IV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2012

В эпоху глобализации экономическая политика государства должна быть направлена на осуществление институциональных преобразований, способствующих развитию высокорискового инновационного предпринимательства. Венчурные инвестиции становятся важнейшим источником финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. Высокие риски финансирования научных исследований и инновационной деятельности, а также необходимость   опережающего  развития высокотехнологичных отраслей обусловливают усиление роли централизованных мер по финансированию НИОКР и формированию системы государственного стимулирования создания венчурных  фирм.

С связи с этим в нашей стране в 2006г. была создана Российская венчурная   компания   (РВК)   в   форме ОАО со 100 процентным государственным участием, которая совместно с частным капиталом занялась финансированием компаний сферы информационных технологий, телекоммуникаций, нано- и биотехнологий. Цель ее деятельности - способствовать формированию инновационной системы и модернизации экономики путем инвестирования в создание венчурных фондов, которые, в свою очередь, должны финансировать около 200 «стартапов» российских предприятий. Финансовое участие РВК в венчурных фондах ограничено 49% от ее средств, остальные средства должны предоставляться  частными венчурными инвесторами. Таким образом, руководство венчурными фондами будут осуществлять частные инвесторы, а РВК сохранит необходимый контроль за целевым назначением такого фонда. Правительство приняло решение о внесении в уставной капитал РВК 15 млрд. руб. Предполагается, что размер каждого венчурного фонда, создаваемого с участием РВК, ограничен суммами от 60 млн. руб. до 1,5 млрд. руб., что позволит гарантировать достаточную диверсификацию портфеля фонда. При этом венчурная программа правительства не запланирована как затратная, ожидаются полный возврат вложенных средств и небольшая прибыль.

В настоящее время в  России имеется опыт создания порядка 20 региональных фондов поддержки инновационного бизнеса, курируемых министерством экономического развития (МЭР), в которые привлекалось 50% частного капитала, 25% средств федерального и 25% регионального бюджетов. Суммарно они проинвестировали  70 компаний. В самой же РВК, с учетом портфеля частных фондов,  число таких проектов по состоянию на конец 2011 года - 101. Однако ведение инновационного бизнеса в России является крайне дорогой и невыгодной, в силу неразвитости культуры инвестирования, процедурой и «стартапам» гораздо проще открывать свои компании за рубежом и общаться с западными инвесторами. (В статье под «стартапом» понимаются малые и средние компании, имеющие небольшую историю существования на рынке, формирующие экономику инноваций с акцентом на технологическом предпринимательстве. )

Результаты анализа  средней стоимости инновационного «стартапа» в России, проведенного РВК и рейтинговым агентством «Эксперт РА», показали, что по оценке исследователей средняя стоимость запуска инновационного бизнеса в апреле - июне 2011 г. составила  53 млн. руб. Это оценка суммы затрат, необходимых для того, чтобы инновационная компания выросла от стадии проекта до момента начала операционной деятельности.  Аналитики обратились к 1500 инновационным компаниям, имеющимся в базе данных «Эксперт РА». Анкеты заполнили 68 стартапов, из них 24% работают в сфере информационно-коммуникационных технологий, 22% - биотехнологий, 20% - энергоэффективности. Респондентов просили оценить объемы их фактических затрат на исследования и разработки, формирование интеллектуальной собственности, получение всевозможных сертификатов, юридическое оформление, аренду помещений, закупку и внедрение  информационных технологий, наём персонала, рекламу, маркетинг, представительские мероприятия. Наибольшую долю в структуре затрат при запуске инновационных «стартапов» составляют расходы на исследования и разработку - НИОКР. В общей стоимости запуска на НИОКР в среднем приходится 43,8% затрат. На сырье и материалы предприниматели тратят 16,1%, на оборудование и средства производства - 13,1%. Единственной сферой, где расходы на НИОКР были не самой обременительной статьей расходов, оказался сегмент «проекты в области энергоэффективности»: здесь почти половина затрат (49,4%) - расходы на сырье и материалы. Оказалось, что в среднем создание инновационного бизнеса в области информационно-коммуникационных технологий стоит в России 32,103 млн. руб., в области биотехнологий - 58,680 млн. руб., в области энергоэффективности - 57,638 млн. руб. Кроме того, отечественные «стартаперы» испытывают сложности вследствие скорости процессов, связанных с предпринимательской активностью. Регистрация патента в России может занимать год, регистрация юридического лица - несколько месяцев. Все это сказывается, пусть и не напрямую, на общей сумме затрат. Сопоставимых международных сравнений в РВК пока не делали, но, по предварительным оценкам, указанные суммы сопоставимы с затратами на создание инновационных компаний в Кремниевой долине.

Естественно, что для изменения подобной негативной ситуации требуются активные действия с применением административного ресурса. Так, президент РФ Дмитрий Медведев по итогам работы Комиссии по модернизации 26 октября 2011 года поручил разработать правовой механизм для участия госкомпаний в частных венчурных фондах, который в РВК называются «принуждением к инновациям». В результате этой инициативы появилась возможность вкладывать деньги частных инвесторов в принадлежащие государству технопарки (в Минкомсвязи утверждают, что за счет частных компаний можно привлечь до 0,5 млрд. руб. дополнительных средств) и разработать программы инвест-стратегий со стороны госсектора в «стартапы», которые сейчас проходят рассмотрение в МЭР. Тем не менее, в большинстве представленных документов наблюдается существенный акцент на теме НИОКР, тогда как для инновационного бизнеса только НИОКР недостаточно. Для вывода продукта на рынок нужны как минимум бизнес-стратегия, бизнес-экспертиза, технология производства, дизайн-проект, бизнес-план, патенты, каналы продаж. На деле выходит, что ни у подрядчика - сотрудников НИИ или университетов, ни у менеджеров профильных компаний, заказывающих инновационные решения, нет знаний и умений создавать рыночный продукт. Для этого венчурный фонд может привлечь молодых предпринимателей, специализирующихся на разработке интеллектуальной собственности, то есть, законченного продуктового или сервисного решения, базирующегося на какой-либо научной технологии.

 В мировой практике сложилась традиция, что все крупные технологические компании (Intel, IBM и пр.) имеют в качестве подразделения фонд, занимающийся венчурным инвестированием (так называемые captive funds, действующие в интересах родительской корпорации). Эти фонды решают сразу несколько задач - в первую очередь, развитие партнерской сети или экосистемы, что особенно существенно для сектора ИКТ. Это дает корпорации доступ к новым идеям и проектам, необязательно для дальнейшего поглощения, поскольку в случае успеха самостоятельного бизнеса (spin-off) этот «стартап» уже будет являться партнером корпорации, помогая ей увеличивать свое отраслевое присутствие. Другой пример - крупнейшие иностранные компании сегмента ТЭК имеют фонды, инвестирующие в развитие альтернативных источников энергии, в «чистую энергетику», то есть, по сути, в непрофильный для себя бизнес, с тем, чтобы в случае прорыва новых технологий оказаться на острие инноваций и заработать больше денег.

В России таких компаний нет. Важно то, чтобы эта практика внедрялась правильным образом. К управлению фондами должны привлекаться менеджеры, имеющие соответствующие компетенции, опыт, репутацию и историю успеха, инвесторы, имеющие, соответственно, релевантные связи в бизнес-сообществе и активное видение рынка, консультанты, которые могут донести профессиональные знания до самих начинающих технологических предпринимателей. В настоящее время в России наблюдается существенный дефицит всех трех ролей в венчурном бизнесе, который может быть преодолен с помощью привлечения международных специалистов.

Еще одной составляющей успеха венчурного рынка в России является необходимость создания благоприятного  инвестиционного климата. За последние несколько лет властями давалось большое количество поручений, которые были нацелены на упрощение способов ведения бизнеса в стране и почти все они были выполнены. Однако даже со слов руководителей государственных венчурных фондов следует, что особого влияния на ситуацию это не оказало. В России на практике сохраняется излишняя зарегулированность ряда отраслей, где возможен потенциально бум стартап-бизнеса.  Также сказывается отсутствие подходящих по гибкости и простоте организационно-правовых форм для венчурного бизнеса. Например, хозяйственные партнерства для небольших фондов,  как альтернатива закрытым паевым фондам для особо рискованных венчурных инвестиций. Последние применимы для создания крупных фондов с объемом капитала от 50 млн. долларов с учетом высоких расходов на их содержание. Рынку же нужны небольшие посевные фонды с капиталом 5 млн. долларов, работающие в центрах инноваций и недорогие в управлении; инвестиционные товарищества для «стартапов», работающие по договорной схеме и с переменным уставным капиталом, вместо ООО и ЗАО. Для технопарков необходимы ОАО, чтобы получать не только государственные инвестиции, но и внебюджетные средства. Сейчас большинство из них зарегистрированы как ЗАО или государственные учреждения. Подобные законодательные нововведения могут стать катализатором интереса со стороны иностранных инвесторов, решивших войти под действие российской юрисдикции в сделках с отечественными инновационными предприятиями.

У России нет конкурентного преимущества в контексте развития бизнеса. В рейтингах свободы предпринимательства другие страны Таможенного союза, Украина и Казахстан, находятся на более высоких позициях, не говоря уже о КНР, где инвестиции в науку и развитие бизнеса значительно опережают даже европейские страны. Тем не менее, такое российское преимущество как человеческий капитал, наличие активных людей, способных заниматься предпринимательством, увеличивается. Число «стартаперов» в области технологического предпринимательства за последние годы выросло по экспоненте. Соответственно, у России остался единственный шанс: выйти в лидеры стран по инновациям именно за счет наличия высокообразованных кадров, которые требуется удержать от утечки за рубеж. Типичный пример - сформировавшаяся в 30-50-е годы ХХ века Кремниевая долина в США смогла сосредоточить и удержать материальные и нематериальные активы вследствие активной государственной политики по поддержанию ВПК.  Почти все компании первой волны имели значительный процент государственного присутствия в своем капитале. Уже позже переместившееся туда венчурное технологическое предпринимательство продолжило развиваться на государственные деньги, выйдя 20-25 лет назад на уровень самофинансирования, получая дополнительные средства от  частного капитала.

 Для российского рынка проблема кроется в недостатке самих венчурных рыночных институтов.  Их количество могло бы быть адекватным для стран с населением в 20-30 раз меньшим, чем существующее в России. Тем не менее, первые сдвиги в этом направлении уже ведутся. Так, работающим в России отечественным и международным венчурным фондам решено оказать поддержку на государственном уровне. МЭР подготовило проект о софинансировании таких фондов для компаний, частично или полностью находящихся в собственности государства. Инвестировать в венчурные фонды смогут только те структуры, в которых утверждена программа инновационного развития и есть свободные средства для вложений. До сегодняшнего времени это  относилось только к «Роснано» и РВК. Остальные компании с государственным участием, которым сейчас предполагается дать право финансировать венчурные фонды, законодательных ограничений на венчурное финансирование не имели,  Этот вид деятельности не включался в их бизнес-планы и утверждаемые стратегии.  После утверждения стратегии инновационного развития решение по инвестированию будет приниматься на уровне самой компании. При этом новые участники венчурного рынка смогут получать консультации у РВК и «Роснано». В частности, сообщается, что компании смогут участвовать в венчурных проектах, реализуемых как без образования, так и с образованием юридического лица. В первом случае будет происходить объединение вкладов лиц в рамках инвестиционного товарищества, где участники приобретают паи закрытого паевого инвестфонда. Во втором случае осуществляется приобретение акций или долей специально созданного юридического лица. Механизм участия в фонде будет выбираться компанией с учетом юрисдикции, в которой создан фонд. Также МЭР рассматривает возможность снять ограничения для иностранцев и крупных компаний на участие в уставном капитале малых предприятий. Действующая редакция федерального закона о развитии малого и среднего предпринимательства предусматривает, что общая  доля участия федеральных, региональных, муниципальных властей, иностранных юридических лиц и граждан, общественных и религиозных организаций, благотворительных и иных фондов в уставном капитале малых предприятий не должна превышать 25%. Подобная  норма мешает реализации ряда проектов с крупными национальными институтами развития и иностранными фондами. В самом сообществе как «стартаперов», так и инвесторов подобные инициативы чиновников вызывают противоречивые и двойственные чувства потому, что на качественный прорыв они смогут повлиять через 1-2 года, что критично для большинства технологических проектов.

Код для цитирования: Скопировать