V Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2013

«Жизнь – непостижимая штука»; я думаю, что люди никогда не смогут разобраться в человеческой судьбе, особенно такой сложной, как моя. Она представляет собой такую запутанную комбинацию всякого рода явлений, что лучше не задаваться вопросом о ее согласованности...» - писал П. Л. Капица Э. Резерфорду в трудный момент своей жизни [1].

В философской литературе под различными углами зрения исследуются вопросы формирования личности ученого. В судьбе ученого, как и в судьбе любого человека, аккумулируются особенности эпохи, специфика культурной ситуации, социокультурные алгоритмы и схемы научной деятельности. Меняются подходы, концепции, определяющие научные парадигмы, но остаются определенные закономерности, способствующие этому процессу.

Осмысление научного познания в контексте его истории, методологии и структуры знания с позиции взаимосвязи с культурой и социальными изменениями сегодня является актуальным и оправданным. Быстрые темпы развития науки обусловливают интерес к изучению проблем научного творчества.

В основе творческого процесса лежит столкновение с неразрешимой проблемой. Само обнаружение этой проблемы уже предлагает нестандартность мышления, выход за рамки стереотипов и раскрывает личностный характер ученого: «Распознать задачу, которую можно решить, если она того стоит, – это уже своего рода открытие. Из поколения в поколение передаются знаменитые математические задачи, оставляя за собой длинный шлейф достижений, стимулированных попытками их решения» [2, с.176].

Философия определяет те мировоззренческие и идеологические принципы, на которых основывается взаимоотношение человека и общества. Тенденция сращенности отечественной культуры с западноевропейской – в качестве полноправной великой части мировой культуры –продолжала брать свое и в 30-е годы XX века, этого непростого времени. Об этом свидетельствует разнообразие апелляций к зарубежной культуре, которое никогда не ослабевало. Стремлением сохранить научные кадры в тяжелых материальных условиях послереволюционного времени объясняет вызов многих иммигрирующих ученых обратно в СССР. Времена жесткого противостояния личности режиму коснулись многих ученых XX века. Не избежал этой участи и известный ученый физик широкого профиля, Петр Леонидович Капица. Крупнейший физик-экспериментатор, он внес значительный вклад в развитие физики магнитных явлений, физики и техники низких температур, квантовой физики конденсированного состояния, электроники и физики плазмы. Кроме исследований, П.Л. Капица был организатором науки – основатель Института физических проблем, директором которого оставался вплоть до последних дней жизни. Один из основателей Московского физико-технического института. Первый заведующий кафедрой физики низких температур физического факультета МГУ. Он известен работами в изучении сверхсильных магнитных полей и удержания высокотемпературной плазмы. Разработал высокопроизводительную промышленную установку для ожижения газов (турбодетандер).

С 1921 по 1934 год работал в Кембридже под руководством Резерфорда. В 1934 году во время гостевого визита был насильно оставлен в СССР, а его жене было разрешено вернуться в Англию к детям. Именно эти годы были очень сложными для Петра Леонидовича. Несколько позднее Анна Алексеевна присоединилась к мужу в Москве, а вслед за ней приехали и дети. Резерфорд и другие друзья Капицы обращались к советскому правительству с просьбой разрешить ему выезд для продолжения работы в Англии, но тщетно. Он оказался лишенным своей лаборатории, своих сотрудников и учеников, своего научного оборудования, включая гелевый ожижитель, благодаря которому и была открыта сверхтекучесть гелия в Москве и Кембридже, а в 1978 году получена Нобелевская премия. Вот что пишет об этом сам Сергей Петрович: «Жизнь изумительно пуста сейчас у меня. Другой раз у меня кулаки сжимаются, и я готов рвать на себе волосы и беситься. С моими приборами, на моих идеях в моей лаборатории другие живут и работают, а я здесь один сижу, и для чего это нужно, я не понимаю. Хочется кричать, ломать мебель. Мне кажется подчас, что я схожу с ума» [3, с.12]. И ему пришлось все начать с нуля.

На этом этапе проблема «человек и власть» стала для Капицы не абстрактной, а глубоко личной проблемой. В ее разрешении он проявил принципиальность, высокие гражданские и человеческие качества и с достоинством вышел из непростой ситуации. Пришлось очередной раз выстраивать жизнь заново. Вот его размышления в то время: «Сейчас меня занимает вопрос этики, и этики государственной... власть должна не всегда только руководиться принципами рациональности и эффективности, а все же следовать некоторым правилам этичности, т. е., например, держать слово, щадить отдельного человека и проявлять великодушие...» В то же самое время – «вся история человечества состоит из ошибок, и, несмотря на это, всякое правительство считает себя безгрешным. Это закон природы, ему надо подчиняться» [4].

Авторитет ученого в глазах общества для Петра Леонидовича был непререкаемой ценностью, и он делал все для его поддержания. Особенно важным он считал это в условиях нового общества, созданного в СССР. Для него само собой разумелось, что наука – это часть общечеловеческой культуры, что разобщенность между научными и художественными кругами. Выход человеческого сознания за пределы общепринятых представлений на уровень личностных смыслов объясняет необходимость отстраниться от научной деятельности, отказаться от коммуникации с внешним миром, уйти в себя.

Творческий человек способен увидеть трудности в тех областях, на которые раньше никто не обращал внимания, он придает значение случайным и, казалось бы малозначительным вещам, выявляет оригинальные связи между явлениями, не учитывая имеющиеся теории. Невозможность решить проблему имеющимися рациональными способами вынуждает субъекта на время отложить работу. Однако мыслительный процесс не прекращается и переходит в сферу подсознания, где привлекается и обрабатывается обширный пласт индивидуального опыта. Наступает стадия инкубации, вызревание решения проблемы. Особую роль на этой стадии играет эмоциональный настрой человека, его увлеченность данным делом. Эмоциональное напряжение предполагает личностное отношение к действительности; конкретная эмоция наделена личностным смыслом. Заинтересованный человек исходит в своей интеллектуальной деятельности из собственных представлений и пристрастий, отражающих его неповторимый опыт.

Именно беспокойством за судьбу науки в СССР и ее представителей, прежде всего, были вызваны многочисленные письма Капицы руководству страны. Человек дела, он высоко ценил время и усилия, свои и других ученых. С присущей ему энергией он обращался напрямую, без посредников, к «власть имущим» в нашей стране. Научная работа была главным стержнем жизни Капицы, от нее он получал самое большое удовлетворение. Но он не жалел времени на то, чтобы писать письма Сталину, Молотову, Межлауку в 1930-е гг. (а впоследствии и Хрущеву, и Брежневу, и Андропову, и президентам Академии наук СССР), пытаясь повлиять на формирование научной политики. «Он имел мужество и не считал безнадежным делом учить Сталина, как нужно относиться к науке, научным работникам. И умел себя поставить так, чтобы его голос был услышан, а слово имело вес» [5, с.16.].

Раздумывая над итогами деятельности П. Л. Капицы в науке и обществе, составившими его мировую известность, невозможно сосредоточиться на чем-то единственном, хотя бы и кажущемся главным. Несомненно, прежде всего, это выдающийся физик и инженер, известный работами по технике и физике низких температур, сильных магнитных полей, сверхтекучести жидкого гелия, ставшими классическими. Однако, он, безусловно, больше, чем просто известный ученый – классик науки. Это целеустремленная и творческая личность в разнообразнейших проявлениях, знаковая фигура мировой науки уже прошедшего столетия, понимание которой, как это часто случается, приходит после завершения жизненного пути.

Подводя итоги, можно сделать вывод, что в истории отечественной науки в советское время было множество ученых, к которым, вне всякого сомнения, применим эпитет «выдающийся», и очень немного тех, кого можно назвать «великими». Петр Леонидович Капица – среди них, великих. И не только потому, что он – один из немногих советских физиков – был удостоен Нобелевской премии, причем уже под конец его долгой, 90-летней жизни, как бы в знак признания всех его заслуг.

Величие Капицы состояло в том, что он сумел подняться над системой, мелкой, суетной, завистливой, над тупой и малограмотной, но самоуверенной и самовлюбленной коммунистической властью, отстоять себя, как суверенную и независимую творческую личность, стать центром интеллектуального притяжения не только для физиков, но и для ученых других специальностей, просто мыслящих, творческих людей. Он говорил то, что думал во времена, когда большинство других его коллег боялись это делать. Хотя не был ни диссидентом, ни правозащитником, ни борцом с системой, как другой великий ученый –академик Сахаров. Впрочем, при этом знал, что такое быть в жестокой политической опале, и даже – на краю физической гибели. В стенах института физических проблем, основателем и многолетним руководителем которого был Капица. На лекциях Капицы в физтехе. В кругу друзей на даче на Николиной горе, на семинарах – знаменитых «капишниках», посвященных темам, подчас далеким от проблем физики низких температур и сильных магнитных полей, которым Капица посвятил свою научную карьеру, росла, крепла и потом вырывалась на простор свободная мысль, обретающая, в конце концов, материальную силу, способствующая укреплению России. Раскрытие глубинного личностного потенциала, наделяющего новым смыслом привычные явления, вынуждает человека переосмыслить свое отношение не только к окружающей действительности, но и к самому себе, побуждает признать недостаточность и ограниченность существующих представлений о себе, сформированного образа собственного «Я». В творческом акте человек должен отказаться от себя, от своего «Я», чтобы обрести себя вновь уже на ином, более глубоком уровне, обнаружив в себе то, что было ему не доступно. Индивиду приоткрывается широкий пласт собственного опыта, который прежде не осознавался в достаточной мере и не поддавался артикуляции.

Таким образом, творчество можно трактовать как процесс проникновения в глубины собственного «Я», преображения себя и приобретения уникального жизненного опыта. Преодоление привычных концептуальных схем меняет восприятие и мышление субъекта, что преломляется, в конечном счете, и в сознании в целом.

Несколько раз начинать заново и каждый раз достигать впечатляющих результатов, каждого из которых иному хватило бы на всю жизнь! «Пример Капицы заставляет задуматься, не преувеличиваем ли мы силу внешних возмущений мешающих научной работе сегодня. Во времена Капицы и лично у него помех было не меньше. Но он обладал замечательным свойством, недостающим многим из нас, – умением отключаться и переключаться», [5, с.17] при необходимости уходить целиком в работу, ставить впереди всего интересы дела. При всей неповторимости судьбы Петра Леонидовича (а может быть, в результате этого) она поучительна, прежде всего, тем, что поразительно рельефно отразила все, что происходило с наукой в мире и нашем обществе в ушедшем столетии тоталитаризма.

Используемая литература:

1. Капица, П.Л. Воспоминания, письма, документы /П.Л. Капица. – М.: Наука. 1994. С. 400.

2. Полани, М. Личностное знание/М.Полани. – М., 1985. С. 176.

3. Рубинин, П. История одного открытия в письмах и документах (к 60-летию открытия сверхпроводимости) /П. Рубини// Успехи физических наук. – 1997. – Т. 167.

4. Чепарухин, В. В. Петр Леонидович Капица: орбиты жизни 1894-1984 [Электронный ресурс] / В.В. Чепарухин. – Электронные текстовые данные (1 файл : 407 Кб) // Кн.1, 2001. - 567 с.

5. Капица, Тамм, Семенов в очерках и письмах. – М.: Вагриус.

Код для цитирования: Скопировать