V Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2013

Казачество в годы освоения Приамурского края оказалось в тяжелых экономических условиях, однако, несмотря на это, ему удалось сохранить самобытную культуру, традиционные черты воспитания и глубокую веру в силу своего народа. Система образования в среде Амурского и Уссурийского казачества вызывает особый интерес, поскольку в ней было заложено два начала: религиозно-православное и национально-русское. Образовательная политика в станицах проводилась одновременно с освоением громадной территории Приамурья и Приморья. Актуальность данного исследования связана с тем, что сегодня мы являемся очевидцами возрождения казачества на приамурской земле: появляются казачьи лицеи, классы, корпуса, где особый акцент в обучении делается на патриотическое воспитание подрастающего поколения, что так необходимо в настоящее время.

Становление образовательной системы в казачьих землях Приамурья и Приморья в 1859 – 1872 гг.

По первоначальному положению об Амурском казачьем войске, утвержденном в 1859 году, было положено содержать в каждом сотенном округе по одной начальной школе¹. Войско обязано было выставлять 20 сотен, из них 6 в Уссурийский батальон, с 1889 г. выделенным в особое Уссурийской казачье войско. На содержание 20 школ отпускалось от казны 2000 рублей. Казакам, живущим вне поселений и затруднявшимся содержать обучение казачат в чужой станице, предъявлялись требования заведения школ на свой счет. В 60-х годах таких школ, содержимым казаками за свой счет было более 10. Но при настойчивости начальства число школ и учащихся в них росли. Уже в 1860 году в сотенных школах войска обучалось 500 мальчиков и 50 девочек².

Преимущественно школы устраивались при сотенных управлениях в казенных помещениях, учителя в них назначались казаки и урядники из отбывающих действительную службу. Безусловно, эти случайные учителя не обладали хорошей подготовкой к делу, которое на них возлагалось, и результаты от них были слабые. Ученики едва выучивались читать, кое-как писать и редко усваивали 4 правила арифметики. Казак Скобельцын о своем обучении в школе отмечал: «образования почти никакого не получил, единственным пособием по русской грамоте был псалтырь, буквы произносились так: азъ, буки, веди, глаголь и прочие. Например, нужно сложить из букв слово «книга», произносилось это так: како наши изни глаголь азна – книга»³.

Обучение в сотенных школах за недостатком отпускаемых средств было крайне неудовлетворительное. Войсковой старшина Амурского казачьего войска Иванов Р. С., рассматривая начальное образование в казачьих школах, отмечал, что «учителями были простые казаки, едва умевшие сами читать и писать, учебных пособий было недостаточно, писали гусиными перьями, чернила делали из сажи. Были библиотеки, наполненные книгами, присланными для переселенцев епископом Иркутским Евсевием: беседы на воскресные и праздничные евангелия, утешение в скорби и печали, беседы к своей душе, беседы о семи спасительных таинствах, о воспитании детей в духе христианского благочестия»⁴. Однако такие слабые успехи школ не останавливали строгих требований начальства к населению, чтобы обучались все казачата. Начальству нужны были грамотные казаки, и оно добивалось обязательного обучения, прежде всего, мальчиков, в связи с этим учебное дело в Амурском казачьем войске велось в смысле увеличения числа и улучшения быта станичных и поселковых школ.

Необходимость иметь в строевых частях войска, и для гражданского управления хорошо грамотных урядников и писарей заставило с первых же лет существования войска организовывать в хуторе Верхне-Благовещенском как центральном пункте войска, казачью бригадную школу. Вскоре школа была переведена в Благовещенск. В школу набирались ученики из числа лучших учеников сотенных школ, обучалось от 50 до 70 человек, курс обучения составлял от 5 до 6 лет. Положениями о войсках, где наряду с обучением арифметике, русской грамоте и чистописанию бригадной школе вменялось в обязанность фронтовое образование, а также при школе учреждались мастерские для обучения воспитанников разным нужным в казачьем быту умениям, которое выразилось в практике давать ученикам элементарные профессиональные навыки наряду с общим образованием.

Станичные и поселковые школы составляли низшую ступень образования казаков. Учебных заведений среднего и высшего звена, находящихся в ведении казачьего войска Приамурского края, не было. Стремясь к постоянному повышению уровня грамотности населения, руководство казачьими войсками Приамурья принимало меры к расширению школьной сети. Состояние школьного дела во многом зависело от отношения к нему руководителей территорий и казачьих войск.

В Амурской области большой вклад в становление образования внес военный губернатор Иван Константинович Педашенко, работавший в этой должности в 1866 – 1874 гг. И. К. Педашенко осознавал, что только при свободном труде возможно развитие казаков в экономическом отношении, однако всю беду отсталости амурских казаков он видел в их невежестве, а потому он, на первых порах своего губернаторства, положил в основу своей деятельности народное образование.

Принимаясь за проект слияния казачьей бригадной школы с народным училищем, так чтобы оба учебных заведения помещались в одном здании, имели бы общих учителей и один общий надзор, Иван Константинович, с жаром принялся за устройство помещения, сам лично с утра до вечера находился на постройках и через два месяца был оборудован дом, в котором поместились: народное училище, отделение женской школы и казачья бригадная школа, а рядом, пансион бригады, квартира для учителя и во дворе - коновальная школа, в которой обучалось 22 ученика. Срок обучения в ней составлял 3,5 года. Казачата изучали здесь зоопатологию, гигиену домашних животных, фармакологию. Выпускников этих школ использовали в войске как специалистов по уходу за лошадьми.

Расширение школьной сети в казачьих селениях в 1873 - 1903 гг.

В 1872 г. с введением в казачьих станицах общественного самоуправления, все школы перешли под попечение станичных обществ, на содержание школ направлялось более четверти войскового капитала. В 1873 году в Амурском казачьем войске имелось: в бригаде и Амурском батальоне 15 школ с 508 мальчиками и 70 девочками и в Уссурийском батальоне – 6 школ с 115 мальчиками⁵. В 1875 году в казачьем войске была учреждена комиссия из командиров строевых частей для выяснения средств к поднятию экономического быта войскового населения. По делу о народном образовании в казачьем войске комиссия высказывалась, что «таковое стоит на низкой степени, из 9955 человек мужского населения войска грамотных считалось 1075 человек, полуграмотных 539».⁶ В станицах Амурского войска к этому времени было 28 школ, в которых обучалось 664 мальчика и 78 девочек.

В результате комиссия признала необходимым учреждения гимназии в Благовещенске и учительской семинарии в Хабаровске, двухклассных школ в станицах: Аносовой, Поярковой, Екатерино-Никольской, Козловой. 30 мая 1876 года было получено разрешение на открытие прогимназии в Благовещенске. Двери же она открыла только 21 августа 1877 года. Все казачье население области приветствовало рождение этого крайне нужного для казаков просветительного учреждения. Без такого учебного заведения казачье население, за дальностью расстояния и невозможностью путей сообщения, буквально лишено было возможности дать своим детям среднее образование.

Значительную часть первых пионеров-учеников составляли казачьи малолетки, воспитанники бывшей бригадной школы, закрывшейся с возникновением прогимназии и обратившейся в пансион. Приемные экзамены были простыми, и на возраст не обращалось внимания. Прогимназия играла очень важное значения для казачьего войска: за небольшой промежуток времени, со дня существования, в войске появились свои офицеры, учителя, то есть своя интеллигенция.

К сожалению, начальная школа полностью не решала проблемы неграмотности среди казаков. Более трети казачат в Приамурье в силу различных обстоятельств не посещали школу. Например, в станице Иннокентьевской в школе обучалось 50 детей, более 20 детей не учились, так как привлекались родителями к сельскохозяйственным работам. Кроме того, большие расстояния между казачьими селениями при отсутствии дорог были серьезным препятствием для обучения казачат из небольших поселков. Кроме этого отмечалась слабая материальная обеспеченность казачьего населения. Отсутствие обуви и одежды часто становилось причинами непосещения школы. Войсковое начальство, заботясь о повышении грамотности в казачьем войске, настойчиво требовало, чтобы все казаки обучали своих сыновей в школах, часто за задержание мальчика дома без уважительных причин отец подвергался аресту. Для того, чтобы школа стала доступной для всех детей казаков, было признано целесообразным создать попечительские советы.

Несмотря на все трудности в борьбе с безграмотностью, мужское население казачьего войска благодаря жесткому контролю за делом народного просвещения, стало достигать почти полной грамотности уже в 1899 году. Наказный атаман войска свидетельствовал в своем отчете, что «почти все казаки грамотны. Постановка учебной части в школах удовлетворительна, благодаря тому, что войсковое начальство регулярно командировало в Иркутскую учительскую семинарию казачат, для подготовки в учителя, большинство учащих были питомцами этой семинарии из своих же казаков»⁷.

Финансирование начальных школ осуществлялось станичными обществами. По Высочайше утвержденному в 1879 году положению, Амурскому казачьему войску был установлен отпуск от казны на содержание школ в размере 2700 рублей в год, из которых 500 рублей были выделены на развитие школ Уссурийского казачьего батальона, больше от казны казачество никакой помощи на дело народного образования не получало.⁸ Главные расходы по содержанию школ – жалованье учителям, покупка учебных пособий, легли всецело на станичные общества. Расходы эти были тяжелы для последних, общественных доходов почти не было. Приходилось прибегать на содержание школ к раскладкам на бойцов. На содержание школ с каждого относящего повинности казака сходило ежегодно около трех рублей, не считая расходов на сторожей и отопление.

Отсутствие у Войскового Правления в своем распоряжении значительных сумм на школьное дело, ограничивало роль войскового начальства только благими пожеланиями станичным обществам. Устранение же разных недостатков в материальной обстановке школ по-прежнему оставалось в руках обществ. Так, например, амурский казак А. Я. Сенотрусов после действительной службы был назначен казначеем станицы Игнашинской. В 1888 году он отдал на два года собственный дом под станичную школу, пожертвовал 200 руб. на школьную библиотеку.⁹ Урядник Щербаков, будучи попечителем Свербеевской школы, проявлял о ней постоянную заботу, оказывал материальную помощь. Большое внимание школьному делу уделял урядник Ф. П. Казанов. Пожертвовав 1000 руб. на строительство Албазинской школы, он в 1903 г. за собственные средства построил школу для жителей поселка Рейновского.¹⁰

В 1885 г. командиром в Амурского полк прибыл Винников Г. В. Вникая во все подробности жизни казаков, и изучая их экономический упадок, он предложил проект о передаче питейной торговли вином в руки станичных обществ. Благодаря энергичным ходатайствам Винникова, генерал Лазарев принял новый закон о питейной торговле. В результате в 1890 году в войске было воспрещено торговать спиртными напитками частным лицам, и эта торговля была полностью передана в руки станичных обществ¹¹.

Открылась общественная торговля, уничтожены были даже частные оптовые склады. Несимпатичная на первый взгляд торговля коренным образом повлияла на весь материальный обиход казачьих станиц и, в первую очередь, положительно сказалась на деле казачьего просвещения. Казаки избавились от общественной раскладки на содержание станичного правления и школ. Большинство станичных округов в короткий срок скопило до 30-40 тысяч, а более деятельные до 70 тысяч рублей. Имея такие капиталы, станичные общества без затруднения начали строить прекрасные и обширные школьные помещения во всех крупных поселениях казачьего войска. Торговля вином явилась основным источником для строительства и содержания школ, что привело к увеличению их количества: 47 питейных заведений и 61 школа.

Старые школы начали перестраиваться, расширяться, сами общества начали организовывать у себя двухклассные школы, не довольствуясь одноклассными. Почин в этом отношении сделала станица Пояркова, преобразовав в 1896 году свою одноклассную школу в двухклассную. Без школ оставались только селения с самым незначительным числом дворов.

Озабочиваясь возможно лучшей постановкой школьного дела в войске, устранением разных дефектов в этом деле, Войсковое правление с разрешения Наказного атамана, устраивало съезды учителей в 1899 году и 1903 году¹². На обоих съездах председательствовал бывший директор Благовещенской гимназии Ф.И.Васильев. Съезды учителей школ казачьего войска Приамурья в 1899 и 1903 гг. приняли решения об обязательном обучении мальчиков в тех селениях, где имеются школы. Начали применяться меры и по более полному охвату школой девочек. Съезды учителей школ казачьих войск установили четырехгодичный срок обучения в одноклассных школах и шестигодичный в двуклассных. Была утверждена программа обучения в войсковых школах, утверждены попечительские советы. Учебный год устанавливался с 1 октября по 15 марта. Такой период времени вполне объясним тем, что дети в период земледельческой страды помогали родителям в хозяйстве. Станичным сборам рекомендовано было устраивать при школах библиотеки, для физического развития учащихся приказано завести гимнастические городки.

Съезды учителей казачьих школ стали важным событием в плане социальной защищенности учителя, поскольку положение учителя казачьей школы было тяжелое. В силу своего служилого положения и экономической подчиненности от станичников учителя попадали в настоящую зависимость как к обществу в целом, так и к атаманам и урядникам. Авторитет школы во многом зависел от доброжелательности и уважительного отношения односельчан к учителю. Исходя из личных симпатий, устанавливали и заработную плату учителям. Так, в станичных школах Уссурийского казачьего войска в 1891 г. зарплата учителей составляла до 600 рублей. Поэтому учителя вынуждены были работать у зажиточных казаков, чистить дворы, рубить дрова, наниматься матросами на корабли. Настоятельной потребностью учителей стала борьба за социальные гарантии, которые обсуждались на съездах учителей казачьих школ. По итогам этих съездов были приняты меры к ограждению учителей от зависимости атаманов, установлен минимальный оклад жалования учителю по 480 р. в год и за преподавание Закона Божьего 60 р.¹³ Кроме того, войсковое правление обязывалось вносить взнос в пенсионную кассу, создавая этим условия для обеспечения учителя после отставки.

Образовательная система в казачьей среде Приамурья и Приморья в начале XX в.

Особенно быстрыми темпами казачьи школы стали строиться с начала XX столетия. В Амурском казачьем войске до 1900 г. было построено только 16 зданий, с 1900 по 1910 г. - 25, с 1910 по 1912 г. - еще 6 школьных зданий¹⁴. Материальная база школьного дела в войсках была слабая. Поэтому в центре внимания станичных правлений было строительство помещений для школ. Обследовав в 1905 г. школы Амурского казачьего войска, инспектор по народному образованию В. П. Маргаритов писал: «Ни одна из осмотренных мною школ не имеет хотя бы чуть сносной мебели. Столы – это большая, сажени на две длиною доска, подпертая в наклонном или даже горизонтальном положении четырьмя или шестью ножками, с прикрепленной к ней скамьей без спинки. Мастеру, очевидно, никогда и в голову не приходили гигиенические вопросы, а он делал столы так, чтобы школяры не смогли их сломать»¹⁵.

График 1 - Динамика открытия школ в станицах Амурского и Уссурийского казачьих войск¹⁶.

В Уссурийском казачьем войске значительное увеличение школьной сети произошло в начале XX столетия, что связано с интенсивным ростом численности войска в это время. В 1905 г. на его территории располагалось 35 школ, в 1909-м г. – 53, в 1914-м г. – 70 школ, из них 12, т. е., каждая шестая – церковно-приходские. Церковно-приходские школы, как и станичные, выполняли важную миссию по распространению грамотности среди казачьего населения. Одновременно на них было возложено воспитание детей в духе преданности самодержавию и православию, что соответствовало казачьим традициям. В Уссурийском войске в 1910 г. из 55 школ 9 размещались в приспособленных помещениях, а в 19 поселках, или каждом четвертом населенном пункте войска, вообще школы не функционировали.

19 января 1904 г. в Уссурийском казачьем войске были утверждены «Временные правила об обязанностях станичных и поселковых атаманов и попечителей станичных и поселковых школ»¹⁷, согласно которым атаман поселка был обязан присутствовать при приеме и сдаче школы, он должен был следить за всеми нуждами станичных школ. В обязанности попечителя школы входило участие в испытаниях учащихся, он имел право голоса при оценке знаний, кроме того, за ним закреплялась обязанность следить, чтобы все ученики православного исповедания в праздничные дни посещали церковь и слушали литургию. Устав содержал общие понятия и сведения, обязательные для каждого казака: знания присяги, государственной и казачьей символики, требований воинской дисциплины, статуса воинских чинов и ритуала чинопочитания, обязанности караула, часового, казачьих чинов, требования к оружию и т. д. Обязательными были практические строевые занятия. Руководили занятиями инструкторы из числа льготных казаков или урядников, для которых эта работа засчитывалась за очередную службу¹⁸. Не имея специальной педагогической подготовки, а часто и вовсе безграмотные, инструкторы внедряли в школу муштру, начетничество и казенщину. Поэтому для обеспечения лучшей постановки школьного дела на каждого учителя казачьей школы стали заводить свой послужной список, где указывались: возраст, семейное положение, вероисповедание, наличие дипломов, аттестатов или свидетельств, знание ремесел и промыслов¹⁹.

В 1908 г. в деле развития образовательной политики в казачьих станицах наметился кризис, количество школ резко сократилось в этот год, причиной этому стало то, что в 1907 г. положение станичных обществ в финансовом отношении сильно ухудшилось. В крае стала развиваться контрабандная торговля спиртными напитками, отбивавшая у обществ их доходы от питейных заведений.²⁰ Войсковое начальство в итоге начало осаждаться просьбами о помощи на содержание школ. Потребность в увеличении числа школ и в расширении уже существующих, с этого времени, особенно стала усиливаться. В войско волной хлынули переселенцы из крестьян Европейской России, в большинстве своем неграмотные, совершенно бедные, не могущие что-либо сделать сами для обеспечения себя школами.

Станичные общества, имея в виду то обстоятельство, что у живущих бок о бок с казаками крестьян школы содержаться почти всецело на средства казны, при незначительном расходе от крестьянских обществ, начинают усиленно возмущаться. В своем годовом отчете за 1909 год Войсковое Правление Амурского войска отмечало, что школьное дело в казачьих селениях стояло не на надлежащей степени развития²¹. Школы, как писало Войсковое Правление, «содержались за счет обществ, а потому не везде существовали, и много детей были лишены возможности получать хотя бы начальное образование». Учительский персонал комплектовался, вследствие малого вознаграждения, своими казаками и другими лицами с разнообразной педагогической подготовкой.

В результате, Войсковое правление подняло вопрос о передаче войсковых школ в ведение Министерства народного просвещения, поскольку в этом случае войско было бы избавлено от непосильных расходов на нужды школ, дела которые оно с честью несло за все время своего существования, с ничтожным ежегодным в сумме 22 р. пособием от казны.²² Войсковое правление, находя неудовлетворительным положение дела народного образования в казачьем войске вследствие того, что все расходы по содержанию школ падали на общества, в 1909 приступило к разработке школьной сети на основаниях законопроекта, внесенном в Государственную Думу 20 февраля 1907 года о введении Всеобщего обучения²³. Указанный законопроект ставил условием перевод войсковых школ в ведомство Министерства народного просвещения. Безусловно, в случае данного перехода войсковые школы получали колоссальную возможность иметь необходимую поддержку от казны в выдаче пособий на содержание учащих в низших школах, на школьное строительство, иметь возможность ассигновать значительно большие суммы на учреждение стипендий в средних и высших военных и гражданских учебных заведениях для замещения этих стипендий детьми беднейших казаков непривилегированного сословия.

Однако, Войсковой Наказный Атаман данный проект войскового начальства не одобрил, так как войсковая молодежь по его мнению должна воспитываться в чисто военном духе, что с передачей казачьих школ в ведомство Министерства народного просвещения достичь будет невозможно²⁴. Требование высшего войскового начальства об оставлении школ исключительно в ведении войскового начальства было весьма понятно. Казачье войско как военная организация, существующая для охраны громадной незащищенной границы Приамурья и Приморья, должна оправдывать свое назначение и всеми силами стремится развивать в своих членах качества воина, защитника государства.

С 1 ноября 1912 г. журналом Военного Совета была учреждена должность инспектора школ²⁵. Конечно, это способствовало улучшению работы с учительскими кадрами, стала улучшаться контрольная и методическая работа. Однако довольно часто сами инспекторы войсковых школ за недобросовестное отношение к своим обязанностям, пьянство, которые безусловно, тормозили успешное развитие образования в казачьем войске, подвергались арестам, наказаниям со стороны Войскового начальства. Примером служит приказ № 322 по Амурскому казачьему войску от 31 марта 1916 г., в котором говорится: «за небрежное отношение к обязанностям приказываю выдержать по арестом на 7 суток каждого из инструкторов школ: казака ст. Есауловской Бояркина С., в хут. Пашковском казака Федорова П., в хут. Винниковском казака Ф. В виду неисправимо дурного поведения казака Моторина Михаила в хут. Константиновском от обязанностей инструктора школ отстранить совсем, обществу обсудить вопрос об обложении его за неисполнение выборной службы деньгами».²⁶ Отсюда видно, что и Войсковое правление и само казачье население беспокоилось за положением дела начального образования в войске.

По мере укрепления финансового положения станиц наметилась устойчивая тенденция к преобразованию одноклассных школ в двухклассные. К 1912 г. число двухклассных школ возросло до 13, тогда как в 1896 г в Амурском войске была лишь одна Поярковская двухклассная школа. В станицах Уссурийского казачьего войска в 1910 г. работали двухклассные школы: Бикинская, Гродековская, Иманская, Богуславская, Медведицкая, Венюковская, Полтавская²⁷. Безусловно, большая часть расходов выделялась на развитие двухклассных школ, от войскового правления они получали в среднем 1150 р., в то время как на одноклассные школы отводилось в среднем 350 р.

В 1916 г. на территории Амурского войска в 11 станичных округах состояло 65 войсковых и 21 церковно-приходская школ, т. е., каждая четвертая школа была церковно-приходская. Из 65-ти 45 одноклассных с двухлетним курсом и 20 двухклассных с шестилетним курсом²⁸. Церковно-приходские школы в 1916 г. из-за недостаточности средств находились в введении Духовного Ведомства. В учебном отношении они были подчинены надзору Епархиального и уездного наблюдателей церковно-приходских школ. В войсковых и церковно-приходских школах к 1 января 1916 г. обучались 2563 мальчика и 1504 девочки, всего 4067 учащихся.²⁹

В церковно-приходских школах, в которых обучались казачата, преимущественно, из бедных семей, главным уроком был Закон Божий. Расписание занятий в церковно-приходских школах включало в себя такие необходимые предметы, как чистописание, церковно-славянские чтения, счисление, пение, русский язык, заучивание наизусть стихов³⁰. Программой религиозного образования и воспитания было предусмотрено изучение краткого катехизиса, Ветхого и Нового Заветов, учения о литургии и общем богослужении³¹. Большое внимание уделялось подбору в окружные школы законоучителей, которые утверждались наказным атаманом Забайкальского казачьего войска по согласованию с руководством епархии. Для предметного обучения в штатное расписание училищ включались и персонально утверждались наказным атаманом учителя русского языка, арифметики и геометрии, истории и географии.

Рисунок 1 - Недельное расписание занятий для церковно-приходских школ с тремя отделениями

Таким образом, за годы освоения Приамурья и Приморья в деле казачьего образования появились благие результаты. Казачье войско по грамотности стояло далеко впереди крестьянского населения области, школы которого содержались за счет Министерства народного просвещения. Важно подчеркнуть, что достигло этого войско на свои местные средства, при мизерной помощи от казны, будучи в то же время обремененного бесчисленными повинностями, которых крестьянское население совсем не знало. В тяжелое, в материальном плане, время амурские и уссурийские казаки сумели поставить в своих войсковых школах, на свои местные средства, дело начального образования не ниже, чем в школах Министерства народного просвещения, где имелись и средства, и возможность при каждой из школ иметь полный комплект учителей. Отличительной особенностью образовательной политики Амурского и Уссурийского казачества было то, что процесс начального обучения казачьих детей носил ярко выраженную прагматическую направленность. Он был обусловлен подготовкой казачьей молодежи к выполнению профессиональной и социальной функций, закрепленных за казачеством. Школа должна была давать начальную подготовку к воинской службе, к гражданской жизни и труду.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Благовещенские Епархиальные ведомости, Благовещенск, №13-14, 1900 г.

2. Благовещенские Епархиальные ведомости, Благовещенск, № 27, 1915 г.

3. Богданов Р.К. , Воспоминания Амурского казака о прошлом с 1849 по 1880 гг., 1900 г.

4. ГААО ф. 10-и оп. 1 д. 28

5. ГААО ф. 10-и оп. 1 д. 45

6. ГААО ф. 10-и оп. 1 д. 101

7. ГААО ф. 10-и оп. 1 д. 109

8. Закревский, В. А. Труды Амурской экспедиции, Санкт-Петербург, 1911 г.

9. Иванов,Р. Краткая история Амурского казачьего войска, 1912 г.

10. Коваленко, А. И. Культура казачества восточных окраин России, Благовещенск: «Приамурье. Из века в век», 2008 – 208 с.

11. Материалы статистико-экономического обследования казачьего и крестьянского хозяйства Амурской области, Благовещенск, 1912 г.

12. Обзоры Амурской области за 1887 г., 1888 г. 1889 г., 1890 г., 1891 г., 1892 г., 1893 г., 1894г., 1895 г., 1896 г., 1897 г., 1898 г., 1899 г., 1900 г., 1901 г., 1906г., 1908 г., 1911 г.,1916 г. Благовещенск.

13. Обзоры Приморской области за 1895 г., 1896 г., 1897 г., 1898 г., 1899 г., 1900 г., 1901 г., 1903 г., 1905 г., 1906 г., 1907 г., 1908 г., 1909 г., 1911 г., 1912 г., 1914 г., 1916 г., Владивосток.

14. Приамурские ведомости, №73, 1895 г.

15. Приказы по Уссурийскому казачьему войску, г. Владивосток, 1904 г.

16. РГИА ДВ ф. 702 оп. 3 д. 95

17. РГИА ДВ ф. 704 оп. 7 д. 117

18. РГИА ДВ ф. 702 оп. 3 д. 341

1^ РГИАДВ ф.704 оп.7 д.117 л. 30

2^ Там же л. 35

3^ Богданов Р.К. , Воспоминания Амурского казака о прошлом с 1849 по 1880 гг., 1900 г., с.74

4^ Иванов, Краткая история Амурского казачьего войска, 1912 г., с. 55

5^ РГИАДВ ф. 704 оп. 7 д. 117 л. 39

6^ Там же л. 44

7^ РГИА ДВ ф. 704 оп. 7 л. 50

8^ Там же л. 53

9^ ГААО. ф. 10-и. оп. 1. д. 45. л. 49-53.

10^ Там же. л. 55-57.

11^ РГИА ДВ ф. 704 оп. 7 д. 117 л. 62

12^ РГИА ДВ Ф.704 Оп. 7 д. 117 л. 66

13^ Там же л. 69

14^ РГИА ДВ ф. 704 оп. 7 д. 117 л. 72

15^ Приамурские ведомости, №73, 1895 г., с. 50

16^ РГИА ДВ ф. 704 оп. 7 д. 117 л. 13; Обзоры Амурской и Приморской областей с 1887 по 1916 гг.

17^Приказы по Уссурийском казачьему войску за 1904 г., с. 33

18^ РГИА ДВ ф.704 оп. 7 д. 117 л. 79

19^ ГААО ф.10-и оп. 1 д. 28 л. 25

20^ РГИА ДВ ф. 704 оп. 7 д. 117 л. 81

21^ Закревский. Труды Амурской экспедиции, 1911 Санкт-Петербург., с. 73

22^ГААО ф. 10-и оп.1 д.109 л. 27

23^ РГИА ДВ Ф.704 Оп.7 д.117 л. 82

24^ Там же л. 84

25^ РГИА ДВ ф.704 оп.7 д. 341 л. 19

26^ ГААО ф. 10-и оп. 1 д. 101 л. 28

27^ РГИА ДВ ф. 702. оп. 3. д. 95. л. 3

28^ ГААО ф. 10-и оп. 1 д. 109 л. 34

29^ Там же л. 47

30^ Благовещенские епархиальные ведомости, 1905 г. Благовещенск

31^Благовещенские епархиальные ведомости, 1915 г. Благовещенск

13

Код для цитирования: Скопировать