V Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2013
СУБЪЕКТ ПРАВА НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ: ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Однако именно право на самоопределение в последнее время часто является поводом для эскалации национальных конфликтов. Почему? К политическому хаосу и конфликтам приводит стремление этносов к собственной государственности. Стремление это обусловлено определенной трактовкой права на самоопределение, а точнее, с пониманием его как права на отделение в купе с реальными противоречиями и разногласиями, существующими между различными народами, историческими конфликтами, разным уровнем экономического развития, расовыми, национальными, этническими, религиозными и культурными спорами. Сегодня на нашей планете насчитывается около 3000 этносов и около 250 государств. Эти цифры показывают, сколько этнических объединений сейчас не имеют своей государственности и находятся под юрисдикцией других государств в статусе, например, «национальных меньшинств». На практике выходит, что одни выдвигают требования независимости, другие – обвиняют их в сепаратизме. Дело осложняется позицией сильных мира сего. В итоге: вопрос принципиален для обеих сторон, а потому на быстрое компромиссное решение рассчитывать не приходится. Иными словами, право на самоопределение напрямую связано с миром и стабильностью на нашей планете, примерами чему могут служить современные нам события в Нагорном Карабахе, Сербии, Молдавии, Грузии, Палестине, борьба за свои права тибетцев, уйгуров, курдов и т.д.
Как уже было упомянуто, право на самоопределение – общепринятая и обязательная норма международного права; она закреплена практически во всех важнейших международных актах, в том числе в Уставе ООН, Международных пактах 1966 г., Заключительном Акте 1975 г., в Венской декларации и программы действий, что подчеркивает, что самоопределение – это составная часть прав человека, которые имеют универсальное применение. Однако даже в этих документах нет исчерпывающих ответов на возникающие вопросы, наиболее дискуссионным из которых, возможно, является вопрос о субъекте права на самоопределение.
Многие ученые придерживаются подхода, основанного на признании в качестве субъекта права на самоопределение только государств. Однако, во всех документах, являющихся источниками международного права, сказано, что данным правом обладает «народ». Проблема же заключается в том, что нет универсально принятого определения понятия «народ»1, а потому неясным остается вопрос об условиях реализации права на самоопределение2. Бывшему председателю Комиссии по правам человека при президенте РФ С.А. Ковалеву принадлежат слова: «Кто это – народ, имеющий право на самостоятельную государственность? И кто это – общность, которая таким правом еще не обладает или никогда не будет обладать? Совершенно не определен субъект права на самоопределение, а ведь в некотором смысле если нет субъекта, то нет и права»3. Что же есть народ?
Исследователями отмечается, что трудности в определении субъекта права на самоопределение возникали и при разработке Устава ООН. «Окончательная формулировка была следующей: «...[термин] «нации» используется применительно ко всем политическим образованиям, государствам и негосударствам, в то время как [термин] «народы» относится к группам людей, которые могут составлять или не составлять государства или нации»4.
На 45-й сессии (август 1993г.) подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств Комиссии по правам человека ООН подчеркивалось, что, согласно нормам международного права, при трактовке принципа самоопределения народа, под таковым подразумевается не «этнос», а «демос» - то есть всё население, постоянно проживающее на данной территории5. Возникает вопрос, как трактовать понятие «народ» - как этническое или территориальное сообщество, а если как территориальное, то должна ли это быть вся территория государства или речь идет о естественных границах расселения?
Понятию «народ» действительно присуще несколько параметров, и важным аспектом является «наличие у группы общей территории, с одной стороны, и историческая принадлежность самой общности к ней, с другой»6. Однако согласимся с мнением, что «абсолютное игнорирование этнического фактора в вопросах самоопределения является попыткой ухода от решения проблемы»7, так как территорию занимают определенные группы, и их единство зависит не от их численности, а от наличия у группы единых характеристик. Поэтому, как нам представляется, нельзя сказать, какой из этих аспектов – территориальный или этнический – имеет большее значение, они действуют в сочетании. «Понимание субъекта самоопределения как этнической общности - это, пожалуй, единственный подход, при котором право на самоопределение хоть в какой-то степени наполняется реальным содержанием: ведь как бы ни были условны этнические границы, они все же имеют более объективный характер, чем, скажем, границы административные»8.
Стоит обратить внимание на специальный доклад ЮНЕСКО, в котором предлагаются критерии, помогающие определить понятие «народ»:
1. группа, обладающая многими или всеми следующими характеристиками: общими историческими традициями, расовой или этнической общностью, культурной однородностью, языковой общностью, территориальными связями, общей экономической жизнью.
2. группа не должна обязательно иметь значительную численность …, но должна представлять нечто большее, чем простое объединение индивидов.
3. группа должна иметь самосознание народа, хотя, обладая указанными выше характеристиками, группа может и не иметь такого … самосознания, и, возможно,
4. группа должна иметь учреждения и другие средства для проявления своих характеристик и своего стремления к общности9.
Однако в докладе не оговаривается, какой же минимум должен составлять народ и кто этот минимум должен определить. Главное же в том, что государства являются лишь искусственными и общественными конструкциями для осуществления юрисдикции, многие из них были навязаны внешними колониальными силами без учета географических, этнических и исторических реалий, нации же – это древние и тесно связанные с реальностью общности, которые … продолжают существовать при изменении границ и законов10.
Различия в понимании термина «народ» объясняются ещё и объективной реальностью той или иной страны: если в западной литературе понятие «народ» связано с гражданским обществом, совпадает с нацией, то в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе в силу чрезвычайной этнической разнородности и длительного существования имперских структур оно воспринимается именно как социо-культурная общность11. Нужно также отметить, что одной из главных проблем является перевод слова «nation», которое, например, на русский язык может переводиться и как «народ», и как «нация», и как «государство».
Иногда даются более общие формулировки: субъектом права на самоопределение являются народы, нации и народности, а также народы, состоящие из нескольких наций, народностей или национальных групп, имеющие общую территорию, другие общности (историческую, культурную, религиозную и т.п.) и объединенные общностью цели при самоопределении12. Однако не уточняется, как быть «народностям и национальным группам», имеющим общее историческое прошлое с каким-либо народом, но видящими свое будущее иначе, чем будущее того народа, с которым они сосуществуют в рамках одного государства.
Другой термин, используемый специалистами, - «нация». Здесь так же возможно несколько значений: если речь идет о международно-правовых отношениях, то «нация» - это совокупность граждан одного государства, если об этнокультурных явлениях, то это высшая форма этнической общности с общим языком, экономическим укладом, территорией, культурой, самосознанием. В последнем случае, нация – это уже этнос, созревший для собственной государственности13. Оппоненты же утверждают, что нация действительно может быть субъектом этого права, но только тогда, когда она одна проживает на самоопределяющейся территории. Если же на этой территории проживают и другие этносы, то субъектом права на самоопределение является все население данной территории14.
Отметив уже взаимосвязь территориального и этнического фактора, можем заметить, что самоопределение одной группы кончается там, где начинается самоопределение другой. При такой поправке согласимся с тем, что «правом на самоопределение обладает всякая относительно обособленная общность людей, осознающих свою самобытную определенность и целостность и проявляющих заинтересованность и способность в ее сохранении»15. При этом не возникает противоречия между правом наций на самоопределение, принципом территориальной целостности и государственным суверенитетом. Декларация 1970 г. о принципах международного права устанавливает, что «каждый принцип должен рассматриваться в свете других принципов»16, а, следовательно, все они равнозначны. Более того, право наций на самоопределение и принцип территориальной целостности регламентируют разные области отношений: если первое – это дело сугубо внутреннее для государства, то второй напрямую связан с межгосударственными отношениями. Принцип территориальной целостности направлен против попыток одного государства изменить в одностороннем порядке в свою пользу границы с другим государством, внутренние же конфликты, в т.ч. и противостояние «центра и «сепаратистов», не попадает под действие принципа территориальной целостности17. Нельзя вмешиваться извне в процессы самоопределения, превращать территорию, связанную с этими процессами в объект оккупации или аннексии – вот в чем смысл принципа территориальной целостности применительно к праву на самоопределение. Иначе говоря, нет никаких правовых противоречий между принципами самоопределения народов и территориальной целостности государств18. Нет противоречий и с другими принципами: «например, принцип невмешательства призван защитить внутреннюю сторону права на самоопределение; принцип суверенного равенства государств органично вытекает из признания равноправия народов и служит гарантией уважения самоопределения, выраженном в суверенном государстве …»19
Итак, из вышеизложенного можно сделать следующий вывод: во-первых, в международным праве закрепляются принцип самоопределения не государств, а народов и во-вторых, как социально-политическое явление народ выступает как исторически неоднородное, со сложной структурой, образование, которое может охватывать население определенной страны, государства, территории, местности, независимо от политического статуса и обладает общими этническими и, возможно, религиозными характеристиками.
Некоторые исследователи высказываются так же о том, что правом на политическое самоопределение должны обладать так называемые «исконные» или «коренные» этнонации20. Международное право закрепляет право на самоопределение за народами без ограничения их численности и не ставя обязательным условием их «коренное» происхождение, но и не исключая его. То же самое касается национальных меньшинств. К тому же, принятого в международном праве определения понятия «меньшинства» тоже нет, поэтому практика разнится в зависимости от страны. Некоторые страны вообще отрицают статус меньшинств21.
«Все народы действительно обладают правом на самоопределение... Последствия от обладания этим правом, однако, не будут одинаковыми для всех народов. Некоторые могут получить полную территориальную независимость («внешнее самоопределение»), в то время как другие могут достигнуть одного из видов «внутреннего самоопределения»22, выделяемых экспертами Центра по правам человека и народов при Падуанском университете23. Первый тип означает, что народы самостоятельно определяют свой политический статус в системе международных отношений; второй – что осуществляют свое самоопределение в рамках одного государства. Есть мнение, что «внешнее» самоопределение (сецессия) может считаться законным, если власти государства делают невозможным «внутреннее», например, допускают массовые нарушения прав человека или систематическую дискриминацию24. Тем не менее, первичным является «внутреннее» самоопределение, в рамках которого народ может реализовать самоопределение через культурную автономию, федеративные и конфедеративные структуры, национально-территориальные единицы и т.п.25 Соответственно, отделение – высшее проявление самоопределения, но отнюдь не обязательное. Но и здесь необходима ремарка: отделение не всегда синоним сепаратизма. Не стоит олицетворять первое явление с интересами отдельных, часто военизированных и прибегающих к недопустимым методам групп, когда собственное государство требуется именно им, а не народу, имеющему все права и условия для равноправного, свободного развития в рамках государства. Таким образом, если правительство государства с соблюдением основных прав и свобод человека предоставляет своему населению право на участие в политической и социальной жизни государства, то попытки, направленные на расчленение государства, подрыв его политического единства незаконны, т.е. отделение невозможно, что закреплено в Декларации о принципах международного права 1970 г.26
Суммируя, отметим, что преобладает точка зрения, относящая к субъекту права на самоопределение и нации, и народ. Некоторые исследователи даже считают первых подмножеством вторых27. Ни от численности, ни от территориального происхождения субъект права не зависит. Всё население государства может быть единым субъектом, но только в том случае, если государство этнически однородно. Субъект не имеет и временных ограничений, т.е. решение субъекта о своем самоопределении может быть изменено, поскольку само право на самоопределение никуда не исчезает.
Право на самоопределение интерпретируется как императивная норма, применяемая к любому этносу, то есть jus cogens. Многое зависит от позиции ООН и мирового сообщества относительно возможности или невозможности применения права на самоопределение. Механизма для принятия таких решений еще не предложено, а потому в зависимости от политических интересов можно наблюдать игру понятий «принцип территориальной целостности» и «право на самоопределение». Сегодня в условиях признания мировым сообществом одних самопровозглашенных государств и непризнания других более правильным, на наш взгляд, будет констатировать противоречие между обоими эти принципами, с одной стороны, и реальной политикой – с другой, но не между ними. Что же касается территориальных изменений, то надо учитывать, что международное право в целом, а участники переговоров при разработке Устава ООН в частности, «исходили из того, что, запрещая войну и агрессию, они, вместе с тем, не гарантируют статус-кво на вечные времена и не исключают возможности изменения государственных границ»28. Однако, сводить право на самоопределение только к отделению в корне не правильно. К сожалению, часто претензии на самостоятельное государственное существование по той или иной причине поддерживаются уже существующими государствами, следствием чего является поспешное признание новых государств, что включает в себя и признание во многих случаях произвольных границ. Однако здесь стоит проводить различие между признанием права на суверенитет бывшей колонии или оккупированных территорий, обладающей внутренними предпосылками к независимости и прерванной историей собственной государственности, и попытками добиться военного присутствия в выгодно расположенном развивающемся государстве.
1 Цит. по: Audrey Jane Roy. Sovereignty and Decolonization: Realizing Indigenous Self-Determination at the United Nations and in Canada. University of Victoria. 2001. Р. 25.
2 Старовойтова Г. Хасавюртовские соглашения и международное право // Независимая газета, 23 октября 1996г.
3 Ковалев С. «Нельзя жить в таком государстве» // Российский независимый исторический и правозащитный журнал «Карта». № 9. Режим доступа: http://www.hro.org/node/10755
4 Цит. по Старовойтова Г. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Starovoit/_index.php
5 Гранин Ю. «Национальное государство и самоопределение наций» // Свободная мысль –ХХI. 2003. № 9. С. 87.
6 Кочарян В. Право на самоопределение в современном международном праве. Режим доступа: http://belarus.regnum.ru/news/analitics/1240480.html
7 Дамдинов Б.Д. К вопросу о праве народов на самоопределение: проблемы субъекта, содержания и формы реализации // Сибирский юридический вестник. 2005. №2. С. 20.
8 Мюллерсон Р.А. Права человека: идеи, нормы, реальность. М., 1991. С. 41.
9 International Meeting of Experts on Further Study of the Concept of the Rights of Peoples, convened by UNESCO. Paris 27-30 November 1989, SHS-89/CONF.602/7, para.22-23. URL: http://unesdoc.unesco.org/images/0008/000851/085152eo.pdf
10 M. van Walt & O. Seroo (Ed.). Report of the International Conference of Experts held in Barcelona from 21 to 27 November 1998 « The Implementation of the Right to Self-Determination as a Contribution to Conflict Prevention». Centre UNESCO de Catalunya, 1999. Р. 11.
11 Даллакян К. О субъекте права на самоопределение // Власть. 2007, № 9. С. 88.
12 Старушенко Г. Самоопределение как правовая основа предотвращения конфликтов и защиты прав человека // Официальный сайт Международной общественной организации "Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал". Режим доступа: http://www.memo.ru/hr/referats/selfdet/Chapter5.htm
13 Цагараев М. А. Современная трактовка принципа права народов на самоопределение Социология власти, 2008, № 5. С. 176.
14 Старушенко Г. Самоопределение как правовая основа предотвращения конфликтов и защиты прав человека. Режим доступа: http://www.memo.ru/hr/referats/selfdet/Chapter5.htm
15 Даллакян К. О субъекте права на самоопределение // Власть. 2007, № 9. С. 90.
16 Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций 1970 г. // Международное право в документах / Сост. Н. Т. Блатова М., 1982. С. 11.
17 Цагараев М. А. Современная трактовка принципа права народов на самоопределение // Социология власти. 2008, № 5. С. 179.
18 Вельяминов Г.М. Признание “непризнанных” и международное право // Россия в глобальной политике. 2007 г. № 1. Режим доступа: http://www.globalaffairs.ru/number/n_8146
19 Кочарян В. Право на самоопределение в современном международном праве. Режим доступа: http://belarus.regnum.ru/news/analitics/1240480.html
20 Право народов на самоопределение: идеология и практика. Материалы к семинару. М., 1997. С. 16.
21 Golay Ch., Özden M. The right of peoples to self-determination and to permanent sovereignty over their natural resources seen from a human rights perspective. Part of a series of the Human Rights Programme of the Europe-Third World Centre (CETIM). Р. 14. URL: http://www.cetim.ch/en/documents/bro12-auto1-an.pdf
22 Цит. по Audrey Jane Roy. Sovereignty and Decolonization: Realizing Indigenous Self-Determination at the United Nations and in Canada. University of Victoria. 2001. Р. 34-35.
23 Доклад Центра по правам человека и народов при Падуанском университете, представленный на 2-ю Хельсинкскую гражданскую ассамблею (Братислава, 1992) // Материалы парламентских слушаний. М., 1997. 18 февраля. С.З.
24 Цагараев М. А. Современная трактовка принципа права народов на самоопределение Социология власти, 2008, № 5. С. 174.
25 Аксенёнок А. Самоопределение: между правом и политикой // Россия в глобальной политике. 2006. № 5. Режим доступа: http://www.globalaffairs.ru/number/n_7426
26 Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций 1970 г. // Международное право в документах / Сост. Н. Т. Блатова М., 1982. С. 6-11.
27 Старушенко Г.Б. Нация и государство в освобождающихся странах. М., 1967. С. 105-106.
28 Барсегов Ю.Г. Территория в международном праве. Юридическая природа территориального верховенства и правовые основания распоряжения территорией. М., 1958. С. 117-118.