IV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2012

Первое десятилетия нового тысячелетия было ознаменовано не только глобальным экономическим кризисом, но и кризисом в сфере этноконфессиональных отношений. Политика построения европейского мультикультурного общества, основанного на идеях этнического и религиозного плюрализма и толерантности, по заявлениям лидеров европейских стран (Ангела Меркель, Дэвид Кэмерон и др.) оказалась провальной.  Эмигрировавшие этноконфессиональные группы, объединенные не только национальной принадлежностью, но и религиозной верой, не стали ассимилировать в единое европейское пространство, создавая своего рода мононациональные сообщества со своими отношениями, внутри тех государств, в которых они ранее проживали. Данная европейская модель построения общества, в отличие от американской концепции «плавильного котла», в соответствие с которой у эмигрантов, представителей различных этносов, происходило формирование общеамериканской идентичности, имела целью сохранение культурной традиционной самобытности (специфических черт) проживающих на территории единого государства этнических общностей.

По мнению специалистов, подобная тенденция наблюдается не только в Европе и в США, но и в европейской части России, где отдельные этноконфессиональные конфликты между местными коренными жителями русского (славянского) происхождения и мигрантами из других государств и представителями народов Северного Кавказа становятся все более частыми явлениями. И в качестве доказательства складывающихся этноконфессиональных конфликтов в нашей стране приводятся события на Манежной площади 11 декабря 2010 года. Сегодня у многих авторов различные трактовки того трагического дня, но всех их, в основном, можно представить двумя полярными позициями: от бытового конфликта, приобретшего этнорелигиозный оттенок до проявления национализма и сепаратизма.

Таким образом, среди представителей научного мира и населения  в целом, по решению данной проблемы сложились два диаметрально противоположных мнения. С одной стороны это те, кто хочет отделить Северо-Кавказский регион от РФ, выражающих свои идеи лозунгом «Хватить кормить Кавказ», а с другой - те, кто не представляет будущее России без Северного Кавказа.

Реакцией на эти процессы в субъектах, входящих в состав СКФО, является рост сепаратистских призывов и обвинений в адрес федеральных властей в непродуктивном построении взаимоотношений центра с кавказскими регионами.

В первую очередь, к ним относятся ультрарадикальные призывы религиозных экстремистов, призывающих к вооруженной борьбе с российской властью, и к созданию независимых теократических государств. И в качестве способа достижения этих задач, в основном, используется подпольная экстремистская и террористическая деятельность. Яхьяев М.Я. определяет террор «как способ политического действия, состоящий в угрозах применения и реальном применении грубых, прямых, физических или психологических насильственных действий против противников с целью их запугивания и подавления у них способности к сопротивлению»[1]. Вместе с тем, известно, что «конечной целью любого террористического акта является не столько уничтожение объекта, на которого был направлен этот террористический акт - это промежуточная цель. Основная цель ... - разрушение той системы, элементом которой являются жертвы»[2].

В Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан, с целью выявления сильных сторон, слабых сторон, возможностей и угроз развития на рынках капиталов Дагестана, была применена методика SWOT-Анализа. Ее результаты свидетельствуют, что в административном капитале, одним из внутренних факторов, выступающим в качестве слабой стороны, является «низкое качество судебной власти - разрешения конфликтов и решение проблем безопасности на основе существующих неформальных законов», а среди внешних факторов -  указывается «угроза, несовпадения интересов федерального центра и Республики Дагестан»[3].

В связи с этим, особый интерес вызывают позиции кавказских исследователей, выступающих с критикой национальной политики центра. Так, например, дагестанский ученый Рамазанов М.Б. отмечает: «Непонимание российскими властями сущности горского менталитета, имеющие древние демократические корни, стремление силовыми методами навязать дагестанцам российский иерархический стиль мышления, встроить их в российскую «вертикаль власти» в качестве безропотных винтиков гигантской государственной машины не могли не вызвать жесткой ответной реакции у людей, генетически вобравших в себя принципы демократии и свободы»[4].

Необходимо отметить, что Дагестан в начале противоречивых, сложных и проблемных  90-х годов, в условиях раздачи суверенитета, суть, которой выражалась в выдвинутом Президентом России Ельциным Б.Н. лозунге: «Берите суверенитета, сколько хотите!», один из немногих регионов Северного Кавказа не присоединилась к так называемому «параду суверенитетов», приняв Резолюцию на втором Съезде народов Дагестана в 1992 г. против выхода Республики Дагестан из состава Российской Федерации. И тем самым, как справедливо отметил полномочный представитель Президента РФ в СКФО Хлопонин А.Г. на Третьем Съезде народов Дагестана 15 декабря 2010 года: Дагестан «дал пример конструктива в межэтнической сфере не только для других регионов Кавказа, но и для всей нашей страны»[5].

Выступая на этом же, Съезде Президент Республики Дагестан Магомедов М.М. также заявил, что «Мы составная часть Российской Федерации и другим путем Дагестан никогда не пойдет! Это было очевидно в 1999 году, не вызывает сомнений и сегодня»[6].

Вместе с тем, в современной России получают развитие этноконфессиональные социальные противоречия, где субъектами выступают с одной стороны националистически настроенная русская молодежь, а с другой - кавказская. Первым не нравится агрессивное и вызывающее поведение выходцев Северного Кавказа, не соблюдение ими традиций и правил поведения, сложившихся у коренных жителей того или иного населенного пункта, высокий уровень их материального благосостояния, в условиях когда субъекты, входящие в состав СКФО считаются дотационными. Также большое недовольство у коренных жителей центральной России вызывает возрастающее ощущение вседозволенности у молодых людей из кавказских регионов - «в чужой монастырь со своим уставом не входят» - отмечают они. Кавказцы же обвиняют русских в шовинизме и национализме, в ограничении собственных прав, несмотря на то, что они являются равноправными гражданами РФ, как и все остальные.

Но при этом, необходимо помнить, что «неконтролируемая миграция не может не вызвать ответной реакции со стороны русского населения. И об этом свидетельствует не только радикализация общественного сознания русских, но и неформальные движения скинхедов, т.е. национал-фашистов и т.д.»[7].

В Концепции противодействия терроризму в Российской Федерации, утвержденной Президентом Медведевым Д.А. 5 октября 2009 года, в качестве основных внутренних факторов, обусловливающих «возникновение и распространение терроризма в Российской Федерации либо способствующими ему причинами и условиями», были отмечены «межэтнические, межконфессиональные и иные социальные противоречия». В принятой в сентябре 2010 года Стратегии социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа до 2025 года отмечается, что современная социально-политическая обстановка в субъектах СКФО характеризуется высоким конфликтогенным потенциалом.

В Резолюции III Съезда народов Дагестана констатируется, «что особую угрозу настоящему и будущему Дагестана представляют экстремистские и террористические группировки, сеющие смерть, стремящиеся подорвать общественно-политическую стабильность в республике, нарушить единство и целостность Дагестана»[8].

Вышеперечисленные противоречия, возникающие на межнациональной и религиозной почве, вызывают необходимость в формировании новых концепций построения полиэтноконфессиональных отношений.

Одним из направлений регулирования данной проблемы могло бы послужить изучение, выработанной в результате многовекового сосуществования народами Республики Дагестан модели этноконфессиональных взаимоотношений. Это даже связано не столько с тем, что Дагестан является самым многонациональном регионом СКФО, на территории, которой проживают представители более 100 национальностей, 30 из которых являются коренными народностями, но и с тем, что «многоэтнический Дагестан и его проблемы - это, как бы, если и не вся Россия, то уж точно, - Северный Кавказ в миниатюре»[9].

Республика Дагестан является самой крупной республикой в составе Северо-Кавказского федерального округа и самым южным регионом Российской Федерации, имеющее особое геостратегическое и геополитическое положение. В Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан до 2025 года также отмечается, что Дагестан «занимает особое экономическое, географическое положение в России. Статус приграничной территории и полиэтнический состав населения обусловливают напряженную обстановку, связанную с безопасностью граждан»[10].

Современный Дагестан является уникальным регионом, где практически не встречаются межнациональные и межэтнические конфликты, но в то же время республика страдает от проявлений религиозного экстремизма и терроризма. Нельзя не согласиться с Дибировым А.-Н.З., который справедливо отмечает, что «налицо реальный парадокс нашей общедагестанской идентичности, сочетающей две, казалось бы, несовместимые вещи - этническую толерантность и религиозную нетерпимость»[11].

Всплеск национального самосознания в республике пришелся на 90-е годы, когда создавались этнонациональные движения (аварское «Народный фронт им. Имама Шамиля», даргинское «Цадеш», кумыкское «Тенглик», лакское «Кази-Кумух», лезгинское «Садвал», ногайское «Бирлик», терско-казаческое «Россия» и др.), а межнациональные противоречия были связаны, в основном, с нерешенными этнотерриториальными проблемами (Ауховский район, Новолакский район). Также большую роль сыграл и массовый отток русскоязычного населения из Дагестана.

Известно, что наша республика является  многоконфессиональным регионом, где исторически «мирно сосуществовали три аврааматические религии: ислам, христианство и иудаизм. Дагестан никогда не знал войн на конфессиональной основе»[12]. Религиозные же конфликты в Республике Дагестан имеют, прежде всего, внутриконфессиональный характер и связаны с распространением в начале 90-х годов радикального исламского течения - ваххабизма, последователи которого ставили целью создание независимого исламского государства. «Ваххабиты успешно воспользовались трудностями перестройки и особенно недовольством верующих, требующих удовлетворения своих духовно-религиозных потребностей»[13]. Притом, как отмечает Ханбабаев К.М., их деятельность получала разностороннюю поддержку «извне многочисленными международными радикальными исламскими центрами, зарубежными культурно-просветительскими и благотворительными организациями»[14].

Неслучайно, что эти социально-деструктивные явления начали развиваться именно к времени распада Советского Союза. Ведь последствиями «смутного времени» 90-х годов были не только кризисные явления в социально-экономической сфере и процессы трансформации общественно-политической системы страны, но и обострение социально-политических противоречий. В условиях становления новой государственности, возрастания чувства социальной неудовлетворенности у значительной части населения и под влиянием многочисленных нерешенных социально-политических, этноконфессиональных и культурно-языковых проблем начали происходить процессы социального расслоения российского общества и формирования новых социальных групп (политических, этнических, религиозных, клановых). Каждая из этих социальных общностей преследовала и защищала собственные интересы и цели, стремилась удовлетворить жизненно важные потребности и достичь определенного статуса в социально-политической иерархии.

 Как справедливо отмечает Белоусова А.С.: «В сложившейся ситуации закономерным является усиление массового аффекта в обществе, в связи с чем, социальные взаимодействия на всех уровнях приобретают конфликтогенный характер»[15]. Таким образом, доминирующим способом социального взаимодействия и решения противоречий при этом зачастую становился конфликт. По мнению Бабейко Я.Ф. «по своему содержанию социально-политический конфликт охватывает взаимодействия больших социальных групп в системе отношений противоборства по поводу сохранения или изменения социально-политического статуса государственного образования, социально-политических ценностей, овладения ведущими позициями в институтах и структурах государственной власти»[16].

Согласно Анцупову А.Я. и Баклановскому С.В. «социальный конфликт можно определить как наиболее острый способ развития и завершения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов конфликта и сопровождающийся их негативными эмоциями по отношению друг к другу»[17].

Ицках Адизес, один из самых ярких и известных представителей современного зарубежного менеджмента, изучая с управленческих подходов проблематику конфликтов, как в корпоративных, так и в государственных структурах, пришел к выводу, что для благосостояния любого государства необходимо «создать в стране культуру, в которой доминируют взаимное доверие и уважение. Потому, что там, где больше нет доверия и уважения, там ничего не работает, конфликты огромны, страна в тупике, или вообще перестает существовать». А «ответ на вопрос, что, в самом деле, означает уважение, я (Адизес И. - прим. автора) обнаружил у философа И. Канта, который гласит: "Уважение означает признание суверенного права другого быть не таким как Вы"»[18].

Думается, что именно благодаря взаимоуважению и толерантности друг другу народов и этносов, проживающих на территории РД,  в многовековой истории Дагестана еще не происходили конфликты, на этнической  или конфессиональной почве. А различные проявления религиозных национальных противоречий были в основном связаны  с кризисом переходного периода в конце XX века.

В уже упомянутой Резолюции III Съезда народов Дагестана, было также отмечено, что «в нашей истории много ярких событий, которые отражают великий общедагестанский дух и гордость за славные дела. Единство характеризует народы многонационального Дагестана и в периоды военной опасности, и в преодолении трудностей мирного времени. У нас общие нравственные ценности, общее прошлое и одна судьба на всех. Народы Дагестана сильны своим единством. Это достояние наших народов заслуживает особого отношения и признания. В единстве всех дагестанцев - наша сила»[19].

---

[1] Яхъяев М.Я. Истоки и смысл фанатизма. - Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2005. - С. 82.

[2] Магомедов Г.М. Магомедова С.А. Соблюдение конституционных прав свободы совести, вероисповедания и равенства религий как важнейший фактор противодействия экстремизму и терроризму // Духовное воспитание и здоровья человека. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти Мухаммадвакиля-хаджи Султанмагомедова. Махачкала, ДГУ, 29-31 декабря 2010 г.- С. 88.

[3] См.: Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан  до 2025 // Материалы проекта документа - Республика Дагестан, 2011. - С. 99-105.

[4] Рамазанов М.Б. Трансформация ценностной парадигмы как базисный фактор проявлений экстремизма в Дагестане // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Том I.-Махачкала: Издательство «Лотос», 2008. - С. 139-140.

[5] Съезд народов Дагестана. - Махачкала: Издательство «Лотос», 2011. - С. 30.

[6] Там же -  С. 46.

[7] Авшалумова Л.Х., Гусейнов А.Г., Османов Г.Г. Особенности этноконфессиональных конфликтов в условиях глобализации. - Махачкала: Изд. «Юпитер», 2004 г. - С. 78.

[8] Съезд народов Дагестана. - Махачкала: Издательство «Лотос», 2011. - С. 369.

[9] Современный политический экстремизм: понятие, истоки, причины, идеология, проблемы, организация, практика, профилактика  и противодействие. Рук. авт. колл. Дибиров А.-Н.З., Сафаралиев Г.К. - Махачкала: Издательство «Лотос», 2009.- С. 60.

[10] Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан  до 2025 // Материалы проекта документа - Республика Дагестан, 2011. С. 84.

[11] Дибиров А.-Н.З. Политический экстремизм и дагестанская идентичность // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Том I.-Махачкала: Издательство «Лотос», 2008.- С. 39.

[12] Авшалумова Л.Х., Гусейнов А.Г., Османов Г.Г. Особенности этноконфессиональных конфликтов в условиях глобализации. - Махачкала: Изд. «Юпитер», 2004 г. - С.142

[13] Там же - С. 122.

[14]  Ханбабаев К.М. Сущность и профилактика экстремизма и терроризма на Северном Кавказе // Актуальные проблемы противодействия национальному и политическому экстремизму: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Том I.-Махачкала: Издательство «Лотос», 2008.-С. 63

[15] Белоусова А.С. Социально-политические конфликты в условиях переходного состояния российского общества: Дис. ... кандидата социологических наук: 22.00.05. - Волгоград, 1999.

[16] Бабейко Янис Федорович. Методология социологического анализа социально-политического конфликта на постсоветском пространстве: Дис. ... канд. социол. наук: 22.00.01. - Москва, 2005. - 166 с.

[17]  Анцупов А.Я., Баклановский С.В. Конфликтологиях в схемах и комментариях: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. - СПб.: Питер, 2009. - С. 39.   

[18] Adizes Institute [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://wwww.adizes.com/store

[19] Съезд народов Дагестана. - Махачкала: Издательство «Лотос», 2011. -С. 371

Код для цитирования: Скопировать