IV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2012

В последнее время поиск альтернатив уголовному преследованию в различных странах, в том числе и России, приобретает все более активный характер, начиная от различных вариантов примирительных процедур с участием несовершеннолетних и заканчивая полным отказом от уголовного преследования при соблюдении, конечно, предусмотренных законом условий. Речь в данном случае может идти о штрафе по соглашению, условном отказе в возбуждении уголовного преследования, как во Франции, трансакции, как в Голландии, вызове в протокольной форме, как в Бельгии, шведском суммарном наказании, японской отсрочке возбуждения уголовного преследования и т.п.

Попробуем проанализировать потенциальную готовность государства согласиться на компромисс с лицом, совершившим преступление. Критериями при этом будут выступать:

- важность защищаемого объекта с точки зрения государственной или общественной стабильности;

- экономическая целесообразность;

- процессуальная экономия.

В сфере не только частного, но и общественного и даже государственного интереса существуют, если уместно так будет выразиться, зоны консенсуса. В данном случае наличие такого консенсуса усматривается в том, что государство заинтересовано не столько в лишении свободы виновного, сколько в определенной компенсации. Следовательно, можно предложить такому лицу ряд преимуществ, которые простимулируют его к уплате штрафа без лишних расходов для государства на производство по такому уголовному делу. А далее могут возникнуть различные варианты фактической реализации трансакции и ее последствий. Мы же говорим сейчас о том, что социальная ценность уголовного судопроизводства напрямую обусловлена категориями стабильности, выбора, компромисса. Исходя из этих основных посылок, решение поставленного вопроса видится в следующем.

Прежде всего вернемся к кругу дел, по которым трансакция обоснованна и (или) необходима. Если государство сознательно сохраняет ситуацию конфликта в зоне производства по уголовным делам о преступлениях против жизни, здоровья, свободы, чести и достоинства личности, против мира и безопасности человечества, то более чем уместно предоставление сторонам уголовно-правового спора возможности воспользоваться преимуществами трансакции в случае совершения преступления в сфере экономической деятельности либо экологического преступления. Однако не по всем уголовным делам с соответствующими объектами преступного посягательства применима трансакция. Для этого, как нам представляется, должны быть соблюдены следующие условия:

- преступление должно затрагивать общественные отношения в сфере экономической деятельности либо экологии;

- преступление должно быть совершено впервые;

- отсутствуют квалифицирующие признаки преступления;

- за совершенное преступление в качестве самостоятельного вида наказания предусмотрен штраф;

- в результате совершенного преступления не причинен ущерб юридическим лицам и (или) гражданам, т.е. затрагиваются исключительно государственные интересы.

Следовательно, трансакция неприменима, например, по делам о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 179, 186, 187, 248 УК РФ, ввиду закрепления иного наказания за их совершение, нежели штраф, а также в тех случаях, когда совершенным преступлением может быть причинен ущерб отдельным лицам. Например, ст. 173 УК РФ закрепляет, что лжепредпринимательство есть создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству.

Федеральным законом от 29 декабря 2009 г. расширены основания прекращения уголовного преследования подозреваемого или обвиняемого в случае возмещения им до окончания предварительного следствия по делу о преступлении, предусмотренном ст. ст. 198 - 199.1 УК РФ, в полном объеме ущерба, причиненного бюджетной системе РФ (ст. 28.1 УПК РФ).

Данная норма является попыткой законодателя ответить на ряд принципиальных вопросов:

- по каким составам преступлений допустим такой компромисс? Однако остается открытым вопрос, почему в перечень преступлений не попала ст. 199.2 УК РФ;

- на каком этапе производства по делу возможно принятие соответствующего решения? По смыслу анализируемой нормы причиненный ущерб должен быть возмещен до окончания предварительного следствия. Кто же и в каком порядке может принимать тогда решение о прекращении уголовного преследования? Во-первых, можно предположить, что особая роль суда в процессе как гаранта законности, обоснованности и справедливости принимаемых решений является безусловным детерминантом того, что таким правом суд наделен a priori. Однако ст. 254 УПК РФ не содержит указания на полномочия суда прекращать в судебном заседании уголовное дело со ссылкой на ст. 28.1 УПК РФ. Другой вопрос - правомочен ли это сделать следователь самостоятельно или только с согласия руководителя следственного органа? На данный момент представляется наиболее разумным использовать аналогию (применение которой, кстати, процессуальный закон не запрещает). Так, ст. ст. 25, 28 УПК РФ устанавливают право следователя прекратить уголовное преследование лица в связи с примирением сторон или в связи с деятельным раскаянием только с согласия руководителя следственного органа. Указанный порядок должен быть распространен и на случаи прекращения уголовного преследования подозреваемого, обвиняемого в связи с возмещением последним ущерба, причиненного бюджетной системе РФ в полном объеме;

- наконец, ст. 28.1 УПК РФ содержит и попытку решения проблемы того, что именно подлежит возмещению. По смыслу анализируемой нормы это недоимки согласно вступившему в законную силу решению налогового органа о привлечении к ответственности, пени и штрафы.

Тем не менее наличествующее правовое регулирование следует признать недостаточным. Полагаем необходимым, своевременным, социально и экономически обоснованным более широкое распространение трансакции в российском уголовном процессе.