IV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2012

Признание Конституцией РФ права потерпевшего на доступ к правосудию, судебную защиту и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52) предопределило трансформацию идеологической основы уголовного законодательства и инициировало раскол в оценках роли частных интересов в публичном праве. Пробельность УК РФ в регламентации этих вопросов приобретает катастрофический характер в связи с повсеместным внедрением восстановительных и медиационных технологий.

Не вызывает сомнений тот факт, что институт освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ) является оптимальной основой для развития медиации в уголовном праве. Однако его потенциал реализуется лишь частично во многом из-за отсутствия четкой оценки субъектного состава примирения.

Потерпевшим в уголовном праве признается носитель общественных отношений, охраняемых уголовным законом. В составе преступления он является признаком объекта преступления, и в механизме нарушения общественных отношений, характеризующих объект посягательства, деяние непосредственно направлено на него как участника (субъекта) общественных отношений.

Учитывая структуру Особенной части УК РФ, логично заключить, что в зависимости от направленности преступного посягательства потерпевшими в уголовном праве могут быть физические и юридические лица, государство, муниципальные образования и общество.

Этот вывод находит подтверждение в Определении Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2007 г. N 812-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса мирового судьи судебного участка N 11 Московского района города Рязани о проверке конституционности части первой статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Не отрицая тот факт, что государство и муниципальные образования могут являться потерпевшими в уголовном праве, оно указывает на особый порядок их охраны: "Защита пострадавших от преступления публично-правовых интересов государства и местного самоуправления обеспечивается публично-правовыми средствами путем осуществления от имени государства специально уполномоченными органами уголовного преследования".

Согласуясь с задачами УК РФ и социально-правовым содержанием института примирения, эта точка зрения не находит поддержки среди юристов-позитивистов, развивающих формально-юридическое направление в оценке потерпевшего как участника примирения.

В основе этого направления лежит легальное определение потерпевшего, изложенное в ч. 1 ст. 42 УПК РФ. Ориентация на текст закона не требует от следственных и судебных органов установления органической связи потерпевшего с объектом посягательства. Достаточно, чтобы лицу был причинен юридически значимый вред, а сам он был признан потерпевшим в уголовном процессе. Основываясь на этой достаточно упрощенной оценке, судебная практика допускает примирение виновного с потерпевшим при совершении хулиганства; нарушении правил безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств; применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, и др.

Поскольку в настоящее время отсутствуют специальные разъяснения о применении ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, полагаем, что при освобождении лица, совершившего преступление против государственных и общественных интересов, следует применять правила, закрепленные в ст. 75 УК РФ "Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием". С одной стороны, указание на возмещение причиненного ущерба и иное заглаживание вреда сближает эту норму с институтом примирения с потерпевшим, а с другой, определение в числе условий освобождения явки с повинной, помощи в раскрытии и расследовании преступлений указывает на обеспечение публичных интересов в рамках освобождения виновного от уголовной ответственности. Таким образом, соблюдается баланс частных и публичных начал и создается оптимальная основа для освобождения от уголовной ответственности за совершение "двухобъектных" преступлений.

Не менее сложным и важным для судебной практики является вопрос о возможности признания участником примирения родственника лица, погибшего в результате совершения преступления.

Судебная практика по этому вопросу заняла четкую позицию: участниками примирения являются как непосредственно потерпевшие от преступления, так и признанные в установленном порядке потерпевшими родственники лица, погибшего в результате совершения преступления.

Не отрицая права родственников погибшего на компенсацию причиненного вреда, не следует, однако, проецировать процессуальное определение потерпевшего на уголовно-правовой институт освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.

Совершенствование следственной и судебной практики не требует внесения поправок в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, а предполагает изменение угла зрения на оценку правовой природы примирения и статуса его участников.

В соответствии с буквальным толкованием ст. 76 УК РФ, в примирении с виновным может участвовать только лицо, которому непосредственно преступлением причинен физический, имущественный или моральный вред, а также вред деловой репутации. Опосредованное причинение вреда не должно являться основанием для разрешения конфликта в рамках ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ.