Особое место в мировой литературе занимает творчество писателей-маргиналов. Но о подобном явлении заговорили сравнительно недавно. Термин «маргинал» в конце 1920-х годов ввел американский социолог Роберт Парк для обозначения ситуации неадаптации иммигрантов к новым социальным условиям. В дальнейшем понятие маргинальности вошло в культурологию, философию и литературоведение. Маргинальность (от лат. margo - край) - периферийность, «пограничность» явления социальной жизнедеятельности человека по отношению к доминирующей тенденции своего времени или общепринятой философской или этической традиции [11].
О феномене маргинального героя в мировой литературе заговорили только в середине XX века, в эпоху постмодернизма, с появлением таких авторов, как У. Берроуз, Х. Томпсон, Ж. Жене, Г. Миллер, Ч. Буковски. Но писатели-маргиналы, выходящие в своем творчестве за грань бытующего в тот или иной период литературного течения, общественной морали, а также часто использующие табуированные темы, существовали на протяжении всего мирового литературного процесса. В данной статье хотелось бы рассмотреть подобные примеры в западноевропейской литературе, начиная с периода древнеримской литературы и заканчивая эпохой модернизма. Данные образцы могут послужить основой исследования современной маргинальной литературы.
Хотелось бы начать с произведения «Сатирикон» римского писателя Гая Петрония. Роман, созданный в I в. до н.э. повествует о приключениях двух товарищей, Энколпия и Аскилта. Они представляют собой ярчайшие образцы маргинального героя: Энколпий «совершил предательство, убил человека, осквернил храм» [8], а Аскилт - «молодой человек, погрязший во всяческом сладострастии, по собственному признанию достойный ссылки» [8]. Кроме того, роман наполнен натуралистическими описаниями оргий и пиров, что для читателя последующих эпох являлось табуированными темами («Он то терся об нас раздвинутыми бедрами, то пятнал нас вонючими поцелуями. Наконец Квартилла, подняв хлыст из китового уса и высоко подпоясав платье, приказала дать нам, несчастным, передышку» [8],). Петроний фиксирует примеры падения нравов в Римской Империи, создавая целую галерею маргинальных персонажей, погрязших в разврате и пьянстве.
В эпоху позднего средневековья опыт жизни и творчества французского поэта Франсуа Вийона также может быть наглядным примером маргинальности. Ф. Вийон был вором, убийцей, изгнанником. Последнее упоминание о нем в документах - судебная мотивировка его высылки из Парижа, подписанная 5 января 1463 г., где говорится: «Принимая во внимание дурную жизнь...» [6]. Маргинальность Ф. Вийона нашла художественное отражение в парадоксальном и пародийном началах его поэзии, а также, в использовании воровского жаргона. В стихах Ф. Вийона отражена его симпатия «к подонкам общества, ко всему подозрительному и преступному...» [6]. В качестве примеров последуют следующие отрывки из его произведений:
«Слуга и "кот" толстухи я, но, право,
Меня глупцом за это грех считать:
Столь многим телеса ее по нраву,
Что вряд ли есть другая ей под стать...[1]»,
«...В кровях жидовки, к блудодейству склонной,
В отжимках из застиранных штанов,
В соскребках с грязных ног и башмаков... [1]».
Лирический герой Ф. Вийона, безусловно, маргинален. Войдя в число «вечных образов» литературы, он вдохновил не одно последующее поколение писателей.
В эпоху барокко немецкий писатель Ганс Якоб Кристоффель фон Гриммельсгаузен создает роман «Симплициссимус». Между Барочным искусством и мировоззрением, характеризующимся вычурностью, эклектичностью, неестественностью, «порочностью» (итальянское слово «barocco» означает «порочный», «распущенный», «склонный к излишествам») и современной нам культурой посмодернизма можно провести параллели. Литературный символ эпохи барокко - скиталец, оторванный от мира и общества. «Барокко - время выродков, маргиналов, аутсайдеров, эксцентриков, могильщиков и шутов» [2]. Таковым является Симплиций Симплициссимус. «Этот бедный приемыш, очутившись в водовороте Тридцатилетней войны, оказывается пленником разгулявшихся жестоких стихий, ловчит, богохульствует, распутничает и грабит вместе с мародерами. Судьба то на миг возносит его, одаряя иллюзиями преуспевшего плебея, то беспощадно швыряет вниз...» [4]. Сам Гриммельсгаузен был в своем роде маргиналом по отношению к бытующей в то время немецкой литературной традиции. Он не был признан литературой своего времени. Ученые и титулованные писатели либо вовсе его не замечали, либо отзывались o нем с пренебрежением.
Продолжателем традиции скитальца Симплициссимуса является Лэмюэль Гулливер, персонаж, созданный английским писателем эпохи Просвещения, Джонатаном Свифтом. Гулливер везде оказывается лишним: для лилипутов он слишком высок, для великанов - мал, для жителей Лапуты - глуп, для йеху - умен, для гуигнгнмов - необычен. В любом из этих обществ Гулливер является аутсайдером, маргиналом. А если принять во внимание недавно обнаруженные, в свое время попавшие под цензуру, главы эротического содержания, можно говорить об использовании Свифтом табуированных тем в своем романе.
В конце XVIII в. маркиз де Сад представил новый образ маргинального героя, с которого сняты все ограничения, начиная с социальных, и заканчивая религиозными. Садический герой - разрушитель. «Герой Сада пускается в длинные рассуждения о том, что природа нуждается в преступлении, что разрушение необходимо ради созидания...» [5]. Маркиз де Сад использует приемы, шокирующие читателя (табуированные темы, такие как сексуальные извращения, сцены насилия, эстетизация убийства и т.п.), пытаясь уничтожить духовные и культурные ценности, накопленные веками.
Подобными приемами пользуется Артюр Рембо, которого можно назвать прямым наследником Ф. Вийона и маркиза де Сада. А. Рембо - один из так называемых «проклятых поэтов» (по определению П. Верлена), отверженных и не признанных, являвшихся «литературной оппозицией той эпидемии скуки, которая поразила французское общество и породила непосредственное чувство разочарования, упадка, декаданса...» [10, с.8]. В стихах А. Рембо немало того, что традиционно считается безобразным: он богохульствует, издевается над всем и вся, он презирает «высокие порывы», он готов пародировать чуть ли не всю предшествующую, а особенно современную ему поэзию [10, с.235]:
«Чуть красноват хребет. Ужасную печать
На всем увидишь ты; начнешь и замечать
То, что под лупою лишь видеть можно ясно:
"Венера" выколото тушью на крестце...
Все тело движется, являя круп в конце,
Где язва ануса чудовищно прекрасна...» [10, с.243]
«И эти ляжки, эти ряшки
Я рифмовал?
Да лучше бы я вас, милашки,
Освежевал!» [10, с.257]
Следовательно, образ маргинального героя, являющийся феноменом литературы второй половины XX в., прошел долгий исторический путь в западноевропейской литературе, начиная с античных времен и заканчивая эпохой модернизма, предшествующей эпохе постмодернизма.
Литература