VI Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2014

Русские народные говоры – это неотъемлемая часть культуры России. Знакомясь с ними, мы получаем сведения о названиях предметов быта, о значениях слов и понятий, не свойственных городской жизни, мы познаем мир народных представлений, отличных от представлений горожанина.

О лексике русских сибирских говоров написано много статей, несколько монографий. Аспекты исследования фактического материала в них разные, они зависели и от содержания лексикологических работ известных лингвистов страны (Ф.П. Филина, Д.Н. Шмелева, В.В. Палагиной, Т.С. Коготковой) и вместе с тем определялись и спецификой лексики сибирских говоров.

Обилие эмоционально и экспрессивно окрашенных слоев в языке, особенно в диалектной речи, привлекает внимание ученых, которые выдвигают определенные задачи, как общие с литературным языком, так и специфические, характерные для диалектной речи. Общие задачи сводятся к таким важным, как выделение и уточнение таких понятий, как эмоциональность, экспрессивность, суффиксы субъективной оценки и ряд других. Частными для диалектного языка являются вопросы разграничения диалектной, просторечной и разговорной лексики. Не претендуя на глубину исследования, рассмотрим лексемы, со значением положительной и отрицательной характеристики внутренних качеств человека.

Объектом исследования стал «Словарь народно-разговорной лексики Тоболо-Иртышья» (М.С. Выхрыстюк. – Тобольск: ТГСПА им. Д.И. Менделеева, 2012. – 212 с.). Предмет исследования – лексемы-существительные говоров Тоболо-Иртышья, их эмоционально-оценочное значение. Материалом изучения послужили 97 лексем-существительных с эмоционально-оценочным значением.

Эмоционально-оценочную лексику можно разделить на две тематические группы: лексика с положительной оценкой и лексика с отрицательной оценкой. Эти группы по количественному составу резко отличаются друг от друга, так как лексика с отрицательной оценкой включает единиц 79, а с положительной оценкой лишь 18 единиц.

Проанализируем лексику с отрицательной оценкой. Предметной лексики с отрицательной оценкой внутренних качеств человека в русских Тоболо-Иртышья значительно больше, чем с положительной. В данных группах можно выделить тематические микрогруппы лексем со сходным значением (т. е. синонимы), например, со значением «ворчун, болтливый человек» – 5 единиц, со значением «вор» – 7 единиц, «задира, склонный к ссорам» – 8 единиц и др. Всего в ходе было выделено 11 микрогрупп.

Многочисленной по составу является микрогруппа лексем, которая реализует значение «озорник, непоседливый человек» – 12 единиц. Эти существительные часто характеризуют поведение детей: ЕГОЗА, -ы, общ.р.О живом, подвижном ребёнке. Она егоза така стала, на месте не посидит!(д. Иевлево, Ярковский р-он); БАЛБA'Н,-ы, м. р. Озорник, шалун. Рос таким балбаном: прыгат, скачет; фсё в доме перевернёт (д. Иевлево, Ярковский р-он); БАЛУ'ХА,-и, общ. р. Озорник, шалун. Внук у меня такой балуха, никово не слушат (д. Барсуки, Ярковский р-он); МАЗУ'РИК, -а м. р.Озорник, шалун, хулиган. Стал озорником, мазуриком, перестал слущаща совсем (д. Полино, Вагайский р-он); ВЬЮ'НЧИК,-а, м. р. Бойкий ребенок. По улице бегаютвьюнчики (д. Иевлево, Ярковский р-он).

Отметим, что суффиксы -чик-, -ик- являются суффиксами субъективной оценки, они придают эмоционально-экспрессивную окраску, выражают ласковое отношение к ребенку, поэтому лексемы мазурик и вьюнчик имеют пограничное положение между двумя группами, так как значение дает отрицательную окраску а морфемный состав близок к положительной. Лексемы БАЛБАН и БАЛУХА имеют более грубое оформление. Интересен тот факт, что две лексемы близки по значению, но имеют разную коннотацию: ГАЛУ'ХА, -и, общ. р. Шутник, весельчак. Надеревне он первый был галуха, фсех смешил (д. Иевлево, Ярковский р-он) – положительная оценка; ДУРНОСМИ'ШКА, -и, ж. р.Хохотушка. На селе она дурносмишкой звалась (д. Иевлево, Ярковский р-он).– отрицательный оттенок из-за одной из коневых мофем -дур-.

По-разному называют человека, который часто провоцирует ссоры и скандалы, задирает других людей и даже дерется (8 единиц), например, ДРАКУША (от драться), задируха, задирник (от задирать)НЕСПУСТИХА (возможно от не дает спуска, т.е. постоит за себя), некоторые из них являются лексико-фонетическими диалектизмами: ЗАБE'КА, -и, общ.р. Драчун, забияка. Главный забека в деревне был! (с. Щетково, Ярковский р-он); ФУЛЮГА'Н,-а, м. р. Хулиган. Внук мой фулюганом растет (д. Медведчиково, Тобольский р-он).

Довольно разнообразна по происхождению микрогруппа предметной лексики, дающая характеристику злому, раздражительному, язвительному человеку, например, можно предположить, что диалектизм БРЫЗГАЛКА – «нервная, раздражительная женщина», берет начало от глагола брызгать, где говорящие в его основу положи метафорический перенос, то есть разбрызгивать (выплескивать) гневные чувства, бросать злобные, язвительные, неприятные слова. Возможно, лексема ЖИГАЛО –«о язвительном, злобном человеке», взяла за основу глагол жечь, скорее всего, в таком человеке легко было разжечь гневный пламень, он быстро раздражался и озлоблялся. А вот слово ЕХИДА (т. е. «злой, вредный человек»)– это лесико-фонетический диалектизм от слова ехидна. Ехидна (греч. Echidna)  это мифологическое существо, полуженщина, полузмея. Позже на основе метафорического переноса у лексемы появилось новое значение: «зловредный, лукавый человек, скрывающий свою злобу под видом доброты, ласковости» [Евгеньева 1984: 437].

Одна лексема другой тематической микрогруппы была заимствована из библейского текста: МЫ́'ТАРЬ, -я, м. р. О небережливом человеке, транжире. Он у ней мытарь такой, всё истратит! (д. Иевлево, Ярковский р-он).В толковых словарях дается дефиниция этого слова, как «сборщик податей в Иудее» [Ожегов, Шведова 2003: 123]. Но значение диалектного далеко расходится со словарным определением, они находятся в оппозиции: «тот, кто тратит» и «тот, кто собирает». Значит, можно предположить, что слово мытарь для характеристики небережливого человека было использовано на основе сходства по звучанию с лексемами мот, мотать, промотать (ср., промотать состояние – «нерасчётливо израсходовать; растратить зря, неразумно» [Ожегов, Шведова 2003: 101]).

Всего девять единиц составляют группу «жадный, скупой человек». Некоторые из них произошли от корня -жад-: ЖA'ДНИК, -а, м. р. Жадный, скупой человек. Скупой он стал, прямо жадник (д. Иевлево, Ярковский р-он); ЖАДНУ'ЛЯ, -и, общ. р. Жадный, скупой человек. Ну ты жаднюля наш! (п. Первoмайский, Вагайский р-он). Другие лексемы образованы путем субстантивации глаголов и сложения основ: ЗАБИРУ'ХА, -и, общ. р. Жадный, скупой человек. Ещё тот – забируха. (д. Горнослинкино, Уватский р-он); БЕРЕГИ'-ЖИВO'Т, -а, м. р. Об экономном человеке. Береги-живот, он невод держит, никогму не даёт (р.ц. с. Уват); ЗАГРЕБИ'СВЕ'Т (ЗАГРОБУ'СВЕ'Т), -а, м. р. Об очень жадном, корыстолюбивом человеке. Руки у него загребастые, глаза завидущие, сам загребисвет! (с. Щетково, Вагайский р-он). Две вышеуказанных лексемы БЕРЕГИ-ЖИВОТ и ЗАГРЕБИСВЕТ характеризуют не просто жадного в чем-то человека, а невероятно скупого, корыстолюбивого, жаждущего наживы, готового прибрать к рукам всё что плохо лежит, на это значение указывают корневые морфемы -живот- (в значении жизнь) и -свет-. Так, в данной микрогруппе больше всего лексико-словообразовательных диалектизмов.

Достаточное количество единиц называет тех людей, которые совершают более тяжкие преступления и грехи против других людей и самого себя. Семь единиц составляют микрогруппу со значением «вор, мошенник»: ЖУЛЬЁ, ПОХИТНИК, ШПАНА, ЖИГАН. Три из них имеют в своем морфемном составе корень -вор-: ВОРУН, ВОРУНЬЯ, ВОРУХА. Так и в микрогруппе со значение «обманщик, лжец» (6 единиц) многие лексемы имеют один общий корень: ВРAЛИЦА, ВРAЛЯ, ВРАЛИНА, ВРУЛЬКА.

Для людей, пристрастившихся к вредным привычкам, в говорах Тоболо-Иртышься нашлись свои номинации: «пьяница» – это ПЬЯНИСА, ПЬЯНЧУГА; «курильщик» – ТУБАКУР. УБИВЕЦ – «убийца», является лексико-фонетическим диалектизмом.

Интересными представляются лексемы, входящие в микрогруппу со значением «болтливый, ворчливый человек» (5 единиц), так как некоторые единица образованы на основе звукоподражания: БУРАНДУНЬЯ, БУХТИНЬЯ, ВАРAЙДУНЬЯ.

Другие микрогруппы с отрицательной оценкой немногочисленны. Значение «угрюмый, нелюдимый» реализуют 4 единицы, некоторые значения встречаются только один раз, например: ПОЛУДУРЬЕ – «глупый человек», ПУСТОДУМКА – «человек, думы которого пустые, не имеющие смысла», ПАТЮТЮНЯ – «застенчивый человек».

Значения двух микрогрупп являются антонимичными, так как лексемы одной из них называют «неумелого, беспутного человека» (8 единиц), другой, наоборот – «ловкого, умелого, удалого человека» (5 единиц). Так, к первой группе относятся БЕСПЕЛЮХА, БЕСПРОМЫСЛИЦА, ОБЛOМИНА, БУЛЫГА, ко второй – ЗАУЗAЙЛО, КРУТОДEЛ, КУБЫШ, МАШТАК, УХАРЕЦ.

Обратимся в последней микрогруппе, так как это чуть ли не единственные лексемы образующие тематическое объединение. Трудным представляется выявление происхождения способа образования таких лексем, как заузaйло – «ловкий, бойкий человек», КYБЫШ – «об умелом, ловком человеке», зато слово МАШТАК («умелец; человек, который хорошо выполняет какое-либо дело») лексико-фонетический диалектизм от мастак (в том же значении), а уже оно образовалось от мастер, которое претерпело фонетические изменения в разговорной речи [Фасмер 2004: 215]. УХАРЕЦ («удалой человек») – лексико-словообразовательный диалектизм, возможно, от ухарь – «хват, молодец, бойкий человек» [Ушаков 2000: 390].

Отметим, что в отдельную тематическую группу, лексемы которой дают номинации человека, в которого влюблен; их достаточно много, по сравнению с другими – 12 единиц. Не все из них имеют положительную коннотацию, точнее их звуковое оформление дает неодобрительную оценку и в некоторых случаях даже насмешливую: ЗАСУШЫНА, ПРИСУХА, УХАЖЁР, ХАХАЛЬ. То есть эти лексемы приобрели неодобрительную социально-экспрессивную оценку, они используются людьми, которые смотрят на влюбленных со стороны и зачастую прибегают к таким словам, когда говорят о влюбленных в третьем лице: У засушыны своей (с. Касьяново, Вагайский р-он). Вон присуха его идот (д. Медведчиково, Тобольский р-он). Вот у сосетки моей такой хахаль появился! (д. Малозоркальцево, Тобольский р-он). Сами же влюбленные друг к другу используют другие слова, с положительной окраской, ласковые и нежные: ДРАГОЛЮБЧИК, ЯГОДИНОЧКА, МИЛАШКА, МОТАНЕЧКА, ИЗБРАН. Морфемная структура используемых слов как нельзя лучше характеризует отношение говорящего к собеседнику: суффиксы -чик-, -чк-, -ашк- в данным примерах относятся к уменьшительно-ласкательным.

Таким образом, мы видим, что количество лексики с отрицательной оценкой намного больше, что с положительной. Полагаем, это можно объяснить менталитетом русского народа. Давая отрицательную оценку плохим качествам человека, он молчит о хороших. Может быть, мы просто не умеем достойно оценить качества личности другого человека, не умеем похвалить, поделиться своей сердечной теплотой. Но все же, в ходе систематизации материала удалось выделить одну тематическую группу с положительной оценкой – «умелый, ловкий», это говорит о том, что человек, дело в руках которого спорилось, заслужил своим трудом похвалы, положительной оценки, одобрения

Итак, в ходе нашего исследования был проведен неполный анализ диалектизмов Тоболо-Иртышья с предметным эмоционально-оценочным значением. Региональная лексика нравственно–этического содержания, характеризующаяся экспрессивной окрашенностью, богатством состава, семантическим разнообразием, отражает самооценку русского человека, его мировосприятие. Как показывает материал, эмоционально-оценочная лексика в говорах Тоболо-Иртышья наиболее устойчива и наиболее значительна по составу и количеству по сравнению с нейтральной, т. к. именно в диалектной речи в наибольшей степени сосредоточено все многообразие эмоционального выражения.

Источник:

1. Выхрыстюк, М.С. Словарь народно-разговорной лексики Тоболо-Иртышья. – Тобольск: ТГСПА им. Д.И. Менделеева, 2011. –212 с.

Список литературы:

1. Малый академический словарь: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. – М.: Русский язык, 1981–1984.

2. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. – М.: ООО «Издательство Астрель», 2000.

3. Ожегов, С. И.; Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. – М.: Азъ, 2003–944 с.

4. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т.: Пер. с нем. = Russisches etymologisches Wörterbuch / Перевод и дополнения О. Н. Трубачёва. – 4-е изд., стереотип. – М.: Астрель – АСТ, 2004.

5. Федоров,А.И. Русский язык в Сибири. – Вопросы языкознания. – М., 1982. – 2. – С. 81-89.

6. Таевский, Т.А. Славянская лингвистика [Электронный ресурс]: электронная версия статьи / Т.А. Таевский. – Режим доступа: http://www.plam.ru/hist/kratkaja_istorija_slavjan/p7.php

 

Код для цитирования: Скопировать