V Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2013

Право вооруженных конфликтов, как одна из важнейших отраслей международного права, является результатом накопления нормативности, а также юридического знания и представлений о принципах, которые должны были бы применять участники войн и вооруженных конфликтов. Будучи во многом оторванным от реальной практики военного противоборства (точнее значительно отставая от нее), оно, тем не менее, определяет грань, отделяющую цивилизованные действия воюющих сторон от массового убийства гражданского населения, то есть лиц, не принимающих участия в собственно вооружённом конфликте. В настоящее время информация, как результат автоматизированной обработки, с каждым годом определяет действия не только все большего числа людей, но и все большего числа технических систем, созданных человеком. Отсюда становится понятна актуальность задачи защиты информации в компьютерных системах с целью недопущения ее использования во вред людям и государству.

Для эффективного решения данной задачи необходим тщательный анализ всех возможных способов несанкционированного доступа к информации в компьютерных системах, что позволяет своевременно принять меры для противодействия возможным угрозам. Здесь под несанкционированным доступом к информации понимается такой доступ, который нарушает правила использования информационных ресурсов компьютерной системы, установленные для ее пользователей. [Капустин А.Я., Мартыненко Е.В. Международное гуманитарное право: Учебное пособие. М. 2011. C.75]

Исследование вопроса применимости и достаточности международного гуманитарного права для правового регулирования действий участников информационных вооруженных конфликтов (или конфликтов с применением информационных средств воздействия в целях оружия) осуществимо только при понимании того, что признается существование и возможность использования информационных средств как систем оружия, а вооруженное организованное противоборство с его использованием признается как война.

Компьютерная безопасность считается одной из самых актуальных тем в современном международном праве и крайне важной для обеспечения национальной безопасности государств. Крайне важно, чтобы гражданское общество имело доступ к безопасной и защищенной сети.

Группа норм международного права, именуемая «правом вооруженных конфликтов», включает ряд договорных и обычно-правовых принципов и норм, устанавливающих права и обязанности субъектов международного права относительно применения средств и методов вооруженной борьбы, регулирующих отношения между воюющими и нейтральными сторонами и определяющих ответственность за нарушение соответствующих принципов и норм. [Блищенко И.П. Обычное оружие и международное право. – М., 1994. C.73]

Эти документы формируют свод специальных принципов, которыми участники вооруженного противоборства должны руководствоваться при всех обстоятельствах. Их можно объединить в следующие группы: принципы, ограничивающие воюющих в выборе средств и методов ведения войны; принципы защиты прав комбатантов и некомбатантов; принципы защиты прав гражданского населения, а также определяющие правовой режим гражданских объектов; принципы нейтралитета и отношений между воюющими и нейтральными государствами.

Названные принципы сложились в результате длительного процесса кодификации и развития международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов. Очевидно, что этот процесс шел без учета возможности применения информационных средств воздействия и информатизации как военной, так и критической гражданской сферы воюющих сторон.

Надо отметить, что большинство из принятых на международных конференциях документов содержали clausula si omnes (оговорку всеобщности), согласно которой положения Конвенции были обязательны «лишь для договаривающихся держав и только в том случае», если воюющие в ней участвуют (ст. 2 IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г.). В связи с этим, если в войну вступало государство, не являвшееся участником Конвенции, она переставала действовать даже в отношениях между ее участниками. Ясно, что уже в силу этой оговорки всеобщности применимость Гаагских конвенций к информационным формам противоборства становится проблематичной. Причина тому коренится в невозможности в общем случае определить трафик приложения информационного воздействия, который вполне может сделать формально причастным к нему десятки государств, причем никто в этих странах, о том не будет информирован. [Конференция по рассмотрению действия Конвенции ООН о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия (Вена, 25 сентября – 13 октября 1995 г.) // МЖКК. – 1995. - № 5].

Положения Гаагских конвенций получили дальнейшее развитие в четырех Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 года (об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях; об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море; об обращении с военнопленными; о защите гражданского населения во время войны). [Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны (Женева, 12 августа 1949 года) // Консультант Плюс] Они распространяли действие правил ведения войны на «вооруженные конфликты, не носящие международного характера», признали за партизанами правовой статус комбатантов, запретили не обусловленное военной необходимостью уничтожение имущества, принадлежащего частным лицам, государственным и общественным организациям. Был сделан важный шаг в направлении установления правового режима гражданского населения в районах вооруженных конфликтов. Однако уже вскоре после принятия Женевских конвенции оказалось, что их нормы не всегда способны адекватно учитывать специфику вооруженных конфликтов в эпоху научно-технической революции. Стало очевидно, что они применимы скорее к последствиям военных действий, нежели к их непосредственному ведению. Указанный пробел в определенной мере восполнили принятые в 1977 году два Дополнительных протокола к Женевским конвенциям 1949 года, касающихся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Дополнительный протокол I) и вооруженных конфликтов немеждународного характера (Дополнительный протокол II).

Принятие Протоколов имело целью устранить несоответствующий современным условиям разрыв между предписаниями норм, гарантирующих защиту жертв войны, и норм, касающихся средств и методов ведения войны. Так, Дополнительный протокол I значительно расширяет сферу применения правил ведения войны. Если действие Женевских конвенций распространяется на случаи «необъявленной войны или всякого другого вооруженного конфликта, возникающего между двумя или несколькими государствами», то положения Дополнительного протокола I распространяются и на войны, «в которых народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации, против расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение». [Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) (Женева, 8 июня 1977 года) // Консультант Плюс]

Дополнительный протокол II расширил круг лиц, пользующихся покровительством правил ведения войны, определив, что последние применяются ко всем вооруженным конфликтам, «происходящим на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные действия и применять настоящий Протокол» (ст. 1). [Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол II) (Женева, 8 июня 1977 года) // Консультант Плюс]

Не трудно заметить, что применимость Дополнительного протокола II к сфере информационного противоборства также весьма спорна.

Указанный протокол подразумевает, однако, в конфликте, носящем немеждународный характер, наличие контролируемой территории, то есть наличия у противоборствующих сторон элементов государственности, что делает схожим с межгосударственным конфликтом и упрощает подход к ситуации применения информационных средств в такого рода конфликтах. Вашингтонский договор о создании Северо-Атлантического Альянса не делал различия между государственным и негосударственным агрессором, что дало возможность США, получив поддержку союзников по блоку, легитимно начать антитеррористическую операцию в Афганистане после террористической атаки на Вашингтон и Нью-Йорк 11 сентября 2001 г. При это отметим, что ряд исследователей рассматривают данные теракты, как проведенные с использованием информационных средств, а в отдельных составляющих как непосредственно акты международного информационного терроризма. Таким образом, хотя Протокол II и не может непосредственно быть применен в условиях информационных войн, его адаптация к этому новому виду противоборства представляет важную задачу. [Козик, А. Л. Действие норм международного гуманитарного права вне вооруженного конфликта / А. Л. Козик // Проблемы управления. – 2006. – № 3. – С. 76–87.]

К важнейшим международным соглашениям о средствах и методах ведения войны также относятся: Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 года; Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года; Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 года; Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, 1981 года и три протокола к ней. [Аречага де, Э. Х. Современное международное право. – М., 2003. С.112].

Эти документы для их применения в информационной сфере требуют серьезной доработки, как минимум в части включения в них расширительных толкований используемых понятий и, соответственно, терминов. Но отброшены они быть не могут, поскольку при определенных условиях использование информационных средств может создавать ситуации, которые вызовут к действию положения этих международно-правовых актов. Так, воздействие информационными средствами на системы управления опасных, в частности химических объектов может вызвать химическое заражение местности или распространение «удушливых, ядовитых или других подобных газов», тем самым распространяя на данную ситуацию (кроме других) упомянутую Женевский протокол 1925г.

Кроме того, в современном международном праве имеется ряд документов, относящихся к вопросам уголовной ответственности отдельных лиц за агрессию и за серьезные нарушения норм в ходе ведения войны. К ним относятся: Уставы Международных военных трибуналов (Нюрнбергский и Токийский) 1945 года; Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 года; резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о выдаче и наказании военных преступников (3(1) от 13 февраля 1946 г.) и о принципах международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях против человечества 3047 (XXVIII) от 3 декабря 1973 г., и др. Эти документы также требуют адаптации к условиям вооруженных конфликтов с применением информационного оружия. Эта адаптация не должна потребовать больших усилий, при условии, естественно, юридического признания наличия такого вида оружия и информационной войны как вооруженного конфликта.

В 1998 была произведена атака правительственных сайтов Индонезии силами трёх тысяч китайских хакеров. С тех пор предпринимались десятки тысяч попыток проникнуть в главные компьютерные сети, принадлежащие министерствам обороны, банкам, СМИ. Такие случаи происходят ежедневно. Большая часть этих компьютерных взломов имеет целью похищение или промышленный шпионаж, и обычно обозначаются, как "эксплуатация компьютерной сети" (ЭКС). Меньшая - как "атака компьютерной сети" (АКС). Возможно, более подходящим названием было бы "вмешательство в компьютерную сеть" (ВКС).

Немалую сложность на практике вызовет поиск ответов на вопросы, связанные с вооруженными конфликтами в информационной сфере: какие ситуации охватываются этим понятием; каков круг лиц, защищаемых нормами права в данных конфликтах; где та грань, за которой немеждународный информационный вооруженный конфликт переходит в международный; какими нормами права (международными или внутригосударственными) регламентируются действия воюющих сторон в таких конфликтах и др. [Козик, А.Л. Развитие информационных технологий и правовое регулирование общественных отношений / А.Л. Козик // Studii Juridice Universitare. – 2008. – № 3-4. – С. 122–123.]

Киберпространство, как площадка для войны, не регулируется международным правом, регулирующим использование силы. Некоторые предпочитают совсем не рассматривать международные законы в дискуссиях. Другие не исключают международное право, но интерпретируют его таким образом, что оно исключает само себя. В мае 2011 президент США Б.Обамаобозначил, что международное право будет играть определённую роль в планах США по компьютерной безопасности, но также он заметил, что это будет интерпретация международных законов теми, кто стоит за широкие права США прибегать к силе в случае конфликтов. Это можно было увидеть на примере Международной стратегии для Киберпространства, когда правительство США объявило, что Соединённые Штаты будут отвечать на враждебные акты в компьютерном пространстве так же, как если бы это была любая другая угроза нашей стране, если это будет оправдано. Все штаты обладают неотъемлемым правом на самооборону, и мы признаём, что враждебные действия, связанные с киберпространством могут спровоцировать на действия связанные с соглашениями с нашими военными партнёрами.

Правительствам и организациям будет необходимо создавать стимулы для получения помощи от частных корпораций и для того, чтобы поддерживать и развивать международное сотрудничество, особенно через международные организации, такие как Международный Союз Телекоммуникаций (МСТ). Это должно быть сделано путём перемещения ресурсов из военного сектора в интернет-сектор, как частный коммерческий, так и международно-организационный. Лучшая практика в развитии культуры безопасности может быть эффективно принесена в интернет через такой подход, который будет включать всех лиц, объединенных интересом в обеспечении доступа к безопасному интернету. МСТ является подходящей организацией для того, чтобы возглавить организацию безопасности в киберпространстве.

Список использованной литературы

1. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны (Женева, 12 августа 1949 года) // Консультант Плюс

2. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) (Женева, 8 июня 1977 года) // Консультант Плюс

3. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол II) (Женева, 8 июня 1977 года) // Консультант Плюс

4. Капустин А.Я., Мартышенко Е.В. Международное гуманитарное право: Учебное пособие. – М., 2001.

5. Блищенко И.П. Обычное оружие и международное право. – М., 1994.

6. Конференция по рассмотрению действия Конвенции ООН о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия (Вена, 25 сентября – 13 октября 1995 г.). МЖКК. – 1995. - № 5. –

7. Аречага де, Э. Х. Современное междуародное право / Э. Х. де Аречага. – М., 2003.

8. Козик, А. Л. Действие норм международного гуманитарного права вне вооруженного конфликта / А. Л. Козик // Проблемы управления. – 2006. – № 3. – С. 76–87.

9. Козик, А.Л. Развитие информационных технологий и правовое регулирование общественных отношений / А.Л. Козик // Studii Juridice Universitare. – 2008. – № 3-4. – С. 142–152.

Код для цитирования: Скопировать