило свое существование.

Исследование деятельности и особенностей функционирования реального училища в Темир-Хан-Шуре позволяет основательно и всесторонне рассмотреть проблемы образования и воспитания, их истоки, учесть исторический опыт обучения и воспитания, выявить историко-культурный потенциал региональной системы образования.

Литература:

1. Козубский Е.И. Историческая записка о первом десятилетии Темир-Хан-Шуринского реального училища 1880-1889. [Текст] / Е.И. Козубский. – Порт-Петровск, 1890. – 211 с.

2. Козубский Е.И. Отчет о втором десятилетии Темир-Хан-Шуринского реального училища. 1890-1899. [Текст] / Е.И. Козубский. – Темир-Хан-Шура, 1901. – 126 с.

3. Козубский Е.И. К истории народного образования в Дагестанской области в первое пятидесятилетие [Текст] / Е.И. Козубский// Дагестанский сборник. Вып. 1. – Темир-Хан-Шура, 1902. – С. 46-88.

4. ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1.

5. ЦГА РД. Ф. 3. Оп. 1. Д. 22.

6. ЦГА РД. Ф. 3. Оп. 1. Д. 23.

Код для цитирования: Скопировать