VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

«Без памяти мы были бы существами мгновения», - замечает С. Л. Рубинштейн [6]. Немногим досталась от природы феноменальная память, феномен которой покрыт еще большими загадками. В связи с этим многие в современном мире пытаются найти способ как улучшить память, как «сделать ее феноменальной».

Определенные противоречивые вопросы понимания сущности тех или иных процессов вызывают интерес, который постоянно будет подкрепляться новыми мыслями и идеями. Так одним из таких вопросов является эйдетика. В теоретической психологии до сих пор нет единого понимания феномена эйдетики и ее развития. В связи с этим, Богданчиков С.А. в своей статье «Судьба эйдетики в советской психологии» [1], подчеркивает важность дальнейшего исследования и переосмысления сути эйдетизма: «В настоящее время эйдетика может представлять научный интерес, а также иметь практическую значимость при описании и объяснении развития и функционирования эйдетизма как специфического вида памяти, познавательной способности и свойства личности».

Тем не менее, пока сохраняется много противоречий в описании данного феномена. Так, многие советские психологи, в том числе и Выготский, сводят эйдетический образ или к последовательному образу или к представлению [2-3]. Другие, например, [7], подчеркивают, что эйдетические образы нужно отличать от последовательного образа и представления. При этом выделяют отличительные особенности эйдетических образов:

- в отличие от последовательного образа, эйдетический - более яркий, четкий, красочный и «дан не в дополнительных цветах, а в тех же цветах, что и восприятие»;

- эйдетический образ не подчиняется закону Эммерта: при удалении экрана, он если и увеличивается, то не в той степени, что последовательный образ. Этим он отличается и от представления, в котором размер образа не зависит от дальности нахождения предмета;

- в отличие от последовательного, эйдетический образ не смешивается с цветом фона, а перекрывает его, как при восприятии фигуры и фона. Этим он опять-таки, отличается от представления, которое не мешает восприятию окружающих предметов.

Нейробиологи из Калифорнийского университета в Ирвине […] установили, что для сверхпамяти у мозга увеличивается объём, как если бы компьютер получил дополнительный жёсткий диск. С другой стороны, оказалось, что области мозга, за счёт увеличения которых проявляется фотографическая память, связаны с некоторыми психическими расстройствами. Это дает основание эйдетику рассматривать скорее, как патологию, чем как проявление здорового типа памяти.

Подтверждает наше предположение экспериментальные исследования М.П.Кононовой [4] о значимости эйдетических феноменов в психиатрии. В том числе, она проанализировала два конкретных случая патологического и непатологического проявления эйдетических феноменов у детей. В результате, понимая эйдетику как «способность к образованию наглядных образов», автор пришла к выводу, что «в некоторых случаях галлюцинаторные явления у больных обусловлены этой способностью».

На повестку дня можно вынести вопросы: не связаны ли разные формы памяти с разными системами мозга? Иными словами, существует ли в мозгу пространственное разделение систем памяти или же во всех проявлениях памяти участвует мозг как целое? Если для образования следов памяти требуются изменения структуры, биохимических или физиологических свойств мозговых клеток, то различен ли характер этих изменений при разных формах памяти?

И. Шульц описал неоднократные случаи шизофрении с попытками самоубийств, возникшие в итоге неумелых, но настойчивых попыток вызвать эйдетические образы. М. Зощенко описал ряд подобных случаев в писательской среде в своей книге «Перед восходом солнца».

Э. Йенш утверждает, что весь мир наших восприятий строится на присоединении эйдетических образов к реальным раздражениям. Эйдетические образы оказывают влияние и на деятельность мышления. Благодаря пластичности своих образов эйдетики могут переключать некоторые интеллектуальные задачи в оптические образы. Эйдетические образы оказывают большое влияние и на деятельность воображения: эйдетик в яркой пластической форме комбинирует образы прошлого опыта [9].

Э. Йенш в 1925 г. на съезде в Касселе выставил требование, чтобы в учении о галлюцинациях и псевдогаллюцинациях наряду с медицинскими данными принимались бы в учет и эйдетические исследования. Все те случаи, где галлюцинации носят стойкий, пластический характер, могут вызывать предположение, что галлюцинанты — эйдетики. В случаях delirium tremens было обнаружено у больных после приступа наличие эйдетических явлений, которые исчезали по выздоровлении, а их повторное возвращение свидетельствовало о новом приближении приступа (наблюдения проф. Е. Попова, доложенные на конференции в Киеве в декабре 1934 г.).

Среди детей, страдающих эпилепсией, встречается много таких, которые обладают хорошей зрительной памятью, граничащей с эйдетической памятью. У некоторых из таких детей эйдетический образ приближается к галлюцинаторному. Следует подчеркнуть, что состояние памяти как психического процесса зависит от общего состояния больного ребенка. У детей, страдающих частыми приступами, процесс запоминания деформирован.

Внутренняя картина болезни — субъективные переживания больного — интересует представителей многих медицинских дисциплин, но особое значение она имеет для психиатрии, в частности, для изучения шизофрении. Нередки иллюзии у больных, чаще сходные с эйдетическими: картины воспоминаний слышанного, виденного, прочитанного, изредка мечты и надежды, чаще страхи и опасения, «воплощенные в образы» («я читал в детстве книгу «Прекрасная катастрофа», и когда заболел,мне показалось, что это сбывается». «Я переживала отрывки из фильмов «Человек-невидимка», «Трипольская трагедия», и будто я в них участвовала»). Часты галлюцинации и галлюциноиды, преимущественно зрительные. Они крайне разнообразны — иногда сложные, сценообразные, сюжетные и связные, часто окрашенные и яркие. Весьма своеобразна реакция больных на реальные раздражители. Реальность часто «не замечается», так что больному трудно сказать, видел ли и слышал ли он то, что происходило вокруг. Иногда больные говорят: «Наверное, видел, ведь я же не слепой, но я ничего не замечал, у меня были больные мысли, и они всё заслоняли». Иногда реальность воспринимается фрагментарно, чаще всего это незначительные раздражения, которых здоровые не замечают; нередко реальность воспринимается искаженно и, наконец, порой она входит на равных правах с галлюцинаторными и эйдетическими образами в болезненные переживания [8].

Таким образом, при рассмотрении феномена эйдетической памяти можно наткнуться на ряд вопросов, которые произвольно возникают при изучении памяти как процесса. Если же индивид, обладающий эйдетической памятью, страдает какими — либо изменениями структуры, биохимических или физиологических свойств мозговых клеток, повреждением работы других психических процессов, то вполне возможно, что любое отклонение от нормы в развитии памяти будет расцениваться как патология, т. к. ведет к изменениям или утрате других свойств личности. Мы приходим к выводу, что эйдетическая память явление редкое и уникальное. Следует считать существование данного феномена биологической патологией данной с рождения. Поэтому развитие эйдетических образов – скорее миф, чем реальность, и имеет неоднозначную оценку требующую экспериментальной проверки.

Более того, по нашему мнению, на понимание данного вопроса повлияли не только собственно научные, но и социально-политические, идеологические и даже личностные факторы исследователей, что еще раз подтверждает необходимость переосмысления уже ранее открытого и описанного.

Список использованной литературы:

1. Богданчиков С. А. Судьба эйдетики в советской психологии, 2000.

2. Выготский Л.С. Эйдетика // Выготский Л.С. и др. Основные течения современной психологии. М.; Л.: Госиздат, 1930. С. 178–205.

3. Выготский Л.С. Эйдетика // Хрестоматия по ощущению и восприятию / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и М.Б. Михалевской. М.: Изд-во МГУ, 1975. С. 275–281.

4. Кононова М.П. Эйдетические явления и их отношение к психопатологии // Журн. неврол. и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1929. № 1. С. 60–82.

5. Лурия А.Р. Маленькая книжка о большой памяти: (Ум мнемониста). М.: Эйдос, 1994.

6. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. - Т. 1. - М., 1989. С. 302.

7. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1940.

8. Татаренко Н. П. «Внутренняя картина болезни» при шизофрении и её значение для клиники // Медицинские исследования. — 2001. — Т. 1, вып. 1. — С. 140–143.

9. Теплов Б.М. Бунт звериного инстинкта против человеческого разума (фашистская психология Йенша) // Сов. педагогика. 1941. № 11–12. С. 66–70.

Код для цитирования: Скопировать