IV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2012

Несмотря на то, что в современной лингвистической литературе феномену манипуляции уделяется достаточно много внимания и даже имеется целый ряд диссертационных исследований, в которых поднимается этот вопрос, все-таки невозможно утверждать, что проблема эта полностью решена. Более того, невозможно даже сказать, что достигнуто некоторое общее понимание сущности рассматриваемого явления и выработано его научное определение. Тем более много белых пятен в описании и классификации средств манипуляции.

Одним из таких белых пятен является вопрос о соотношении понятий «софизм» и «манипуляция», который практически никогда не ставится ни в логических, ни в лингвистических работах.

Основная причина такого положения кроется в том, что даже в собственно лингвистической литературе на эту тему все еще господствует подход, традиционный для психологических работ. Тогда манипулятивное воздействие определяется как скрытое программирование личного отношения к изображаемым или описываемым фактам или событиям [Ермаков 1995], неявное побуждение [Доценко 1996] и т.п. В рамках указанного направления все усилия исследователя сосредотачиваются на анализе намерений и желаний адресанта речи, поэтому описание самих речевых приемов никак не связывается с понятием софизма. Вместе с тем, когда исследователи перечисляют обнаруженные ими приемы манипуляции, среди них периодически встречаются формы, входящие в традиционный перечень софизмов (хотя это никак не оговаривается и даже не фиксируется авторами). Так, Е.В. Медведева среди приемов манипуляции приводит не только собственно манипулятивные приемы: «кражу лозунгов и символов», «дозировку объемов правды», «трансфер», «ложные ценности», «повторы», но и софизмы: «приклеивание ярлыков», «ложное обобщение» [Медведева 2003: 68-72]. В.В. Ученова считает приемами манипуляции не только «редукцию ценностей», «профанацию ценностей», «фиктивное сравнение», но и «ложную аналогию» [Ученова 2003: 56-57, 148-149] и др.

Причина такого положения видится нам в том, что само понятие манипуляция в лингвистических трудах оказывается крайне размытым, неконкретным, поскольку объединяет не только лингвистические и психологические, но и философские, культурологические, логические и т.п. элементы. В связи с этим к манипуляции относят и прямой обман (ср.: «Структура языковой манипуляции во многом совпадает со словесным обманом, т. е. таким обманом, который создается с помощью высказываний, заведомо ложных с точки зрения адресанта высказывания, которые, однако, адресат должен, по его мнению, принять за истинные» [Найдич 1995: 25]), и традиционные лингвистические тропы и фигуры (не только эвфемизмы и намеки, но и метафору, антитезу, гиперболу, повтор, риторический вопрос и т.п. Ср.: «Манипулятивному воздействию в ораторской речи в большей степени свойственно косвенное воздействие. Оно осуществляется посредством создания у слушателей определенного эмоционально-оценочного отношения к какому-либо предмету или явлению. Этому способствует употребление в речи таких стилистических средств, как метафора, эпитет, сравнение, антитеза, контраст, эмотивная и оценочная лексика, в том числе и эмоционально окрашенные синонимы, гиперболические, иронические и юмористические высказывания» [Мажар 2006: 222]) и много других элементов, которые без дополнительного обоснования объявляются манипуляцией и осуждаются.

Для того, чтобы преодолеть такое положение, необходимо определить явление манипуляции в сугубо научных категориях (неоценочно), не впадая в негодование от каждой метафоры или даже аргумента к человеку, воздерживаясь от необоснованных обвинений ораторов в неискренности (поскольку в этом случае обвиняющий сам допускает софизм «чтение в сердцах», ведь сторонний наблюдатель не может объективно оценить степень искренности говорящего). Язык - не математическая система, он не поддается логическому структурированию. В нем всегда будут появляться те или иные обороты, не одобряемые филологами, не нарочно, без всякого тайного намерения обмануть. Это связано с тем, что стремление изменить взгляды и мнения собеседника в желательном говорящему направлении является естественным практически для любой сферы общения, будь то наука или реклама.

Для решения этой задачи прежде всего необходимо установить, что с сугубо лингвистической позиции манипуляция не равна обману. Обман является следствием искажения объективно существующего в реальности положения дел. Например, если свидетель в суде говорит, что видел подсудимого на месте преступления, в то время как на самом деле он его не видел, то это является обманом. К манипуляции следует относить приемы искажения языковой картины мира адресата с помощью возможностей, предоставляемых языковыми механизмами. Примером манипуляции может служить принятая в советской пропаганде традиция сообщать в печати о собранном урожае, исчисляя его не в тоннах, как это делается во всем мире, а в пудах. Причина, по которой использовалась эта архаическая мера веса (пуд), может быть только одна - усложнить адресату возможность сравнения результатов с зарубежными аналогами, завуалировать неэффективность нашей сельскохозяйственной отрасли. Адресата прямо не обманывали, однако и возможности адекватной оценки действительности он был лишен.

Далее важно напомнить, что риторическая аргументация традиционно сводится к трем компонентам. Этос - это нравственная (ценностная) основа речи (нравы). Логос - это идея, содержательная (рациональная) сторона речи (аргументы). Именно логос отвечает за непротиворечивость и стройность высказывания, за соответствие истине приводимых доводов и пр. Пафос - это эмоциональные средства воздействия на аудиторию (страсти). Чтобы добиться согласия слушателей, необходимо не просто понимание, но и со-чувствие идеям оратора. Следует настаивать на том, что все три части одинаково важны и уместны в аргументации, коль скоро речь не идет о вопросах сугубо научных. Логический подход к оценке аргументации, состоящий в безоговорочном осуждении всех риторических элементов является безнадежно устаревшим. Для риторики этос, логос и пафос - абсолютно равнозначные и одинаково важные компоненты. Это связано с тем, что в сфере общественных отношений практически невозможно соблюдение строгих логических правил вывода умозаключения: «В общении имеются как рациональные, так и нерациональные компоненты. Ответ на вопрос: что важнее в человеческом общении - образность, метафоричность или строгая логичность? - не имеет ответа. Или на него имеется тривиальный ответ: все важно для своих целей. Проникновение во внутренний субъективный мир другого человека требует эмпатии. Наше отношение к высшему - к Богу - требует глубокого акта веры, который трудно объяснить рационально. Планирование действий и вовлечение в них других разумных существ требует рационального обоснования» [Брюшинкин 2000: 133].

В каждой части риторической аргументации существует свой набор допустимых и недопустимых средств воздействия. В современной речевой практике то, что в логике называется софизмом, можно считать ядром манипуляции логосом. Подобные формы встречаются во всех видах дискурса. Так, в политической речи часто присутствует «подмена пункта разногласия»: Депутат: Армия плохо финансируется, денег не хватает даже на питание и горючее. И в этих условиях командование затевает введение новой формы американизированного образца с погончиками и кармашками. А ведь для этого нужны миллиарды рублей! Вы считаете, что это правильно? П.С. Грачев: Я не согласен, что новая форма американизированная. Над ней трудились ведущие специалисты наших домов моделей. А кроме того и в военной форме может действовать такое понятие, как мода. (ТВ, Слушание П.С. Грачева в Государственной Думе. 17.11.1994)

В судебной речи одним из самых распространенных софизмов является «ложное обобщение». Этот прием состоит в том, что обвинитель, доказавший, что подсудимый - человек аморальный и в прошлом его много темных пятен, делает вывод, что он виновен. Однако на самом деле отрицательная характеристика его личности не может служить основанием для обвинительного приговора по рассматриваемому делу.

Вместе с тем даже в области логоса понятие манипуляции шире, чем понятие софизма и включает приемы, не учитываемые в логике. Например, в рекламе к этой категории можно отнести «искусственное УТП»: Вы можете помочь спасти малыша от столбняка новорожденных. Ведь с каждой упаковкой вы жертвуете деньги на одну вакцину. Pampers поддерживает ЮНИСОР в их стремлении спасти детские жизни. В этой рекламе фирма выглядит благотворителем, помогающим больным детям, хотя на самом деле вместо того, чтобы пожертвовать свои деньги, она принудительно перекладывает все бремя расходов на молодые семьи, имеющие маленьких детей и потому, как правило, не очень обеспеченные. Интересно, что когда указанная акция закончилась, в рекламу этих памперсов была включена информация о существенном снижении цены (разумеется, без указания истинной причины такого снижения).

Что касается этоса и пафоса, то эти области совсем не рассматриваются в логике, однако содержат как допустимые виды аргументов, так и приемы манипуляции.

К области этоса относятся ценности и оценки. Их использование должно быть квалифицировано как манипуляция в тех случаях, когда утаивается, скрывается основание, позволяющее оратору прилагать эти ценности и оценки к объекту речи. Так, если прокурор пытается сформировать негативное отношение к подсудимому или свидетелю защиты, но на самом деле не имеет для этого никаких законных причин (основание оценки отсутствует), прямая задача адвоката состоит в разоблачении этого приема, ср.: Правда, здесь ее назвали публичной женщиной, чтобы показать, кому вверили больную. Но против этого я не стану даже возражать. За что оскорбили честное имя? За что позором заклеймили человека? Я не допускаю подобного забвения обязанностей со стороны обвинителя, убежден, что он не решится повторить этого имени, и думаю, что жестокое, несправедливое слово сгоряча сорвалось с языка, вопреки серьезному желанию прокурора. (Ф.Н. Плевако Дело А. и Н. Новохацких) Здесь прокурор называет свидетельницу Аверьянову публичной женщиной, однако адвокат оспаривает эту оценку как немотивированную и предполагает, что по этой причине прокурор не решится ее повторить. Это очень важно: пока оценка приводилась без подтверждения, она могла быть принята неискушенным слушателем, не привыкшим анализировать на достоверность слова другого человека. Однако как только было указано на ее безосновательность, она потеряла всякое значение и уже не может воздействовать на слушателя.

В области пафоса используются эмоциональные аргументы: с одной стороны, к удовольствию (пользе, выгоде и т.п.), а с другой стороны, к угрозе. Сами по себе они не являются манипулятивными, имеют право на существование, если употребляются уместно. Например, если оратор агитирует слушателей вступить в его пенсионный фонд, и в связи с этим использует аргумент к выгоде, то такой довод следует считать уместным и допустимым (при условии, что предъявляются основания, подтверждающие действительную выгодность предложения).

В рекламе манипуляция с эмоциональным аргументом состоит в том, что предлагаемое основание аргумента не соответствует свойствам товара. В качестве иллюстрации сравним две рекламы: 1) Если вы голодны, приготовьте Квисти. Три минуты - и вкусный сытный обед готов. Квисти. Вкусно - не значит долго. 2) Чем меньше мы варим лапшу, тем больше в ней сохраняется полезных веществ. Роллтон. Полезный обед.

Обе они используют эмоциональный аргумент «к удобству». Вместе с тем в первой рекламе основанием аргумента выступает только скорость приготовления. Видеоряд демонстрирует, как мужчина на работе заваривает себе на обед «Квисти». Очевидно, что такой аргумент соответствует свойствам товара и может быть признан допустимым (эта лапша, действительно, быстро готовится). Во второй рекламе основанием аргумента выступает полезность продукта (чем меньше варим, тем полезнее). Однако такой аргумент вряд ли соответствует реальности: поскольку известно, что продукты быстрого приготовления содержат химические консерванты и вредные для здоровья добавки, в связи с этим вопрос о полезности является весьма спорным.

Таким образом, при изучении манипуляции есть смысл указывать, что софизмы также относятся к этой категории, образуя ее логическое ядро.

Литература

1. Брюшинкин В.Н. Системная модель аргументации / В.Н. Брюшинкин // Трансцендентальная антропология и логика: Труды международного семинара «Антропология с современной точки зрения» и VIII Кантовских чтений. - Калининград, 2000
2. Доценко Е.Л. Психология манипуляции. Феномены, механизмы, защита / Е.Л. Доценко. - М.: ЧеРо, Изд-во МГУ,  1996
3. Ермаков Ю.А. Манипуляция личностью: смысл, приемы, последствия / Ю.А. Ермаков. - Екатеринбург: Изд. Уральского гос. ун-та, 1995
4. Мажар Е.Н. Манипулятивное воздействие в публичной речи / Е.Н. Мажар // Риторика и культура речи в современном обществе и образовании: сборник материалов Х Международной конференции по риторике (1-3 февраля 2006 г.) - М.: Флинта, Наука, 2006
5. Медведева Е.В. Рекламная коммуникация / Е.В. Медведева. - М.: Эдиториал УРСС,2003
6. Найдич Л. След на песке: Очерки о русском языковом узусе / Л. Найдич. - СПб.: СПбГУ, 1995
7. Ученова В.В. Философия рекламы / В.В. Ученова. - М.: Гелла-принт, 2003.

Код для цитирования: Скопировать