III Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2011

Деловая риторика как одна из частных риторик имеет свой набор профессионально значимых жанров, овладеть которыми обязан каждый грамотный специалист. Вместе с тем особые сложности вызывают жанры, в которых оратор собирается высказать отрицательную оценку словам или действиям адресата, поскольку такие жанры могут стать конфликтогенами. При этом важно отметить, что если в разговорной речи отрицательная оценка и возбуждение негативных эмоций может быть самостоятельной целью говорящего, то в деловом общении требуется не просто изложить свои мысли, но так построить речь, чтобы не обидеть оппонента и способствовать исправлению замеченных недостатков. В нашей же общественной практике речи нередко превращаются в поток эмоциональных выкриков, сетований и даже оскорблений. Чтобы способствовать преодолению этого недостатка, попытаемся описать специфику близких по смыслу жанров.

В словарях русского языка глаголы обвинять, порицать, упрекать находятся в одном синонимическом ряду, включающем и другие слова (пристыдить, поругать, выразить неодобрение, пожурить), где доминантой является лексема осуждать. По мнению В.И. Карасика, слова выделенного синонимического ряда объединены общим значением: «открыто выносить отрицательную оценку кому-либо или чему-либо», что означает «выражать мнение о достоинствах и недостатках объекта оценки в соответствии с имеющейся у человека осознанной или неосознанной системой ценностей» [Карасик 2002: 152-153].

Из этого тезиса исследователи делают вывод о родстве речевых жанров обвинение, осуждение, порицание и упрек, поскольку в их основе лежит неодобрительно-оценочное отношение говорящего к поведению и поступкам адресата, что обусловливает область функционирования данных жанров: они получают речевое оформление в ситуации речевого неодобрения и объединены общим интенциональным смыслом - воздействие на поведение адресата путем выражения отрицательной оценки.

Сама по себе эта мысль не вызывает разногласий, поскольку жанры (как и слова) могут быть близкими по значению, объединяться в группы и т.д. Вместе с тем некоторые исследователи идут дальше и утверждают, что такая близость значения приводит к их неразличению. Так, по мнению Е.В. Лаврентьевой, «относительно высказываний, в которых в нерасчлененном виде представлена семантика отрицательно-оценочных жанров, есть смысл говорить о семантической жанровой диффузности, когда однозначное определение жанровой принадлежности высказывания становится весьма затруднительным» [Лаврентьева 2006: 84].

По этому поводу следует возразить: если бы в нашей практике жанры осуждение и обвинение (о которых идет речь в указанной работе) до такой степени совпадали, они давно бы слились в один жанр. Однако языковое сознание носителей языка продолжает их различать и поддерживать (хотя бы и интуитивно). Точно так же, как лексемы обвинять, осуждать, порицать и т.д., хотя и являются синонимами, но остаются разными по значению словами, не сливаются в одну лексему, так же и соответствующие жанры являются разными, каждый функционирует в своем контексте.

Чтобы способствовать более четкому разделению жанров, содержащих отрицательную оценку действий другого лица, попытаемся с применением риторических критериев описать их специфику с тем, чтобы доказать тезис об их полной самостоятельности.

Обвинение - это выступление, содержащее обоснование вины (виновности) другого человека (людей, организации и т. п.). Содержанием обвинения становятся действия индивида и результаты его деятельности, за которые личность способна нести ответственность, т.е. намеренные правонарушения, целенаправленные действия. Речь обязательно должна содержать описание такого деяния; его правовую оценку (то есть указание на то, какие нормы, договоры, законы, инструкции и т. п. нарушил обвиняемый); убедительную аргументацию предлагаемого решения; указание на меру наказания. В связи с этим обобщенные высказывания типа вы плохо работаете, вы развалили всю работу не могут быть квалифицированы как обвинение.

Важной особенностью обвинительной речи является то, что претензии к противной стороне предъявляются не от себя лично, а от имени общества, т. е. критерии оценки определяются не оратором, и даже не группой лиц, они записаны и приняты в документах и обязательны для всех членов коллектива, а их нарушение грозит субъекту определенными санкциями, зафиксированными в различных документах. Актуализация смысла ответственности в обвинении детерминирует обязательность обоснованности, мотивированности обвинительных речевых действий.

Речь тематически строго ограничена: оратор не может позволить себе какие бы то ни было уклонения от описанного содержания [Анисимова 2007: 154]. Если в юридическом дискурсе обвинительная речь обычно описывает нарушения законов, то в деловом дискурсе обвинения касаются нарушения должностных инструкций, срывов заданий, грубых нарушений в ведении документации и т.п. Причем все это позиционируется не как просчеты в работе, но как деяния, повлекшие серьезные проблемы для работы фирмы: Николай Иванович! Сегодня заканчиваются две недели, в течение которых мы должны были провести замену компьютеров. Однако они не только не установлены, но даже не дошли до нашего отдела. Нет надобности напоминать, как важен для нас этот заказ, а его невыполнение может привести к самым непредсказуемым последствиям. С завтрашнего для заказчик имеет право прибегнуть к штрафным санкциям, и это грозит разорением нашей фирме. Вы допустили серьезную ошибку, и она состоит в том, что вы не сообщили мне о складывающейся ситуации заранее. Вы непременно должны были поставить меня в известность сразу, когда поняли, что в установленные сроки будет трудно уложиться. Договоры должны соблюдаться! Это непреложное правило корпоративной работы! Если бы вы сообщили мне неделю назад, можно было бы вступить в переговоры с заказчиками, объяснить причины и заключить новое соглашение. Тогда мы бы не выглядели в их глазах ненадежными партнерами. Теперь же ситуация просто критическая. Поэтому я принял решение освободить вас от обязанностей зав. отделом и назначить на это место вашего зама. Такие промахи не могут оставаться без последствий!

В этой речи четко сформулирована суть претензий (не сообщил вовремя, что груз задерживается), приведена аргументация, подтверждающая серьезность проступка (возможность штрафных санкций, потеря авторитета фирмой), сформулирована суть наказания (отстранение от должности). Что касается нормативной базы, то она не названа, однако, как уже было сказано, в деловой речи точное перечисление нарушенных инструкций требуется только в спорных случаях. Если же обвиняемый не оспаривает факт нарушения, эти сведения остаются в пресуппозиции.

Осуждение касается безнравственного или неэтичного деяния, однако оратор не имеет никакой возможности повлиять на него, кроме как выразив свое отношение: преподаватель осуждает студентку, которая ходит в университет в слишком короткой юбке (однако нигде не сказано, какой именно должна быть юбка у студентки, оценка дается адресантом лично); женщины осуждают коллегу, который бросил жену с маленьким ребенком (но это его сугубо личное дело). Именно в этом состоит основное отличие осуждения от обвинения: последнее обязательно высказывается по поводу деяний не просто неправильных, но требующих принятия санкций, нарушающих не просто моральные нормы, но установленные нормы поведения: профком обвиняет ректорат в нецелевом использовании хозрасчетных денег; абитуриенты обвиняют приемную комиссию в намеренном завышении требований на вступительных экзаменах и т.д.

Кроме того Т.А. Графова отмечает, что осуждаются только сознательные действия. Нельзя осуждать людей за врожденные пороки, которые от них не зависят [Графова 1991: 94]. Ср.: Не далее как сегодня вечером я принял ваших представителей. Я объяснил им, какие трудности стоят перед правлением аэропорта, и заверил их, что мы понимаем ваше положение и сочувствуем вам. Я ждал, что сказанное мной будет передано вам - если и не от слова до слова, то во всяком случае, хотя бы самое существенное. Однако я узнал, что вас обманули, передав вам мои слова в совершенно искаженном виде. Насколько мне известно, мистер Фримантл не счел нужным изложить вам суть тех разъяснений, которые я давал вашей депутации по поводу производимого аэропортом шума. Никакого, "бесстыдного цинизма" не содержалось в моих словах. Была лишь попытка говорить честно и с полной откровенностью. Теперь я намерен быть столь же откровенным здесь с вами (А. Хейли)

Здесь адресант осуждает адвоката за ложь, за умышленное искажение содержания беседы, что является нарушением моральных норм, принятых в обществе.

Таким образом, в осуждении от имени частного лица предъявляется субъективная оценка действий некоторого другого лица. В то же время в обвинении оценка деяния имеет объективный характер и предъявляется от имени общества, что позволяет говорящему требовать наказания виновного. Этот критерий позволяет вполне однозначно определять жанр во всех спорных случаях.

Например, по мнению Т.В. Дубровской и A.M. Кормилицыной, мотив осуждения фактически всегда присутствует в обвинении, и, наоборот, при осуждении в качестве аргументов, подтверждающих справедливость оценки говорящего, приводятся обвинения:: «Чаще всего жанры осуждение и обвинение очень трудно разграничить: Краснолицый инспектор громко отчитывал женщину: - Как вы себя ведете! Вот возьму и вызову сейчас милицию. - А что я сделал? - оправдывалась женщина. - Как что сделали? Побежали в туалет вешаться. - Да ничего не вешаться. Просто в туалет и все. - Вы сказали: если не дадите квартиру, пойду в туалет и повешусь. Вот люди слышали. (В. Токарева Хеппи энд.) С одной стороны, инспектор отрицательно оценивает поведение женщины. Женщина не согласна с этой оценкой. Эти признаки характерны для осуждения. С другой стороны, инспектор считает, что женщина собирается совершить действие, безусловно порицаемое в обществе. То есть можно сказать, что он обвиняет женщину в антиобщественном поведении. И тогда это жанр обвинение. Такие примеры, где высказывание содержит признаки, характерные как для осуждения, так и для обвинения, достаточно частотны» [Дубровская 2002: 273].

Если применить к предложенным ситуациям указанные выше критерии, то разграничение жанров не вызовет никаких затруднений. Во-первых, нельзя обвинять человека за действия, которых он не совершал (к совершению которых даже не приступил), в противном случае следовало бы судить за покушение на убийство каждого, кто только сказал другому: я тебя убью! Во-вторых, нельзя обвинить человека в «антиобщественном поведении», суть обвинения должна быть точно сформулирована (должно быть точно указано, какое именно противоправное деяние совершено) как нарушение некоторого установленного обществом правила. В-третьих, хотя самоубийство и является поступком, не одобряемым обществом, наказание за него не предусмотрено, вообще нельзя выдвинуть обвинение против человека, пытавшегося покончить с собой, поскольку это, как правило, акт отчаяния. Такой человек нуждается в сострадании или его следует лечить, а не обвинять. И, следовательно, данный случай должен быть квалифицирован как осуждение. (См. об этом [Анисимова 2005])

Упрек включает компонент, связанный с обманутым ожиданием субъекта, подтверждаемый типичной формой выражения упрека: «Что же ты не пришел (сделал, сказал и т.д.)?», где прямо называется ситуация, которую упрекающий ожидал.

По мнению Т.Н. Стексовой, в основе упрека как жанра лежит указание на нарушение соглашения, существующего между коммуникантами. Упрекая, говорящий считает, что адресат осознанно нарушил «соглашение», существующее между ними, о соблюдении каких-либо норм, или осознанно не учел в своем поведении имеющиеся у него представления об образцах поведения, существующих в социуме. В определении сущности упрека как жанра особое значение приобретает элемент сознательности в нарушении соглашения [Стексова 2003: 728].

Анализируя семантику предиката упрекать, Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев считают, что упрекая в чем-то, субъект исходит из пресуппозиции, что это плохо, но то, что соответствующая ситуация имеет место, является не ассерцией, а содержанием напоминания или косвенного указания. Элемент косвенности в упреке присутствует всегда, и именно он является подрывающим фактором, препятствующим перформативному употреблению глагола  и факультативности экспликации оценочного компонента [Булыгина 1994; 56].

Упрек обязательно содержит компонент, указывающий на включенность упрекаемого в личную сферу говорящего, что объясняет невозможность заочных упреков. Таким образом, упрек, как и другие жанры этой группы, всегда кому-либо адресован. Однако если обвинять/осуждать/порицать можно «за глаза», когда объект и адресат оценки не совпадают, то упрек всегда выражается непосредственно слушающему.

Для деловой речи этот жанр не очень характерен, хотя и возможен в ситуации, когда статусы адресанта и адресата равны: Антон! Как ты мог! Я так доверял тебе, прикрывал перед начальством. Я полагал, что ты действительно пропадаешь у матери в больнице. А оказалось, что ты гулял по кабакам, учинил дебош, попал в милицию. Не ожидал я от тебя такого!

Порицание. Адресант этого жанра обязательно обладает более высоким статусом, что дает ему право оценивать действия адресата не с субъективной точки зрения, а с позиции принятых в данном учреждении норм и правил. В связи с этим для адресата обязательно принятие к сведению тех предписаний, которые дал говорящий, и учет их в дальнейшем поведении. На наш взгляд, порицание отличается от других жанровых форм этой группы наличием в семантике жанра назидательного, рекомендательного смыслового компонента, что делает типичным экспликацию указания на норму, с которой связано содержание предписания: Больная! Тут кабинет врача, а не метро. Разве можно прямо в куртке и уличной обуви приходить на прием. (Д. Донцова).

Дополнительно можно указать еще на один признак, отличающий порицание. Чаще всего порицают адресата за ошибку, промах, совершенные нечаянно, по незнанию.

Таким образом, сопоставление всех жанров по основным жанрообразующим параметрам позволяет прийти к следующим выводам:

1) Участники. С точки зрения позиций участников обвинение сближается с порицанием (статусное превосходство говорящего), так как наличие полномочий обусловливает приоритетную позицию субъекта речи, а осуждение с упреком (любые роли).

Важным критерием разграничения анализируемых жанров с точки зрения концепции адресанта является мера жесткости, строгости и степень субъективности оценки. Упрек, порицание и осуждение отличаются меньшей категоричностью отрицательной оценки по сравнению с обвинением. Для осуждений характерна максимальная степень субъективности оценки. Осуждающий - моралист, который сам берет на себя право решать «что хорошо, а что плохо». Согласно Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелеву, «обвиняющий квалифицирует конкретный поступок в соответствии с принятой шкалой оценок, тогда как осуждающий, вынося вердикт о предосудительности поступка, претендует на установление самой шкалы оценок» [Булыгина 1994: 53].

2) Задача речи. По этому параметру прежде всего выделяется обвинение, поскольку его задачей является убеждение слушателей в виновности лица. Остальные жанры имеют оценочный характер. С другой стороны, особую роль в этой группе занимает осуждение, так как его отличительной чертой является доминирование оценочного компонента. В остальных жанрах помимо оценки актуализируются различные другие смыслы: в упреке - указание на нарушение соглашения, обманывающее ожидания говорящего, в порицании - указание на отступление от норм поведения, принятых в данном учреждении.

3) Аргументация. Для успешного воплощения обвинительного вердикта необходимы рациональные доказательства, подтверждающие факт ответственности обвиняемого лица, в противном случае обвинение может быть признано ложным или фальсифицированным. Остальные жанры могут ограничиваться этическими аргументами или вовсе не содержать аргументации. Поскольку в ситуации осуществления осуждений, порицаний и упреков параметр обоснованности речевых действий не играет столь решающей роли, как в обвинении.

Итак, было установлено, что смежные жанры (осуждение, обвинение, порицание и упрек), обслуживающие ситуацию речевого неодобрения, вступают в отношения семантико-функциональной синонимичности, что обусловлено общностью коммуникативной цели и сферой функционирования.

Литература

Анисимова Т.В. Принципы разграничения риторических жанров // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия. 2: Языкознание. Вып. 4. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005.

Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Речевая компетенция менеджера. - М.: Изд-во МПСИ, 2007.

Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Оценочные речевые акты извне и изнутри // Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. - М.: Наука, 1994

Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Е.А.Земская, Д.Н. Шмелев. - М.: Наука, 1993.

Графова Т.А. Смысловая структура эмотивных предикатов // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н. Телия. - М.: Наука, 1991.

Дубровская Т.В., Кормилицына М.А. Некоторые прагматические характеристики речевых жанров «осуждение» и «обвинение» // Жанры речи - 3. - Саратов: Колледж, 2002.

Карасик В.И. Язык социального статуса. -  М.: ИТДГК «Гнозис», 2002

Лаврентьева, Е.В. Речевые жанры обвинения и оправдания в диалогическом единстве: дисс... канд. филол. наук / Е. В. Лаврентьева. - Новосибирск, 2006.

Стексова Т.И. Упрек // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. - М.: Флинта: Наука, 2003.

Код для цитирования: Скопировать